Морская инквизиция: От моря до моря
Алексей Птица
Продолжение приключений попаданца в испанца Эрнандо Гарсия по прозвищу Филин.
Он не любит пиратов, он ненавидит экстрим,
но жизнь штука сложная и он в ней один.
Здесь всё непонятно, но видно всегда,
где магия духа творит чудеса.
Здесь магии много, пираты кругом
и он понемногу любовью влечён.
Хотелось бы меньше приключений ему,
но жизнь и судьба не внемлют ему.
Вот снова один он, любовь вся ушла,
одни приключенья судьба лишь дала.
Так смело откройте страницу, читайте быстрей,
и книгой моей насладитесь полней.
Алексей Птица
Морская инквизиция: От моря до моря
Глава 1. Эх, виконт
Виконт Алонсо Альфредо де Перес, пребывая не в самых благостных раздумьях, ехал, настёгивая великолепного скакуна. Он торопился домой к отцу, престарелому барону Луису Хосе де Пересу. Этот пожилой идальго, седой и крепкий, прекрасно владеющий шпагой и пистолем, давно уже ожидал возвращения своего младшего сына.
Алонсо боялся своего отца, и было это небезосновательно. Ведь Алонсо являлся третьим, самым младшим сыном, отчего надеяться ему на получение наследства было просто глупо. По праву наследования большой замок уходил в майорат старшему, среднему доставалось всё остальное имущество, то, что выделял отец.
Ну, а самому младшему доставалось всего лишь обучение, оплаченное отцом, и сомнительная карьера морского мага. То, что он попал в морской флот, скорее, было везением, чем наоборот, и сам Алонсо это прекрасно понимал. Впрочем, он просто удачно вложил через отца некую сумму, полученную от похода с Филином. А может, и нет, отец ему ничего не сказал.
А вот о друге Алонсо не подумал. Точнее, он хотел предложить Филину свою помощь, но тот настолько был уверен в себе, что Алонсо и не настаивал. Плюс шашни Эрнандо сразу с двумя девицами весьма высокого положения оттолкнули от него Алонсо. Де Перес посчитал, что у Эрнандо и так всё получится, даже без его скромной помощи.
Алонсо ехал и вспоминал былое. Отец безбожно гонял его дома, обучая фехтованию и постоянно сокрушался, считая младшего сына глупым и неспособный ни к чему. Оттого и не сильно-то хотелось ехать домой. Отец и сам любил выпить и покуролесить, но своего младшего, тем не менее, считал пьяницей. А уж любовь Алонсо к дракам на кулаках изрядно бесила престарелого барона.
Ведь настоящий дворянин обязан уметь драться на шпагах или, в самом крайнем случае, с помощью огнестрельного оружия. А драться на кулаках – это удел безграмотного крестьянина или обычного простолюдина. И как примерный отец, Луис де Перес имел мнение, что единственный в его семье моряк выделился не в лучшую сторону. И пал очень низко, несмотря на проявленную Алонсо отвагу в Новом Свете.
Но Алонсо Перес умел и любил драться на кулаках. Он не знал, что такое бокс, но природный талант, лёгкий и вспыльчивый характер, а также тяга к приключениям, постоянно предоставляли ему возможность помахать руками.
А кулаки, надо сказать, у виконта Переса были весьма немаленькими, и это несмотря на невысокий рост. Ладони его были широки, и рука с крепкими пальцами, сжатыми в кулак, представляла внушительное зрелище. Он почти сформировался, выйдя из подростковой поры. И его ладони и дальше с годами могли даже увеличиться, усиливая удар кулака.
Втайне от всех Алонсо часто посещал портовые таверны, но не столько для того, чтобы напиться, а больше для того, чтобы всласть подраться. Вино в припортовых тавернах было дрянное и вызывало лишь изжогу, а вот разбойничьи морды моряков, всех национальностей и комплекций, изрядно ему нравились.
Как врежешь по мерзкой роже, да так, чтобы нос набок, и кровь ручьём. Красота! Или в зубы, чтобы губы в лепёшку, а зубы в разные стороны, вместе со слюнями. Хорошо! Есть, что вспомнить. Били и его, но крепкая и не очень суровая, в силу молодости, физиономия виконта прекрасно выдерживала удары судьбы. Да и не позволял он наносить ему невозбранно частые удары. А шрамы его только украшали.
