Яду, светлейший?
Ольга Викторовна Романовская
Яду, светлейший? #1
Как можно за несколько дней пустить под откос свою жизнь? Легко! Сначала в наш захолустный городок назначили нового инквизитора. Затем я неудачно попыталась его соблазнить. Напилась, заказала гордеца демону – и понеслась! Я оказалась в самой гуще заговора, чтобы избежать тюрьмы, изображаю чужую невесту – не слишком ли много для одной ведьмы? Прибавьте желание неизвестных меня убить, нежданное обретение сомнительных родственников и любовь, тогда картина станет полной.
Ольга Романовская
Яду, светлейший?
Глава 1
По закону подлости плохие новости неизменно выбирали ясные погожие дни. Крайне редко они наведывались ко мне в пасмурные, дождливые и промозглые и касались обычно внезапно закончившихся ягод шиповника, мышиных хвостиков и загнивших цветков полевой ромашки. Жутко неприятно в самый сезон! Приходилось накидывать плащ и, шлепая по грязи, отправляться на поклон к коллегам. Они тебе ягодок, ты им корешок, и все довольны.
Вы, наверное, догадались: я ведьма. Правда, без патента, потому как от него одна морока. Дело не в деньгах – в куче проверок и бумажек. Для трав один журнал заведи, для ядов – другой. Езди, отчитывайся, что и где собрала, как потратила. А людям помогать когда? Примерно так же рассуждал наш волостной инквизитор, поэтому смотрел на соблюдение законов сквозь пальцы. В провинции своя специфика, в нашей глуши тем более, нечего здесь плодить столичную бюрократию. Вдобавок Мозе Аджис отлично понимал, привороты и прочую темную магию не запретишь, откажет одна ведьма, так другую найдут, в соседней волости. Закон законом, а человеческую натуру не изменишь. Не легче ли притвориться, будто ничего такого во вверенных тебе землях нет, и исправно получать подарки от благодарного магического сообщества? Я тоже регулярно возила мешочек злотых. Съездишь так раз в год в Колзий, центр одноименной волости, поболтаешь по душам, заговоришь Мозе поясницу (мучился, бедняга, от радикулита) и твори, что хочешь.
Так было до сегодняшнего дня, когда мир без предупреждения перевернулся с ног на голову.
Утром у ведьмы обычно тихо, посетители предпочитали вечерние и ночные часы, поэтому с чистой совестью занялась сортировкой запасов. Часть нужно выбросить, часть обрезать. Рядом, на столе, лежал блокнот, куда я записывала закончившиеся ингредиенты. К примеру, дьявольский коготь почти весь вышел, надо бы наведаться в Колзий, к Юргасу. Вот уж кто никому ничего не платил и чихал на инквизицию!
Вроде как (точной родословной Юргаса никто не знал, довольствовались слухами) потомственный темный маг, некромант, он держал трактир на окраине города, где собиралось всякое отребье. Если кого-то надо убить, это к Юргасу. Сам за работу он брался редко, но если уж, то качественно. Никто еще после его проклятий не выживал. Меня с ним связывали деловые отношения иного порядка. Снадобья требовали разных ингредиентов, далеко не все из них росли, плавали и летали в окрестных лесах. Названия некоторых и вовсе вызывали оторопь у неподготовленных людей. Юргас мог это все достать. И, главное, он никогда ничего не спрашивал, плати и уходи.
Я как раз развешивала на просушку пучки зверобоя, когда увидела в окно спешащую к крыльцу со всех ног Гражину, мою давнюю приятельницу. Сердце екнуло: не к добру! И хоть бы раз подвело шестое чувство…
– Слышала, – с порога, запыхавшись, брякнула Гражина, – старый светлейший-то того!
– Как – того?
У меня аж травы из рук выпали. Виделись же на прошлой неделе. Я очередной мешочек передала – жив-здоров был. Да, возраст, опять спина, но ничего серьезного. Инквизиторы, как и маги, живут долго, наверное, потому, что чужой кровью и слезами питаются.
– В отставку отправили, нового прислали. Говорят, – Гражина понизила голос, – проверять всех будут, аттестацию пройти заставят. И на все свой патент, за все отчитываться каждый месяц.
Беззаботно отмахнулась:
– А, который год грозят!
Чем хороша провинция, так тем, что здесь все решают связи. В столице напридумают разного, закон издадут, а на местах все по-старому. Никто ауру не смотрел, проверяющих под видом клиентов не посылал, мандрагору не отбирал, лишь бы злотые исправно платили.
Инквизитора тоже понять можно. Служба волостного магического контроля хуже ссылки: обязанностей ворох, сверху давят, снизу пинают и никакого карьерного роста. Поэтому мы, представители магического мира, заключили со светлейшим соглашение: он нас не трогает, а мы не доставляем ему проблем, если потребуется, сотрудничаем с властями. Не сомневалась, так будет и дальше.
