Я не стал говорить, что сам не уверен в мотивах Зубова. Некоторые сомнения лучше держать при себе.
– Твоя Доминика Кантор, – фыркнула княжна, отворачиваясь к иллюминатору. – Всё ещё за тобой гоняется, да? Не может забыть?
В голосе девушки четко слышалась едва заметная нотка ревности.
– Она давно не моя, – отрезал я, чувствуя себя не очень комфортно обсуждая личные теми в такой компании. – И вообще не во мне дело. Ей наш император сейчас нужен, как и всем остальным нашим противникам. Иван Константинович – ключ к трону, а мы – препятствия на их пути.
Таисия промолчала, но её плечи расслабились, а взгляд смягчился, словно буря внутри утихла. Я повернулся к столу. Иван жевал курицу с блаженством на лице, Гинце склонился над картами, Пападакис потягивал вино, Рубан неловко орудовал вилкой. Я ясно понял – вот она, моя сегодняшняя команда.
«Да, забавная компашка, – подумав, улыбнулся я. – Император, практически ребенок, трон которого украден… Княжна, готовая даже ценой жизни вернуть брату Империю… Чокнутый профессор… толстяк Пападакис – человек, проклинающий всё живое… Лейтенант Рубан – верный солдат, каких немного… И я – адмирал космофлота без дивизии, изгнанник и предатель для большинства своих прежних товарищей… Но мы еще поборемся. Это я вам обещаю…»
Глава 2
Место действия: столичная звездная система HD 32752, созвездие «Орион».
Национальное название: «Южный Урал» – сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: не определен.
Точка пространства: 29 миллионов километров от планеты Нургуш-4.
Борт легкого крейсера «2525».
Дата: 27 июля 2215 года.
– Может и забавно мы все сейчас смотримся, но в чём-чём, а в удаче нашей команде точно не откажешь, – улыбнулся профессор Гинце, у которого откуда-то появился завидный аппетит. – Как можно было так удачно выскользнуть из такой ловушки, когда против тебя собрались практически все соперники с сотнями кораблей – это мне представить трудно. Многое я повидал за свои годы: и невероятное везение, и перипетии судьбы, о которых даже помыслить не мог, но недавнее наше приключение могу поставить на одно из первых мест…
Я поднял бокал и с удовольствием отпил прохладный сок, наблюдая за оживившимся стариком. Казалось, профессор наконец-то сбросил с себя груз тревоги последних дней.
– Думаю, это только начало нашего весёлого путешествия, – поддержал я позитивный настрой старика. – Приготовьтесь, дамы и господа, к новым приключениям и впечатлениям. Их, поверьте, будет в большом достатке в ближайшие месяцы.
Капитан Пападакис, до этого молча поглощавший закуски, вздрогнул и поднял маленькие ручки вверх в умоляющем жесте:
– Нет уж, спасибо, не надо! – его круглое лицо выражало неподдельный ужас. – Мне хватило того побоища в грузовом отсеке крейсера, когда от сабли этого страшного вице-адмирала Зубова головы и разрубленные тела мадьяр летали по всему ангару! Не смейтесь, я чуть не скончался от сердечного приступа! Всем весело, потому как вы в тот момент находились за тридцатисантиметровым слоем нимидийской стали в контейнере, в который вы так удачно спрятались… А я в это время, между прочим, спасал ваши шкуры… – толстяк внезапно осёкся, заметив на себе осуждающий взгляд Таисии. – Извините, Ваше Высочество, я хотел сказать не шкуры, а персоны…
Я с трудом сдержал улыбку. Даже в безвыходных ситуациях Айк оставался Айком – трусоватым, но верным до последнего вздоха.
– Ты проявил себя с лучшей стороны, Айк Пападакис, – похвалил я толстяка. – Другой на твоём месте сдал бы нас щитоносцам или вице-адмиралу Хромцовой… А ты выдержал испытание верностью и поэтому сидишь сейчас на военном совете как равный.
Капитан расплылся в довольной улыбке, но тут же, словно вспомнив что-то важное, принял серьёзный вид и театрально поклонился:
– Спасибо, конечно, за добрые слова, господин контр-адмирал, – проговорил он с деланной скромностью, – но не забывайте, лучшая благодарность солдату – это денежная премия, лучше в бриллиантовых империалах.
