«Это шутка?»
Лив не могла поверить своим глазам. Она ещё раз пробежала глазами по тексту электронного письма. Потом ещё раз. И ещё раза три. Несколько минут её разум просто отказывался о чём-либо мыслить и рассуждать. Голову заполнила звенящая пустота. Отложив в сторону смартфон, женщина поднялась с постели и направилась в ванную.
В замке не ловит мобильная связь. Интернета тоже нет. Видимо, сообщение пришло, пока они ехали от вокзала. Во всей этой суматохе она даже ни разу не взглянула на телефон. Это и к лучшему. Наверняка, это бы выбило почву у неё из-под ног.
Ополоснув лицо холодной водой, Лив ухватилась за края раковины и буквально всем корпусом нависла над ней. Капли падали с подбородка, бежали ручьём по шее и заползали под одежду. Это подействовало отрезвляюще. Ей удалось подавить подступающий к горлу гадкий ком.
«Дорогая Ливи,
Как ты поживаешь? Как дети? Я слышала о твоём разводе. Давно хотела выразить тебе своё сожаление по этому поводу, но никак не могла подобрать слова. А теперь уже поздно, не правда ли?
Думаю, ты прекрасно понимаешь, какими непростыми для всех нас были эти пять лет. Кто-то всё же смог начать делать шаги к новой счастливой жизни, но кому-то это даётся значительно сложнее.
Знаю, Бритта хотела бы, чтобы все вы жили полной жизнью, искали себя, работали, влюблялись и строили планы на будущее. Надеюсь, в твоём случае именно так дела и обстоят.
Возможно, моя просьба покажется тебе странной, но я действительно была бы счастлива вновь увидеть тебя! В этом году я придержу бронь на хижину, если ты захочешь приехать и встретить фестиваль Волчьей Ягоды со мной, Крисом, Мэтью, Лотти и крошкой Кристин. Уверена, что Бритта, где бы она ни находилась сейчас, была бы счастлива увидеть всех вас вместе. Мы решили, что почтить её память таким образом – это важный и даже необходимый шаг для нашей чудесной маленькой семьи.
Но без тебя это кажется мне бессмысленным. Ты тоже часть семьи, Ливи. Не смотря ни на что. Всегда.
Пожалуйста, ответь мне и сообщи о своём решении.
С уважением и любовью,
Линда Хегер»
Сознание потихоньку начинало выходить из состояния полной заморозки. Смысл прочитанного оседал в голове, звеня и вибрируя в висках и переносице. Лив заставила себя сделать несколько медленных вдохов-выдохов и сосчитать до десяти.
Она же не девочка уже, она знает, что игнорирование проблемы лишь на время делает её невидимой, но не заставляет вовсе исчезнуть. Если жить и делать вид, что больше не больно, то боль лишь затаится где-то в глубине, ожидая подходящего (а точнее максимально неподходящего) момента, чтобы выскочить, будто чёрт из табакерки.
Горячие слёзы проступили на глазах, размывая всё вокруг и делая мутным. А ведь ей опять снился этот проклятый сон! Буквально перед тем, как Линда прислала ей своё письмо. Плотно сжав губы, Лив подавила подступающий крик и лишь немного погудела в нос, выпуская из себя накопившееся напряжение. Помогло. Смахнув слёзы, женщина попыталась встряхнуться всем телом, разгоняя кровь, приводя мысли в порядок.
Что ей теперь делать? Ответить Линде? Или проигнорировать? Госпоже Хегер было уже за семьдесят, и эта милейшая дама всегда была очень добра к Лив. Не ответить на её трогательное и такое искреннее сообщение было бы просто жестоко.
С другой стороны, каждая строчка, каждое слово, каждая буковка этого письма обжигали Лив так, словно кто-то тушил об неё сигареты, одну за одной. Читать его было больно, а писать ответ – каково? Дрожащими руками женщина взяла смартфон и вновь увидела перед собой эти строки. Надо ответить. Надо поблагодарить Линду за тёплые слова. Поблагодарить и вежливо отказаться от приглашения. Только и всего. Проще простого.
