Евгения Горская "За шаг до ненависти"

Он был в курсе всего, что происходило на его участке. У них хороший участковый.

– Она тебе звонила на днях. Зачем?

– Ни за чем, – Вера передвинула очередной камень. – Просто так. Она всегда мне звонила, когда сюда приезжала.

Илона звонила, спрашивала про здоровье, весело щебетала. Вера ждала, когда можно будет распрощаться до следующего раза.

– Мы с ней вместе учились.

Последнего можно было не сообщать, Иван наверняка это знал.

– Думается мне, Вера, что кто-то помог ей скатиться.

– Как это? – Вера с удивлением оторвалась от камней. – Ее специально столкнули?

– Может быть, специально столкнули. Может быть, случайно.

– И… кто?

– Выясняем.

Иван помолчал.

– Если что вспомнишь… Ну, ты девушка не глупая, понимаешь. Позвони.

– Позвоню, – пообещала Вера.

Вспоминать ей было нечего, Илона осталась в прошлой жизни.

Участковый ушел. Вера снова подвигала камни и решительно смела их в кучу.

Работать расхотелось.

* * *

Телефон в кармане дернулся, когда Федор заканчивал занятие со студентами. Пара была последней, он, не зайдя на кафедру, вышел с территории университета, по привычке выкурил сигарету перед тем, как сесть в машину, и только тогда вспомнил о пропущенном вызове.

Звонил Владислав. Федор не видел его несколько лет и давно собирался номер из контактов удалить.

Не то чтобы он этого звонка ожидал, но и не слишком удивился, мать вчера рассказала, что Илона упала с обрыва еще неудачнее Веры.

Из подружки детства Илона давно превратилась в чужую неинтересную женщину, и сказать, что Федор из-за трагедии сильно переживал, было бы большим преувеличением.

Перезванивать Владиславу не хотелось, но Федор перезвонил.

– Ты знаешь, что Илона разбилась? – зло и нервно спросил Владислав.

– Знаю. – Федор отошел к забору университета. За ним зацветала желтая акация. Такие в городе почти не росли, да и в дачном поселке тоже. Он много лет их не видел. Или просто не обращал внимания.

– Она ехала к тебе?

– Нет! – опешил Федор. – С чего ты взял? Меня и на даче не было!

Последнего не надо было говорить, не Владислава дело, где Федор находился.

У Илониного мужа странным образом всегда получалось не то чтобы заставлять Федора оправдываться, но как-то подавлять. Словно был начальником, а Федор подчиненным, и Владиславу нравилось постоянно это подчеркивать.

Может быть, именно поэтому Федор отказался идти в фирму Владислава, когда тот настойчиво его приглашал и соблазнял хорошей зарплатой. Быть подчиненным Федор не любил.

– А где это произошло, знаешь?

– Знаю.

– Федор, она не могла там скатиться! Она это место обходила за десять метров! Мне показалось, что и менты в несчастный случай не верят.

Владислав зло и отрывисто бросал слова, словно имел право требовать от Федора отчета.

– Прими мои соболезнования! – Федор решительно отошел от акации за забором. – Если понадобится помощь, звони!

– Подожди! – Владислав тяжело вздохнул. – Как ты думаешь, кто мог ее?..

– Понятия не имею! В прошлом году я видел ее один раз, мы две минуты поболтали около магазина. В этом году тоже встречал один раз. Влад, мне очень жаль, и я тебе сочувствую.

Федор сел в машину.

– Мы два года назад развелись.

Этого Федор не знал и слегка удивился. Он понятия не имел, где Илона подцепила будущего мужа, но допускал, что тот связями тещи умело пользуется. Даже, пожалуй, был в этом уверен.

Впрочем, Илона была красивой девушкой, на такой можно жениться и без связей ее матери.

– Прими мои соболезнования! – повторил Федор, не зная, полагается ли это говорить бывшим мужьям.

Владислав наконец-то выдавил:

– Пока!

Федор бросил телефон на соседнее сиденье. Тронул машину, медленно проехал вдоль тротуара, притормозил у поворота в сторону дома, но неожиданно подал машину влево и уверенно направился к МКАДу.

В этом году он на даче еще не был. В прошлом приезжал два раза, привозил маме лекарства, которые она просила. Лекарства были поводом, на самом деле родители хотели, чтобы он отдыхал на природе. Отдыхать Федор не желал, от предложений искупаться в пруду отказывался и дольше пары часов у родителей не задерживался.

Жить на даче ему разонравилось после того, как Вера сказала, чтобы он не приходил.

Он не сразу в это поверил, он ужасно ее жалел и еще несколько раз пытался навестить в больнице. Пришлось поверить, она отказывалась с ним разговаривать.

Ездить на дачу стало удобно, часть дороги теперь можно было проехать по почти пустой платной трассе, и он успел добраться до знакомой развилки, когда вечер только начинался.

Дорога через деревню шла широкая, он мог, никому не мешая, остановиться у Вериного дома, но почему-то запарковал машину, не доезжая до домов, и пошел пешком.

* * *

Звонка от тещиного сердечного друга Владислав ожидал. Если бы тот не раздался, пришлось бы звонить самому. Какие-то вопросы после смерти Илоны им придется решать вместе. Владислав до сих пор был прописан в Илониной квартире и имел полное право там появляться.

