– Заполнили все? Тогда распишитесь тут и тут тоже. – Он подвинул бланки.
Аверин расписался.
Зашел Крысин и снова покосился на коробку.
– Демон, – указал на нее Виктор. – Все, можем идти домой отдыхать. Но сначала отнеси эти бумаги в кабинет Фетисова. И позвони ему, скажи, чтобы мчался сюда срочно и, как приедет, немедленно все их подписал. Ясно?
– Так точно, – отчеканил Крысин, забрал бумаги и вышел.
– В кабинет Фетисова Владимир точно не сунется, – пояснил Виктор и с любопытством воззрился на Аверина: – Ну так что? Где подробности?
– Если кратко – идиот Сомов украл у жены кобылу, нанял какого-то колдуна, чтобы тот принес ее в жертву и нелегально вызвал высокоуровневого дива, который Сомову совсем не по рангу. Для охраны и всяких гадких делишек. Приказал диву убить отца и брата жены.
– Ничего себе. Интересно, зачем? Наследство?
– Возможно. Я сейчас отсюда поеду в архив, хочу кое-что уточнить. Так вот. Сомов оказался совсем без мозгов и позволил своему диву сожрать свои жертвы. А может, и сам велел. А потом порезался в ванной, когда брился, и этого хватило. Вероятно, крови при порезе вышло достаточно.
– Понятно… а Даниил Синицын?
– Виктор, друг мой, давайте сделаем так. Я сейчас поеду по делам, а вы – домой. Поспите, отдохните, а часа в два, если хотите, можете составить мне компанию в одном интересном деле. Хочу собрать вместе всех «пострадавших» и побеседовать с ними. Поверьте, эта история того стоит. И вы все увидите и услышите из первых рук.
– Ну вы прямо заинтриговали. – Виктор постучал пальцем по коробке. – А это? Вашего котика надо еще подчинить? Ну или как этот обряд называется?
– Вы не поверите, но он называется «овладение».
Виктор подавил смешок.
– Не я эти названия придумываю. Чтобы подчинить такого зверя, да не на несколько часов, а привязать к себе навсегда, выполняется очень серьезный обряд. А я ни разу еще его не проводил.
– Неужели? Так вы же вроде пару месяцев назад ездили кого-то подчинять? В Москву, кажется?
– А, – Аверин махнул рукой, – это был первый класс. Для него по протоколу вообще трое колдунов положено, будущий хозяин удерживает дива, а двое привязывают. Но на моей практике всегда хватало двоих: я привязываю, а ассистент просто следит, как бы чего не вышло. Тут другое, мне все одному придется делать, а див силен.
Виктор задумался.
– Хм… может, Фетисова ассистентом прихватите? Заодно, может, и научится чему? – он хмыкнул.
– Да нет, справлюсь. В действительности это немногим сложнее, чем временные узы. А такие я на квалификационном экзамене на время вязал.
– А, ну ладно тогда. Сейчас пойдете?
– Нет, сначала в архив, потом встреча у Синицыных.
– Вы уже договорились с Синицыными?
– Нет. Но что-то мне подсказывает: они найдут для меня время.
Аверин очень торопился домой, чтобы успеть раньше Маргариты. Обряд он планировал провести ночью, когда она уже уйдет, а пока нужно запереть «кота» в специальной клетке, вмонтированной в стену его кабинета. Каждый прутик ее был покрыт серебром и опутан целой сетью заклятий, не позволяющих ни сломать их, ни протиснуться между, даже изменив облик на что-то мелкое, вроде мыши или насекомого.
А на случай, если дива необходимо было отослать обратно в Пустошь, на полу клетки имелся алатырь.
Аверин вырезал в дне коробки дыру, нарушая рисунок, вытряхнул демона в клетку и захлопнул дверцу. Кот пытался подцепить его лапой, но безуспешно. Аверин погрозил ему пальцем:
– Веди себя хорошо. Не шуми, а то мне потом придется объяснять Маргарите, зачем я посадил в клетку такого миленького котика. Будешь хорошо себя вести, куплю тебе колбасы.
