Третьего раза не будет! Книга 1
Ульяна Муратова
Порой прошлое возвращается тогда, когда ты его уже отпустила, и снова выворачивает жизнь наизнанку.
Спустя десять лет после своего исчезновения на пороге внезапно появился Алекс, моя первая и единственная любовь. И всё бы ничего, можно было бы и выгнать поганой метлой, но оказалось, что он – целитель из другого мира, по обряду которого мы давно женаты. А ещё двоим нашим сыновьям угрожает опасность, поэтому необходимо срочно вернуть их на родину Алекса.
И на торте всех этих неприятностей есть вишенка – «муж» совершенно ничего не помнит ни обо мне, ни о детях, ни о годах, проведённых в нашем мире.
Кажется, придётся довериться Алексу второй раз.
Но если он обманет, то третьего раза не будет!
Ульяна Муратова
Третьего раза не будет! Книга 1
Пролог
Мирное потрескивание костра убаюкивало, а свежий ночной воздух приятно холодил лицо. Вдалеке тёмный лес нашёптывал мерцающим звёздам свои тайны. Пахло жжёной карамелью – это я передержала розовую пастилу над огнём, и один бок с шипением подгорел.
– Аня, ты мне доверяешь? – неожиданно спросил Алекс, с затаённой тревогой взглянув на меня.
– Конечно. Безгранично, – честно ответила я, дуя на горячую сладость.
– Ты согласна провести со мной всю жизнь, стать моей женой и хранить верность до смерти одного из нас?
Он пытливо смотрел мне в лицо и ждал ответа, словно приговора. Я так и замерла с шампуром в руке.
– Конечно. Господи, да что на тебя нашло-то? – сначала удивилась я, а потом вдруг сообразила: это он так предложение делает, а я… сижу лохматая, комарами покусанная и в грязных на коленях штанах.
И руки теперь липкие, как на них кольцо надевать?
Обычно Алекс избегал разговоров об отношениях и своём прошлом, и за три года совместного обучения и два года безоблачных отношений я научилась с этим мириться. Да и неважно прошлое, если настоящее наполнено одним лишь счастьем.
Так ведь?
– Тогда ты согласишься на один обряд? Мне нужно будет уйти… по одному делу на какое-то время, а обряд позволит знать, что ты в порядке, и прийти на помощь, если что-то случится.
– Алекс, да что может случиться? – ответила я, не понимая, к чему он клонит. – А что до обряда – ну давай, если хочешь, я тебе полностью доверяю.
– Тогда ничему не удивляйся, – тихо хмыкнул он.
А дальше случилось то, чего случиться никак не могло.
Сначала он достал из сумки металлический футляр со скальпелями. Я лишь изумлённо наблюдала за его уверенными, ловкими движениями. Не обработав инструмент, он вдруг сделал надрез на своей ладони, а затем прочертил лезвием идеальную окружность. Я вытаращила глаза и воскликнула:
– Иртов, ты чего?!
– Так надо. Спокойно, Василёк, – сдержанно ответил он, и вдруг порез засветился.
Свет пробивался через рассечённую кожу, образуя яркий круг, и мне оставалось лишь ошеломлённо наблюдать за происходящим. Когда Алекс взял мою руку и тем же необработанным скальпелем вычертил на моей ладони такую же окружность, я от шока чуть с ума не сошла. Во-первых, боли не было. Тебя наживую режут, а боли нет! Как так? Во-вторых, моя ладонь вдруг тоже засветилась в ответ… С чего бы? Я лампочки с батарейками точно не глотала!
Алекс уверенно прижал наши ладони друг к другу, совмещая вырезанные круги, переплёл наши пальцы и улыбнулся. От ладоней исходил невероятный свет, и постепенно он перетекал всё выше по руке, сначала к запястью, потом к локтю, а дальше – до самого плеча. Я резко рванула вверх рукав футболки, чтобы посмотреть, где остановится это свечение. Шов затрещал и, кажется, лопнул, а сияние начало сплетаться на коже в потрясающе сложный ажурный узор.
Только теперь я увидела, что у Алекса появилась такая же татуировка, и наши руки словно стали продолжением друг друга.
