Список Анны
Алла Антонова
Анна развелась с мужем и разучилась быть счастливой. Но проживая мрачные послеразводные будни, она вспоминает детскую мечту. Эта мечта заставляет ее переехать в Лос-Анджелес и полностью поменять жизнь. Просто переехать мало, надо начать зарабатывать и найти няню для дочки. А в тот момент, когда кажется, что жизнь налаживается, судьба подкидывает резкий поворот. Рискнуть ли всем ради исполнения мечты или отступиться, соглашаясь на компромисс? Анну ждет непростой выбор.
Алла Антонова
Список Анны
Переезд
Анна из последних сил втащила чемодан на второй этаж. Приходилось нести его одной рукой и подпихивать бедром. Вторая рука, совершенно онемевшая, держала сонную Лизку. Пока добирались до дома, дочь хулиганила, истерила, ныла, и наконец, обессиленная, повисла на маме.
Анна стояла перед дверью, молясь, чтобы ключи оказались, там, где договаривались, и они могли наконец добраться до постели. Было уже неинтересно, как выглядит квартира.
Да, ключи лежали в ящичке, дверь открылась, и Анна зашла внутрь. У входа стоял пуфик, она посадила на него Лизку.
– Мама-а-а, – захныкала та.
– Тише-тише, приехали, все, сейчас отдыхать будем.
В квартире пахло неприятно: какой-то сыростью и химией. Анна сняла ботинки и нащупала выключатель.
К ней подошла Лизка и обняла за ногу.
Лизка хлопала глазами, Анна бегло оглядывалась. Если не считать запаха, то все остальное ей нравилось – светлая гостиная. Небольшая, но приятная. Диванчик, журнальный столик и телевизор. На полу большой пушистый ковер. Тоже светлый. «Испачкаем», – подумала Анна. К гостиной примыкала столовая и дальше – кухонный уголок, совсем крошечный. Из коридора было плохо видно, что там есть. Она сняла кроссовки и хотела рассмотреть кухню получше.
Чавк! Ногам стало сыро и холодно. Ковер! Он оказался совершенно мокрым.
– Не ходи сюда, – торопливо обернулась к Лизке, та уже стаскивала ботиночки.
– Мама! – Снова захныкала дочь.
Чертыхаясь, Анна принялась отодвигать столик и вытаскивать тяжелый ковер из-под дивана. Он не поддавался, вырываясь из рук. Тогда она просто закатала его к стене, освободив небольшой проход.
– По ковру не ходи, он мокрый. Вот тут можно пройти.
«Бог с ней с кухней, сейчас уже не важно, утром разберемся».
Она взяла Лизку на руки и прошла из гостиной в сторону спальни. Там тоже оказался мокрый ковер. И ей пришлось снова отпускать ноющую Лизку и закатывать его. При спальне был совмещенный санузел с большой роскошной ванной. Здесь не было ничего на полу, зато было окошко. Открытое. С улицы несло ночной прохладой, и Анна торопливо закрыла его. Бррр. Она включила горячую воду, вымыла руки и умылась. К счастью, тут были и мыло, и туалетная бумага, и пушистые полотенца.
Анна позволила себе минуту посидеть на краю ванной и встала. Надо было прежде всего уложить Лизку.
Кровать в спальне была одна, но большая. Ее это устраивало: никаких мужчин в жизни все равно не предвиделось, а Лизке будет уютнее засыпать у мамы под боком. По крайней мере первое время. А там разберемся. Кровать оказалась застелена белым бельем, как в гостинице, а сверху на одеяле сидел маленький розовый медвежонок. Лизка увидела мишку и сказала, что будет с ним спать. Анна благодарно подумала о хозяйке квартиры, которая сделала такую малость – превратила уставшего ноющего ребенка в счастливого обладателя новой игрушки. В очередной раз удивилась детской психике. Ей самой казалось, что она еще неделю будет отходить от этого переезда. А Лизка вон сидит на кровати, стаскивает колготки и весело щебечет, радуясь медвежонку. Пока Лизка раздевалась, Анна затащила в комнату чемодан и принялась искать те вещи, которые нужны прямо сейчас. Пижамка с котятами – Лизке, уютная в клеточку – себе, умывальные принадлежности – для обеих. Всё, к счастью, нашлось быстро.
