Андрей Федин "Магия – не для оборотней. Часть 2"

Я поведал сиеру Нилрану ту же историю, что недавно рассказывал рыжей девчонке. Не видел, чем разглашение информации о моих покойных родителях могло мне навредить. Потому не лгал и не играл в молчанку. Но и не сыпал подробностями. И старался не упоминать о сестре и племяннике. А ещё о том, где именно на севере живёт мой народ.

Мне показалось, что к окончанию моего повествования лицо сиера вар Торона стало бледнее, чем прежде.

Вернулась Тилья. Принесла кофе. Ещё по запаху я понял, что в замке колдунов этот напиток варят не хуже, чем в доме Белины.

– Ты говорил Тилье, что любишь кофе, – сказал сиер Нилран. – Я попросил поваров постараться. Надеюсь, у них получилось не хуже, чем варят в трактире, где ты живёшь. Хотел порадовать тебя, Линур.

Сиер вар Торон придвинул к себе чашку.

– Тилья, дорогуша. Ты сделала то, о чём я тебя просил утром?

– Да, хозяин.

– Замечательно. Тогда предупреди моего отца, что мы скоро проведаем его. Как только допьём этот замечательный напиток. И скажи ему… что мои подозрения подтвердились. Он поймёт, о чем я говорю.

– Конечно, хозяин, – сказала Тилья.

Она поклонилась сначала сиеру вар Торону, потом мне. Удалилась.

Проводив женщину взглядом, сиер Нилран какое-то время продолжал смотреть на закрытую дверь.

Потом сказал:

– Значит, твоя мама умерла.

Я кивнул.

– Ты пей кофе, пока он не остыл, – сказал сиер Торон. – Быть может, ты голоден?

– Нет.

– Твоя подруга рассказала мне, что ты желаешь обучаться магии, мечтаешь учиться в Имперской Академии, пытался поступить в магическую школу. Какой у тебя базовый резерв маны, Линур? Если память мне не изменяет, нулевой?

– Уже четвёрка, – сказал я.

Попробовал кофе. Зажмурился от удовольствия.

Сиер Нилран вскинул брови.

– Он так сильно вырос после симбиоза с огнедухом? – сказал он. – Ты уверен?

– Почти пятёрка, – сказал я.

Сиер вар Торон оживился. Опустил на стол руку с курительницей, подался вперёд, словно пытался меня лучше рассмотреть.

– Великолепный показатель! И это после двенадцатимесячного контакта?! Что с огнём? Как велики остатки огненной стихии в ауре? Что-то должно было остаться!

Я не совсем понял, о чём именно он меня спрашивает. Но развернул ладонью кверху руку, зажёг огонёк – размером с ноготь большого пальца.

– А увеличить можешь?

– Это всё, – сказал я. – Собрать больше огня не получается.

– Ничего, – сказал сиер Нилран. – После первого раза и это великолепный показатель.

Он поднёс свою руку к моей. Над его ладонью засветилась огненная точка, которая быстро увеличилась до размеров куриного яйца. От неё мне в лицо дохнуло жаром.

– Восемь раз по полгода носил в себе огнедуха, – сказал мужчина. – И вот это всё, чего я достиг. Уверен, подобный резерв тебе можно развить за три-четыре попытки. Боюсь представить объём огня в твоей ауре после десятого симбиоза! Отец оказался прав. Прорыв в наших исследованиях всё же случился. Как он и предсказывал.

Мужчина заглянул в свою чашку, отодвинул её в сторону. Поднёс к губам курительницу, постучал кончиком деревянной ручки по зубам. Он смотрел не на меня – поверх моего плеча. Его брови вновь пришли в движение, словно сиер вар Торон сам с собой вёл мысленный диалог.

Наше молчание затянулось.

Наконец, мужчина взглянул на меня.

Спросил:

– Как тебе кофе?

Я сделал глоток. Ответил:

– Вкусный.

Сиел Нилран постучал по столу.

– Потом прикажу сварить ещё, – сказал он. – Если ты согласишься задержаться у нас на ужин.

Посмотрел на мою чашку, нахмурился.