Кое-как Лив набросала коротенькое послание: «спасибо», «ценю», «но, к сожалению…» и так далее. Затем торопливо ткнула пальцем на команду «отправить». И ничего. Кнопка просто отказалась подчиниться. Стук в дверь отвлёк Лив Сигрин от десятой по счёту попытки отослать Линде Хегер эту жалкую отписку.
– У вас всё в порядке? – вежливо поинтересовалась Севилла Сапфир. Да, вопрос такой напрашивался неспроста. Выглядела Лив явно хуже некуда: растрёпанная, мокрая и дрожащая, как будто от холода. Это при тридцатиградусной-то жаре. Нервно она прочистила горло, надеясь, что голос её не задрожит при попытке ответить.
– Всё в норме. Просто я очень сильно… устала…
– О, что ж. Быть может, стоит тогда принести вам ужин сюда, в комнату? Констанция приглашает вас на бокальчик холодного вина, но, если вы хотите отдохнуть…
– Нет-нет! Всё в порядке. Я просто хотела ополоснуться и переодеться к ужину. Только и всего. Я не стану отказывать Констанции… – тараторила Лив нескладно, всё ещё пытаясь привести мысли в порядок.
– Вы уверены? – управляющая посмотрела на гостью с сомнением. – Никто не осудит вас, если решите лечь спать пораньше, например.
– Я выспалась в поезде, – отрезала Лив категорично. – И мне нужно выпить вина!
– Отлично, – кивнула госпожа Сапфир, а затем перевела взгляд на телефон, который гостья сжимала в руках. – Если вам нужно кому-то позвонить, то можно воспользоваться стационарным телефоном внизу. Просто напоминаю, что сотовая связь здесь не ловит.
– Да! Точно! – чуть было не крикнула ей прямо в лицо Лив и нервно рассмеялась. Какой же дурой она чувствовала себя сейчас. Вот почему письмо Линде не отправляется. Женщина с облегчением выдохнула и бросила смартфон в чемодан. Она ничего не может поделать, и ответить госпоже Хегер она просто-напросто не может тоже.
Обстоятельства. Технические неполадки. Логика. Уважительная причина. И не надо ни за что отвечать ни перед собой, ни перед кем-либо ещё.
Приняв душ, Лив затянула волосы в тугой хвост и попыталась подобрать что-то более-менее приличное, чтобы переодеться. Футболки, рубашки и джинсы всегда составляли основу её гардероба, но надо же было произвести приятное впечатление на любезно приютивших её Ди Гранов. После долгих сомнений и жарких внутренних диалогов выбор пал на белый лонгслив и тёмные узкие джинсы. Да, образ был далёк от изысканного, но альтернатив не нашлось. И чёрные джинсы выглядели почти как брюки – уже не плохо. Ливи ведь не знала, что придётся жить здесь и распивать вино с потомками Святого Линсея к тому же. Пришлось импровизировать.
Всех Сигринов хозяева поселили на северной стороне замка, чтобы те не заблудились, пытаясь разобраться в сложной географии коридоров и комнат, поэтому дорогу к теневому обеденному залу найти было не сложно. Именно здесь в сгущавшихся сумерках уже горели свечи, яркими жёлтыми огоньками освещая мрачную старинную мебель вишнёвого цвета.
Тёмно-бордовые шёлковые обои на стенах, резные деревянные своды под потолком, стулья с сиденьями из чёрного бархата и обилие массивных медных канделябров на столе. Глаз цеплялся за множество разнообразных деталей, которые постепенно поглощала подступающая тень ночи. Воздух здесь был под стать – тяжёлый, тягучий и сладкий с примесью древесных и травяных ароматов. На секунду Лив показалось, что она не идёт, а плывёт в густом мареве этого необычного помещения.
– Добрый вечер, – прозвучал вкрадчивый голос, и только сейчас госпожа Сигрин заметила фигуру в кресле у старого каменного камина. То была молодая девушка, немного похожая на фарфоровую куколку. Кожа у неё была цвета слоновой кости, что совершенно необыкновенным образом контрастировало с чёрными, как смола, волнами волос и большими яркими глазами, казавшимися при таком освещении насыщенно-фиолетовыми.
– Добрый вечер, госпожа Ди Гран.