– Мааам, я кушать хочу.
Вот это да. Саму Анну уже тошнило от усталости. Какая еда? А она-то надеялась, что сейчас быстро уложит Лизку и залезет в горячую ванную. Хотя бы на десять минут, снять напряжение безумного дня. Ванная откладывалась, а надвигался Лизкин рев.
– Лизочек, давай ты поиграешь с мишкой – заверни его в полотенчико и клади спать. А мама пока посмотрит, что можно сделать покушать.
– Миша не хочет спать, он тоже хочет кушать! – губа капризно оттопырилась, а темные глазки-угольки наполнились слезами.
– Хорошо-хорошо, – тут главное не спорить, быстро придумать что-то другое, вот только омертвевший от усталости мозг ворочался с трудом, – пусть пока не спит, я сейчас вам двоим всё приготовлю. Просто посидите с ним пока, ладно?
Лизка кивнула. Вот и славненько.
Анна метнулась в гостиную и дальше – на кухню.
«Где-то в чемодане должны быть каши в пакетиках. Но нужно найти чайник, надеюсь, он тут есть. Слава богу! Нашелся!» А еще тут была микроволновка и холодильник. И конечно плита. Духовки не было, но и ладно, Анна не особенно любила печь. Она набрала чайник и включила его. Быстро обшарив полки, нашла посуду – тарелки, миски. Немного, но все нужное есть. Повернулась к столу. Там оказалась пачка хлопьев, молоко. И записка: «Это для девочки, если вдруг приедете голодными».
Анна держалась весь длиннющий день. Она настроила себя, что надо просто это пережить. И справлялась, несмотря на все трудности. А сейчас, упав на стул и глядя на записку, обволакивающую заботой, она расплакалась.
Пришлепала Лизка с медведем – босиком, но в пижамке. Прижалась, с тревогой смотря на плачущую мать.
Анна подняла голову.
– Лизочек, вам с мишкой кашу заварить или хлопья с молоком будете?
– Хлопья! – Лизка деловито залезла на стул. Ну еще бы, такое ей не часто доставалось.
Анна чуть подогрела молоко и поставила тарелку перед дочкой.
– Плохое молоко, – попробовала угощение Лизка.
Анна встрепенулась, хороша мать, даже не попробовала сама, прежде чем дать ребенку. Она отхлебнула из Лизкиной миски. Немного непривычное на вкус, но не испорченное.
– Хорошее, Лизунь, побольше хлопьев давай насыплю.
К счастью, Лизка удовлетворилась ответом мамы и сосредоточенно жевала. Наконец, ложка стала подниматься совсем медленно. Лизка широко зевнула и объявила:
– Спать!
Спать, не то слово. Анна взяла ее на руки и отнесла в кровать. Включила торшер и погасила верхний свет. Она гладила Лизку по спинке и волосам, успокаивая и убаюкивая. Уставшая дочка заснула почти сразу. Анна посидела еще немного рядом, потом подоткнула одеяло и ушла раздеваться. Сил на то, чтобы принять ванну, как мечталось, не осталось. Она встала под горячую струю душа и попробовала расслабиться. Бесконечный день подходил к концу. Они вылетели из Москвы поздно вечером, провели в самолете двенадцать часов и приземлились почти ночью. Горячая вода смывала одуряющую усталость. Завтра, всё остальное завтра.
Она нырнула под одеялко, прижалась к теплому боку Лизки и приготовилась заснуть. Нет. Еще одно. Анна сделала усилие, вылезла из кровати, взяла сумку и шмыгнула с ней в ванную. Вытащила листок со списком и вычеркнула первый пункт на пути к мечте.