– Допивай, Линур. Я подожду. А потом отведу тебя в Большой кабинет, познакомлю со своим папой. Ты ведь не против? Он покажется тебе строгим, но знай: его строгость напускная. Папа умный и чуткий. Тебе он понравится – я уверен.

Сиер вар Торон вдруг улыбнулся.

И сказал:

– Мне не терпится увидеть реакцию отца на твоё появление.

* * *

Встреча с кит Сиоль не оправдала моих ожиданий. Сиер Нилран вар Торон не соответствовал тому образу колдунов, что сложился в моём воображении. Да и замок, в котором жила семья Торон, пусть и выглядел старинным, мрачноватым, но точно не казался пристанищем зла.

После того, как я допил кофе, сиер Нилран предложил мне прогуляться до Большого кабинета – встретиться там с главой семьи Торон.

Я не чувствовал особого желания знакомиться с кем-либо ещё из Сиоль. Колдуны меня мало интересовали. Только их библиотека, где они хранили книги о Линуре Валесском – вот там бы я побывал! А вместо Большого кабинета я бы лучше пошёл сейчас в комнату Тильи. И уже в компании Двадцатой прогулялся бы по замку.

Да и вообще, прием, который оказал мне в замке сиер Нилран, настораживал. И сбивал с толку – ведь я привык к мысли, что Валесские горы населены врагами. Однако мужчина вёл себя, словно мой приятель; точно хорошо со мной знаком, но давно не видел и теперь не мог сдержать любопытство: расспрашивал меня обо всём на свете. И при этом делал вид, что ему интересно всё, что бы я ни рассказывал.

Мы неторопливо шли по коридорам замка, беседовали. Я делился впечатлениями от имперской столицы. Сиер Нилран кратко сообщал историю всех тех ваз, мечей и картин, на которых я задерживался взгляд. Но не останавливался, настойчиво вёл меня дальше, пока мы не вошли в ярко освещённый зал, где за столом, около дверей с массивными железными ручками важно восседал розовощекий немолодой мужчина, такой же безусый и безбородый, как и сиер вар Торон.

При нашем появлении розовощёкий поднял голову. Заметил моего спутника – вскочил со своего места, вытянулся, выгнул грудь колесом. И сказал:

– Сиер Нилран! Я доложу о вашем визите хозяину.

Рванул к двери, приоткрыл одну из створок, проскользнул внутрь комнаты.

Я повернулся к сиеру вар Торону и увидел, как тот недовольно скривился. Причиной его недовольства стал не розовощёкий. Сиер Нилран покачал головой и зашагал к стене, завешанной рисунками в потемневших от времени золотистых рамках. Его недовольство вызвала заметно покосившаяся картина.

Мужчина поправил рамку, сделал шаг назад, покачал головой, сдвинул низ рамки ещё чуть в сторону. Погрузившись в мысли, я рассеяно наблюдал за его действиями. А потом встретился взглядом с изображённой на картине женщиной.

Замер, позабыв о том, что нужно дышать.

С покрытого сеточкой трещин рисунка на меня насмешливо смотрела светловолосая голубоглазая женщина с пухлыми губами и родинкой на правой скуле. Совсем юная – едва ли старше меня. Точно живая. Мне показалось, что она вот-вот окликнет меня, улыбнётся, показав два ровных ряда белых зубов. Потом подойдёт, взъерошит волосы и поцелует в макушку.

Вот только сможет ли она сейчас до неё дотянуться?

– Понравилась картина? – спросил сиер вар Торон.

Я вздрогнул. Перевёл взгляд на сиера Нилрана. Едва заставил себя заговорить.

Сказал:

– Откуда она у вас?

– Нарисовал кто-то из имперских художников. Уже не помню его имени. Давно это было – лет двадцать назад. Отец тогда решил расширить нашу коллекцию живописи и пригласил творца поработать в нашем замке. Неплохой портрет вышел, правда? Чувствуется рука мастера.

– Но… почему он нарисовал её?

– Ты её знаешь? – спросил сиер вар Торон.

– Это… моя мама.

– Кто?

– Моя мама, – повторил я.

– Ты ничего не путаешь?

