– Так вот, – начал он, когда на столе осталась только пустая чашка, – что вы думаете об этом деле?
Варвара слегка напряглась. Она ожидала, что разговор может вернуться к работе, но её внутреннее раздражение, вызванное его поведением, не позволяло расслабиться.
– Я думаю, что у нас есть слишком много вопросов и слишком мало ответов, – ответила она, тщательно выбирая слова. – И если мы продолжим тратить время на кофе, то вряд ли что-то изменится.
Её резкий тон явно задел его, но Санин лишь усмехнулся, опустив взгляд на стол.
– У вас интересный подход, – сказал он, откидываясь на спинку стула. – Всегда настороже, всегда отстранённая. Это помогает в работе?
– А вы всегда задаёте такие вопросы, чтобы вывести собеседника из себя? – ответила она, не отводя взгляда.
Санин поднял руки в притворном жесте капитуляции.
– Ладно, вы правы. Это была плохая идея. Давайте вернёмся к делу.
Варвара чуть кивнула, возвращая разговор в профессиональное русло. Но она заметила, что между ними осталась тень не сложившегося диалога. Санин, казалось, пытался найти способ лучше понять её, но его методы были слишком прямолинейными, слишком грубыми для человека, привыкшего к сдержанности и контролю.
Когда они вышли из кафе, воздух снова показался Варваре холодным и тяжёлым. Она почувствовала облегчение, что это короткое отвлечение закончилось. Санин, однако, выглядел вполне довольным, словно даже напряжённый разговор в кафе дал ему то, что он искал.
Глава 4
Варвара шагала через пустой коридор. Впереди маячил её кабинет – тихое убежище, где можно сосредоточиться и найти логику даже в самом абсурдном расследовании. Она открыла дверь и остолбенела.
За её столом, в её кресле, словно у себя дома сидел Виталий. Он держал в руках какую-то папку, склонившись над ней с видом глубокого увлечения. Взгляд его был совершенно спокойным, без малейшего признака смущения.
– Что вы здесь делаете? – голос Варвары прозвучал резко, как треск натянутой струны.
Виталий поднял голову, медленно, как обычно делают настоящие хозяева кабинетов. Его спокойствие подогревало её раздражение.
– Доброе утро, Варвара Олеговна, – произнёс он, продолжая играть свою роль, будто это она вломилась без стука. – Работаю.
– В моём кабинете? – Варвара шагнула вперёд, хлопнув дверью так, что по стенам прошла дрожь. – За моим столом? Без моего разрешения?
– Теперь это не только ваш кабинет, – сказал он, откидываясь на спинку кресла. Голос его был удивительно ровным, даже мелодичным, но в тоне звучала едва уловимая насмешка. – Это наш кабинет. На время НАШЕГО расследования.
– Наш? – Варвара уставилась на него, не веря своим ушам. – С чего это вдруг?
– Руководство решило, что так будет удобнее. Для координации.
– Руководство? – Варвара фыркнула, оглядываясь вокруг, словно пытаясь найти некий зримый знак происходящего безумия. – И это руководство дало вам ключи от моего кабинета?
– Разумеется, – ответил Виталий с легкомысленной уверенностью в собственной правоте.
Она стремительно подошла ближе, сжав руки в кулаки.
– Вы понимаете, что вломились в моё рабочее пространство?
– Не вломился, – спокойно поправил он напарницу. – У меня ключ.
– Встаньте, – резко бросила Варвара. – Немедленно!
Он поднялся, лениво и демонстративно неохотно, как будто делал ей одолжение.
– Вот, пожалуйста, – сказал он, отодвигая кресло в сторону и приглашая её присесть. – Но кресло, должен признать, удобное.
– Что вы себе позволяете?! – Варвара уселась за стол, яростно хватаясь за лежавшую на нём папку, будто она могла стать её оружием.
– Просто работаю, – ответил он с мягкой усмешкой, садясь на стул у стены. – Вы что, правда хотите спорить на эту тему?
– Ещё раз вы займёте это место… – гневно начала она.
– И что? – Виталий наклонился вперёд. – Напишете жалобу?
Варвара пристально посмотрела на него, чувствуя отвращение.
– Я начну с отчёта руководству о неуважении к коллегам.
– О, не сомневаюсь, Варвара Олеговна. Но, возможно, лучше тратить время на работу, а не на межличностные конфликты?
Она почувствовала, как горит её лицо. Её тонкая попытка сохранить контроль превращалась в фарс.
– Если вы так же умело выполняете свою оперативную работу, как умеете раздражать людей, то, возможно, мне придётся пересмотреть своё мнение.
– Спасибо за комплимент, – ответил он, поблагодарив ее лёгким наклоном головы.
Варвара с силой захлопнула папку.
– У нас серьёзное дело. Давайте сделаем так: вы не садитесь за мой стол, а я – не отвлекаюсь на вас.
– Идёт, – легко согласился он, но в голосе звучала явная издёвка.
Она открыла папку, стараясь игнорировать его взгляд, который прожигал её насквозь. Виталий устроился поудобнее на своём стуле, с любопытством наблюдая за её реакцией.
Варвара бросила папку на стол и уставилась на Виталия, который выглядел так, словно находился в своей собственной гостиной. Его невозмутимость только усиливала её раздражение. Она заметила, как он ухмыляется, будто наслаждаясь её возмущением.
– Так, – бросила она, сдерживая шквал гнева. Спокойно вернуться к работе получалось с огромным трудом. – Чем вы занимались после того, как вчера испортили мне день?
Виталий поднял взгляд, лениво и медленно. В уголках его губ затаилась лёгкая насмешка, привычная еще со вчера.