Гинце, сидевший напротив, раздражённо фыркнул и ударил кулаком по столу:
– Этот вымогатель опять за своё! – недовольно воскликнул он, обращаясь за поддержкой одновременно ко мне и княжне. – Уже в который раз этот алчный капитан пытается заговорить о жаловании, будто несколько лет его не получал и страдает от голода!
Таисия покачала головой, но в её глазах мелькнула снисходительная улыбка. Она начинала привыкать к вечным перепалкам между профессором и капитаном.
– Я лишь пару раз напомнил вам о своём бедственном положении, – стал оправдываться Айк, для которого деньги, видимо, имели особый смысл. – Знаете, не очень-то хочется тянуть солдатскую лямку, если не знаешь, зазвенят ли в твоём электронном кошельке рублики в конце месяца верной службы или нет…
Внезапно, к удивлению всех присутствующих, в разговор вступил маленький император. До этого момента Иван Константинович молча наблюдал за беседой, словно изучая каждого из нас.
– Зазвенят и в достаточном количестве, – твёрдо произнёс он, и в его детском голосе послышались стальные нотки. – Вы и все ваши люди можете не переживать. Жалование экипажу крейсера «2525» будет увеличено вдвое и выплачено, как и премия, в самое ближайшее время.
Лицо Пападакиса преобразилось мгновенно. Он просиял, будто начищенная монета, и, поднимая бокал, восторженно воскликнул:
– Вот это слова настоящего правителя и моего любимого господина! – Айк залпом опустошил бокал и с громким стуком поставил его на стол. – Представители династии Романовых всегда отличались щедростью, но у Вашего Величества все шансы превзойти вашего славного отца в доброте и благодарности своим верным слугам…
Таисия, сидевшая по правую руку от брата, нахмурилась. Её тонкие пальцы нервно забарабанили по столу.
– Не слишком ли вы щедры, Ваше Величество? – осторожно спросила она императора. – К двойному окладу космоморяки быстро привыкнут, и потом уже не так охотно служится, если жалование снова уменьшится до прежних размеров.
Мальчик повернулся к сестре, и на его лице появилась такая недетская уверенность, что даже я, знавший об особенностях юного императора, на мгновение опешил.
– Так ведь оно не уменьшится больше уже никогда, – спокойно ответил Иван Константинович. – Наши дивизии получали недостаточное финансирование, а экипажи, их составляющие недостаточное количество личных денег. Кстати, я думаю, что во многом именно такое бедственное положение людей, служащих в имперском военном космофлоте, стало причиной того, что большинство космоморяков перешли на сторону мятежников и сепаратистов адмиралов. В результате, теперь вместо того, чтобы охранять покой Российской Империи от внешнего врага, они выполняют приказы своих новых господ… Это недопустимо!
За столом воцарилась тишина. Таисия растерянно смотрела на брата, словно видела его впервые. Профессор Гинце, недавно назначенный исполняющим обязанности министра финансов с тревогой переводил взгляд с меня на императора.
– Из ваших слов следует, что жалование нашим космоморякам будет повышено вдвое, так?! – наконец выдавил из себя Густав Адольфович. – Я, если честно, немного обескуражен. Когда вы, Ваше Величество, утром расспрашивали меня о финансировании флота, я и предположить не мог, чем это обернётся… Видите ли, наш бюджет не может позволить себе вот так в одночасье удвоить вознаграждение всем имперским экипажам. Это огромные суммы, которых просто нет в казне…
Иван Константинович улыбнулся, и эта улыбка, такая детская и одновременно такая взрослая, заставила профессора смешаться.
– Вашей отговорке бы я поверил, не находись на нашем крейсере контейнер с миллионом бриллиантовых империалов, – спокойно парировал мальчик. – Нет, господин Гинце, денег в государстве хватает, они лежат мёртвым грузом вот уже почти двадцать лет и не приносят никакой пользы, кроме затрат на их создание, хранение и охрану… Деньги должны работать, питать экономику освоенного сектора пространства и давать прибыль…
Гинце поморщился, словно от зубной боли:
– Пока я только слышу об убыли, а не о прибыли, – запротестовал он, всё ещё пытаясь переубедить императора. – Средств, которые находятся в данный момент на корабле, только на первый взгляд в достатке. Я уже смирился с тем, что двести тысяч империалов безвестно растворились в темноте космоса, когда наш адмирал, – Гинце кивнул в мою сторону, – щедро одарил своих боевых товарищей и, так сказать, снарядил их в долгую дорогу… Но даже эти оставшиеся восемьсот тысяч – слишком маленькая сумма для тех грандиозных планов, которые мы перед собой ставим… Вы только начинаете своё восхождение, и эти деньги понадобятся вам все без остатка. Поэтому прошу, подумайте хорошенько ещё раз, прежде чем быть таким щедрым со своими «моряками».
