Мария Высоцкая "Бывшие"

4

Руслан

– Рус, я не понимаю, зачем тебе вообще нужна эта Южина?! Зарвавшаяся ведь девица, – сетует Пашка, как только оказываемся в офисе.

– Зато у нее высокие рейтинги, – встревает Глеб, он промоутер боя с нашей стороны.

– Она нам точно какую-нибудь подставу сделает и обязательно в эфир пустит. Фишка у нее такая – крысить.

– Не накаляй, – падаю в кресло. Прокручиваюсь вокруг своей оси.

Зачем мне Южина? Лет сто бы эту дрянь не видел и мамашу ее в придачу. Как там Павлик сказал? Зарвавшаяся девка? Сто процентов. Вся семейка долбанутая.

Я о ней не вспоминал. Не искал. Не думал.

О последнем вру. Себе. Всем.

Думал. Первое время думал, сдохну. Она снилась. Мерещилась на улице. Понятия тогда не имел, что так можно любить. В ущерб себе. Приходилось стискивать зубы и пахать. Работать. Отвлекаться. Можно сказать, в том, кем я стал, есть Настина заслуга.

Мой успех отчасти дело именно ее рук. Когда-то мне хотелось ее этими самыми руками придушить.

Оказывается, она местная знаменитость. Медийная персона. Этого я не знал. Да и не стал бы копать, если бы не ситуация, что произошла вчера…

Короткий флэшбек. Вчера.

– Эй, подожди. Подожди!

Реагирую на детский голос поворотом головы.

Вижу бегущую ко мне девочку с широченной улыбкой на лице. Вижу ее в первый раз. То, что ни одного взрослого рядом с ней нет, напрягает.

Бывали уже случаи, когда какие-то ушлые девки, с которыми я когда-то умудрился переспать, притаскивали ко мне свой выводок, мол, это твой ребенок. Обеспечивай. Моего ни одного не оказалось, к счастью.

Девчонка оттормаживается прямо передо мной, задирает голову, трет ладони друг о друга и спрашивает:

– Ты ведь мой папа, да? – смотрит на меня во все глаза. – Я тебя по телевизору видела. А еще, – шепчет заговорщически, – у мамы в альбоме есть твои фотографии. Много. – Достает телефон и показывает мне сфотканные бумажные снимки. – Вот! Вы там целуетесь, – хихикает.

Настя? На фотках я и Настя. Этим фоткам не меньше семи лет точно. С ней у меня даже были отношения. Нормальные отношения. Ее я любил.

– Бабушка говорит, что дети от поцелуев рождаются. И глаза у нас одинаковые. Видишь? – Берет меня за руку и включает фронталку на телефоне. – Вот, смотри же!

И правда одинаковые. Ярослава – копия Насти. Только глаза мои…

Бред.

Встряхиваю головой. Какая чушь! У Южиной не может быть от меня ребенка. Не может ведь?!

– Тебя зовут как? – присаживаюсь перед девочкой на корточки.

Штормит знатно. Все это похоже на какой-то безумный бред, если бы она только что не касалась моей руки, подумал бы, что сплю.

У меня дочь есть?

Стоп. Харэ, Руслан. Очередная провокация.

– Яся. А тебя Руслан. Я знаю, – шепчет Ярослава и обнимает меня за шею. Это происходит неожиданно. Настолько, что моя реакция, тренированная годами, дает сбой.

Вздрагиваю. По спине пробегает холодок. Я в своей жизни мало контактировал с детьми. Более того, они мне никогда особо не импонировали.

Аккуратно отдираю ее от себя, чтобы держать на вытянутых руках.

– А что еще тебе бабушка говорит? – спрашиваю у мелкой, а сам задаю себе лежащий на поверхности вопрос – какова вероятность, что она может быть моей дочерью?

– Что надо учить цифры! А я так не люблю цифры, – вздыхает девчонка, – а ты любишь цифры?

– Только на банковском счете, – ухмыляюсь, и Яся тут же копирует мою ухмылку. С двумя хвостами на макушке она выглядит еще забавней.

– Ярослава, вот ты где! – подбежавшая к нам женщина лет сорока шумно выдыхает. Смотрит на девчонку, потом на меня. По глазам вижу, что узнает. Меня последние несколько лет каждая собака узнает. – Простите, – бормочет. – Она снова сбежала.

– Нормально, – улыбаюсь, рассматривая девчонку внимательней, и выпрямляюсь.

– Ярослава, так нельзя, – начинает отчитывать, судя по всему, нянька. – Я же чуть с ума не сошла!

Она тащит девочку за руку к тачке. Ярослава оглядывается. Смотрит на меня щенячьим взглядом.

Машу ей рукой, и девчонка сразу растягивает губы в улыбке. Машет в ответ.

Не то чтобы я горю желанием обрести ребенка, но, если Ярослава и правда окажется моей дочерью, я сделаю все, чтобы ни Южина, ни ее семейка больше никогда девочку не увидели.

5

Руслан

Настоящее

В общем-то, увидеть Настю и посмотреть ей в глаза захотелось после встречи с малявкой.

