Ольга Сергеевна Рузанова "Не дразни меня"

– У нас нет таких планов, – отвечает ровно. – Твое время вышло.

– Нет! У меня еще вопросы!

– Ты под наркотой, что ли?.. Откуда столько дерзости?

– Я могу выезжать в город?

– Нет.

– У меня работа, и я должна…

– Нет.

– Нет?! – рычу сквозь стиснутые зубы, – Чем я должна здесь заниматься целыми днями?!

– Мне похуй, чем ты будешь развлекать себя в мое отсутствие. Но… – еще одна жадная затяжка, – когда я здесь, тебя не должно быть ни видно, ни слышно.

– Я тоже не горю желанием…

– И еще, – перебивает Лютый, – поймаю за подслушиванием – отправишься жить в подвал.

– Не посмеешь! Я Турчатова!..

– Лучше не дразни меня, Турчатова. Раздавлю как муху.

– Посмотрим.

Метнувшись в сторону, выскакиваю из кабинета и несусь к лестнице. Залетаю в свою каморку и падаю спиной на кровать.

Ненавижу урода! Ненавижу!..

Закрываю глаза и вижу отвратительную рожу, которая в моем воображении тут же трансформируется в волчью морду.

Точно! Оборотень!..

Вот кого он мне напоминает! Широкие скулы и холодный взгляд волчьих глаз.

Нечисть!

Вспомнив о конфете, вынимаю ее из кармана, снимаю обертку и целиком запихиваю в рот. Жую, пытаясь концентрироваться на шоколадном вкусе и не обращать внимания на раздраженные запахом монстра рецепторы.

Дожидаюсь, когда сердце успокоится и выровняет пульс и начинаю думать.

Думать тут надо. Выбрать такую тактику поведения, чтобы он сам с радостью вернул меня родителям. Этого точно не добиться, если следовать советам мамы и самого Литовского.

Я тогда в этой каморке мхом покроюсь, и никто обо мне не вспомнит.

Телефон под моей подушкой начинает тихо вибрировать. Вытаскиваю его и принимаю входящий от Лени.

– Можешь говорить?

– Да, могу, – отвечаю тихо, – привет.

– Как дела, Яська?

– Огонь. Только что с любимым мужем первую ссору пережили.

– Чего?!

– Поругались, говорю!..

Слышу, как он куда идет, а потом будто садится в машину. Посторонних звуков сразу становится меньше.

– Ты в своем уме? – шипит он в трубку, – Ты с Лютым отношения вздумала выяснять?

– А что мне прикажешь делать?! Вы бросили меня в пасть монстру и благополучно забыли! Никому нет дела до меня!

– Никто не забыл, Ясь. Я думаю, как вытащить тебя оттуда.

– Ты разговаривал с отцом, Леня? Что ты сможешь без его помощи?

– Я пытался, но он пока…

– Ясно, – выдыхаю я.

– Я думаю, ясно!.. Но и ты держи себя там в руках, – тоже понижает голос, – не нагнетай. Тебе нужно усыпить его бдительность.

– Предлагаешь сидеть мне под кроватью и не высовываться?..

– Нет. Ты все равно не сможешь.

Не смогу и не буду. Это путь в никуда.

– Ладно, пока.

– Ясь, он не пристает к тебе? – спрашивает вдруг Ленька.

– Упаси боже. Нет.

– Точно?

– Да я лучше крысиной отравы наемся, чем позволю ему прикоснуться ко мне.

– Не провоцируй его, окей? – издает короткий смешок, – Чтобы не пришлось крысиную отраву лопать.

– Окей.

Отключаюсь и кладу телефон на живот. Разглядываю отбрасываемые светильником блики на стене. Их очертания за неделю я выучила наизусть и смогу нарисовать по памяти.

На душе буря.

Вроде бы логичные советы Лени вызывают во мне внутреннее отторжение.

Нет. Я не хочу быть как моя мама. Я безумно люблю ее, но такой судьбы себе не пожелаю. Никогда не провоцировать, не нагнетать, не отсвечивать и не обострять. Улыбаться, когда твоей улыбки ждут и держать эмоции при себе, когда они раздражают.

