Алекс Ключевской (Лёха) "Тёмный маг. Книга 2. Начало пути"

Недолго думая, я постучался. Мне никто не ответил, дверь не открылась и вообще никаких признаков жизни я не заметил. Тогда я постучался сильнее и настойчивее. Опять тишина. Какой гостеприимный факультет, обалдеть просто. Да меня на улице в банде лучше встречали. А может, они просто не слышат? Тогда надо стучать громче, и я постучал ногой. Дверь в помещения факультета сразу же отворилась, и на меня недоуменно уставился староста.

– Я, конечно, дико извиняюсь, что потревожил вас в столь неудобное вечернее время, но мне бы хотелось увидеться со своим другом Егором Дубовым. Он на первом курсе учится. Это как-то можно устроить? – я решил проявить вежливость, очень для меня нехарактерную. Староста смерил меня недружелюбным и непонимающим взглядом.

– Что тебе нужно? – он решил уточнить, какие именно черти меня сюда принесли.

– Поговорить мне нужно. С Дубовым. Егором. Первокурсником. Так понятнее? – Я практически по слогам произнес фразу, пытаясь донести до парня смысл моей просьбы.

– А ты не обнаглел? – староста Второго факультета прищурился.

– Пока ещё нет. Кроме того, я всё ещё крайне вежлив. А это даже для меня удивительно. Но, если сильно нужно, могу и понаглеть. А у вас это принято, да? – мне начал надоедать это бессмысленный диалог. Почему я должен стоять и перед кем-то отчитываться, если я просто хочу увидеть друга?

– Ты вообще в курсе, Наумов, что вход на территорию другого факультета запрещён, и возможен только по специальным приглашениям? – из-за спины старосты показался мой давний знакомый Полянский. Находясь на своей территории да под защитой старших товарищей, он вскинул подбородок и скрестил руки на груди, поглядывая на меня свысока. Правда, выглядело это скорее нелепо, нежели устрашающе.

– Интересно, кем это запрещено? В школьных правилах об этом нет ни слова. И это известно всем, кто умеет читать, – я слегка наклонил голову, чтобы видеть прячущегося за старостой Полянского и уставился ему в глаза. – А вот тем, кто всё же умеет читать, но по какой-то непонятной для меня причине этого не делал, видимо, пришлось довольствоваться слухами. Кто-то где-то сказал, другой не дослышал, а третий не так понял. В народе это называется «сломанный телефон». Именно так появилось это правило, я ничего не путаю? – поинтересовался я, стараясь сохранять спокойствие.

– Тебе не кажется, что ты слишком борзеешь, Наумов? Здесь тебя некому защитить. – ответил сквозь зубы Полянский.

– Да мне защита особо не требуется. И твоему старосте помощь особо не нужна. А если бы ему помощь всё-таки понадобилась, то ты-то чем можешь помочь? Разве что в качестве живого щита тебя использовать, – я на секунду замолчал, переводя дыхание. – Кстати, Полянский, что ты раздухарился, как павлин? Лиза, наверное, где-то рядом, а тебе так не хватает в списке достижений какого-нибудь героического поступка? Например, выгнать с территории наглого хрена с Первого?

Я смотрел на краснеющего Полянского и испытывал при этом какое-то извращённое удовлетворение. Староста в наш разговор не лез. Более того, он выпрямился, сложив руки на груди, и посматривал на Дениса с неудовольствием. Потому что тот нашу словесную перепалку явно проигрывал.

– Именно поэтому негласное правило школы гласит о том, что студенты не должны посещать помещения других факультетов. Чтобы не обострять и без того натянутые отношения. – Знакомый голос раздался у мня за спиной. Я обернулся и увидел того, ради кого я сюда притащился. Развернувшись, я побрёл подальше от всё ещё стоявшего в дверном проёме старосты Второго факультета, махнув рукой Егору, чтобы тот следовал за мной. Дубов глубоко вздохнул, покачал головой и пошёл в мою сторону.

– Наш разговор ещё не закончен! – прокричал мне в спину Полянский, но я даже не повернул голову в его сторону. Зачем тратить время на не несущие смысловой нагрузки угрозы. – Наумов, слышишь? Ты меня оскорбил! – продолжил вопить Полянский. Видимо староста пригрозил сделать с ним что-то ужасное, раз он так надрывается.

