– Да пёс бы с ними! Не парься. Полиция – она для простолюдинов. Для таких, как ты, есть императорская гвардия, но они пока не знают о твоём существовании, – Любомир подмигнул мне.
Я сел за руль «Гелика», наслаждаясь каждой секундой новых ощущений. Когда завёлся движок, я ощутил комок восторга в горле и даже некоторое тиснение в паху.
– Нравится? – осклабился дух, разместившийся на соседнем сиденье.
– Угу, – ответил я.
Ворота гаража открылись, и мы выехали во двор, а затем – на улицу посёлка.
– Слушай, вот ты говоришь князь… – сказал я. – Плюс ещё какой-то волхов. Это какие-то звания в вашем тайном магическом обществе?
Любомир грустно взглянул на меня.
– Ннда… всё забываю, что ты вообще ничегошеньки не знаешь, – ответил он.
– Ну так просвети меня. Что мешает?
– Да ничто не мешает, – Любомир побарабанил призрачными пальцами по торпеде. – С чего начать бы, а?.. Да! Начну с того, что ты – Великий Волхв. Ты меня можешь видеть, это раз. И не просто видеть, а свободно общаться. Это два. А ещё ты умеешь принимать мою помощь, сохраняя собственное сознание. Такое даже Высшие Волхвы не умеют. Поэтому ты – Великий. Понимаешь?
– Ну, так… – неуверенно ответил я.
– Короче, я и сам считал, что это просто легенды да сказки для младших дворян. Ну, или что волхвы так себе цену набивают. А потом с тобой познакомился… собственно, это всё и объясняет, – он задумчиво потёр подбородок.
– Что – объясняет?
– То, что с нашим родом произошло, – ответил он.
В этот момент мы подъехали к воротам посёлка. Охранник в будке увидев меня, приветливо кивнул. Ворота открылись.
– До конца подъездной, потом направо. Через пять километров будет съезд на деревню. Нам туда, – сказал Любомир, поглядев сквозь лобовое стекло.
– Понял, – кивнул я.
– В общем, насчёт Великого Волхва… – продолжил Любомир. – Считается, что он приходит раз в тысячу лет. Если он обнаружит, что Правящий Дом и сам Владетель забыли наказы первых предков, то он сотрёт грань между миром и Навью и отправит нарушивших заветы на суд богов. В общем, ничего особенного, очередная легенда из детских сказаний о том, что нельзя забывать предков. Никто и подумать не мог, что ты можешь существовать на самом деле.
Я засмеялся.
– Чего? – немного обиженно спросил Любомир. – Нет, конечно, сами волхвы относились к этому серьёзно. Ну, или делали вид. Так им и положено быть серьёзными, даже на колядах!
– Да нет, ничего, – ответил я, успокаиваясь. – Ты что, иронии не улавливаешь? Я разговариваю с духом. И этот дух заявляет, что меня не может быть.
Любомир улыбнулся.
– Да, пожалуй… неловко как-то выходит.
– Слушай, а расскажи насчёт этих… владетелей, там? Князей? – попросил я. – Это какая-то особенная секта, да?
– Сам ты секта!
– Мы же вроде как в республике живём, – я плечами пожал. – Понятно, что с нюансами, но всё-таки. Выборы, там. Власть народа.
В этот раз засмеялся Любомир.
Я бросил на него сердитый взгляд.
– Извини, – сказал он. – Просто поражаюсь каждый раз, как это работает. Двенадцатый Владетель всё-таки гением был, веселье его посети на Велесовых лугах!
– Что – работает?
– В общем, так: всё, что ты знаешь о государственном устройстве – это ширма. Иллюзия. Её создали специально, чтобы простолюдины не думали бунтовать. Им кажется, что вроде как всё устроено по-честному и справедливо. Поэтому они охотно принимают все правила и не задают лишних вопросов. А тех, кто задаёт, поднимают на смех. Если же они не понимают намёков – то следуют другие меры… понимаешь?
– Ну, так… – я пожал плечами. – Пока не очень.
– Знаешь, что делает благородное сословие – благородным? – спросил Любомир.
– Что же?
– Родовая магия, – ответил он. – Чем больше вглубь веков ты знаешь и чтишь своих предков, тем сильнее они помогают тебе. Тем лучше тебя слышат боги. Простолюдинам такая магия недоступна. Потому что они забыли истинную веру. Забыли свой род. Следовательно, лишились к ней доступа. Скажи, ты много знаешь простолюдинов, которые бы помнили историю своих родов дальше дедушек или бабушек, которых видели лично?