Так, рассматривая проезжающие пейзажи, мысли Алонсо переключились на недавние воспоминания. Расставшись со своим единственным другом, Эрнандо Гарсия, он, в весьма расстроенных чувствах, направился домой, по пути заехав в придорожную таверну.
Поначалу он просто пил, предаваясь грустным раздумьям. Ведь друг-то у него был один, остальные просто назывались друзьями, ничего друг для друга не знача. Они не раз с Эрнандо прикрывали спины друг друга и спасали от смерти. И вот так глупо расстались.
Разочарованный Филин поехал, куда глаза глядят, а Алонсо – к себе в имение. Отец, похлопотав, нашёл ему место в военном флоте. А Филин, так как был сиротой, получил вольный билет и уехал неизвестно куда. За ним не было крепкой спины отца или других родственников. Да и чтобы дать деньги, надо было знать кому и через кого.
Алонсо же фактически занялся своими проблемами, не поддержав единственного друга. Стыдно ехать к отцу одному. Отец бы смог по достоинству оценить его друга.
Эх, да что уж теперь! После драки кулаками не машут.
В это время двери таверны распахнулись, впустив туда кучку местных ремесленников. Вслед за ними появилась компания неизвестных путешественников, весьма обыденного, но немного таинственного вида. Они скромно уселись в углу, стараясь не обращать на себя лишнего внимания.
Да Алонсо и не стал их долго рассматривать, занятый поглощением еды и вина. Между тем, пока он насыщался, события начали принимать неожиданный оборот. В таверну вошла ещё одна компания и попыталась рассесться на свободных местах. Но не занятых стульев было мало, и расположение их вновь вошедшим совсем не понравилось, в результате чего завязалась драка.
Заводилой в этой компании был неизвестный Алонсо обнищавший дворянин, одетый в живописные тряпки, бывшие когда-то дорогой одеждой. Остатки золотого шитья вызывающе торчали на них, тыкая в окружающих агрессией вырванного из комфорта дворянина.
– А что за таинственность, уважаемые сеньоры? – обратился предводитель вошедшей компании к путешественникам, устроившимся в углу. – На улице жара, ещё даже не стемнело. А вы в плащах, почти не пьёте и заняли лучшие места в этой проклятой таверне. Не хотите ли уступить места более благородным, чем вы? А?!
Один из этой четвёрки, собственно, не сильно и скрывавшейся, ответил наглому дворянину.
– Вы бы, идальго, выпили ещё кружку и согнали бы ремесленников с их мест, раз вам так хочется разместиться лучше. Мы же заняли те места, которые были свободны, и в наши планы не входит их освобождать, угождая каждому встречному. А поэтому, оставьте нас, идальго, ваши товарищи вас ждут. И я не менее благороден, чем вы, раз вы уж так кичитесь своим происхождением.
У благородного, наверное, идальго, вошедшего в таверну последним, товарищей было трое и все самого паскудного вида. Откровенных разбойников среди них видно не было, скорее, просто распоясавшиеся от безнаказанности зажиточные селяне, нашедшие себе предводителя в лице данного господина.
Ремесленников же было семеро и настроены они были не менее агрессивно, чем идальго и его спутники. Услышав разговор о себе, трое из них сразу обнажили большие ножи и демонстративно положили их возле себя. Конечно, против пистоля и шпаги они бы слабо помогли, но сила ломит и солому, а численность, бывает, побеждает и качество.
К тому же, по всей видимости, агрессивная компашка была из местных и хорошо знала этих ремесленников, а потому предпочла с ними не связываться, сосредоточившись на странниках. Странники сидели возле стены, двое из них были одеты в бесформенные плащи, больше похожие на монашеские, остальные двое – в камзолы и походные плащи.
– По какому праву вы указываете мне, дворянину?
Ловкий взмах, и в руке у наглого идальго появился пистоль.
– Благородные идальго так себя не ведут, – заметил путник. – Что вы хотите?
– Чтобы вы освободили для нас места. А сами можете идти на все четыре стороны. Это ваше право и я его уважаю.