– Иди, директору пожалуйся, придурок. Вячеслав Викторович будет в восторге, уверяю, – бросил я в его сторону, и завернул за угол.

– Наумов, я вызываю тебя на дуэль! Ты слышишь меня? – Я настолько охренел от этой новости, что замер на месте. А затем развернулся, чтобы идти обратно, но ту меня за рукав схватил Дубов и потащил по коридору подальше от своего факультета.

Метров через десять Егор меня отпустил, и мы молча дошли до нашего любимого кабинета. Как только дверь закрылась, Дубов повернулся ко мне. Глядя на его серьёзную физиономию, я сразу же заподозрил недоброе.

– И что ты собираешься делать? – наконец, спросил Егор.

– Ты о чём? – я нахмурился, не понимая, что он имеет в виду.

– О том, что представитель бедного в настоящий момент, но всё ещё знатного Рода бросил тебе вызов? – Егор потёр виски. – Официальной фразой при свидетелях.

– Да он псих, – я прошёлся по кабинету, обдумывая создавшееся положение, но всё ещё не веря в его серьёзность. – Я тебя искал. Никого не оскорбил ни разу, и даже почти не употреблял жаргонных выражений, чтобы бедный, но гордый аристократ внезапно почувствовал себя оскорблённым. Неужели его слова кто-то воспримет всерьёз? Ведь свидетелей-то действительно куча!

– Дима, это действительно серьёзно. – Егор хмуро посмотрел на меня. – Я помню, что ты намеренно вычеркнул все нюансы, касающиеся магии из своей жизни, но, просто поверь, это очень серьёзно.

– Во что я опять вляпался по незнанию? – резко развернувшись, я сел за первую попавшуюся парту и посмотрел на него, стараясь не сорваться и не продемонстрировать, как я действительно умею выражаться.

– От дуэли нельзя отказаться. – Егор подошёл к моей парте и сел рядом. – Если один представитель древнего Рода вызвал другого представителя хоть какого Рода при свидетелях, то дуэль состоится во что бы то ни стало.

– А причина? Должна же быть хоть какая-то причина, – я провёл пальцем по губам и сразу же одёрнул руку. И так с трудом отучился ногти грызть, когда нервничаю, не стоит возвращаться к дурацким привычкам.

– Оскорбление чести и достоинства, как вариант. – Ответил Егор, вздохнув. – Никто не будет спорить, что ты Денчика почти размазал, да ещё и на глазах у Лизки. Ну и все знают, что твой отец был причиной обучения Полянского на Втором факультете, а не на Первом. И это не прибавляет ему любви к тебе.

– Я-то тут причём? – В ответ на мой вопрос Дубов в который раз уже пожал плечами. – Ладно, он кретин, но что-то действительно делать надо. Что будет, если я откажусь? Вот прямо сейчас пойду и скажу, что если ему так хочется умереть, то может разбежаться и башкой о стену долбануться, – хмуро сказал я, не отрывая от Егора пристального взгляда.

– Отказаться от магической дуэли – это опозорить свой Род и стать изгоем для общества и своего Рода. – Дубов явно процитировал какое-то правило. – Если вызов брошен, то условия, место и время, разумеется, диктует тот, кого на это мероприятие пригласили. Что конечно может играть нам на руку. Хотя я понятия не имею, что ты можешь сделать, чтобы победить потомственного дуэлянта, без применения, хм, своих семейных навыков.

– А разве дуэли не запрещены? – я сделал ещё одну попытку отвертеться. Если бы этот придурок вызвал меня, как Лазарева, я бы даже не парился. Отказался, да ещё и морду бы ему набил. Просто и без затей. Возможно даже при тех же свидетелях, которые при вызове присутствовали. Мою Семью и так никто не любит, и в обществе о ней не принято даже думать. И уж точно я не стал бы защищать честь козла-Казимира… Вот только на кону стоит честь Александра Наумова.

– Дуэли запрещены. Для неодарённых. У магов дуэли не только разрешены, но ещё и приветствуются. Чтобы спорщики разбирались только между собой, не вовлекая в разборки собственные семьи и ни в чем не повинных обывателей. – Пояснил Егор.