Я наблюдал за этой сценой, скрывая улыбку за стаканом с соком. Юный император показывал себя с новой стороны, и это восхищало не только меня, но и Таисию, которая смотрела на брата с нескрываемым удивлением.
– Награда эта отнюдь не бездумна, как вы выразились, – спокойно ответил мальчик, выслушав эмоциональную речь профессора. – Перед этим я, конечно, говорил не только о контейнере, который находится сейчас в ангаре данного крейсера, а имел в виду всю имеющуюся Казну Российской Империи. Но об этом после, а что касаемо имеющихся у нас в наличии средств, то вы меня не переубедите, и даже не старайтесь. Мне необходим флот из преданных космоморяков, флот, равный всем остальным моим конкурентам и открытым врагам. Сегодня лояльность и верность в том числе покупается изумрудами, рубинами и тем более бриллиантами. Вы это знаете куда лучше, чем кто-либо другой. Поэтому если наличие империалов – это действенный способ, то я хочу использовать его на все сто процентов. Своей щедростью и благодарностью за службу императорскому дому я привлеку огромное число сторонников на свою сторону. Что касаемо остальной Казны, то по мере того, как оставшиеся контейнеры будут оказываться в наших руках, они также будут вскрываться, и их содержимое использоваться по прямому назначению прежде всего для оздоровления экономики Империи. Надеюсь, все меня поняли…
Мы замерли, потрясённые. Маленький мальчик говорил как опытный банкир, как прожжённый финансист, всю жизнь проведший в подсчётах прибыли. Я переглянулся с Таисией, и в её глазах прочитал тот же вопрос, что терзал и меня: откуда у восьмилетнего ребёнка такие знания?
Но, несмотря на общее удивление, я не мог не улыбнуться. Снова убеждался, что не ошибся в выборе того, кому служить. Юный император обладал редким даром государственного мышления, которое проявлялось столь ярко в столь юном возрасте.
Профессор Гинце, напротив, выглядел так, словно проглотил что-то невероятно кислое. Старик явно остался недоволен услышанным и с трудом сдерживался, чтобы не повысить голос на столь высокую особу. Тася, несмотря на первоначальные сомнения, казалось, проникалась доверием к брату и готова была поддержать его во всех начинаниях.
Что касается капитана Пападакиса и его старшего помощника Рубана, то они, как простые солдаты, которых никаким образом не касались вопросы баланса и верстки бюджета Российской Империи, были откровенно счастливы. Глаза Айка светились такой преданностью, какой я никогда раньше не видел. Сегодня император Иван Константинович завоевал ещё одно сердце.
– Через некоторое время я положу вам на стол, господин министр, мои расчёты в письменном электронном виде, – между тем продолжал император, не обращая внимания на всеобщее замешательство. – Об использовании денежных средств, которые находятся в нашем распоряжении. Надеюсь, когда вы более тщательно посмотрите на эти цифры, то ваше настроение заметно улучшится…
Гинце скривился и покачал головой:
– Не уверен в этом, Ваше Величество, а именно в том, что колонки расходных статей способны каким-либо образом улучшить моё настроение, – буркнул он в ответ. Недавно проснувшийся аппетит профессора, казалось, бесследно испарился. – Однако буду с нетерпением ожидать ваших расчётов…
– Тогда, думаю, мы пока закроем тему финансов, – подытожил мальчик, обводя всех присутствующих взглядом, – а то настроение за столом как-то заметно испортилось…
– Ничуть, государь, – весело икнул уже изрядно захмелевший Айк, – настроение как никогда превосходное!
Капитан потянулся было к бутылке за очередной порцией вина, но был остановлен моей рукой. Я молча покачал головой, и Пападакис замер, недоумённо моргая.
– Кстати, что в воинском уставе говорится о пьянстве на службе? – медленно произнёс я, поворачиваясь к лейтенанту Рубану, который всё это время молчаливо наблюдал за происходящим.
Лейтенант выпрямился, словно проглотил шомпол, и чётко отрапортовал:
– Гауптвахта либо существенные денежные штрафы, господин контр-адмирал.