– Вы не обижаетесь на меня? За то, что не встретила вас сегодня, как полагается, – спросила Виолетта, лениво поднимаясь со своего кресла и приближаясь к гостье. Одета юная наследница была немного вычурно, но стиль этот ей подходил. Молочного цвета блузка со множеством оборок и рюшечек в сочетании с длинной юбкой кого угодно сделала бы похожим на чудаковатого пришельца из прошлого, но не её.
– Нисколько, – покачала головой Лив и приняла протянутое ей рукопожатие. Крохотная и изящная ладошка Виолетты в грубоватой и загорелой руке гостьи показалась хрупкой и невесомой, будто вырезанной из бумаги. Странное ощущение.
– Это хорошо, потому что завтра я тоже не планировала развлекать вас своим присутствием, – вздохнула девушка равнодушно и жестом пригласила собеседницу присесть за стол. Здесь уже стояло ведёрко со льдом, из которого лукаво выглядывали три симпатичные и пузатые бутылочки ежевичного вина. Рядом расположились тарелки с закусками на любой вкус: сыры, салями, орехи, мёд и фрукты. Отчего-то Лив очень захотелось поскорее набить в себя всё это и залить содержимым тех самых бутылок. В глубине души она, конечно, догадывалась, с чем это связано, но гнала эти мысли прочь изо всех сил.
– Ага, вы уже здесь! – в комнату вошла Констанция, и при виде неё у госпожи Сигрин от сердца сразу отлегло. Девушка выглядела хорошо и стильно, но в одежде её не было и намёка на торжественность – синие брюки и наглухо застёгнутая светлая рубашка. Никаких коктейльных платьев, бриллиантов и высоких каблуков. Слава Богу!
– Я уже извинилась, – опережая какие-либо расспросы, поспешила сделать заявление Виолетта. Конни взглянула на неё с благодарностью и удовлетворённо кивнула.
– Как это мило с твоей стороны.
– Больше от меня ничего не требуется? – апатично поинтересовалась она, устало опуская свои тёмные ресницы. Казалось, она готова по первой же команде впасть в анабиоз. Этот ужин заранее утомил её. Смертельно утомил.
– Останься с нами, Ви, – попросила Конни одновременно ласково и авторитетно. – Я поговорила с доктором Сигрином, и он обещал, что нам позволят посидеть чисто женской компанией. Вы ведь не против, Лив?
– Но…а как же мальчики? – растерялась гостья.
– Они поужинают в изумрудной столовой вместе с доктором, а затем он уложит их спать. Они всей своей дружной шайкой набегались во дворе и ходят теперь чумазые, как трубочисты. Возможно, Берт и Севилла присоединятся к нам попозже, но вакханалии и шабаши мы устраивать не будем. Так что ни вам, ни нашей любительнице тишины Виолетте ни о чём не стоит переживать.
– Ладно, это не худший вариант развития событий… – проворчала Ви и, подцепив вилкой кусочек сыра бри, отправила его в рот. Расценив это, как хороший знак, Конни поспешила разлить по бокалам тёмную и терпкую пьянящую жидкость. Первые три бокала испарились почти мгновенно – ежевичное вино, производимое местными виноделами, не было похоже на прочие известные вина. Оно бежало по горлу, обжигая и охлаждая его одновременно, но никогда не горчило и не кислило. После каждого глотка оно оставляло на языке насыщенный ягодный вкус с еле уловимыми ароматами розмарина и древесных масел. От одного этого уже можно было захмелеть.
– В воздухе висят вопросы… – загадочно протянула Виолетта после того, как рядовое обсуждение жаркой погоды и путешествия из Сальтхайма в Линсильву уткнулось в неловкую тишину.
– В смысле? – отозвалась Лив растерянно.
– Мы тут все очень-очень любим дежурные обмены любезностями и всё такое, но давайте говорить откровенно, – сделав глоток из своего бокала, заметно оживилась «бумажная» девушка, – С недавних пор все, кто попадает в замок, на самом деле очень хотят расспросить Конни о двух вещах – об их с Бертом отце и об убийствах, естественно. Вот вас, госпожа Сигрин, что из этого интересует?
– Откуда в тебе столько желчи сегодня, золотце моё? – иронично выпалила Констанция, которую, похоже, нисколько не задели слова юной родственницы.