– Да скорее магам дуэли разрешили, чтобы они поубивали уже, наконец, друг друга и не мешали неодарённым жить, – пробурчал я. – Значит, отказаться нельзя? Сам же говорил, что это позорит Род и так далее по списку. Посмотри на меня. Я единственный представитель своей Семьи и позориться дальше просто некуда, – я развёл руками.

– Но ведь ты для всех Наумов, а не… кто-то ещё, – Егор напомнил мне о том, о чём я и сам догадывался.

– Ой, да ладно. Покажи мне хоть одного человека, который не знал бы, что Саша мой приёмный отец. – Я настойчиво перебирал варианты.

– Это неважно, Дим, – Егор посмотрел сочувственно. – Недавно акции «Даукантес» рухнули на восемнадцать пунктов только потому, что владелец компании в больницу загремел, прыщи на заднице выводил. Только представь, сколько проблем будет у твоего отца, если ты откажешься от дуэли?

Я несильно стукнулся лбом о парту. Нет, таких проблем я Саше точно никогда не доставлю.

– Может, мешок на голову, а тело в болото? – я поднял голову. – У меня там знакомые есть, по старой памяти помогут труп спрятать. Ну а нет соперника – нет проблем.

– Думаю, это будет не самый лучший вариант, – Обдумав моё предложение, сказал Егор.

– Честно, я не знаю, что делать. – Я развёл руками. – Думаешь, у меня совершенно нет никаких шансов победить его?

– Дим, – Дубов развернулся ко мне вместе со стулом. – Ты же понимаешь, что вопрос не в том, победишь ты или нет. Я думаю, что ты можешь победить его в течение трёх секунд. Вопрос в том, как ты это сделаешь? Где гарантия, что при возникновении опасности ты неосознанно не применишь тёмный дар? Это тебе не скелетов в ванну к старосте запускать. Думаешь, прямой выброс никто не заметит? – я снова стукнулся лбом о парту.

– Нет, я так не думаю. И ладно, если меня просто за Тёмного примут, их сейчас не тащат на костёр, сразу, как только видят. Но где гарантия, что я, вашу мать, неосознанно что-то из семейного легкоузнаваемого с перепугу не применю?

– Да, дела. – Протянул Егор. – Слушай, тебе нужно поговорить с Демидовым, прадедушкой и … Гараниным. Подозреваю, что вместе они смогут тебе что-то подсказать. Не может быть, чтобы не было вообще никакого выхода. – Я заметил, как он споткнулся на имени Гаранина.

– Почему ты так не любишь Романа? – я решил ненадолго переключиться с дуэли на что-то другое, менее мозговыносящее.

– Я не то, чтобы его не люблю. Просто опасаюсь. Я чувствую, что с этим парнем что-то не так. Когда я смотрю на него, у меня в голове пролетают тысяча и один сюжет развития его жизни, в пределах изменения хотя бы одной константы. Удивительно то, что я о его жизни вообще ничего не знаю. Но я могу сказать точно, что любой его шаг, любое действие может привести к совершенно разным последствиям. Словно не я сам, а мой дар знает о нём то, о чём Гаранин и не подозревает. Я даже однажды рискнул как-то и последил за ним, составляя карту вероятностей. И что ты думаешь? Вероятность предсказанного исхода получилась меньше десяти процентов. – Покачал он головой. – Такого нет ни с кем другим. Да я даже о подобном в литературе найти не могу, как описание исключения. От этой постоянной череды картинок у меня уже через секунду после общения с ним начинает болеть голова. Это очень странно. И я не знаю, что с этим делать и почему так происходит.

– Занятно, – я задумался. – Кстати, ты знаешь, зачем я тебя искал?

– Откуда? Ты не предсказуем, как погода в марте. И нет, Тёмных невозможно просчитать в принципе. А уж Лазаревы точно позаботились, чтобы вероятность их жизни была доступна только вашей богине.

– Я случайно узнал кое-какую информацию и не могу её долго в себе держать. Правда, сначала мне нужно узнать у тебя одну маленькую вещь: как твоя семья, нет не так, как твой Род относится к Лазаревым, – Я снова провёл пальцем по губам и чуть не ухватил зубами кусочек ногтя.

– Никак, – Егор посмотрел на меня недоумённо. – Я до последнего времени даже не думал, что хоть кто-то из Лазаревых выжил.