– Повторяй за мной: ора?йн гуре а?рима бат дира?.
Я завороженно подчинилась, шокированная случившимся до того предела, когда ты скорее поверишь в свою неадекватность, чем в то, что происходящее – реальность.
– Теперь мы с тобой связаны навсегда, Василёк, – с нежностью улыбнулся он.
– Хорошо, – слабым от шока голосом проговорила я.
Это был первый раз, когда я целиком доверилась Алексу.
Ох, если бы я тогда знала, чем это обернётся!
Глава 1. Десять лет спустя
Анна
– Алло, на проводе богиня, – раздался в трубке голос школьной подруги. – Какие планы на этот томный вечер?
– Олесь, ну какие у меня могут быть планы на первое сентября? Детей сдала в образовательно-исправительное учреждение под названием «Лицей математики и информатики» и вот, домой приехала, пакеты с покупками разбираю, – ответила я, засовывая в холодильник коробку с тортом.
– Ань, вот скажи, ты там опять собралась оплакивать своего Алекса-хреналекса?
– Олесь, отлезь, – привычно фыркнула я в ответ, зажав телефон плечом.
Подруга знала, что первое сентября – особенный для меня день. День знакомства с Алексом. День начала наших отношений на втором курсе. И день, когда я узнала о своей беременности, так уж совпало. Поэтому сегодня я планировала в одиночестве предаться слезам, проклятиям, сладким воспоминаниям и горьким сожалениям – в произвольном порядке. Заранее программу не готовила, поэтому как пойдёт, под настроение. Своего часа ждали торт, коньяк, вино, огромная банка фаршированных миндалём оливок, полкило копчёного бекона и пачка кукурузных палочек. Проклятия у меня хорошо шли под бекон, воспоминания под торт, а сожаления – под кукурузные палочки с оливками. Так что можно сказать: я была во всеоружии.
– Нет, ну сколько можно-то, а? Сколько в этом году будет? Десять лет? Не многовато ли?
– Так уж вышло, – буркнула я.
Не объяснишь же подруге, что бывший не просто сделал мне двоих детей и исчез. Он ещё и оставил клеймо, надёжно перечёркивающее все возможности устроить личную жизнь.
– Ань, ну нельзя же так, – Олеся оседлала рога любимого быка. – Ты же красавица и умница. Ну и что, что дети есть? Они уже взрослые, пару лет – и бухать с ними можно будет.
– Им девять, какие пару лет? – возмутилась я.
– Ну ладно, не пару. Напомнить, в сколь юном возрасте ты первый раз перебрала и заблевала все кусты в округе?
– Лучше напомни, почему я с тобой до сих пор дружу, – проворчала я, убирая пакет в пакет с пакетами, главный органайзер на любой кухне постсоветского пространства.
– Потому что я всегда говорю правду и люблю тебя, как припадочная. Но вернёмся к мужикам, а то от них нельзя уходить надолго – кобелиться начинают. Так вот, спонсора ты не ищешь, жильём и работой обеспечена, да такую бабу с руками оторвут…
– Кто, альфонсы? – хмыкнула я, наливая себе воды.
Для коньяка ещё слишком рано: и полудня нет. А я девушка приличная, до полудня не пью, а после полудня пью, но преисполненная праведного негодования на тему собственного падения в алкогольную пучину.
– Ну почему сразу альфонсы? – возмутилась подруга. – Хочешь, я тебя с Павликом познакомлю? Очень хороший парень, наш ровесник, не импотент, я ему даже зарплату подниму, если вы сойдётесь.
Олеся была ярой феминисткой: она считала самой большой гендерной несправедливостью, что харасят и сексуально эксплуатируют подчинённых на работе, как правило, только мужчины-начальники, и отчаянно боролась с этим стереотипом во вверенном ей отделе, приставая к симпатичным сотрудникам. Развела личный гарем, да ещё и за чужой счёт. И почему после этого у слова «гений» нет женского рода?
– Олесь, ну как я с ним сойдусь, если ты с ним уже переспала? Тебе это не кажется странным?
