Андрей Федин "Попаданец 2в1. Книга 3. Я вам не Пупсик"

С глухим стуком из пространственного кармана на пол выпал скелет.

Я не вздрогнул – привык к подобным фокусам колдуна.

По сапогам опознал Четверку.

Та выпрямилась. Шагнула к окну, прошуршав тканью плаща.

«Она здесь зачем?» – спросил я.

«Чтобы ты мог спокойно спать, Сигей», – сказал Ордош.

«Охранять будет? Думаешь, ночью в комнату могут забраться грабители?»

«И охранять тоже. Но не в первую очередь. Вот, поставь перед ней на подоконник».

В моих руках возник накопитель.

«Хочу поработать над пространственным карманом, – сказал Ордош. – Наши возможности возросли. Можно увеличить и карман. Чтобы не возникали в дальнейшем проблемы с хранением вещей. Нескольких часов мне для этого хватит. Но нашего резерва, как ты помнишь, для работы над карманом недостаточно. Четверка ночью будет изредка прижимать к твоему телу накопитель, чтобы я мог восстановить ману. Ты этого не почувствуешь, не переживай. Не хочу тебя будить. Спи спокойно. И еще. Обещаю: ни одна кровососущая тварь к тебе ночью не подберется».

* * *

Проснулся я от зубной боли.

– Ааау!

«Что за ерунда?»

С трудом разлепил веки. Не сразу сообразил, где нахожусь. Сел.

Пробежал взглядом по тесной кладовке-комнате. Посмотрел на темную фигуру застывшей в углу Четверки, на небо за окном. Прижал к челюсти руку, попытался понять, где болит.

«Сейчас пройдет, – сказал Ордош. – Успокойся. Это сработала «сигналка». Кто-то прикоснулся к нашим вещам. Тем, что мы оставили на улице, в карете».

«Нас обворовывают?»

«Возможно».

Я соскочил с кровати, выглянул в окно.

Вдоль горизонта протянулась брусничная полоса рассвета. Еще темно. Но ночной мрак уже превращался в утреннюю серость.

Нашу карету отыскал быстро. Лошадей Астра вечером отвела в конюшню. Без них карета превратилась в большую будку на колесах. Она выделялась среди заполонивших территорию постоялого двора телег и крытых повозок.

А вот и костер рядом с ней. Еще горит, как и десятки других, разбросанных по территории постоялого двора. На охапках веток и сена около него улеглись ночью спать мои бандитки. Я отыскал взглядом их ложа, но самих женщин разглядеть не смог.

Зато я увидел, что возле привязанных к карете баулов кто-то суетился. Рассмотрел красное пятно ее спины (ну не его же) и светлый затылок. Если зрение меня не обманывало, этот кто-то рылся в наших вещах.

«Кто это такой наглый?» – спросил я.

«Не узнаешь свою рубашку? И свою подружку?» – сказал Ордош.

«Елка? Вот засранка! Не дала поспать! Что она там ищет?»

«Откуда мне знать. Спросишь у нее сам. Позже».

Я покачал головой. Придется просить колдуна, чтобы усыпил меня на час-два. Сам теперь не усну.

Зевнул.

«Что она там перебирает?»

Елка вынимала из баулов вещи, расправляла их, рассматривала.

«Не знаю. Могу лишь предположить: в ней проснулась привычная для нас тяга женщин к красивой одежде», – сказал Ордош.

«В такое время? Еще ночь! Крыша у нее поехала – вот что я думаю!» – сказал я.

Снова зевнул. Собрался уже, было, вернуться в кровать. Но вдруг замер: заметил у кареты движение.

Со стороны забора к Елке скользнула тень. Я сумел увидеть ее, когда она промелькнула рядом с костром. И лишь когда тень оказалась у бандитки за спиной, я понял, что это человек.

Что-то блеснуло у головы Елки.

Звук удара я скорее представил, а не услышал.

Тело Елки обмякло. Но упасть ему не позволили. Напавшая подхватила Елку, развернула, забросила на плечо и понесла в темноту.

Я не запомнил, как оказался на подоконнике.

Но помню, что задел макушкой головы оконную раму. И еще: как смотрел вниз, под окно.

И как спрыгнул.

* * *

Собачий лай я услышал еще в полете.

Приземлился на песок. Устоял на ногах. Это не из дворца прыгать – высота меньше.

Что-то упало за моей спиной.

Я не обернулся. Уже бежал к карете.