– Нет, – я тряхнул головой, – ты меня не понял. Твой Род когда-нибудь служил Лазаревым? Вы были приближены к трону?

– Дим, посмотри на меня, – Егор закатил глаза. – Ну как наш Род мог служить Лазаревым? Ночные горшки им когда-то выносили? Да мы от неодарённых практически не отличаемся, – я невольно нахмурился. Появилось стойкое чувство, что Дубов мне как минимум что-то не договаривает.

– Егор, если ты не в курсе, гонения на почитателей моей чокнутой семейки уже давно прошли. Не нужно так напрягаться, когда кто-то спрашивает у тебя банальные вещи. Посмотри на Демидовых, они гордятся тем, что были приближёнными Семьи. К тому же, я буду последним, кто тебя сдаст, – медленно проговорил я, пристально глядя ему в глаза.

Он долго молчал и смотрел на меня, не отводя взгляда. Когда я уже подумал, что Дубов мне не ответит, он вздохнул и глухо заговорил.

– У нас есть семейная легенда, что некогда наш Род был сильным и могущественным. Но потом, что-то произошло, и Лазаревы отвернулись от нас. Род впал в немилость ещё до того момента, когда Империя начала разваливаться, как карточный домик. С этого момента Род Дубовых пришёл в упадок и с каждым поколением становился всё слабее и слабее, пока не превратился в то, что ты видишь.

– Ты меня ненавидишь за это? Твои родители тоже захотели бы меня сжечь, если бы я поехал к вам на каникулах, и они откуда-то узнали правду? – деловито поинтересовался я.

– Нет. – Егор усмехнулся. – Это же просто легенда. Из разряда тех, что призывают гордиться тем, что ты Дубов. Такая сказочка, о былом могуществе, чтобы хоть как-то потешить своё самолюбие. Вот только, если бы это была правда, мы бы наверняка знали имя того полудурочного Дубова, что умудрился навлечь на наш Род гнев Лазаревых. Чтобы случайно этим именем никого не назвать. Да Лазаревы Клещёвых всю дорогу терпели, а это те ещё опоссумы всегда были. Это что нужно было сделать, чтобы императора так вывести из себя? Его любимого волка у него на глазах освежевать, предварительно изнасиловав? – он покачал головой. – Не бери в голову, если мы и злимся, то только на себя. Лазаревы здесь совершенно не при чём.

А вот сейчас он говорил правду. Таким искренним Егор со мной ещё ни разу не был. Я оглянулся на дверь и придвинулся к нему ещё ближе.

– Я сейчас расскажу тебе очень интересную сказку, Егор. И это не легенда, это то, что действительно когда-то произошло. Когда-то давным-давно, когда Империя была в самом расцвете своего могущества, у императора всегда было два самых преданных советника: по одну руку стоял представитель могущественного и богатого Рода Демидовых. По другую руку стоял тот, кто был императору очень дорог, представитель рода Дубовых. Почти всегда это были представители этих двух семейств. И заметь, Егор, так близко от императора как эти двое, не стоял ни один Темный.

– Так значит, это правда, – Егор протёр руками лицо. – Мы правда когда-то были на равных с Демидовыми.

– Выше, Егор. Вы стояли выше. И Род Дубовых был на самом деле важен для Семьи, – тихо ответил я. – Дубовы всегда были эрилями. Настал момент, когда Империя встала на грань развала, и тогдашний Дубов сумел это просчитать. Он немедленно сообщил императору. Его расчёты проверили, и… Я не знаю, почему Лазаревы ничего не предприняли, чтобы как-то предотвратить, скорее всего, это невозможно было сделать. Но император решил защитить своих преданных, нет, не слуг, это слово здесь неприменимо, соратников. Вместе с главой Рода Дубовых император долго обдумывал, как это сделать. В итоге пришли к очень тяжелому решению. Тяжёлому для обоих. Чтобы сохранить Род, было принято лишить Дубовых их силы и отдалить от Семьи. И решение это принял сам эриль. Это он предложил такой план императору, и после долгих и мучительных раздумий Лазарев согласился.

– Меня тошнит, – внезапно сказал Егор, закрывая руками лицо. – Этот придурок был не просто идиотом, долбодятел конченный. Даже я понимаю, что хватило бы изгнания.