– Вовсе не кажется! Странным было бы, если бы я с ним спала после того, как вы сошлись. И вообще, я не спала, а тестировала. Что я, малочлена какого-то неумелого стала бы подруге подсуропливать? Я человек ответственный и с понятиями, поэтому заявляю: Павлика брать можно. И вообще, он хочет семью и играть в патриархат, это как раз твой вариант.
– Олесь, я ни с кем быть не хочу.
Ложь.
Хочу, но не могу. Стоит достаточно плотно прижаться к другому мужчине или поцеловать его, как клеймо начинает жечь с неимоверной силой. Это быстро выветривает из головы все романтические мысли.
Я невольно скосила глаза на рисунок на руке, оставленный Алексом на память, перед тем как он бросил меня одну с двумя детьми. В его защиту можно было бы сказать, что о беременности он не знал, ведь я сама о ней узнала только месяц спустя после его ухода, но мы не ведём переговоров с террористами и не оправдываем садистов. А то, что он со мной сделал – чистой воды издевательство.
– Хватит хоронить свою личную жизнь! Тебе всего двадцать девять! Это вторая юность.
– Звучит, как вторая свежесть, – хмыкнула я.
Сегодня я личную жизнь планировала не просто хоронить, а ещё и отпевать, вернее – отвывать.
Невольно снова кинула взгляд на левую руку. Рисунок этот был непростой, выглядел, как татуировка, но словно чуть светился изнутри. Раньше молочно-белое, теперь клеймо стало пепельно-серым и тусклым, в обрамлении отчётливо проявившейся практически чёрной каёмки. В день, когда его поставил, Алекс ничего толком не объяснил. А я была невероятно, невозможно счастлива и заглядывала ему в рот, вместо того чтобы головой думать, поэтому объяснений и не попросила.
Но пусть кинет в люстру камень та, что не была дурой в девятнадцать лет.
Вот и я поверила Иртову безоговорочно и обзавелась магическим ошейником. В том, что клеймо волшебное, я не сомневалась с самого начала. Но витала в облаках.
Тем больнее оказалось падение на землю.
Некоторые называют это взрослением, я же считала гвоздями мудрости, забитыми молотком жизни мне прямо в затылок.
– Ань, давай я к тебе зарулю? Зацеплю роллов… Сядем, поболтаем, поплачем вместе, в конце концов… Не дело же, что ты там одна, – настаивала подруга.
– Я сегодня хочу побыть одна, Олесь. Детей из школы Тома с Ильёй заберут.
– Ну ладно, – сдалась подруга. – Но если что, я всегда на расстоянии телефонного звонка, хорошо?
– Договорились. Ты – моя первая экстренная служба душевной помощи.
– Ну, пока тогда… – неуверенно сказала подруга. – Я пойду, сделаю вид, что начальство тоже иногда работает.
– Сделай, это важно! – улыбнулась я и добавила: – Пока.
– Пока.
Сдав с утра двух своих сорванцов-третьеклассников Ольге Михайловне, милейшей женщине, в совершенстве постигшей дзен и науку преподавания младшим школьникам, я обрела временную, но оттого ещё более ценную свободу. Сегодня четверг, а на работе отгулы аж до понедельника. Наконец-то закончилось лето, всё-таки тревожно было оставлять мальчишек дома одних, теперь пусть сотрясают здание школы, там людям хотя бы платят за то, чтобы иметь дело с шилопопыми любопытными сорванцами. Хотя платят слишком мало, тут не поспоришь. За такой труд надо давать деньги паллетами и транквилизаторы вёдрами.
Лениво глотнула воды из высокого стакана, пришла в гостиную, щёлкнула пультом и наконец смогла посмотреть не мультики или передачи про компьютерные игры, а просто музыкальный канал. Компьютерные игры, к сожалению, присутствовали в нашей жизни в очень больших количествах, выполняя роль строгой няни, пока я работала в летние дни. Выбивая из боссов мечи и кольчуги, мальчишки хотя бы не разносили квартиру, поэтому с неизбежным злом я смирилась, тем более что играли они только в моё отсутствие. Сдать бы их в лагерь, но где на это деньги найти?
