– Это трудно будет сделать, – не согласился я с ним, – тут или посвящать целиком в тему, либо молчать.
– В любом случае решать только твоему величеству, – нубиец склонил голову, – я продолжу расследование со своей стороны.
– А я поговорю с Хатшепсут, которая пока не ответила на моё предложение о встрече, – вспомнил я о посланном мной к ней гонце. Он, кстати, появился только под вечер, сказав, что его величеству Хатшепсут нездоровится и она просит отложить нашу с ней встречу.
Видимо, по-хорошему у меня не получалось, поэтому я снова его послал к ней с настойчивой просьбой о встрече, поскольку есть важная тема для обсуждения. С ответом парень вернулся уже через полчаса, сказав, что у его величества внезапно появилось окно в расписании, как раз завтра после обеда. Кивнув гонцу, я отпустил его.
– Что ж, – я повернулся к Хопи, – узнай ещё, как там дела у Неси, он обещал подумать над моим предложением.
– Он сам со мной связался, мой царь, – заметил примипил, – когда стало известно о возвращении твоего величества. Просил о встрече.
– Завтра на вечер с теми же предосторожностями, – решил я, и Хопи, склонив голову, вышел, чтобы отправить послание.
Когда дверь за ним попыталась закрыться, внутрь c низким поклоном вошла смущённая Хейра.
– Что-то случилось? – удивился я её приходу.
– Пришла удостовериться, мой царь, что моё лечение прошло успешно, – опустилась она передо мной на колени и обняла ногу, – и снова без очереди.
– Пользуетесь, девушка, своим приближённым положением к царю, – покачал я головой, показывая в сторону своих личных покоев. Не отказывать же девушке после того, что сегодня было.
«Я останусь здесь, потом не забудь забрать меня», – тут же прокомментировала наш уход Бастет весьма сердитым тоном.
Глава 4
Утро началось с водных процедур и завтрака, на которых невыспавшийся, с красными глазами Хопи попросил разрешения подключить главу канцелярии внутренних дел к проводимому расследованию.
– Легионерам охраны никто не хочет ничего говорить, – смущённо признался он, – а пытать всех подряд, думаю, пойдёт во вред репутации твоего величества.
– Хорошо, – согласился я с его разумными доводами, – подключай Пенре, расскажи ему всё, что мы с тобой узнали.
– Слушаюсь, мой царь, – с поклоном он меня снова покинул.
– Верховный визирь, мой царь, – открыл дверь в мой кабинет легионер охраны, впуская воодушевлённого парня с привычной кучей помощников и писцов, но в этот раз он пришёл с кем-то мне незнакомым, и тот сразу упал на колени.
– Тот молодой архитектор, мой царь, о котором я говорил вчера твоему величеству, – Рехмир поклонился и представил мне парня, о котором я уже был наслышан от Хейры.
– Раз с него начали, – я дал ему знак подняться, – тогда приступим сразу к делу перестройки столицы.
– Мы подготовили новый план, как и просил мой царь, – ответил Рехмир и показал на всё ещё смущающегося передо мной парня, который достал из тубуса большой лист папируса и расстелил на моём столе.
Я сначала молча его рассматривал, затем попросил перо и чернила.
– Не пойдёт, – разочарованно покачал головой я, видя совершенно не то, что планировал у себя в голове, – я, видимо, забыл объяснить подробней, так что придётся с самого начала. Город будет поделён на несколько зон проживания. Самая первая – царский дворец, от неё дальше дома чиновников, военных, жрецов и богатых купцов, после чего мы выстроим за свои деньги большие многоэтажные каменные дома для массового проживания в них простых людей, которым город будет сдавать эти квартиры за небольшую арендную плату. Так что большую часть всего, что есть сейчас, мы снесём, на этом месте построим большие многоэтажные коллективные дома для общин и родов. Все богатые дома или поместья из первых зон мы трогать не будем, заставим только их хозяев привести всё в красивый единообразный вид и по закону сделаем их ответственными за уборку территории перед своим домом. Но самое главное, что нужно будет сделать во время перестройки города, – это обеспечить его проточной водой двух типов. Первую технического типа, которую как это было сделано в моём поместье, мы заведём с помощью труб из Нила, для этого придётся везде выкопать канализационные стоки, которые от каждого общественного туалета, а также богатого дома или поместья в черте города будет уходить в общий большой сток – клоаку.