– Отлично, – я улыбнулся и подмигнул императору. – Думаю, Ваше Величество согласится с тем, что если жалование космоморяков будет повышено, то и штрафные санкции за нарушения тоже должны будут возрасти.
Иван понимающе кивнул:
– Безусловно, Александр Иванович. В имперском космофлоте я пьяниц не потерплю.
Айк, мгновенно осознавший, куда ветер дует, поспешно отдёрнул руку от бутылки.
– Ладно-ладно, – пробормотал он, заметно погрустнев, – умеете вы уговаривать.
Я с удовлетворением отметил, что маленький император уже начинает устанавливать свой порядок на корабле. Это был хороший знак.
– Что ж, если с финансовой темой на сегодня покончено, – хлопнул я в ладоши, привлекая внимание всех присутствующих, – то давайте обсудим наши действия на ближайшее время…
Таисия, до этого задумчиво наблюдавшая за братом, будто очнулась:
– Это вполне своевременно, – согласилась она, поправляя выбившийся локон. – Можно сколь угодно спорить о том, куда и в каком количестве тратить имеющиеся в наличии деньги, но вопрос – появится ли у тебя, брат мой, возможность таких трат – остаётся открытым… Время нанимать верные экипажи, строить новые корабли и перекупать врагов, к сожалению, пока не пришло. Мы одни на маленьком кораблике, без какой-либо защиты и эскорта поддержки… Этот крейсер как мошка, которую легко может прихлопнуть любой из наших врагов, даже не самый опасный и сильный.
Иван Константинович посмотрел на сестру с благодарностью. Несмотря на юный возраст, он умел ценить дельные советы и трезвый взгляд на ситуацию.
– Полностью согласен с тобой, сестра моя, – кивнул император, обратившись к Тасе в той же манере. – И тему с финансированием я поднимать не хотел, только лишь ответил на вопрос капитана Пападакиса о жаловании… Действительно, самым важным на сегодняшний момент является то, сможем ли мы так же легко, как это получилось несколько дней тому назад, оторваться от кораблей наших преследователей… Ведь охота за нами продолжается, не так ли, адмирал Васильков?
Все взгляды обратились ко мне.
– Безусловно, это так, Ваше Величество. Тот счастливый случай, когда вражда между врагами помешала им нас захватить, останется не последней встречей с нашими недоброжелателями. Я не буду доказывать, что и Птолемей, и адмирал Дессе, и другие наши противники не оставят попыток захватить вас – все здесь присутствующие и так это прекрасно понимают. Корабли разведчиков и их разведывательные зонды шарят по всем ближним секторам в поисках нашего крейсера.
– Я даже не представляла, что у императора окажется так много врагов! – воскликнула с горечью Таисия Константиновна, до сих пор не верящая, что все те, кто еще совсем недавно кланялся ее отцу в верности и был оплотом Российской Империи, сейчас превратились в свору алчущих волков, готовых в угоду своим амбициям эту самую Империю разорвать на части. – Вы видели, сколько этих воронов налетело в звёздную систему, где мы в тот момент находились. Помимо старых знакомых, там теперь уже появились эскадры нашего обожаемого дядюшки, вице-адмирал Трубецкого, затем, откуда-то воскресли «черноморцы» Красовского и корабли Джонса…
– Да, врагов прибавилось, – согласился я с княжной, – и боюсь, что это не последние из них… Хотя насчет двух последних упомянутых тобой я не совсем уверен… Но об это после… В любом случае помимо Джонса-младшего и Александра Михайловича Красовского будет ещё тысяча желающих с нами разделаться.
Профессор Гинце, на время забывший о финансовых разногласиях, печально покачал головой:
– Куда катится Российская Империя, если каждый худородный князь или космофлотоводец желает убить своего императора!
Я обвел взглядом всех сидящих за столом и твёрдо произнес:
– Все они почувствовали опасность, исходящую от Ивана Константиновича, поэтому так активизировались. Это и есть самое прямое доказательство нашей будущей победы. Да, силы, которые встанут на сторону династии, пока не видны, разрознены и ещё дремлют, но уже скоро вы увидите их на просторах нашей Империи. Враг же постарается уничтожить любое наше сопротивление в зародыше, это самое логичное и самое лёгкое, что он может предпринять…
Иван задумчиво потёр подбородок жестом, который делал его похожим на миниатюрную копию своего отца:
– Значит, нам как можно скорей необходимо выбраться из данного сектора, – предположил он, вопросительно взглянув на меня. – Это первостепенная задача?