Ключи Илона у него демонстративно отняла, но он еще давно, когда даже не думал о разводе, сделал себе дубликат и держал его в рабочем столе на случай непредвиденных обстоятельств.

Ключи у него были, но говорить об этом Владислав не желал. Он хотел только одного: чтобы со смертью бывшей жены все стало ясно и его оставили в покое.

Илона считала, что Владислав уходит в никуда, на улицу, но теща рассудила по-иному, отнять у него фирму не попыталась и вообще к разводу дочери отнеслась с юмором. Теща была умной женщиной.

В отличие от дочери.

– Здравствуйте, Марк Семенович, – в меру печально ответил Владислав.

– Здравствуй. Про Илону знаешь уже?

– С полицейскими сегодня беседовал.

– Я тоже… побеседовал.

Сердечный друг яркой громогласной тещи был ее полной противоположностью: невзрачный, говорил тихо, тещины указания выполнял беспрекословно и, если бы не веселый огонек в глазах, казался бы мужем-подкаблучником из анекдота.

– У меня ключи от Надиной квартиры. Приезжай, заберешь.

– Так… я им никто, – растерялся Владислав.

– Я тоже никто, – напомнил Марк. – От Илониной квартиры у тебя ключи есть?

– Нет.

– Их тоже забери. И от дачи. – Марк помолчал. – Не хочется, чтобы к их вещам черт знает кто прикасался.

– Вы можете доказать, что много лет жили с Надеждой Антоновной, – осторожно предположил Владислав. – У вас наверняка есть права на имущество.

На самом деле Марк с тещей постоянно не жил, только являлся по первому требованию. Но когда она заболела, от нее не отходил.

– Кончай! – оборвал Марк. – Давай договоримся, когда приедешь.

– Сейчас! – решил Владислав. – Если вам удобно.

– Мне в любое время удобно. Приезжай, я у Нади в квартире.

– Через час приеду, – прикинул Владислав, сунул телефон в карман, запер кабинет.

Инна смотрела на него тревожными глазами.

– Поеду в квартиру тещи, – зачем-то доложил он, хотя давно взял за правило ни о чем, кроме служебных дел, с ней не разговаривать. – Скорее всего, не вернусь.

Она кивнула.

Ему повезло, что она у него есть. Она никогда ничего не просила и не требовала. Не каждая женщина на это способна.

В нарушение правил Владислав быстро чмокнул ее в лоб. До сих пор в офисе он ни разу такого себе не позволял.

Сидя в кабинете, он не заметил, что прошел дождь. На асфальте блестели мелкие лужи. Идя к машине, лужи он обходить не стал и подошвами испачкал коврик под сиденьем. Грязи Владислав не выносил, нужно будет заехать на мойку.

Илона бы сейчас посоветовала ему отправить на мойку Инну.

Бывшая жена никогда не делала того, что могла поручить другим. Непонятно, у кого она научилась таким правилам, теща и по магазинам ходила сама, и готовила, и ездила на мойку.

До тещиного дома он доехал быстрее, чем предполагал. Когда-то квартира в элитном доме его поразила. Обилием антикварных вещей она походила на не самый захудалый музей.

Илона тогда уже твердо решила сделать Владислава своим мужем и навязчиво демонстрировала свое материальное положение.

На самом деле это Владислава скорее отталкивало, чем привлекало. Положение бедного мужа при богатой жене не казалось ему заманчивым. Он собирался использовать тещу только как трамплин.

Использовать как трамплин не получилось. Во-первых, Владислав не любил быть просителем, а во?вторых, настоящих нужных связей у нее не было.

Впрочем, он ушел бы от Илоны, даже если бы связи были.

Он не Марк. Он не способен быть мальчиком на побегушках.

Марк изменился за те несколько месяцев, что Владислав его не видел. Он и на тещиных похоронах выглядел плохо, а сейчас показался совсем старым. Может быть, потому что на щеках виднелась седая щетина.

Тещин гражданский муж молча отступил от двери, впуская Владислава.

На дорогой мебели была заметна пыль.

* * *

Сосредоточиться на работе удалось. Вера разложила камни, сфотографировала, пририсовала в фото предполагаемые серебряные вставки. То, что получалось, ей нравилось, она отправила эскиз заказчице и убрала камни в шкатулку.

Есть не хотелось, но она поставила на плиту заботливо приготовленный мамой обед. Посмотрела в окно и увидела поднимающегося на крыльцо Федора.

До этого он приходил зимой, в Верин день рождения. Принес букет роз, Вера вежливо поблагодарила, давая понять, что визит ее не радует.

Она тогда готовилась к очередной операции и не хотела думать ни о чем другом. Операция предстояла чисто косметическая, мама от нее отговаривала. Деньги на операцию дал отец. У того давно была другая семья, Вера уже не воспринимала его как близкого человека, но деньги взяла. Операция стоила немало.

Розы, которые принес зимой Федор, через сутки начали вянуть, и Вера букет выбросила.

Федор с крыльца робко улыбнулся ей в окно, она ответила тем же.

– Привет, – вошел он.

– Привет, – ответила Вера, отходя от плиты.