– Мой царь, – Рехмир тут же взмолился, – можно под запись все новые слова, что вы говорите? Чтобы потом опять не было недопонимания между нами.
Я тут же всё подробно объяснил, архитектор Пехсухер записал, и я продолжил рассказывать дальше, уже по ходу объясняя новые слова и понятия.
– В общественных туалетах, куда будут ходить все, у кого нет в доме личного туалета с подведённым канализационным стоком, мы устроим сбор мочи, чтобы все писали вот в такой жёлоб. – Я нарисовал, как это сделано было в своё время в Риме. – Моча – важный ингредиент для дубления кож и прекрасный закрепитель краски при покраске ткани. А учитывая, что у нас скоро будет пурпур, уже сейчас надо озаботиться её сбором.
Глаза моих слушателей стали огромными, но они разумно молчали, и лишь писцы строчили, записывая каждое моё слово.
– В каждом туалете будут работать рабы, оплачиваемые за счёт городского бюджета, поскольку работы там будет много. Кроме поддержания самого помещения в чистоте, нужно будет мыть ёршики для чистки жоп после справления большой нужды, ну и в целом, если кто захочет присесть не на холодный камень, а на уже нагретый, раб предварительно за плату его может подогреть своей попой. Ну и, разумеется, за обслуживание и поддержание работоспособности всех туалетов и сточной канализации все будут платить налог. Я это учёл в налоговом кодексе, если прочитал его, то должен знать.
Рехмир кивнул, но смущённо спросил меня:
– Мой царь, меня немного смущает, что твоё величество опускается до такого…
Он замялся, а я с интересом на него посмотрел.
– Низменного, – наконец нашёл он нужное слово, – по статусу ли твоему величеству этим всем заниматься?
– Рехмир, канализация и общественные туалеты – это налоги, а деньги, как все знают, не пахнут! – повторил я знаменитую фразу императора Тита Флавия Веспасиана.
В комнате воцарилась тишина, на меня все, в том числе охрана, посмотрели как на какое-то великое божество.
– Мой царь, – Рехмир мне низко поклонился, – простите меня. Я всё время забываю кто твоё величество такой и широту твоих мыслей, за которыми простому смертному нельзя увидеть всё целиком. Я никогда об этом даже не думал, пока твоё величество не озвучил вслух.
Я лишь хмыкнул, поскольку не чувствовал в своих словах ничего мудрого, это просто опыт предков, которые знали, что делали.
– Вернёмся к нашей клоаке. – Я снова стал чёркать на листе, который принёс молодой архитектор, – вот так будет идти главная артерия, нужно не забыть просчитать наклон местности, чтобы вода шла самотёком сверху вниз, ну и от неё вот так ветви разветвления боковых стоков, которые будут уходить на общественные туалеты. Я, кстати, не знаю, сколько их нужно точно, но если взять по примеру моего поместья, то их потребуется очень много, так что сначала построим в привязке к количеству проживающего населения, а потом будем достраивать по мере надобности там, где спрос будет большим. Ну и да, конечно, за справление нужды вне туалета будет налагаться большой штраф, дабы было неповадно гадить где попало.
– Понятно, мой царь. – Глаза будущего главного архитектора Фив давно при моём рассказе горели знакомым мне ярким светом фанатизма, я такое уже не раз видел у Небсения и у мастера Аменемхета. Парень постоянно делал себе пометки и тут же добавлял к моим кривым линиям красивые рисунки того, что нужно будет перерисовать и переделать.
– Да так, всё верно, – похвалил я его добавления, чем ещё больше смутил архитектора.
– Служить твоему величеству – огромная честь для меня, – низко поклонился он.