– Вчера после работы я НЕ прохлаждался, если вам вдруг интересно, – произнёс он тоном, из-за которого Варваре захотелось тут же разорвать его на куски.
Её лицо вспыхнуло, а пальцы непроизвольно сжались. Она хотела было возразить, но заставила себя сдержаться из последних сил.
– Ах, вот как, – сухо отозвалась она. – И чем же таким полезным вы занимались?
Виталий наклонился вперёд, опёрся локтями на колени и посмотрел ей прямо в глаза.
– Встретился с одним старым другом, – начал он, выдерживая паузу. – Из ФСБ. Мы с ним воевали.
Эти слова резко охладили Варвару. Она ожидала услышать что угодно: банальное оправдание, ложный пафос, очередную шутку. Но "воевали" прозвучало так просто и спокойно, что это выбило почву из-под её ног.
– Воевали? – переспросила она, невольно ослабляя хватку на папке.
– Да, – кивнул он, словно рассказывал о чём-то совершенно обыденном. – Боевой товарищ. Плечом к плечу, так сказать.
На мгновение кабинет наполнился напряжённым молчанием. Варвара, скрестив руки на груди, пыталась понять, почему это её задело. Её раздражение вдруг сменилось тенью уважения, но она не собиралась так легко сдавать свои позиции.
– И чем же вам помог ваш… боевой товарищ? – спросила она с заметным усилием, стараясь вернуть себе прежний уверенный тон.
Виталий откинулся на спинку, сцепив руки за головой.
– Рассказал кое-что интересное, – сказал он с мнимой небрежностью. – И даже поделился одним делом. Старым, но очень любопытным.
– Делом? – настороженно прищурилась Варвара, обратившись в слух.
– О пропаже трамвая, – пояснил он.
Она моргнула, пытаясь понять, о чём идёт речь.
– Пропаже?
– Да. Трамвая с бортовым номером триста два. Пропал в шестьдесят восьмом году вместе с пассажирами и вагоновожатым.
– Бортовой номер? – переспросила она, понимая, что это может быть важной деталью.
– Не маршрут, а именно бортовой, – уточнил он, и в его голосе мелькнуло лёгкое удовольствие от её замешательства. – Как у гоночного автомобиля.
Она не ответила, пытаясь осмыслить услышанное, сложить из этого единую картину.
– Обычный рейс, обычный день, – продолжил Виталий, и его тон стал чуть серьёзнее. – Но за минуту до исчезновения один из пассажиров выпрыгнул на ходу.
– Выпрыгнул? – Варвара недоверчиво нахмурилась.
– Именно. Не дождавшись, пока вагон исчезнет.
Она наклонилась вперёд, упираясь ладонями в стол, будто сократившееся расстояние могло помочь ей быстрее найти ответы.
– И что с ним стало?
Виталий чуть улыбнулся, но его глаза оставались серьёзными.
– Это нам и предстоит выяснить, Варвара Олеговна.
Её раздражение постепенно сменялось любопытством. Она чувствовала, как по крупицам складывается что-то необычное и тревожное, но крайне захватывающее.
– Документы? – коротко бросила она.
Он похлопал по своей сумке.
– Здесь.
Она выдохнула, откидываясь на спинку кресла.
– Тогда приступим, – сказала она.
Где-то в глубине её сознания всё ещё звучали его слова о войне. И эта часть Виталия, которую она не знала, волновала её куда больше, чем пропавший трамвай.
Варвара разложила перед собой пожелтевшие документы. Страницы, пахнущие старостью и тайной, хранили следы чужой эпохи. Ровные строки машинописного текста, местами перечёркнутые ручкой, придавали им вид архива, к которому никто не притрагивался годами. В углу папки лежали фотографии. Лица на снимках – пассажиры, вагоновожатый – смотрели прямо в камеру, застывшие, будто знали, что это их последний снимок.
Виталий сидел напротив. Его взгляд блуждал по тексту. Он перебирал страницы с нарочитой медлительностью, пытаясь понять, чего ему не хватает.
– Ну что? – наконец бросил он, откладывая один из листов в сторону.
– Это странно, – проговорила Варвара, не поднимая головы от своей зоны деятельности.
– Что именно? – Виталий смотрел на неё, чуть склонив голову, пытаясь удержать в поле зрения всё.
Она ткнула пальцем по строку, читая про себя: "Маршрут А. Чистопрудный бульвар – Яузские ворота".
– Трамвай. Сам факт пропажи. Как он мог исчезнуть? – её голос был полон сомнений, но в нём слышалась и жажда объяснений.
– На это даже КГБ не смог ответить, – Виталий перевернул очередной лист в поисках новых сведений. – Они подняли всё, что могли, но единственная зацепка – это выпрыгнувший пассажир.
Варвара нахмурилась. Её пальцы легко коснулись карты маршрута, приложенной к делу.
– Чистопрудный бульвар, – тихо проговорила она.
– Знаете это место?
– Я там выросла, – ответила она, чуть приподняв голову. Взгляд её сосредоточился на карте. – Знаю каждую улицу, каждый поворот.
– Сейчас это обычный район, – сказал он, откидываясь назад. – Но тогда…
Он протянул руку и указал пальцем на запись в документе:
"На спуске к Яузским воротам вагон неожиданно пропал. Ни следов, ни шума. Пассажиры и водитель исчезли бесследно".
– Это звучит как фантастика, – призналась Варвара, подняв взгляд на Виталия.
Он промолчал, но в его взгляде была тень, которая говорила больше, чем слова.
– Пассажиры, – продолжила она, возвращаясь к тексту. – В деле указаны их имена?
– Указаны, – подтвердил Виталий, протянув ей список. – Вот они.