Первый опыт английского
Утро было не то, чтобы добрым, но хотя бы отдохнувшим. В окна светило солнце. Лизка еще спала, и Анна мышкой выскользнула умываться. Она чистила зубы, когда внезапно прошиб пот, сердце забилось в районе горла, стало трудно дышать. “Я умираю!» – выдал мозг.
Тихо, тихо. Анна сползла по стенке и, стуча зубами, села на пол, обняла себя.
«Все хорошо, я в квартире, никто не умирает, это паническая атака. Сейчас отпустит. Тихо, тихо. Все хорошо», – сквозь стучащие зубы повторяла она, – «Все хорошо. Вон окно, на улице солнце, прислушайся, может слышно птиц».
Гулким гонгом отбивались в голове удары сердца. Сквозь них пение птиц не пробивалось. Минуты через три перестала бить дрожь. Но осталась противная слабость и тошнота. Анна неловко поднялась и, оперевшись о край раковины, подобрала зубную щетку, снова сунула ее в рот. Открыла окошко и подышала. На улице и правда заливалась какая-то птаха.
«Что я наделала? Надо срочно, срочно вернуться назад. Там все знакомое, привычное. Друзья, работа, мама, садик», – обрушилась новая волна паники.
Пришлось опять садиться на пол. На этот раз Анна оставила щетку во рту и продолжила чистить зубы. Вверх-вниз, раз-два, простые ритмичные движения. Мозг потихоньку успокаивался. Фу, как противно. Даже на саму себя нельзя положиться, что ж за жизнь такая.
Конечно, ей было страшно. Но придя в себя, Анна понимала, что бояться в ее случае нормально. Она только что бросила все, что у неё было и переехала на другую половину земного шара ради исполнения мечты. Она стала на двадцать тысяч километров к ней ближе. Но почему же так тревожно, а иногда просто жутко? Разве не должно быть наоборот – предвкушение и радость? Но вместо этого только паника от того, что сама натворила. И все же самолет уже приземлился, она здесь, в Лос-Анджелесе. Теперь надо начинать двигаться, потихоньку, шаг за шагом. Она достала свой список из сумки, которая еще со вчерашнего вечера тут валялась. На сегодня есть один конкретный маленький шаг. И она его сделает. Точнее, они с дочкой.
Лизка спала еще целый час, и Анна благословила это время. Она спокойно разобрала часть вещей, нашла коробочку с кашами. Протерла полочки на кухне, убедилась, что все чисто, никакой грязи или пыли. В холодильнике нашлась еще одна пачка молока, и Анна решила залить Лизке кашу не водой, а горячим молоком. В дверь постучали, Анна подпрыгнула. Она поспешно накинула сверху халат. К счастью, он тоже был среди разобранных вещей в чемодане.
– Кто там? – спросила она на английском.
Ответил женский голос, но совершенно неразборчиво.
Анна приоткрыла дверь. За ней стояла довольно молодая женщина в спортивном костюме. Она затараторила что-то, радостно улыбаясь.
Что за черт, Анна же учила язык и в школе, и в институте. Почему она ничего не понимает.
– Алекс, Алекс, – выловила она наконец из потока речи. Алекс! Это же ее домовладелица. Анна улыбнулась в ответ и пригласила Алекс войти. Но та замахала руками и что-то продолжила объяснять. Анна чувствовала себя ужасно глупо. Они отлично переписывались, когда договаривались о сдаче квартиры, и там все было понятно. Но сейчас в беглой устной речи Анна с трудом выхватывала отдельные слова. Наконец, Алекс поняла, в чем проблема, и замедлилась.
– Ковер. Мокрый, – выцепила Анна и закивала. Мокрый, да, очень мокрый.
– Химчистка вчера, не успел высохнуть. Она извиняется, за день досохнет, – понимать стало чуть легче.
– Спасибо большое за молоко и хлопья, пригодились вчера и медведь дочке понравился.
Теперь Алекс напрягалась, вслушиваясь в речь Анны с акцентом. Но разобрала и радостно закивала.