– Это не желчь. Просто твоё, безусловно, похвальное стремление до последнего сохранять дистанцию и обмениваться вежливыми, но бессмысленными репликами ведёт этот вечер в никуда. Раз уж у нас девичник, то стоит его подогреть немного. Или я не права?
– Интересно, что бы сказала госпожа Сапфир, услышав твои слова?
– В ярости она б была, но её тут нет, – впервые за весь вечер уголки маленьких губ Виолетты Ди Гран потянулись вверх, озаряя бледное лицо девушки лукавой улыбкой. Не теряя авантюрного настроя, она вновь обратилась к Лив: – Так о чём бы вы предпочли поговорить? Великий Ян Маршан или убийства?
– Я не очень хорошо разбираюсь в искусстве, поэтому вряд ли пойму что-либо в беседе о художниках, – вновь наполняя свой бокал, задумчиво протянула гостья. Осторожно она покосилась в сторону Констанции и, хотя та вовсе не выглядела напряжённой, избегание темы семьи явно удовлетворило её. Через стол она послала Лив еле заметный благодарный кивок головой и тёплый дружеский взгляд.
– Значит, убийства, – заключила Виолетта торжественно. – А вы знали, что Конни раскрыла сразу четыре одним махом?
– Четыре? А я слышала, что три! – искренне изумилась госпожа Сигрин.
– Четыре. Оказалось, что одна местная жительница несколько лет назад убила своего мужа и закопала в лесу. Конни даже место захоронения нашла, – кажется, этот разговор увлекал Виолетту даже больше, чем кого-либо ещё из присутствующих. Констанция вела себя спокойно и отстранённо, мирно прожёвывая фруктовое канопе, как будто разговор шёл и не о ней вовсе.
– А как вы нашли место захоронения? – привлекая её внимание, спросила Лив. В ответ девушка безразлично пожала плечами.
– Ви придаёт этому слишком большое значение. Берт говорил, что вы работаете в морге. Уверена, что на вашем счету гораздо больше раскрытых тайн…
– Ты что, лестью тему переводишь? – Виолетта изумлённо вскинула брови, и лицо её окончательно из кукольного превратилось в живое. Даже румянец проступил на щеках.
– При чём тут лесть?
– Да и льстить тут особо нечему, – спокойно отреагировала Лив. – Последние лет семь я никаких тайн не раскрываю. У меня административная должность в лаборатории экспертизы. Мёртвые тела я вижу только в двух случаях: на фотографиях и когда их мимо по коридору провозят. Кроме того, город у нас хоть и немаленький, но довольно тихий. В моём районе редко случается что-то необычное, вроде замысловатого убийства.
– Я бы хотела поработать в настоящей лаборатории! – восхищённо протянула Ви и устало подпёрла лицо руками, облокачиваясь на стол. Кажется, ей пора было завязывать с вином. Тем более вторая бутылка уже опустела.
– Она у нас изучает органические яды, – пояснила Конни. Брат и сестра Маршан поселились здесь всего пару месяцев как, но по манере общения Конни и Виолетты было видно, как быстро они сблизились и поняли друг друга.
– Какая у вас семья… неординарная, – чуть не хрюкнув себе под нос, усмехнулась Лив. Кажется, она тоже была уже немножечко пьяна. Удивительно, как она не заметила наступления этого волшебного момента.
– К слову о ядах, при чём тут волчья ягода?
– Что? – растерялась Лив.
– Чего?.. – вторила её растерянности Виолетта.
– Ну, фестиваль этот… – отмахнулась Констанция немного лениво. Лицо её было румяным, и удерживать осанку ей тоже было уже не так непросто. Как и Виолетта, девушка поспешила водрузить локти на стол, подпирая голову. – Мама меня водила как-то на фестиваль мороженого, и там все ели мороженое! Бывают фестивали вина, и там все пьют вино. Или мёда, например. Та же история. А на фестивале Волчьей Ягоды что, все едят волчьи ягоды? Они же ядовитые – так и помереть можно. Или я чего-то не понимаю?
– Никто не ест волчьи ягоды на фестивале, – покачала головой юная Ди Гран, и Лив охотно повторила её движения.