– Вы, видимо, не понимаете, что говорите. «Либо вино здорово ударило вам в голову», —заметил путешественник. – Мы уже заняли эти места и сделали заказ, и вы это прекрасно поняли, сеньор.
– А-ха-ха! – запрокинув вверх голову, засмеялся благородный голодранец, опасный в своей непредсказуемости. К тому же, он действительно был уже изрядно пьян.
– Посмотрите, друзья! – обратился он к своим товарищам. – Они уже заняли места… Чувствуется по разговору, что вы, не иначе, как нищий падре, который дрожит над каждым медным мараведи. Мелкий никчёмный служка, а не благородный сеньор. Пёс! – выплюнул оборванец из себя оскорбительное слово. – Пошёл вон, пока я тебя не поджарил своим пистолем.
Трое остальных путников молча ожидали развития событий, пока не вмешиваясь. Им, по всей видимости, не хотелось доводить дело до драки и афишировать свою поездку. Что-то подобное уловил и бессовестный идальго, наглеющий прямо на глазах.
Перес хотел было сначала вмешаться в их диалог, но потом передумал, решив, что ему это больше всех надо, что ли? Пусть разбираются сами, а он лучше выпьет, тем более вино, на удивление, было просто замечательным.
– Ммм.
Алонсо зажмурил глаза, с наслаждением проглатывая вино с миндальным привкусом калёных орешков. Резкий скрежет металла заставил его подавиться волшебным нектаром. Быстро проглотив терпкую жидкость, он удивлённо повернулся в сторону звука. Оловянная кружка осталась у него в руках, а рот распахнулся.
Странник, разговаривающий с пьяным идальго, уже стоял на ногах и короткой дагой отводил пистоль вверх от своей груди. Он не пытался убить наглого пьяницу, он защищал свою честь и жизнь.
«Сейчас будет потеха», – подумал Алонсо. Он не ошибался. Внезапно второй из этой четвёрки путников резко встал и произнёс властным женским голосом.
– Есть ли здесь мужчины?
Алонсо внимательно присмотрелся и внезапно разглядел в свете факела женское лицо и необычные для женщины короткие волосы, вставшие буквально дыбом от ярости.
Словно неведомая пружина подбросила его с места, и он, не раздумывая, бросился на помощь. Тем временем пьяный идальго уже успел ударить ногой «падре» и отбросил его вместе с дагой на стол. Больше ничего сделать он не успел. Алонсо, коротко размахнувшись, резко метнул оловянную кружку.
Пару раз перевернувшись в воздухе, она метко прилетела в лоб оборванцу. Тот рухнул, пистоль выстрелил, пуля пронзила крышу, а сплющенная об лоб оловянная кружка обиженно звякнула о деревяный пол. Все вскочили.
– А! О! А! Э! О! – таверна буквально взорвалась междометиями и отборным испанским матом. Матерились все. Хозяин таверны – за порчу имущества и предстоящую драку, спутники наглого идальго – возмущённые этим подлым, как им казалось, броском. Все остальные – в радостном предвкушении хорошенькой потасовки и нежданного развлечения.
Покачиваясь на крепких ногах, привыкших к палубе корабля, Алонсо подошёл к приятелям идальго. Взмах ножа, уход на шаг в сторону, и левая рука Алонсо сильно ударила в подбородок одного из трёх. Закатив глаза от удара, тот упал на пытающегося встать идальго.
Не теряя времени, Алонсо перехватил руку другого и, резко вывернув, дождался долгожданного хруста костей, после чего отпустил завывающего от боли приятеля идальго. Третий успел ударить сам, попав в нос Алонсо.
Хрустнул носовой хрящик, и струйка крови выплеснулась из носа Алонсо, проливаясь яркой струйкой на его грудь. Алонсо взревел и, схватив обеими руками обидчика, резко ударил его лбом в лицо, разбив нос. Не дожидаясь реакции, он ударил коленом в пах третьего подельника идальго, окончательно выключив его из боя. И обернулся к идальго.