– Нет. Точно она! Только… очень молодая. Я помню вон ту её родинку. И волосы… вот этот локон всегда норовил попасть ей в рот. Она злилась, часто обрезала его. Но он всякий раз возвращался на прежнее место после обращения.

Продолжить рассказ я не успел.

Потому что из Большого кабинета вышел розовощёкий мужчина. Шагнул в сторону от двери, освобождая проход, вытянулся, выпятил подбородок и сообщил:

– Сиер вар Торон кит Сиоль ждёт вас!

Сиер Нилран сказал:

– Пошли, Линур. Поговорим о картине после. Отец не любит долго ждать.

Он взял меня за локоть и повёл к приоткрытой двери. Я не сопротивлялся. Вместе с вар Торон зашёл в комнату.

Мне показалось, что Большой кабинет меньше Малого. Возможно – из-за большего количества шкафов, или плохого освещения. Здесь горела лишь одна лампа: над столом, за которым сидел хмурый седоволосый мужчина.

– Знакомься, Линур, – сказал сиер Нилран. – Это мой отец, Замон вар Торон кит Сиоль.

– Здравствуйте, – сказал я.

– Ты опять пропах дымом, сын! – сказал сиер Замон. – Сколько раз говорил: не тащи ко мне в кабинет этот запах!

– Прости, папа, – сказал сиер Нилран.

– Знаю я твоё прости! Велел же тебе избавиться от этой привычки! В кого ты такой слабохарактерный?! Твоей матери было бы стыдно за тебя!

Сиер Замон захлопнул книгу, которую изучал перед нашим приходом, отодвинул её в сторону. Поправил перстень на правой руке, мазнул по мне взглядом.

Спросил у сиера Нилрана:

– Ну?! Что скажешь, Нил?

– Я не ошибся, папа. Всё сходится. Это сын Вероны.

– Ты уверен?

– Да. Он оборотень, папа. Как и мы. Читал бабушкину книгу: пятую часть цикла – ту, которую унесла сестра. Я выслушал историю его родителей – хронология совпадает! И эти его необъяснимые, чудесные способности к магии – твои труды увенчались успехом, папа! К тому же, я велел Тилье повесить в твоей приёмной изображение Вероны, и он опознал в женщине на портрете свою мать! Да и его лицо!.. Взгляни на его скулы, губы, подбородок. Разве не видишь, папа?! Они такие же, как у Вероны, как у тебя! Какие могут быть сомнения?!

Старик впился взглядом в моё лицо. Разглядывал меня, вертел перстень на пальце. Потом вдруг улыбнулся и сказал:

– Ну здравствуй, внук.

* * *

Сиер Замон велел нам сесть на диван. Приказал сыну зажечь на стенах лампы, чтобы лучше видеть наши лица. Позвал розовощёкого «секретаря» (так мужчину назвал сиер Нилран), велел тому принести мятный чай и для меня – кофе.

Пока мы с сиером Замоном разглядывали друг друга, его сын рассказывал:

– Линур, та девочка, чьё изображение ты видел в приёмной – моя младшая сестра Верона. Когда рисовали портрет, ей только-только исполнилось пятнадцать лет – стала взрослой. Специально в честь такого события отец выписал из Селены модного в то время художника, чтобы запечатлеть её образ для семейной галереи. И если ты не ошибся, и Верона действительно твоя мама, то это значит, что я твой дядя, а мой отец – твой родной дедушка.

– Это точно она! – сказал я.

– Я тебе верю. К тому же, между тобой и моей сестрой несомненно есть сходство. Даже твоя подруга Тилья его заметила – я показал ей портрет Вероны перед тем, как отправил её за тобой в столицу. История о том, как ты помог моей помощнице выбраться из тюрьмы клана Рилок, заинтересовала меня. Я попросил Тилью рассказать о тебе подробнее. И знаешь, что меня поразило в её словах? То, что ты оборотень, но при этом ещё и одаренный.

– Магия не для оборотней.

– Что? Да, из всех известных представителей народа оборотней, магией умеет пользоваться только наша семья – Торон кит Сиоль. Да и то, даже мы не рождаемся одарёнными.

– Как это?