– Так, с канализацией закончили, теперь про второй источник воды, про который я говорил вначале. Нам ещё нужна будет питьевая вода, по схожему принципу, что и с канализационной. Будет несколько больших акведуков, подводящих воду со скважин и колодцев, где есть близкая к городу питьевая вода. Акведуки также будут разделяться на рукава: в дома побогаче будет заводиться отдельный жёлоб, а для массовых каменных домов в общественный проточный колодец. Ну и, конечно, за подведение и обслуживание также все будут платить налог.
Рехмир задумчиво на меня посмотрел.
– Мой царь, нам тогда понадобится две новых службы? – поинтересовался он. – Которые будут заниматься строительством и обслуживанием этих явно непростых сооружений.
– Ты меня опередил, – кивнул я, – да, именно так и будет, причём на эту работу мы будем брать только граждан Египта.
– Граждан? – переспросил он, услышав новое слово от меня, хотя должен был знать об этом из составленных мной документов.
Я об этом хоть ещё никому не говорил, но множество раз упоминал в налоговом кодексе разделение уровня налогов на граждан Египта и неграждан из колоний.
– Ты плохо читал? – удивился я. – Я об этом не раз упоминал в своём творении.
– К нему у меня много вопросов, мой царь, – склонился он, – как и у дяди, но мы договорились не обсуждать это до его возвращения из поездки по Ханаану.
– Время не терпит, Рехмир, – отмахнулся я, – поэтому объясню в двух словах. Мы проведём внеочередную перепись населения, и все те, кто жил в рамках старого Египта, до начала моих завоеваний, получат гражданство Египта, которое наделит жителей следующими привилегиями в отличие от неграждан:
– приоритетное право найма на гражданскую и военную службы;
– полное право собственности и заключения сделок;
– право на законный брак, предоставляющий права египетского гражданства жене или мужу при женитьбе на гражданине или гражданке Египта и автоматическое египетское гражданство детям, рождённым в таком браке;
– право сохранения полного египетского гражданства при переезде в другой регион колонии и провинцию Египта;
– иммунитет от местных правовых норм и законов;
– право на предъявление судебных исков;
– право на суд (в том числе и на самозащиту);
– право на обжалование судебных решений, в том числе в суде нижестоящих инстанций;
– к египетскому гражданину не могут быть применены пытки и телесные наказания, а также смертная казнь в случае государственной измены. Это правило, правда, не будет распространяться на военнослужащих в период несения ими действительной службы;
– обвиняемый в государственной измене египетский гражданин будет иметь право на суд в Фивах.
«Ты не сильно разошёлся? – раздался задумчивый голос у меня в голове, – эти прогрессивные законы будут иметь слишком большие последствия для этого времени».
Я посмотрел на Бастет, которая перестала делать вид, что спит, и слушала меня внимательно, открыв глаза.
– Я так хочу, – пожал я плечами, – интересно же посмотреть, что из этого выйдет.
«Дело твоё, но ты тем сильнее пришиваешь себя в этому времени, – от мыслей кошки прямо-таки сквозило скепсисом, – даже если будет возможно тебя вернуть обратно, на это уже никто не пойдёт, если только это не сделает сама Маат. Хотя я в этом и сильно сомневаюсь».
– Кстати о ней, – я, несмотря на всеобщие ошарашенные взгляды, повернулся к кошке, – почему она сильнее Ра? Если он не может менять миропорядок, а она может, да ещё и сама устанавливает эти законы? Она ведь дочь Ра, должна ему подчиняться.
«Всё сложно, я не могу объяснить это в двух словах, – смутилась Бастет, – но поверь мне на слово, так оно и будет с этими твоими нововведениями».
– Ладно, тогда потом, – я вернулся к молчавшим людям, – в общем, я уже набросал черновик закона, нужно будет его посмотреть вам с дядей и обсудить со мной.
Верховный визирь низко мне поклонился.
– Мой царь, я пошлю гонца на Ханаан, чтобы попросить его быстрее закончить там свои дела, – сказал он.