– Ты мне веришь? – спросил я. – А если я сейчас вру?

– Не врёшь, – Егор покачал головой. – Я же эриль, хоть и слабый. Я вижу вариации, и то, что ты сейчас говоришь… Скажем так, это более правдоподобно, чем всё остальное. Что сделал император?

– Лазарев провёл какой-то ритуал, но не уничтожил источник, как настаивал твой предок, а заблокировал его. Как и каким образом, я пока не знаю, но думаю, есть возможность выяснить и попытаться снять блок, вернув хотя бы часть былой силы одному из представителей твоего семейства. – Я тяжело вздохнул. – Проблема в том, что у Лазаревых просто не существовало лёгких и безопасных ритуалов. Они те ещё психи были. Даже, если мы найдём ответ, это может быть очень опасно. Возможно даже, смертельно опасно.

– Откуда ты всё это узнал? – глухо спросил Егор, отнимая руки от лица.

– Семейное чтиво на каникулах попалось. Мужчины твоего семейства обладали… эм… всяческими бесспорными достоинствами. Увидев твою фамилию, я не мог пройти мимо. –Ответил я. Егор же, молча встав, направился к выходу. – Ты куда? – я невольно нахмурился.

– Мне надо всё обдумать, – он повернулся ко мне. – Решить, нужно ли мне, чтобы ты начал искать, что за ритуал применили к моему предку. Потому что ты прав, это может быть крайне опасно.

Он вышел из класса. Я некоторое время просидел в одиночестве, а потом решительно поднялся. Нужно всё-таки попытаться выяснить, что же мне делать с этой идиотской дуэлью.

Глава 6

Я сразу же пошёл к своему факультету. Нужно было действительно переговорить сначала с Демидовым и Гараниным. Они, скорее всего, знают нюансы этой дикости. Разговор с Григорием я оставил на потом. Слишком много времени прошло с тех пор, как он в живом виде развлекался. Правила могли уже много раз поменяться. И вряд ли он отслеживал эти изменения.

Стоило мне переступить порог общей гостиной, как меня окружили все представители Первого факультета. Как оказалось, они откуда-то уже знают о дуэли. И теперь парни, ещё пару часов назад демонстративно не обращающие на меня внимания, наперебой принялись вываливать огромную кучу информации.

Я, хлопая глазами, слушал про дуэли, про правила, про то, как лучше себя вести и какими заклинаниями лучше воспользоваться в первую очередь, а какими во вторую. Что нужно делать, если тебя задели. И какие зелья желательно взять с собой секундантам, и как договориться с Ахметовой, чтобы она на всякий случай была где-то поблизости.

В этот галдеж с каким-то диким энтузиазмом включились даже Демидов и непривычно возбужденный Гаранин. Гвэйн лежал на диване и закрывал морду лапами, тихо подвывая.

– Стоп! – я поднял руку, понимая, что у меня сейчас голова разорвется от информации, которую уже не воспринимал от постоянно усиливающегося шума. Я поднял руку, и в гостиной воцарилась полная тишина. – Отлично. – Я смог выдохнуть с облегчением и повернулся к Роме. – Всё это, конечно, весело и очень информативно, но ответьте мне на один простой вопрос: что такого необычного в дуэли, если это известие привело к такому безумию? – и я обвёл рукой притихших студентов.

– В последний раз дуэль в школе проводилась около пятнадцати лет назад, – удивленно посмотрел на меня Гаранин. – Просто никто никогда не стремился решать возникшие проблемы таким радикальным способом.

– А судя по советам, которые мне только что надавали, чуть ли не каждый из вас принимал участие в подобном увеселительном мероприятии. А лично ты – раз десять, минимум, – я закрыл лицо руками.

– Лично я рассказывал тебе о дуэльном кодексе, – усмехнулся Рома. – Сам я не сторонник подобных развлечений, особенно со своим участием.

– Почему? – невольно вырвалось у меня.

– Я похож на убийцу? – нахмурился он, не сводя с меня светлых глаз.

– Нет, – уверенно проговорил я, окидывая его внимательным взглядом. – Так что нужно сделать в первую очередь?

– Определиться с секундантами и озвучить требования в течение двенадцати часов с момента вызовы, – бодро ответил он.