Я не собираюсь быть чьим-то придатком и всю жизнь приспосабливаться и под кого-то подстраиваться.

Тем более, под бандита и убийцу.

Я буду бороться до последнего.

Рано или поздно вырвусь отсюда, уеду из города, из страны, если потребуется. Туда, где никто не будет знать о моей семье.

Все, что я взяла бы с собой в новую жизнь – это Леньку. Моего лучшего друга, а может, даже чуть больше, чем друга.

Он сын начальника охраны моего отца и уже пять лет работает в нашем доме водителем.

Леня всегда ко мне хорошо относился. Лучше, чем мои родные брат и отец. И сейчас, выходит, единственный, кто хоть что-то пытается сделать для меня.

Если потом, когда кончится весь кошмар, он поедет со мной, то я буду рада, но если не захочет – меня это не остановит.

Глава 4

Адам

– Они не в восторге, что лишились поставщика, знаешь ли, – говорит Ян, – найти нового сейчас почти нереально.

– Выйдут на Иран. Через Афганистан еще можно, – отвечаю, пялясь в предоставленные нашими финансовыми аналитиками таблицы до мушек перед глазами.

Головняк, который свалился на нас после вмешательства москвичей, забирает почти все временные и нервные ресурсы. Перевести нелегал такого масштаба на законные рельсы – это не ипэшку в районной налоговой оформить.

Половина наработанной годами клиентской базы залегла на дно, остальные быкуют, требуя поставок на прежних условиях.

Верхушка пока наблюдает молча, но за их спокойствие отвечает дядька Боград. У кого есть голова на плечах, понимают, что время чернухи проходит – на коне тот, кто умеет договариваться с официалами.

– Это не надолго. Те каналы тоже скоро перекроют.

Ян кивает и, откинувшись на спинку дивана, тяжело вздыхает. На лбу испарина.

– Подай сигареты.

– Болит?

– Нормально.

После того, как его изрядно помяли мои новые родственнички, он быстро идет на поправку, но поломанное и неудачно смещенное ребро еще дает о себе знать стреляющими болями.

– Обезбол с собой? – спрашиваю, выбивая для него сигарету из пачки и протягивая вместе с зажигалкой, – Давай, вколю.

– Не надо. У меня от них жопа синяя уже.

Затягивается, прикрывает глаза. Пульсирующая на его виске вена успокаивается. Я тоже закуриваю и откупориваю бутылку с минеральной водой. После вчерашней попойки, здесь в клубе, дерет горло.

– Турок звонит тебе?

– Нет. Нахуя?

– Ты его зять теперь. Это ж нормально.

Сука. Стебется, значит, нихрена не уже болит.

– Заткнись, – отбиваю миролюбиво, – на хую я вертел таких родственничков.

– Да ладно… Юбилей тещи, Рождество в семейном кругу, потом детки пойдут… – продолжает угорать.

– Да ну… ты рот закрой, Ян! Какая теща?! Каие детки? Я себе скорее яйца отрежу, чем смешаю нашу кровь с кровью Турка.

– Да шучу, – смотрит на меня полусонным от лекарств взглядом, – видел жену хоть?

– Видел.

– И?..

– Брюнетка.

– Бля-а-а-а… – ржет брат, – сочувствую.

Я ж зарекался, клялся, что если и женюсь когда, то исключительно на блондинке. Как у Яна Лена. Красивая девчонка у него, нежная, ласковая.

А мне чернявка с дурной кровью и не менее скверным характером досталась. Дерзкая сука.

– И как? Поладили?..

– Я и не планировал, – набираю рот минералки, несколько мгновений наслаждаюсь колючими пузырьками и глотаю, – Но чувствую, будет непросто.

– Почему?

– Отбитая она. Без чувства самосохранения.

– Огрызается?..

Блядь, ну нахрена он завел этот разговор? Мысли о том, что я женат действуют всегда раздражающе и вызывают изжогу.

– Да мне похер.