Буря внутри не давала покоя всю ночь, и под утро я позвонил Павлику, чтобы тот вышел на Южину и организовал нам встречу в рамках промоушена предстоящего боя.

Когда она зашла в кабинет, ничего не екнуло и не отозвалось. Единственное, что я чувствовал, – лютую ненависть.

Она, конечно, знатно прифигела. Ее не предупредили заранее, выдернули из ее привычного ритма, это по глазам читалось. Наглым и лживым глазам.

– Рус, там Шевцов приехал, – сообщает Паша.

Макар Шевцов – начальник моей службы безопасности. Естественно, он еще до встречи с Южиной получил задание все о ней узнать. Все, что можно, и что нельзя, желательно тоже.

– Здорово!

Пожимаем друг другу руки и одновременно смотрим на Пашку. Тот мгновенно исчезает из кабинета вместе с Глебом.

– Узнал? – возвращаюсь в кресло.

– Держи, – Макар кидает на стол папку.

Придвигаю ее к себе. Беру в руки. Открываю. Бегло листаю страницы.

Южина Анастасия Станиславовна. Есть дочь. Не замужем. В Москву перебралась пять лет назад. Закончила журфак. Ведет свой канал. Неплохо зарабатывает.

Ухмыляюсь.

– Не замужем, значит, – барабаню пальцами по столу.

– Кстати, ни в каких длительных отношениях замечена не была. Ну либо хорошо шифруется. В медиа о личном вообще не говорит. Так что пришлось потрясти ее знакомых.

– О как!

– В свидетельстве о рождении девочки вместо отца прочерк.

Открываю страницу с копией свидетельства. Отчество у Ярославы – Валентиновна. Кто бы сомневался. Не могу не заржать.

– Ты чего? – Макар чуть сводит брови к переносице.

– Она ребенку отчество от имени мамаши своей дала. Эту старую дуру Валентиной зовут.

Макар ухмыляется.

– Я смотрю, любишь ты эту женщину прямо-таки нежно.

– Я из-за этой твари месяц в больничке провалялся. Первые дни думал – отъеду. С концами.

– Она тебя, смотрю, тоже…

– Ага, это у нас обоюдно. Ладно, работай тогда пока. Хочу знать, с кем Настя встречается, общается, маман ее где сейчас. В общем, ты сам все знаешь. Мне нужно как можно больше информации, прежде чем нанести официальный визит.

– Думаешь, и правда ребенок твой?

– Девчонке шесть. На меня она не похожа, конечно, но черт его знает. Вероятность пятьдесят на пятьдесят. Ну и Настя нервничала сегодня сильно на словах о ребенке.

– Рус, я не лезу никогда, но тем не менее, тебе это все зачем?

– Хочу знать правду.

– А если она и правда окажется твоей дочерью?!

– Заберу себе.

– Заберешь ребенка у матери?

– Могу себе позволить в своем положении.

– Она же журналюга, волну поднимет, если что.

– Не поднимет, – качаю головой, – будет молчать и делать все, что я говорю.

– С чего вдруг?

– Рычаги давления у меня есть, поверь. Я их всех там с дерьмом смешаю.

– Месть? Девушке? Как-то низко, Градов.

– Просто верну должок, Макар, не больше. Я погнал, короче, у меня еще тренировка сегодня. Опоздаю, Шелест шкуру с меня спустит.

– Давай.

Макар кивает, а я выхожу из кабинета, прихватив с собой папку.

Прежде чем забуриться в зал, совершаю пробежку в пять километров. Машина Богдана Николаевича уже на парковке, а значит, я должен уложиться в шестнадцать минут. Засовываю наушники в уши и стартую.

Подготовка к бою началась еще месяц назад. Впереди еще шестьдесят дней. Если я выиграю, стану чемпионом мира по версии UFC. Мне тридцать один, и затягивать уже становится критично. Я долго к этому шел. Занимательно, что, когда почти добрался до цели, в моей жизни снова появилась Настя. Теперь еще и с ребенком…

– Вяло-вяло, – Богдан Николаевич хлопает в ладоши у входа на нашу базу.

Он тренирует меня уже три года. Настоящий мастодонт. Лучший в своем деле. Чемпионом он стал позже, чем планирую я, но у него за спиной была лютая травма ноги. После такого в октагон вообще не возвращаются, а он вернулся и всех нагнул.

Для меня он пример для подражания. Всегда был. Я отчетливо помню, как подростком смотрел тот его бой… С тех пор шестнадцать лет прошло.

– Где вся твоя концентрация? Внимание явно где-то не здесь, Руслан. С таким настроем в клетке тебе делать нечего.

– Щас включусь. Щас.

– Ты если это для меня делаешь, – ухмыляется, – то про пояс можешь забыть. Пошли в зал, рассказывай по дороге, что за траблы там у тебя.

Вытираю пот со лба рукавом лонгслива и делаю несколько жадных глотков воды из бутылки.

– У меня тут вроде как дочь нарисовалась…