– Не стоит, – поднял я руку, – это новые территории, к тому же не такие лояльные к царской власти, как Нубия или Керма, так что пусть всё исследует хорошо, чтобы не пришлось потом два раза возвращаться туда.
– Слушаюсь, мой царь, – с сожалением поклонился Рехмир, – жаль, нельзя с ним оперативно вести диалог в связи с его постоянными переездами. Так хочется быстрее обсудить с ним то, что предлагает твоё величество.
– А где он сейчас? – поинтересовался задумчиво я.
– Должен быть в Тире, он хотел обсудить с госпожой Небамон постройку морских кораблей, согласовать поступление в казну пурпура и остальные дела, которые поручил ему твоё величество, – ответил верховный визирь.
Я повернулся к Бастет.
– Ты ведь можешь найти Усерамона? Если не даёшь мне соколом порулить?
«Это непросто, – задумалась кошка, – я сама ещё не до конца разобралась с его настройками. Монту тут накрутил, конечно».
– Ну, думаю, не сложнее, чем FPV-дроном, – я пожал плечами, – так что?
«Покажу тебе сегодня, небожественное это дело, твоим посыльным служить», – проворчала она.
Я снова вернулся к смотревшим на меня во все глаза людям.
– Подготовьте небольшой деревянный пенал, чтобы он мог поместиться на лапке сокола, и записку для Усерамона.
– Мой царь, – Рехмир сглотнул ком в горле, – всё будет немедленно сделано.
– Так, на чём мы там остановились? – вернулся я к нашему изначальному разговору.
– На гражданстве, мой царь, – пискнул молодой архитектор, который не знал, что и думать, когда я разговаривал то с ними, то с кошкой, к тому же с ней на неизвестном никому языке.
– Так вот, перестройка Фив, внедрение нового налогового кодекса и указа о гражданстве – это главное, чем мы с вами займёмся в ближайшее время. – Я потёр руки. – Причём ближайшее – это не оборот речи.
– Мой царь, – Рехмир мне поклонился, – с твоим величеством ещё хотели послы разных царств встретиться. Я обещал им, что устрою встречу сразу по возвращении твоего величества из похода.
Я не стал в присутствии всех намекать на то, что если он получил за это взятку, то должен со мной поделиться, это с ним можно было обсудить и позже.
– Если так же, как и с финикийцами, – совершенно естественным тоном ответил я, – то запросто, назначай день сам.
– Будет сделано, мой царь, – поклонился он.
– Ну а теперь я готов отвечать на ваши вопросы, – предложил я и если думал, что их не будет, то сильно ошибался. Их было столько, что я едва не пропустил обед и встречу с Хатшепсут, благо Рехмир сам об этом мне напомнил и сказал, что нас ждут. Прервавшись, мы с ним пошли на встречу, обмениваясь по пути информацией. Нужно было отметить, что Бастет захотела присутствовать при этом разговоре и мне пришлось нести её на руках.
Глава 5
Едва мы зашли в зал, где уже находилась за столом Хатшепсут, первое, что бросилось мне в глаза, то, как мало рядом с ней было советников и просто богато одетых людей, которых раньше было в десятки раз больше. Нет, слуг и рабов я увидел столько, сколько и полагается ей по статусу, но вот сторонников у неё явно стало меньше.
– Моя возлюбленная жена, – радостным голосом поприветствовал её я, не подходя ближе, и сел на противоположный конец стола, – отлично выглядишь.
Это была, мягко говоря, неправда. Хатшепсут сильно сдала за этот год, её и так слегка поплывшее от возраста тело ещё больше, потолстело и обрюзгло. Всё же то давление, какое на неё воздействовало даже не от меня, а от моих поступков и побед, оказывало сильное влияние.
– Мы тоже рады видеть царя Менхеперру в добром здравии, – ответила она нейтральным тоном, – но поскольку мне нездоровится, как об этом уже сказали твоему величеству, я бы хотела как можно быстрее вернуться к себе.
– Что ж, – вздохнул я, обратившись ко всем остальным, – оставьте нас.