– Именно, – утвердительно кивнул я в ответ, – здесь становится слишком тесно от количества военных кораблей на один кубический парсек. Попасться на радары кого-либо из них будет лишь делом времени, если в ближайшее время мы не уберёмся отсюда.
Таисия недоумённо посмотрела на меня:
– Но разве наш корабль не ушел из опасного сектора? – спросила она, пожав плечами. – Мы убегаем так быстро, насколько позволяет мощность силовых установок и вместимость наших топливных баков…
– Как раз этот самый расход топлива, которое, прежде всего, сгорает во время каждого форсажного ускорения, а также невозможность прыгать из системы в систему кроме как через стационарные «врата» и приведёт в конечном итоге к нашему обнаружению, – пояснил я, вставая из-за стола и подходя к голографической карте сектора. – Пока нас спасает лишь то, что Яким Наливайко и Наэма Белло уводят за собой погоню. Именно за их кораблями сейчас идёт облава и направлены главные силы наших противников. У «2525» есть несколько стандартных суток на то, чтобы затеряться в глубинах космоса. Когда преследователи поймут, что императора нет ни на «Одиноком», ни на «Императрице Марии», ни на «Чёрной пантере», они примутся обшаривать всё ближайшее пространство. Конечно же, тут же всплывёт информация о неком корабле, который незаметно покинул систему «Онега» в то время, пока Хромцова с князьями и остальными выясняли отношения между собой. В результате у противника будут наши идентификационные номера, и крейсер, на котором мы находимся, рано или поздно будет обнаружен…
Таисия подошла ко мне и встала рядом с картой, задумчиво всматриваясь в мерцающие точки звёздных систем.
– Как же нам быть, ведь «2525» по своим характеристикам не может сравниться с твоим прежним флагманом – крейсером «Одинокий»? – спросила она. – Мы не успеем покинуть национальный сектор, либо хотя бы внутренние миры за несколько дней, расстояния слишком большие…
– Более того, если даже успеем выскользнуть сейчас, то погоню за нами всё равно никто не отменит, – неожиданно вставил слово Рубан, до этого молчавший как партизан, попавший в плен.
Я одобрительно кивнул лейтенанту:
– Это так. Скорее всего, мы будем обнаружены во время дозаправки интарием. «Форсаж» опустошает наши баки слишком быстро, и мы вынуждены будем засветиться. Это произойдёт либо при покупке топлива на очередной станции или космополисе, либо при захвате нами какого-либо случайного топливозаправщика. Ещё раз повторяю, враги обнаружат нас при любом раскладе, но это случится лишь в том случае, если мы будем продолжать действовать так же, как мы действуем сейчас…
Профессор Гинце, до этого напряжённо слушавший, внезапно прищурился и подался вперёд:
– Не томите, господин контр-адмирал, я уверен, что у вас уже есть план, способный помешать Птолемею и Полю Дессе поймать нас, – нетерпеливо воскликнул он, заметив на моём лице хитрый прищур. – Вы же говорили так много о нашем незавидном и практически безвыходном положении не для того, чтобы просто поднять руки и сдаться на милость врагу, у которого, кстати, этой самой милости в отношении каждого из здесь присутствующих не найдётся и толики.
Таисия подошла ближе, и в её глазах читалась надежда:
– Ведь выход есть, да, Саш? – тихо спросила она.
Я улыбнулся, глядя на встревоженные лица моих спутников:
– Выход есть всегда, просто многие не хотят его видеть, – произнёс я и снова обернулся к Рубану. – Какая населённая планета ближайшая к нам в данной системе?
Лейтенант, не теряя ни секунды, активировал свой планшет и, пробежав глазами по данным, ответил:
– Планета Нургуш-4 – пустынная и почти безжизненная, но с атмосферой, а значит, и с довольно большой колонией людей.
– Технические модули и станции техобслуживания на ней имеются?
Рубан снова погрузился в изучение данных и через минуту кивнул:
– Даже несколько малых частных верфей и технических ремонтных модулей хоть отбавляй… Нургуш-4 являлась в недавнем прошлом перевалочной базой практически для всего местного сектора пространства… Золотой век данной планеты, видимо, далеко в прошлом, но вся необходимая инфраструктура и инженерные сооружения до сих пор сохранились и частично функционируют…
– Второй вопрос – есть ли в системе гарнизонная группа, наподобие той, в которой служили вы и капитан Пападакис? – продолжал я, мысленно уже составляя план действий.