– Ты определился с тем, кто будет твоим секундантом? – осведомился Демидов.

– Нет пока. Я…

Закончить мне не дали. Я словно сказал какую-то волшебную фразу, которая вновь включила гвалт в гостиной на полную громкость. Уже даже отдельных слов разобрать было невозможно. Шум стоял такой, что я, в конце концов, закрыл уши руками и, выскочил из гостиной, не забыв закрыть за собой дверь. Постояв в пустом коридоре в относительной тишине, побежал сломя голову к порталу, ведущему в древнюю лабораторию.

Надеюсь, что Гриша всё-таки знает, как мне помочь, без вот этого всего! Ну должны же быть какие-то исключения, позволившие бы мне отказаться от этой авантюры без репутационных потерь. Речь-то сейчас идёт не о мифической потере чести, а о вполне реальном падении акций компаний моего отца, чтоб Полянского приподняло и прихлопнуло!

В лабораториях я помчался прямиком к кабинету. Распахнул дверь, забыв даже постучаться, ввалился в комнату, с трудом переводя дыхание. В мою сторону полетела миниатюрная молния, едва не задев щёку, но я даже не обратил на неё внимания. Да я даже не дёрнулся в сторону, просто отмахнулся от неё, как от надоедливой мухи.

– Дмитрий, что случилось? – Григорий скрестил руки на груди и нахмурился. – Почему ты пребываешь в таком нездоровом возбуждении?

– Потому что я не хочу драться на этой идиотской дуэли! – выпалил я, закатывая глаза.

– На какой дуэли? – вот сейчас призрак выглядел удивлённым.

– Между мной и Полянским! Этот дятел бросил мне вызов. Видите ли, я его оскорбил! Надо же, какой ранимый. Тварь мелкотравчатая. – Довольно эмоционально объяснил я нюансы предстоящей дуэли.

– Полянский, Полянский, – задумчиво пробормотал Лазарев. – Что-то знакомое. А, вспомнил: посредственности, – он махнул рукой. – С Клещёвыми постоянно пытались интриги плести против нас, думая, что мы дегенераты и этого не замечаем. Но у них не было харизмы и талантов Клещёвых. Просто вечные неудачники. Не успевали вернуться из изгнания, как снова туда отправлялись, после очередной скучной и предсказуемой до икоты интриги.

Я задумчиво смотрел на него. Прав был Егор, не нужно было с его семьёй поступать так, как поступили. Достаточно было изгнания. Тем более, что это, похоже, было самое распространённое наказание для не слишком провинившихся Родов.

Всё-таки, это очередные бредни фанатиков, что Тёмные целые семьи вырезали. Нет, инициаторы и основные участники разных заговоров и преступлений наверняка шли на компост, а особо провинившиеся в лаборатории на опыты. Но все остальные представители Родов просто собирали монатки и отправлялись подальше от столицы, чтобы на глаза Лазаревым не попадаться.

Гриша тем временем продолжал говорить:

– Эти Полянские всегда были слабыми и поддающимися влиянию более сильных. И да, не могу не согласиться с твоими выводами: они всегда были чувствительными, обидчивыми и довольно ранимыми, – усмехнулся он. – Ничего примечательного. Я их даже сразу и не вспомнил. – Лазарев пожал плечами, но затем нахмурился. – Постой, дуэль между тобой и Полянским?

– Ну да! – я рухнул в кресло и закрыл руками лицо. – Я уже полчаса пытаюсь тебе это объяснить.

– Ты что-то путаешь. – Уверенно заявил Григорий. – Тёмным запрещено драться на дуэлях с магами и простыми смертными. Только с вампирами, эльфами и между собой.

– Почему? – я не отрывал руки от лица, поэтому мой голос прозвучал глухо.

– Что бы про нас ни говорили, но мы не стремились к уничтожению всего живого, – Григорий сел в другое кресло и задумался. – У мага нет шанса против Тёмного в честной дуэли. Хотя бы потому, что резерв источника даже у архимага конечный, в отличие от резерва Тёмного, даже самого слабого.

– Вообще-то это не я вызвал этого придурка, и теперь меня заставляют принять вызов, – я отнял руки от лица, уже прямо посмотрев на Лазарева.