– Не знаю, – я пожал плечами. – Как-то не спрашивал.
– Да потому что среди черни и не принято о таком говорить, – улыбнулся Любомир. – С этого начали первые владетельные князья. Знаешь ли, очень сложно управлять народом, где самый последний простолюдин мнит себя равным тебе и владеет такой же магией, как и ты. Вот поэтому и начали ограничивать истинную веру, запрещать её для черни. Оставлять её только для благородных, в тайне, для своих родов, которые управляли государством. И эта система хорошо работала несколько веков. Пока мир не начал меняться. Лишённые магии простолюдины всё равно начали что-то подозревать. Тем более, что среди них всё больше становилось посвящённой челяди. Формально им строго запрещено следовать истиной вере, но они всё чаще ослушивались, делали всё в тайне, не дожидаясь дворянского посвящения. И тогда часть дворян, во главе с Владетелем, предложила сделать то, что уже успели реализовать в некоторых заморских странах. Скрыть аристократию от смердов и даже от челяди. Сделать управление тайным, незаметным.
Любомир прервался, нахмурившись. Посмотрел куда-то направо, в лес. Почесал подбородок.
– Хитро, – сказал я, чтобы продолжить разговор.
– Да уж… хитро да не хитро, – вздохнул он. – Дело в том, что такое новшество вообще не все старые рода устроило. Не хотели жить тайно. Желали публичного преклонения и почитания. Вот и случилось большое кровопролитие, которое чернь знают как революция и гражданская… да и потом борьба аристократов продолжалась, и это привело к многочисленным перекосам, и…
За разговором я чуть не пропустил указатель, на котором было написано: «Дровни».
– Нам туда? – спросил я, притормозив.
– Что? – встрепенулся Любомир. – А, да. Верно. Прямо по дороге. Второй дом справа, если ничего не поменялось, так живёт тётка, которая кур для благородных столов выращивает. Остановись возле, потом объясню, что делать.
– Ладно, – кивнул я, заворачивая направо. – Ты говорил, что с нашим родом что-то случилось. Что именно?
Любомир вздохнул.
– Почти извели нас… теперь хотя бы понятно, почему. Ходили слухи, что какие-то волхвы-прорицатели наушничали насчёт нас самому Владетелю. Мы принимали меры, но считали, что это обычные козни Уваровых. Это наши давние соперники, мы с десяток лет назад капитально схлестнулись насчёт смердов северных поселений, жалованных нам Владетелем ещё в прошлом веке. Думали, обычный хозяйственный спор… – он вздохнул. – Когда я вернулся с полей, уже поздно было. Родовое гнездо разрушено, все, кого я знал, убиты. Бродили заложными покойниками, пока я их в Навь не отправил…
Он замолчал, сжав губы. А я заметил, как на его полупрозрачных глазах блеснули призрачные слёзы.
– Сестрёнок особенно жаль было… пять и семь лет…– он развернулся ко мне. Теперь в его туманных зрачках плескалась такая ярость, что я отпрянул: – Слушай, Велимир. Сейчас вот хорошенько послушай. Наказываю тебе: отомсти за них. Жестоко отомсти, и не останавливайся, пока последнего из тех, кто был там той ночью, не отправишь в Навь! Клянись! Клянись Родом!
– Клянусь, – ответил я, и тут же добавил: – Если ты меня не оставишь!
Любомир улыбнулся.
– А ведь работает кровь-то, работает! – довольно сказал он. – Всё правильно сделал.
– Ты меня Велимиром назвал. Это кто-то из наших? Перепутал? – на всякий случай уточнил я.
– Нет, Велимир, не перепутал, – ответил дух-охранитель. – Это твоё настоящее имя. Ты – Велимир Благоярович Куракин, наследный князь. Последний в своём роду. Я это узнал в Нави, когда своих отправил, а сам всё никак не мог вернуться обратно. Тогда-то и выяснилось, что последний Куракин всё ещё ходит в Яви, живой… тебя матушка спрятала, третья законная жена князя. Она поверила своему отцу, старому волхву рода Лопухиных, когда он предупредил её об опасности. В тайне от всех сбежала, умело следы замела. Жила жизнью простого человека… только чтобы тебя спасти. И ведь спасла, Велимир! Спасла…
Мы давно уже подъехали к указанному Любомиром домику на окраине деревеньки. Но я продолжал давить на тормоз, осознавая сказанное духом. Вспомнил маму… как она тихо ушла, незадолго до моей свадьбы. Её последние слова, которые тогда мне показались странными: «Будь сильным, сынок… когда придёт время, будь сильным!»