Кот ничего не ответил. Поняв, что достать нового хозяина у него не получится, он уселся на пол, задрал лапу и начал демонстративно вылизывать яйца.
– Вот и договорились, – хмыкнул Аверин и сел за стол. Сняв трубку со своего рабочего телефона, он набрал Синицына.
В архиве он провел больше трех часов. Затем зашел в блинную, позавтракал и поехал на Крестовский. Вот теперь все, наконец, встало на свои места. Кроме понимания, как вообще такие идиоты, как Сомов, доживают до весьма почтенного возраста.
Виктор уже ждал возле ворот.
– Туда только что зашла вдова Сомова, – заговорщическим тоном сообщил он.
– Да, я знаю. Это я ее пригласил. Думаю, им всем будет о чем поговорить.
Они прошли в гостиную. В этот раз стол не был накрыт.
Оно и к лучшему – от чая в этом доме могло стошнить. Да и новости, которые принес его обитателям Аверин, к чаепитию совсем не располагали.
Садиться Аверин не стал. Он оглядел собравшихся.
– К большому сожалению, я принес вам дурные вести. Ваш сын мертв. – Он повернулся к Синицыным.
На самом деле он совершенно не сожалел, но приличия следовало соблюсти.
Графиня ахнула и упала на диван, закатив глаза. К ней тут же подбежала горничная и принялась махать платком. Граф Синицын не шелохнулся, только лицо его побагровело.
И лишь Анна Сомова осталась спокойно сидеть на своем стуле в углу.
– Расскажите, что же произошло, – попросила она, – и почему я здесь?
– Да, зачем тут эта женщина? – проговорил Синицын. Губы его задергались.
– Сейчас объясню. – Аверин убедился, что графиня дышит и даже моргает, и продолжил: – Начнем издалека.
Он повернулся к Сомовой:
– Ваш отец, Анна Васильевна, как вы знаете, был колдуном.
Она кивнула.
– После Академии он отслужил положенные два года в полиции, но дальше его карьера не задалась, как у колдуна, разумеется. Но зато он оказался удачливым торговцем. Но это не имеет к нашему делу отношения. Я не могу сказать, применял ли он свои способности до того, как вы сочетались браком с Сомовым, или нет, но один раз он применил их точно. Дело в том, что ваш отец очень помог деньгами вашему мужу в продвижении по службе, а ваш супруг в свою очередь очень помогал вашему отцу в торговых делах, используя служебное положение. И вот однажды дела повернулись так, что господину коллежскому советнику Сомову понадобилась серьезная защита. И ваш отец предложил свою помощь. Он вызвал дива весьма высокого уровня, но ни он не имел права вызывать такого, ни уж тем более ваш муж – таким владеть. Поэтому обряд был проведен тайно. Жертвой стала ваша лошадь, Розетта.
Слушавшая до этого с непроницаемым лицом Анна Сомова ахнула.
– Вы… Это правда? Мой муж и мой отец убили… Розетту?..
– Ну… – Аверин вздохнул, – технически вашу лошадь убил ваш кот Басик.
Женщина вскочила:
– Что?!
– Увы. В утешение могу сказать только, что это не доставило ему удовольствия. Также ему не понравилось, что сначала господин Сомов приказал ему убить вашего отца, а затем и брата.
– Нет… что это за чушь? Я ничего не понимаю… – Сомова поднесла руки к лицу, ее щеки полыхали алым.
– Кот Бася – облик того самого дива, которого вызвал ваш отец. И этот див вовсе не любил вашего мужа, думаю, он его ненавидел. И ждал удобного момента, чтобы покончить с ним. Такой случай представился: ваш муж порезался во время бритья. Видимо, сильно порезался, раз этой крови хватило. Див был рядом и немедленно его сожрал.
– Поверить не могу… вы уверены?
Аверин достал фотографию и протянул ее Сомовой.
– Это ведь Бася?
Она взяла ее и вскрикнула. Потом вернула.
– Да, это он. Кто его так грубо схватил?
В ее голосе послышалось возмущение.
– А это продолжение нашей истории. Став демоном, див покинул дом Сомовых. И навел переполох в городе. Да-да, именно о нем писали все газеты, это он «ягуар с набережной». Но в личине обычного кота он обладал интересной внешностью, и Даниил Синицын решил поймать его, запытать насмерть и сделать чучело.
– Что?!
– Да как вы смеете?!
Раздались одновременно два возмущенных женских голоса. Похоже, графиня окончательно пришла в себя.
– Да-да, – вклинился в разговор Синицын. – Граф Аверин, что вы себе позволяете?! Вы говорите о моем сыне!
– К сожалению, ничего не могу поделать с тем, что ваш сын садист и психопат. Был.
– Вы! Вы переходите все границы! Если вы не извинитесь немедленно, я буду требовать сатисфакции!
– Полторы тысячи рублей, – раздался негромкий голос из угла. Про Виктора все забыли. А он, облокотившись на рояль, внимательно наблюдал за собравшимися.
– Что?! – повернулся к нему Синицын.
– Штраф за вызов на дуэль. Не такая уж большая сумма для вас, но имейте в виду, вашей вдове все равно придется ее выплатить, когда граф Аверин вас убьет.
Лицо Синицына побагровело. Он метнул в Аверина полный ненависти взгляд.
– Тогда я подам на него в суд за клевету.
Аверин вздохнул:
– Вы наверняка все уже убрали в «мастерской». Но не волнуйтесь, кроме того снимка, который я уже показал, у меня есть еще. Ваша супруга подтвердит. Так мне продолжать?
– Да расскажите же, наконец, как погиб мой сын! – воскликнула графиня. – К черту фотографии!
– Именно это я пытаюсь сделать. Вашему сыну крупно не повезло. Ему попался не соседский крокодил и даже не рысь. Это был див двенадцатого уровня, наивысшего для второго класса. И он совершенно не желал стать чучелом. Поэтому сожрал вашего сына и покинул «мастерскую» через дымоход. Это фото – последнее, которое удалось сделать Даниилу Синицыну.
Сразу две руки протянулись за фотографией. Но Аверин убрал ее в карман.
– Это фото – вещественное доказательство, и оно принадлежит полиции.
Сомова опустила руку. И, посмотрев на Аверина долгим взглядом, спросила с болью в голосе:
– А меня Бася тоже… ненавидел?
– Нет. Вас как раз он любил. Он и сбежал потому, что ему было стыдно смотреть вам в глаза.
– А… – она явно хотела еще что-то спросить, но Синицын ее перебил:
– Гермес Аркадьевич, послушайте, найдите мне эту тварь! Я вас умоляю!
Аверин пожал плечами:
– К сожалению, ничем не могу помочь. Демон пойман сегодня утром, прошел государственную регистрацию и уже принадлежит новому законному хозяину.
– Так найдите мне его!
– Приношу извинения, но это будет нарушение закона.
– Я… я дам вам денег вдвое, втрое больше! Сколько захотите! Я хочу лично разорвать его в клочья, расстрелять серебряной дробью на могиле своего сына.
«Он и есть могила твоего сына», – подумал Аверин, но вслух говорить не стал. Вместо этого заметил:
– Вам должно быть известно, что я не нарушаю закон даже за очень большие деньги.
– Я смотрю, про меня опять забыли, – снова подал голос Виктор, и этот голос звучал насмешливо.
– Тогда я сам найду. Я найду того, кто найдет… – Глаза Синицына налились кровью.
Анна Сомова вскинула голову. Медленно подошла к Синицыну и прошипела:
– Мой отец был колдуном. Я бы тоже им стала, не родись я женщиной. И тогда бы я вколотила эти слова вам глотку, ваше сиятельство граф Синицын.
Она плюнула ему под ноги.
– Что?! – он вытаращился на нее.