– Всё правильно, хотя, конечно, всякое бывало. Идиотов на свете хватает, знаете ли, – проговорила она, стараясь звучать трезво и вдумчиво. Впрочем, а зачем ей это было нужно? В ход пошла третья бутылка вина. – Это просто дань уважения старой местной легенде, только и всего. На Сен Линсей это нормальная практика – всё привязывать к старым легендам.
– Верно подмечено, – согласилась Виолетта, жестом отказывая протянутому к её бокалу горлышку бутылки. Разумно она решила переключиться на минеральную воду. Терпкий и удушливый воздух теневого зала путал сознание и ускорял процесс опьянения.
– И в чём суть? – спросила Конни, хмурясь. – Опять что-то про проклятья и привидений?
– Естественно! – со смехом воскликнула Лив, и в этот момент к их маленькой компании присоединилась уставшая, но всё такая же прекрасная госпожа Сапфир.
– О чём речь, дамы? – спросила она, бросая оценивающий взгляд на раскрасневшихся немного пьяных барышень.
– О фестивале, будь он неладен, – проворчала Лив. Наверное, не стоило так говорить, но теперь уже слова лились наружу непроизвольным потоком. – О легендах, демонах, привидениях и прочем…
– Как интересно, – игнорируя сквозящую в речи гостьи иронию, вежливо отозвалась Севилла.
– Только это же всё ерунда! Фестиваль придумал мэр Леманн лет пятнадцать назад, чтобы привлечь туристов. А теперь мы все дружно делаем вид, что это древняя древность и традиционная традиционность…
– Вот как? – переспросил кто-то, но Лив не была уверена в том, кто именно. В голову её вероломно вползало облако тумана, понемногу рассеивая внимание.
– Ага. На всём острове в это время года жара такая, что из дома выходить опасно, но у нас, в Сальтхайме, из-за особенностей ландшафта образовался собственный микроклимат. На берегу Солёного озера круглый год прохладно, а в июле-августе температура стабильно держится в районе двадцати пяти-семи градусов по Цельсию. Комфортная температура, средний уровень влажности – идеальные условия, чтобы заманить жителей других районов Сен Линсей и убедить их потратить свои денежки. А в разгар праздника со всякими увеселениями, концертами и ярмарками денежек можно заработать раза в три-четыре больше. Вот он и придумал всю эту историю с фестивалем.
– Полагаю, это пошло на пользу городу?
– Безусловно, – согласилась Лив, – одни мои… знакомые владеют небольшим курортом на берегу озера. Симпатичные домики в стиле альпийских шале, лодочки, барбекю и всё такое. Раньше мы каждый год там собирались с друзьями.
– Звучит вообще-то очень заманчиво…
– Так и было.
– Да и легенда настоящая, – вставила ремарку Виолетта. – Она описана в сборнике «Дети магнолии»!
– В этом сборнике все легенды напичканы убийствами и нечистью. Вряд ли это какая-то хорошая история, – покачала головой госпожа Сапфир, и волнистые чёрные пряди запрыгали у её лица. Женщина поднесла бокал к губам и метнула поверх него строгий взгляд в сторону племянницы. – Не смей пугать нас и наших гостей на ночь глядя!
– Ой, как нам не хватало вас за столом, тётушка… – проворчала юная Ди Гран себе под нос и уткнулась взглядом в тарелку с закусками.
Вечер догорал в молочных столбцах свечей и плавился воском, стекая по бронзовым канделябрам. Замок погрузился во тьму и столь желанную прохладу после долгого жаркого дня. Констанция предложила открыть нараспашку окна, впуская в помещение свежий воздух и мелодичное пение сверчков и цикад. Атмосфера в теневом обеденном зале воцарилась томная, как будто все присутствующие, не сговариваясь, окунулись в состояние коллективного созерцания тишины и покоя.
Лив поднялась со своего стула и встала у открытого высокого окна. Здесь можно было разглядеть толщину каменных стен дома. А ещё насладиться видом самшитовой рощи, тонувшей в ночной тьме там, за высокими коваными воротами поместья. В воздухе чувствовался солоноватый вкус моря, он приятно щекотал в носу и путался в волосах. Женщина сделала глубокий вдох, позволяя ему проникнуть в самую глубь своего существа, напитать каждую клеточку тела. На душе было всё так же гадко и тяжело, но этот миг спокойствия и свежести сбил пожар, тлевший где-то в груди. Грусть никуда не делась, но она уже не кусала её изнутри, а просто свернулась холодным комочком где-то между печенью и желудком.