Давать возможность достать шпагу оборванцу, который, на удивление, её носил, он тоже не стал. Сильный удар ногой в подбородок надолго успокоил наглого оборванца. Чуть позже, с помощью трактирщика, Алонсо выпроводил всех наглецов, под одобрительные крики ремесленников и благодарные взгляды путешественников. Ругаясь и проклиная его, избитые, во главе с еле живым идальго, удалились восвояси.
Пистоль, очень старый и не с магическим ударником, Алонсо отобрал, но оставлять себе не стал и продал его тут же трактирщику, за еду и флягу с вином. Компания путешественников, в связи с произошедшим, не пожелала оставаться ночевать в этой таверне, и Алонсо присоединился к ним, но сделал это не сразу.
Выйдя наружу, под мягкий свет заходящего солнца, он успел рассмотреть лицо девушки, которая скрывалась под бесформенной одеждой и позвала на помощь. Раньше на это у него просто не было времени. Пока дрался, пока отвечал на насмешливые крики болельщиков, пока пил, пока торговался, он совсем упустил момент знакомства.
Впрочем, как и всегда. На женщин ему катастрофически не везло. Да, с кем-то провести ночь у него всегда была возможность, особенно, имея деньги, а вот, чтобы любовь, такого с ним не случалось. Он даже завидовал в этом плане Эрнандо.
Тому на шею вешались то индианки, то дикие и взбалмошные девицы, то…, да мало ли ещё кто, он же не всегда был рядом с Эрнандо. В общем, ему не везло и всё, не то, что некоторым.
Да и какая любовь, когда вокруг то приключения, то путешествия, то драки, во всём не успеешь. «Не до любви, когда пираты вокруг», – успокаивал сам себя Алонсо. Но сердце, нет, нет, да просило нежно обнять кого-нибудь своими грубыми ладонями. И чтобы его молодое, но уже огрубевшее сердце забилось в такт другому сердечку, готовому полюбить и его.
Эх, но такие мысли не часто посещали голову Алонсо. Выйдя во двор, он увидел, как давешний «падре», или кто он там на самом деле был, седлал лошадей в походную повозку. Седлал он коней вместе с другим своим спутником, оказавшимся безусым юношей, самого субтильного вида. А потом взглянул на девушку.
Повозка, кстати, была совсем небольшой, простой и практически без украшений, но крытой и весьма крепкой на вид, с двумя маленькими окошками по бокам. Всё это Алонсо рассмотрел потом, а сейчас он увидел лицо девушки и остолбенел. Ведь на него смотрела ни кто иная, как Элеонора де Тораль, собственной персоной.
– Элеонора?! – вскричал он.
Девушка холодно взглянула на Алонсо, в её глазах мелькнуло удивление. Тонкие черты лица, действительно, копировали в точности лицо Элеоноры де Тораль, но кожа её не была смуглой, как у той. Скорее, она отдавала белизной, не тронутой солнцем, чем смуглостью испанской крови, разогретой жгучим южным солнцем.
Волосы у неё были такие же чёрные, как и у Элеоноры, но гораздо мягче и вьющиеся, возможно, оттого и были безжалостно острижены, но девушка от этого не стала хуже, скорее, она стала лишь эффектнее.
Светло-карие глаза необычного медового цвета с насмешкой уставились на Алонсо.
– Элеонорааа, – протянула она. – Как интересно! С чего вы взяли благородный эээ…
– Виконт, – тут же подсказал Алонсо.
– Угу, благородный виконт. Так с чего вы взяли, что меня зовут Элеонора?
– Ну, – смешался Алонсо. – Возможно, что я ошибаюсь, но вы очень похожи на маркизу Элеонору де Тораль, с которой я имел честь учиться в магической академии Толедо.
– Да? Весьма интересно. Весьма интересно, сестр… кузина делает весьма хорошие успехи и уже кружит головы благородным виконтам. Да, вы правы, я знаю Элеонору де Тораль. Я её кузина. Её величество Природа подшутила над нами, и мы весьма с ней схожи, но не совсем.
– Да, не совсем, – подтвердил это и Алонсо. Он успел лучше рассмотреть девушку и отметил немногочисленные различия в облике обеих. – Прошу вас меня извинить.
– Что вы, виконт, вы очень помогли мне и моей спутнице, – и она взглянула на вторую девушку, которая как раз освободила голову от капюшона дорожного плаща.
