– Мне-то зачем?
– Ну не хочешь – не ходи. А Варя заслужила, – пожимает плечами.
Я не могу поверить. Когда он в последний раз меня вот так защищал?
Чувствую, как тепло разливается по всему телу. Максим ценит меня. Любит.
Я встаю, беру сумку.
– Я пошла.
Максим улыбается:
– Давай, красавица.
Красавица.
Я выхожу, на душе светло.
А за спиной холодный взгляд свекрови.
Но мне плевать.
Сегодня мой день.
***
Я сажусь в такси, раздражённо выдыхаю. Свет в салоне вырубился прямо посреди маникюра. Отлично. Хотела нормально привести себя в порядок, а в итоге только стрижку и укладку сделали. Ну и ладно. Всё равно чувствую себя лучше.
Провожу пальцами по волосам, улыбаюсь. Лёгкие, струящиеся, ухоженные. Всё-таки правильно сделала, что пошла. Сегодня день для себя.
Такси плавно катится по улицам, а я смотрю в окно и думаю о вчерашнем вечере. О Максиме.
О его руках. О его голосе, о том, как он прижимал меня к себе, как горячо шептал, что я его, только его.
Я чуть улыбаюсь.
Какие измены?
Глупости.
Такси подъезжает к дому, я достаю кошелёк, расплачиваюсь, выхожу. Небо ясное, воздух свежий. Всё хорошо.
Я захожу в дом, и первое, что слышу, – женский смех. Приторный такой, с повизгиваниями, с заигрыванием. А потом звук шлепка по коже. И стон.
Я замираю в прихожей.
Голос Максима, ленивый, довольный:
– А тебе нравится.
А потом её, с хрипотцой:
– Ты псих, но да, нравится.
Воздуха не хватает. Я стою, вцепившись в ручку двери, сердце колотится так, что вот-вот вырвется.
– Кто бы мог подумать, что ты такой грязный ублюдок, – мурлычет она.
– А что, – он смеётся. – Где ещё трахать любовницу, если не в супружеской постели?
Я хватаюсь за стену.
– Ты сумасшедший, – она хихикает, а потом вдруг: – Блин, тут так воняет её духами!
– В этом же и кайф, зайка, – шепчет он. – Мне нравится, что здесь пахнет ею.
Меня выворачивает.
– Господи, – она ржёт. – Ты реально больной.
– Нет, просто знаю, чего хочу.
– И чего же?
– Ну точно не её.
Я судорожно вдыхаю, но воздух как будто не доходит до лёгких.
– Даже представить не можешь, как это скучно – когда баба фригидная.
Меня бросает в жар.
Фригидная?
Я?!
Я, которая всегда пыталась ему угодить, делала так, как он хочет, терпела, когда мне было некомфортно, когда хотелось спать, когда сил не было, потому что мужу, видите ли, захотелось?
– Да ладно, – любовница похабно хихикает.
– Абсолютно. Ты бы видела, как она старается – так потешно. Прям “ой, Максим, любимый, давай сегодня, а то давно не было” – и делает вид, что страсть кипит.
К горлу подкатывает тошнота.
– Ужас, – фыркает любовница.
– Представляешь, этой дурочке сказал, что бесплоден, и она поверила.
Я не дышу.
– Чё, серьёзно?
– Конечно, – он смеётся. – А я просто себе семяпровод перекрыл, чтоб она мне мозг не ебала этой детской темой.
Перед глазами темнеет.
Я хочу завизжать, хочу вцепиться ногтями в его лицо, хочу разорвать его на куски.
Меня всю колотит.
И вдруг я резко понимаю, что делать.
Я врываюсь в спальню.
Они замирают.
Я вижу их.
Максим, голый, нависает над ней.
Она под ним, ноги раздвинуты, губы опухшие.
Я хватаю вазу с розами, которые он мне подарил вчера, и с размаху швыряю в них.
Ваза влетает в стену, разлетаются осколки, вода льётся на простынь.
Любовница визжит, заворачивается в одеяло, отскакивает к стене.
Максим орёт:
– Варя, ты с ума сошла?!
Я не слышу.
Я подхожу к его тумбочке, беру телефон.
Они на меня глазеют.
Я смотрю на экран – убираю блок, открываю диалог с этой сучкой.
Голые фотки.
Я не думаю, я швыряю телефон в стену, он разлетается.
Максим дёргается:
– Ты, блядь, совсем охренела?!
Дальше снимаю кольцо с пальца, швыряю ему в лицо.
Он злится, губы сжаты.
– Варя, давай без истерик!
– Без истерик?! – я почти смеюсь. – Ты сейчас серьёзно?!
Любовница потягивается, не стесняясь.
– Ну чего ты, Варь, бабы, конечно, разные бывают, но твой муженёк любит, когда женщина горячая в постели. А не как бревно.
Я так резко двигаюсь, что она даже дёргается.
– Тебя, сука, забыли спросить.
– Ой, всё, – она скалится, не переставая натягивать на себя простынь. – Ты ж всё равно его уже не удержишь, раз он сюда меня привёл.
Я медленно киваю.
Поворачиваюсь к Максиму, и смотрю прямо в глаза.
– Ты меня трахал и говорил, что любишь. Ты целовал меня и говорил, что я самая красивая. А сам?
Максим дёргается, но мне плевать.
– Ты говорил, что я твоя. Что я лучшая. И что теперь? Я, оказывается, скучная? Фригидная?
Он раскрывает рот, но я не даю ему вставить слово.
– Так вот, Макс. Ты – просто жалкий мужик, который даже на измену не способен без подлянки.
Он моргает, пытается ухмыльнуться, но я вижу, что его бесит, что я не кричу, не плачу.
– Да ладно тебе, Варь, – он машет рукой, будто это какая-то мелочь. – Ты думаешь, другие мужики верные? Все изменяют. Это просто секс, расслабься.
У меня внутри всё леденеет.
– Просто секс?
Он пожимает плечами, поджимает губы, явно не понимая, почему я не устраиваю истерику.
– Ну да.
Я киваю.
Разворачиваюсь и ухожу.
Не бегу.