«Уверена, что Бритта, где бы она ни находилась сейчас, была бы счастлива увидеть всех вас вместе»
Строчка из электронного письма возникла у неё перед глазами и вызывала странные ощущения. С одной стороны, упоминание Бритты неизменно причиняло боль, а с другой – ей хотелось рассмеяться так, как смеются те, кому уже нечего терять.
– «…где бы она ни находилась сейчас…» – негромко Лив произнесла это и поспешила ответить на эту ремарку тем, что при других обстоятельствах и в более трезвом состоянии ни за что не стала бы говорить вслух: – Она в земле, Линда. Где ж ещё ей быть?..
– Прости? – совсем рядом отозвался знакомый голос. Лив вздрогнула, ведь она напрочь позабыла о том, что стоит у окна не одна. Светло-зелёные глаза Констанции Ди Гран, похожие в отсвете огоньков свечей на кошачьи, смотрели на гостью, почти не моргая. Могло показаться, что хозяйка замка смотрит не столько на саму Лив, сколько на тайны и страсти, сокрытые глубоко в её подсознании.
– Я…я вспомнила кое-что. Говорила сама с собой.
– Вот как? – Конни понимающе кивнула, но эта её реакция заставила Лив Сигрин ощутить острую необходимость всё рассказать. Всё до мельчайших деталей. Здесь и сейчас. Она не знала и не понимала, почему ей так необходимо было это сделать. Между ней и Констанцией Ди Гран вовсе не возникло мгновенного взаимопонимания при первой встрече, она не казалась такой же открытой и непосредственной, как её брат. Она вообще, если говорить честно, немного напугала Лив. И это тоже было сложно описать словами или как-то обосновать. В ней было что-то…
Другое. Вот оно – самое подходящее слово. Если по Виолетте можно было сразу понять, что конкретно отличает её от большинства нормальных людей, то в Констанции это отличие пряталось, умело маскируясь. Красивый тёплый голос, поставленная речь, хорошие манеры без снобизма и высокомерия, симпатичные веснушки и светлые волны волос. Всё это производило приятное впечатление, но не могло полностью перекрыть это самое нечто. И, как ни старалась Лив, она не могла взять в толк, что же это, чёрт возьми, такое было.
– Пять лет назад во время фестиваля Волчьей Ягоды погибла моя лучшая подруга, – женщина сама не заметила, как произнесла это вслух. В глазах собеседницы лишь на мгновение проскользнуло что-то, похожее на сожаление и грусть, но она умело подавила их.
– Соболезную, – произнесла Конни на удивление спокойно и даже почти безразлично. На секунду Лив показалось, будто ей плеснули ледяной водой в лицо. Она мигом протрезвела и смогла в ответ лишь растерянно выпалить неуклюжее «спасибо…». – Как это произошло?
– Несчастный случай, – не успев толком собраться с мыслями, поспешила с ответом госпожа Сигрин. Удивительно, но далось ей это легко. Гораздо легче, чем она сама от себя ожидала. Уже очень давно она не говорила ни с кем о смерти Бритты. Недавнее письмо от Линды чуть было не спровоцировало у неё паническую атаку, но обескураживающее спокойствие Констанции Ди Гран волшебным образом лишило этот разговор пугающих эмоций.
– Теперь я понимаю, почему вам не очень радостно думать об этом празднике. Надеюсь, мы с Виолеттой ничем вас не обидели?
– Нет-нет, что вы. Дело не в вас. Просто… – на мгновение женщина замялась, борясь с зудящим желанием вывалить на свою новую знакомую всё, что накопилось за эти годы молчания и подавления неприятный воспоминаний. В итоге она сдалась. Держать это в себе просто не осталось сил. – Семье Бритты, ну, той самой подруги, принадлежит этот курорт у озера. Называется «Домик Егеря». Чудесное место. Все самые счастливые мои воспоминания связаны с ним…
– Полагаю, вы давно там не были? – тоном то ли робота, то ли компьютерного голосового помощника переспросила собеседница.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом
