Наталья Филимонова "Тробблинсы. Шкатулка с секретами"

Тробблинсы. Шкатулка с секретами
Наталья Филимонова

Кто сказал, что супергерои – это суровые ребята в плащах и с квадратными подбородками? У Тробблинсов просто маленький семейный бизнес. Спасают мир по пятницам и средам.

Кто сказал, что супергерои обязаны быть бескорыстными? Имейте в виду, оплата по договоренности. В конце концов, героям чем-то надо кормить крокодила!

Наталья Филимонова

Тробблинсы. Шкатулка с секретами

Глава первая. Новый доктор

Запись в бортовом журнале космического судна “Пандора” 22 августа 448 условного года от основания Конфедерации человеческих миров

24 августа 2831 года по земному летоисчислению

“…Вы не подумайте, я обожаю свою семью. Но иногда они бывают просто невыносимы. Особенно с тех пор, как мы получили все эти суперспособности. Ну, знаете, все эти полеты и прочие штучки вроде телепатии – не то, чего вы пожелали бы для своих родственников, просто поверьте мне на слово. Я знаю, о чем говорю.

Кажется, я опять пишу не о том. Макси уверяет, что у меня в голове каша с кусочками свежих фруктов. По-моему, у него самого там спагетти с сыром. А мама считает, что мне надо воспитывать в себе усидчивость, учиться систематизировать информацию и бла-бла-бла. Как будто мне пять лет! А я дипломированный пилот вообще-то. И я уже почти полтора года как рулю этой посудиной.

Но тетя Кло маму поддержала, и капитан папа тоже, так что дело было решенное. Мне поручили вести бортжурнал и фиксировать в нем все самое главное. Видите ли, записи Пенни ничего не объяснят для не посвященных в наши маленькие секретики.

Систематизировать, это надо же! Да на этом корабле от сотворения мира никто бортжурнала не вел и понятия не имеет, как это делать и зачем. И это при том, что у нас тут имеется, к примеру, дедуля Том в должности официального балласта! То есть интенданта, разумеется. Это он сам так говорит.

Ладно. Я все равно попробую.

Чтобы хоть кто-то мог понять, что у нас тут происходит, придется сначала рассказать о том, кто мы такие – Тробблинсы, чем мы занимаемся и почему стали такими, как есть…”

Карен Тробблинс почесала нос и все-таки чихнула. Краем глаза уловив движение рядом, резко повернула голову.

По стене пробежал здоровенный – с кулак – черно-желтый паук.

– Чтоб тебя! – пробормотала она и даже привстала, однако паук уже нырнул за решетку вентиляции. Девушка, раздраженно фыркнув, махнула рукой и снова склонилась над сенс-панелью.

“....Такими, как есть. Да, а еще мы поспорили с Макси, смогу ли я рассказать эту историю и хватит ли у меня терпения довести ее до конца. Вот возьму и издам потом свои мемуары. Как антинаучную фантастику. В назидание братцу!

…В общем, все началось полтора года назад – с дедушкиного юбилея. 90 лет – это вам не шуточки! Это стоило отпраздновать как следует. И мы даже почти готовы были собраться. Все! Вообще все Тробблинсы и впридачу Вилсы – а это совсем немало. Особенно учитывая, что мама с папой тогда плотно осели на Земле, тетя Лиспет с дядей Робом – на Уютном Гнездышке в другом краю галактики, мы с Макси только что закончили академию на Самуре, тетя Кло болталась по всему космосу в каких-то круизах, а где искать дядю Генри после того, как он уволился из своего института, вообще никто не знал. Даже Пейдж – его родная дочь вообще-то. Он вечно сбрасывал ее на маму или тетушку Лиспет.

В общем, собрать вместе всех Тробблинсов – это была та еще задачка.

Но тут дедуля объявил, что арендовал корабль.

Надо знать нашего дедулю, чтобы понять, насколько это невероятно. Томас Тробблинс скорее собственноручно отпилит себе ногу, чем “впустую” потратит хоть один кред из того, что накопил за свою бесконечную жизнь. А “пустыми тратами” он считает, по-моему, вообще все на свете. Нет, серьезно, он копил деньги все 90 лет! Есть подозрение, что если он однажды все-таки покинет нас, мы все сможем купить себе по планете.

С другой стороны, есть еще подозрение, что он нас всех переживет, и это куда вероятнее. Кроме разве что малыша Тоби – его-то точно не переживет никто.

Словом, дедуля у нас не просто прижимистый. По-моему, само слово “прижимистость” придумали, когда он родился на свет. Хотя сам он предпочитает называть это “бережливостью”.

Так вот, дедуля вдруг арендовал корабль и объявил, что намерен отлично провести этот уик-энд, а если мы не отправимся с ним, то мы ему больше не дети. И не внуки тоже, да-да.

В общем, он настолько всех впечатлил, что Тробблинсы собрались как миленькие. Даже дядя Генри откуда-то вынырнул, никто так и не понял – откуда…”

***

Карен подняла глаза к потолку в поисках вдохновения. Как должно выглядеть искомое, не особенно представлялось, но точно не как живописно свисающие лохмотья паутины.

– Поймаю Шона и сверну ему шею, – вслух пообещала девушка. – Запускать Констанцию в мою каюту – это уж слишком!

– Травматичные физические воздействия на членов экипажа и пассажиров, потенциально способные привести к летальному исходу, запрещены уставом пассажирского флота, а также законом Конфедерации, – сообщил мелодичный женский голос из-под потолка.

– Ой, Пенни, не начинай…

“Пандора” – точнее, конечно, ее искусственный интеллект – регулярно напоминала своим обитателям об уставе, законах и прочих разнообразных правилах. Возможно, все дело в том, что едва ли не единственным, кто точно помнил все оные правила на борту корабля, был сам корабль.

Еще, конечно, малыш Тоби – тот вообще помнил все. Но уж его-то правила заботили в последнюю очередь. Да и нарушить что-либо он пока не мог бы, даже если бы ну очень захотел. Разве что планы своих родных.

Да, она же рассказывала о юбилее деда Тома…

Хорошо все-таки было доисторическим писателям – они могли в таких случаях хотя бы погрызть стилус. Или чем они там писали?

Грызть сенс-панель вовсе не так удобно. Карен все же бросила на нее оценивающий взгляд, но пришла к выводу, что на такое способен только дядюшка Генри. Нет уж, лучше просто сделать перерыв.

Шон оказался легок на помине.

В дверь каюты коротко стукнули, а затем тот, кто топтался за ней, не дожидаясь ответа, дернул ручку, и в проем просунулась лохматая голова братишки.

– Ты тут? Там капитан папа нового доктора привел!

Карен, мгновенно забыв о своих кровожадных планах, вскочила с места.

Новый доктор! На это точно стоило взглянуть.

С судовым доктором экипажу “Пандоры” катастрофически не везло с самого начала. Собственно, это единственная вакансия из всего состава, предписанного для типовых экипажей малых пассажирских судов, которую никак не мог занять никто из многочисленных членов семьи Тробблинс. Тетя Лиспет вообще-то проходила удаленные курсы медсестер, но чиновников ее квалификация чем-то не устраивала.

Правда, после того, как ей однажды довелось-таки вправлять Максу вывихнутое плечо, все как-то сразу догадались – чем именно.

За отсутствие дипломированного медика в составе экипажа регулярно приходилось платить огромные штрафы – буквально в каждом порту на цивилизованных планетах! И бесполезно было кому-то доказывать, что Тробблинсы никогда ничем не болеют, и доктор им, в общем-то, без надобности. Ну… чаще всего. Наличие же на борту детей и особенно грудного младенца еще усугубляло проблему. Хотя все Тробблинсы готовы были единодушно поклясться, что “грудной” – последнее определение, которое стоило бы применять к малышу Тоби.

Увы, настоящие дипломированные медики почему-то разбегались от “Пандоры”, как тараканы. Последний вообще попытался удрать посреди рейса, как только познакомился с питомцами Шона. Никто бы ему, в общем-то, и не мешал, насильно мил не будешь. Но он же собирался это сделать без скафандра через шлюз в открытом космосе, что даже шестилетняя Люси сочла несколько опрометчивым решением. Она-то и подняла крик, так что доктора вовремя изловили. Чтобы благополучно высадить в первом же порту, разумеется. И смиренно оплатить очередной штраф.

Его предшественник выдержал целый рейс, надо признать. Но потом его все равно пришлось высаживать – с нервным срывом, компенсацией и чуточку подправленной памятью.

Еще один упорно думал, что все Тробблинсы его разыгрывают и устраивают “фокусы” специально для него. Поначалу его это веселило, потом стало раздражать, а после и вовсе бесить. Этот уволился сам – с паранойей в начальной стадии и слегка истеричным хихиканьем.

Словом, врачи на “Пандоре” не задерживались, и тот, кто целый рейс продержался, считался старожилом и крепким орешком. Младшие члены семьи делали ставки, как скоро покинет борт очередной новичок. Рекордом было 48 секунд, столько понадобилось некоему доктору Смитсону на побег спиной вперед – сразу после того, как вошел. Что поделать, просто ему не повезло. Да и сам виноват, раз уж вошел без предупреждения. Макс как раз чистил вентиляцию, паря под потолком кают-компании, а Карен подавала ему инструменты, телепортируясь вверх-вниз.

Возможно, это доктор Смитсон бы еще пережил. Но на диване у головизора устроились Шон и Люси – дети мирно смотрели мультики и грызли яблоки. Милейшая, казалось бы, картина! Просто яблоко оставалось последнее. Поэтому малышка Люси, недолго думая, опустила на него взгляд. Два тонких ярко-алых луча сошлись в одной точке, аккуратно прошлись по яблоку – и то распалось на две половины.

Вот милой маленькой девочки в платьице с оборками и с лазерным взглядом тонкая психика доктора Смитсона уже не вынесла, так что на выход он пятился куда стремительнее, чем до этого входил.

И даже попрощаться не соизволил. Все члены семьи единодушно пришли к выводу, что такой впечатлительный и невежливый доктор им все равно ни к чему.

Так или иначе, врач на “Пандоре” всегда был свежим лицом, на которое каждому хотелось взглянуть. Пока оное лицо не успело удрать вместе со всеми остальными частями тела.

Выскочив из своей каюты, Карен на секунду задумалась, не перенестись ли в кают-компанию сразу, но решила, что шокировать новенького с порога все-таки не стоит. Тетя Лиспет, конечно, потом подчистит ему память в случае чего, но капитан папа такое не очень-то одобряет.

В итоге неслись к кают-компании вместе: Карен, Шон, отчаянно заливающаяся лаем такса Джинджер и оказавшаяся тут же Люси. У самой двери Карен все же затормозила – это детям и собакам позволительно врываться бегом, чтобы поглазеть на нового человека, а ей… несолидно все-таки!

Так что в кают-компанию вошла, чуть выровняв дыхание и совершенно спокойным шагом. По крайней мере, насколько она вообще умела ходить спокойно.

Новый доктор с первого взгляда как-то совершенно не впечатлял. Парень… да разве что чуть старше Карен – может быть, лет 25-26. Белобрысый и худощавый. Ростом немногим выше среднего – а рядом с великаном Максом и вовсе смотрелся хлипковато. Впрочем, рядом с Максом кто угодно смотрелся бы хлипковато. Даже капитан был ниже него на полголовы и поуже в плечах – а уж его-то мелким не назовешь.

Одет новенький был в обычную клетчатую рубашку навыпуск с закатанными рукавами, джинсы и кроссовки.

– Два-три дня, – шепнул рядом Шон. – До старта.

– Н-ее. Сиводня убежит, – так же вполголоса, но уверенно заявила Люси, старательно выговаривая слова.

Карен окинула парня еще одним придирчиво-оценивающим взглядом. Вообще-то молодые новички обычно держались подольше. Психика у них покрепче, видимо. Неизношенная нервная система – всегда в таких делах большой плюс.

– Неделя, – вынесла наконец вердикт. – Или до следующей станции.

Ничьего внимания эти негромкие переговоры, кажется, не привлекли – в кают-компании набилось много народу, и говорили все практически одновременно, как это было заведено у Тробблинсов. Вдобавок Джинджер продолжала заливаться лаем, громко объявляя о том, что этого вот человека она, Джинджер, не знает и знать не хочет.