И я ведь пытался быть сильным все эти годы. Только получалось плохо. Выходит, теперь у меня есть второй шанс.
– Похоже, приехали, да? – спросил Любомир.
– Похоже на то, – кивнул я.
– А вон, гляди, встречает уже.
Из домика, обшитого голубым сайдингом, вышла женщина в резиновых сапогах на босу ногу и длинном легкомысленном платье в горошек. Увидев меня, она улыбнулась и помахала рукой.
– Скажи ей, что от Семёна по рекомендации, – произнёс Любомир.
Я молча кивнул и вышел из авто.
– Приветствую, чем обязана? – улыбаясь, сказала женщина.
Её сложно было назвать красивой: мелкие черты лица, веснушки, но умно-настороженный взгляд карих глаз придавал ей какое-то особенное обаяние.
– Я от Семёна, – ответил я. – По рекомендации.
– О, Сеня! Давненько слышно не было! Как у него дела?
– Скажи, что через пару месяцев отпустят, – посоветовал Любомир. – Дело разваливается.
– Да потихоньку, – ответил я, стараясь не глядеть на своего призрачного спутника. – Через пару месяцев отпустить должны. Дело разваливается.
– А-а-а, рада слышать, – кивнула женщина. Из её взгляда пропала настороженность. – Что сегодня брать будете?
– Скажи, кочет нужен. Самый крупный. Золотогривый или тёмный, – сказал дух.
– Кочета бы. Самого крупного, золотогривого или тёмного, – ответил я.
Женщина вздохнула и прицокнула.
– Очень сильно надо? Есть один, хотела его на курятник, едва в возраст вошёл… ох, дороговато выйдет…
– Беру, – ответил я.
– Двести, – сказала женщина и заранее нахмурилась, уперев руки в бока, видимо, ожидая моей негативной реакции.
– Бери, не торгуйся, – посоветовал Любомир.
– По рукам, – ответил я.
Пока женщина, которая, кстати, так и не представилась, ходила за петухом, я отсчитал требуемую сумму. Пришлось отдать почти всё, что мы взяли в магазине.
– Расценки тут, конечно… – тихо пробормотал я.
– Тут птица растёт так, как надо, – ответил Любомир. – Без обмана. Это ценится. Для треб только такие и годятся.
– Ясно, – кивнул я.
– По-хорошему в твоём случае быка бы… но такая треба внимание привлечёт, а нам этого пока не надо. Так что немного тебя подлатаем, и решим, что дальше делать.
Глава 5
Когда за окном отгорел закат, Любомир возник в моей спальне. Сначала он посмотрел в окно, потом оглянулся на меня. Сдвинул брови.
– Готов? – спросил он.
– Как видишь, – я пожал плечами.
После ужина он сказал мне, что нужно принять душ и облачиться в специальную одежду, напоминающую льняную робу с вышитыми цветными узорами. Одежда эта хранилась в отдельном ящике, тоже украшенном символами, на который я сразу не обратил внимания.
Роба эта мне понравилась тем, что в ней фигуру не особо видно.
– Хорошо, – кивнул Любомир. – На кухне возьми зерно. Можно пшёнку. Оно есть в запасах, справа от плиты. И воды налей в миску. Кочета надо покормить.
– Не всё ли ему равно уже? – улыбнулся я.
Дух сердито посмотрел на меня.
– Вот иногда ты умные вещи говоришь, – сказал он. – А иногда как выдашь что-нибудь, как в лужу… в общем, понятно.
– Извини, – вздохнул я. – Просто нервничаю немного.
– Ты бы лучше не нервничал, а радовался… Хотя знаешь, я ведь, честно говоря, даже не представляю, каково это всё для тебя. Быть простолюдином, и в один день, вдруг…
Я молча поднялся, одёрнул одежду и вышел из комнаты, направляясь в сторону кухни.
Петух явно что-то чувствовал. От еды отказываться не стал – но на меня то и дело поглядывал подозрительно и нервно.
– Слушай, может, его усыпить как-то? – предложил я. – Ну, чтобы он не почувствовал.
Любомир посмотрел на меня, вздохнул и покачал головой. «Ой идиот!..» – было написано у него на лице.
– Пора, – сказал дух, когда птица перестала клевать.