– Не за что! Зашла познакомиться и предупредить про ковер. Живу поблизости. Хорошо вам устроиться!
И Алекс ушла. А Анна почувствовала себя как после напряженного рабочего совещания. С английским все обстояло, куда хуже, чем она думала. Но в конце концов, это ожидаемо, – язык, которому учили в школе и язык, на котором говорили здесь люди, – это два разных английских. Не паниковать, держаться плана.
Тем временем в столовую пришлёпала Лизка. Выспавшаяся и совершенно милая. Медведь пришел вместе с ней и тоже отправился умываться, а потом есть кашу.
После завтрака Анна выдала Лизке штанишки и свитер:
– Пойдем-ка в магазин, Лизок. Нам нужны продукты.
Где ближайший супермаркет, она уже примерно представляла – навигаторы существенно упростили задачу ориентировки на местности. Но перед тем, как им выйти за дверь, случился еще один незапланированный визит. На этот раз – пожилой мужчина.
К счастью, он изъяснялся не только словами, но и жестами, – махал в сторону квартиры напротив, и Анна поняла, что это их сосед. Мужчина протянул пакет и коробку:
– Подарок на новоселье! Алекс сказала, что вы будете жить здесь с дочкой.
Лизка обтиралась в коридоре, застенчиво глядя на незнакомца.
– Я Макс, а жена – Мария, обращайтесь, если что-то нужно. Я могу отвезти вас в магазин, – и покрутил руками, изображая руль, видимо не очень доверяя ее английскому.
Анна рассыпалась в благодарностях. Но решила, что сегодня они сходят сами, надо разведать дорогу. Макс ушел.
– Что там? – спросила Лизка, показывая на пакет и коробку.
В коробке оказался новенький миксер. А в пакете – смесь для приготовления кекса и баночка джема, видимо, для начинки. Также был еще один пакет молока и баночка какао. Что ж, это очень мило со стороны соседа. Хороший знак. Анна решительно взяла Лизку за ручку и направилась к выходу.
До супермаркета оказалось идти минут двадцать. Но это с Лизкой, без нее она бы минут за семь добежала. А вместе они шли, не торопясь. На улице было приятно – просто тепло без аномалий в виде жары или мороза. Людей на улице было немного, но и не удивительно, – будний день. Район у них был в основном одноэтажный – частные домики. И всего десяток многоквартирных домов, в одном из которых они жили. Заборов не было. Совсем. И как тут объяснить Лизке, что нельзя забегать на чужие газоны? Пару раз приходилось вылавливать ее с придомовых участков, надеясь, что никто не видит. А уж когда Лизка увидела бассейн, Анне пришлось схватить ее за шиворот прежде, чем та умчалась щупать водичку.
Следующая улица восхитила не только Лизку, но и Анну. У подъездной дорожки к дому стояли большие сани, запряженные парой оленей. В санях сидел Санта Клаус и снеговик. На зеленой траве они смотрелись необычно.
– Дед Мороз! – закричала Лизка и побежала посмотреть поближе, и на этот раз Анна не стала останавливать ее. Надо вернуться сюда в темноте, наверное, светится просто волшебно.
К магазину они пришли уже с кучей впечатлений. Лизка подустала и готова была начать капризничать.
Анна пожалела, что не составила список продуктов. Сейчас было трудно, она не понимала, что в каком разделе искать, что нужно брать. Хлеб весь выглядел непривычно. Лизка хватала все, что видела интересного. Анна только и успевала выкладывать кучу ненужных продуктов. Йогурты, курица, картошка. Мороженое. Через полчаса Анна почувствовала, что больше не может, и снова близка паника. Всё, остальное в другой раз. По дороге к кассе она схватила еще стиральный порошок и туалетную бумагу. Из первой необходимости вроде всё. На кассе снова пришлось краснеть за плохое знание английского. Кассирша была чернокожей и говорила бегло, зажевывая звуки. Что-то про карточку. Но что?