Правда, на секунду Карен все же показалось, что новый доктор бросил какой-то очень острый взгляд в их сторону. Но это, конечно, только воображение.

– Макс – наш навигатор, – представлял тем временем свой экипаж капитан папа. – С Генри ты уже познакомился… а это Элис – мой старший помощник…

– Рад познакомиться, – молодой врач уверенно пожал руку Максу, а затем и старпому. – Мисс…

– Миссис Тробблинс, – мягко улыбнулась Элис.

Карен едва удержалась, чтобы не скривиться. Похоже, на этот раз им достался зануда. А кто еще мог бы использовать эти церемонные старомодные обращения? В галакто – общепринятом языке межпланетного общения – давно прижилось универсальное обращение “лин” – к кому угодно независимо от пола, возраста и семейного или социального положения. Когда общаешься с ксеносами, это особенно удобно – по крайней мере, никто не обидится из-за того, что ты понятия не имеешь, к какому из пяти полов своей расы он относится.

Она тряхнула головой и пружнисто подошла к столпившимся родственникам.

– Даю подсказку, – голос пришлось повысить, чтобы быть услышанной. – К любому на этом корабле ты можешь обращаться – мистер, миссис или мисс Тробблинс. Ошибешься разве что с Робом, но ему все равно плевать.

– Моя мама – миссис Вилс, – сообщил откуда-то из-за спины голос Люси, и Карен дернула плечом.

– Все равно она была когда-то мисс Тробблинс, так что неважно. Я Карен, – она протянула руку. – Второй пилот. Тробблинс, естественно.

– Очень рад, – рукопожатие у доктора оказалось неожиданно твердым. А вот саму собеседницу он окинул слишком оценивающе-одобрительным взглядом, и Карен тут же набычилась. Она тут не девушка, а пилот! – Андрей Серобуркин. Врач общей практики, терапевт, диагност.

– Можешь звать меня Кло, милый, – мурлыкнула подошедшая с другой стороны тетя Кло и шикарно улыбнулась, чуть отставив ногу в обтягивающем комбинезоне и величественно протягивая руку – тыльной стороной ладони вверх, как для поцелуя.

– Э-э… – у Андрея, кажется, чуть дернулся глаз. Молодой человек, осторожно протянув руку, все-таки пожал пальцы дамы. – Рад, миссис Тро…

– Только мисс! – скрипуче рассмеялась Кло. – Я свободна, как ветер, милый!

Парень отчетливо вздрогнул. Дети, переглянувшись, захихикали. А Кло, снова широко улыбнувшись, вдруг подмигнула доктору.

Клодет Тробблинс было не то за 80, не то под 90 лет – во всяком случае, примерно около того. Точнее никто не знал, а ее родной брат дедуля Томас – не помнил. Или, что вероятнее, совершенно справедливо опасался ее мести и предпочитал не распространяться на эту тему. Высокая, сухощавая, с модной стрижкой, выкрашенными в темно-фиолетовый, почти черный цвет волосами и ярко-алыми тонкими губами, она производила неизгладимое впечатление.

– Карен, можешь показать корабль новому члену экипажа? – капитан предпочел отвлечь внимание от столь эффектной родственницы. – И… Шон, уйми наконец свою собаку! Кстати, ты продлил ветсправки?

Бросив короткий укоризненный взгляд на отца, девушка коротко вздохнула. Ну вот, как всегда – папа считает, что именно она здесь тот человек, которому нечем заняться! Это при том, что второй пилот сидел за штурвалом “Пандоры” куда чаще первого. И пусть старт с Оазиса планируется не раньше послезавтрашнего дня, ей ведь еще и поручили возиться с этим нелепым бортжурналом!

Точнее, если честно, скорее летописью – Макс, посмеиваясь, так и сказал. Все технические записи “Пандора” вела самостоятельно, и летописец ей для этого был без надобности.

…С другой стороны, долго усидеть на одном месте – если это место, конечно, не за штурвалом корабля или хотя бы флипа! – Карен редко удавалось. А поводить новичка по кораблю – занятие ничем не хуже других. Можно заодно присмотреться к нему получше. Вдруг придется пересмотреть свою ставку?

Шон тем временем обиженно прижал к себе рыжую таксу, что-то шепча ей в ухо.