Несколько раз вступил во что-то мягкое и скользкое, чудом устоял на ногах.

Снизу, с земли, я карету не видел. Ее спрятали от меня накрытые тентом телеги.

Собака тявкала все громче и увереннее.

Слева промелькнула закутанная в красное фигура. Но я не повернул голову. Потому что уже слышал: у кареты идет бой.

Я проскочил между двумя крытыми повозками.

Тут же заметил Астру. Ни на миг не усомнился, что это именно она, хотя и видел ее со спины. В ее руке – шпага.

Увидел трех женщин в темных одеждах. Они обступили мою бандитку с разных сторон. Обменивались с ней стремительными выпадами, скрещивали с Астрой оружие. Скрежет и звон металла.

А еще одну из напавших я проворонил.

Ее заметил Ордош.

Голова женщины взорвалась. Состоящая из мозга и дробленой кости шрапнель окатила карету. Обезглавленное тело покачнулось, выронило пулемет, так и не успев выстрелить в Астру. Повалилось на землю.

«Держи!» – сказал колдун.

Я почувствовал в руке холодный предмет. Сжал его, не позволив упасть.

«Еще один!»

Моя вторая рука тоже оказалась занята.

От созерцания обезглавленного тела меня отвлек новый взрыв: плеснула в окружающих своим содержимым голова одной из тех, что нападали на Астру.

«Хоть делай вид, что стреляешь, дубина! – рявкнул Ордош. – Направь на них ствол!»

Я поднял руки, лишь теперь сообразив, что держу в руках пулеметы. Те самые, которые когда-то отобрал у погибших в моей съемной квартире кошек.

«Хлюююп!» – заполнила паузу в собачьем лае еще одна взорвавшаяся голова.

Я повел пулеметом в ее сторону.

«В другую целься, дубина!»

Четвертая голова разлетелась на куски после того, как я нацелил на нее оба ствола.

Астра ударила ногой в живот свою последнюю уже обезглавленную соперницу, опрокидывая ту на спину. Повернулась ко мне. Сказала:

– Елка!

Мы сорвались с места одновременно. Устремились к выходу с территории постоялого двора. Туда, куда унесли Елку.

Успели пробежать десяток шагов. Остановились.

Навстречу нам, обходя повозки, костры и лежащих около них людей, шла укутанная в плащ худощавая фигура. Четверка. Несла на руках Елку.

Люди приподнимались, смотрели ей вслед. Обменивались фразами.

Капюшон плаща болтался за спиной, голова Четверки непокрыта. Но пламя ближайшего костра освещало не череп в очках – безносое лицо Злого Колдуна.

– Ж…жива?

Астра устремилась к Четверке. Отобрала у нее Елку. Бережно уложила ту на землю, похлопала по щекам.

Елка открыла глаза. Посмотрела на Астру, на меня, потом на Четверку. И сказала:

– О! Дьядьямиша вернулся!

Глава 2

– … Тетушка, смори, смори, што за штуковины у нее в руках?

– Кулеметы. Разве не видишь? В герцогстве все с такими ходят. Направят тебе на пузо, бах, и у тебя в брюхе дырень – такая, что кишки видать.

– И накой эта баба ими размахивает? Прибить кого-то хочет?

– Не баба это – мужик!

– Хто?

– Мужик, говорю!

– Ты брешишь! Откуда тут мужику взяться? Их к людям не выпускают.

– На сиськи его посмотри. Нету их. Да и штуковина его… вишь, как из трусов выпирает?

– Какая штуковина?

– Ты што, не знаешь, какая у мужиков есть штуковина?

– Не, знаю, конечно. Девки городские рассказывали. Одна брехала, что даже видела ее. А што он в одних труселях расхаживает? Из-за штуковины штаны не налазят?

– Та не. Дурной, наверно. А труселя-то здоровские! Сразу видно: иноземные. Дорогущие, небось! …

Я краем уха слушал разговор разбуженных нами крестьянок. Только после их слов сообразил, что стою в окружении женщин босой, в одних лишь трусах. В руках пулеметы, на лице – глуповатая улыбка.

Я сам не понимал, почему улыбался. Должно быть, вошло в привычку подобным образом реагировать на любое событие.

Посмотрел по сторонам.

Женщины, ночевавшие у костров, проснулись. Наблюдали за нами. За мной. Даже Четверка в облике Злого Колдуна не привлекла к себе столько внимания, как мои трусы с сердечками.