Обидно, конечно, за этот год я уже заплатила, придется снова… Грабит новый инквизитор без ножа! Плакали твои мечты, Аурелия, об оранжерее, как бы дом заложить не пришлось. Это только в фантазиях обывателей ведьмы купаются в золотых водах, в реальности иной банковский клерк зарабатывает больше.
Гражина округлила глаза:
– Так уже письма разослали, неужели ты не получала?
Рассмеялась:
– Да у меня в почтовом ящике давно птицы поселились.
И все же мне стало любопытно. Оставив Гражину на кухне, готовить ромашковый чай – ей не повредит, – зашлепала по песчаной дорожке к калитке.
Почтовый ящик притаился за разросшимся кустом жимолости. Старомодный, с выдавленными на боковинах цветочками, он достался мне от прежней хозяйки. Я как раз закончила обучение, присматривала жилье, а тут домик подвернулся. И место хорошее: зеленое, тихо. По деньгам тоже сошлись.
Домик – наследство бывшей владелицы от некой дальней родственницы, простоял заброшенным пару лет, пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести его в порядок. Выкорчевала сорняки, обустроила и огород, грядки с лекарственными растениями. Про цветы и ягоды тоже не забыла, яблоневому цвету и ведьма радуется. Фасад заново выбелила, а вот к мебели покойной отнеслась со всем почтением. И к старому креслу-качалке, и к коллекции фаянсовых котиков – все в целости и сохранности на своих местах.
Перемены в основном коснулись только чердака и кровли. Прежде она текла, а под стропилами гулял ветер. Теперь там сухо и тепло. Я организовала наверху небольшую кладовую, хранила то, что лучше не показывать. И так, иногда вызывала знакомых демонов: чайку попить, посплетничать. Если к нам присоединялась Гражина, играла с ними в карты на раздевание. Исключительно с мужчинами и, разумеется, вечно проигрывала – так под благовидным предлогом она пыталась разнообразить личную жизнь. Сами понимаете, шептунья хуже ведьмы, не с Юргасом же ей на сеновал ходить? Брр, как представлю его глазищи, любой демон симпатичным покажется.
Ржавый жестяной ящик не поддавался, сумела открыть его не с первой попытки. Ни на что не надеясь, засунула руку… и нащупала конверт. «Аурелии Томаско. Лично в руки». Вместо обратного адреса – оттиск печати со змеей и кинжалом, гербом службы магического контроля.
– Ну, убедилась?
Гражина неслышно возникла за моей спиной. Уф, напугала, не женщина, а призрак какой-то!
– Подожди паниковать, надо сначала вскрыть.
Чиркнув длинным ногтем по конверту, извлекла грозную бумагу на специальном бланке. Такого-то числа надлежит явиться, предоставить, подтвердить, иначе суд и тюремное наказание. Бесовщина какая-то!
– Я же говорила, конец нам пришел!
И без того бледная Градина побелела еще больше.
Мы с ней полная противоположность. Подружка – тощая блондинка, в чем только жизнь теплится, я – пышнотелая брюнетка. У нее глаза голубые, у меня зеленые. Она трусиха, а я с голыми руками на гуля пойду. А вот нечего мой цветок папоротника топтать! Обиженный гуль имел наглость пожаловаться волостному некроманту, мол, обижают кровиночку. Ну и отправился в вечное посмертие горсткой пепла: не любят у нас ябед.
– А, это они для столицы стараются. Новая метла и всякое такое. Не бери в голову!
Скомкав конверт, засунула его обратно в почтовый ящик.
Ни в жизнь не поверю, что светлейший променяет теплый кабинет на тряское седло. Больно нужно ему тащиться через леса и болота, разыскивать ведьм и бросать их в тюрьму. Да и камер на всех не хватит, не выпускать же по такому случаю воров и убийц.
– Да как не брать-то, когда суд, тюрьма?
Гражина принялась нарезать круги вокруг почтового ящика. Пришлось ухватить ее за шиворот, остановить, а то либо забор повалит, либо кусты потопчет.
– Тебе хорошо, – канючила подружка, – у тебя клиенты, знакомые, а мне каково? Найдут на ауре темное пятно и…
– Да заплачу я и за тебя тоже!
Вижу ведь, проблема в деньгах.
– А если он не возьмет?
– Безо всяких «если»! – отрезала я и подтолкнула подружку к дому. – Пошли чай пить. Тебе сразу две чашки налью.
Гражина жуткая паникерша. Палец порезала – к несчастью. Ласточки низко летают – к буре. Вот и теперь разволновалась из-за сущей ерунды. Письма они разослали… В газетах тоже много чего пишут, только у нас их не читают. И ничего, живы.
* * *
– Извините, не велено! – виновато развел руками аптекарь. – Без лицензии и регистрационного номера нельзя.
– Какого еще регистрационного номера?
Устало облокотилась о прилавок и поправила сползшую ленту шляпки. В обыденной жизни я ее не носила, но город есть город, тут нужно выглядеть презентабельно. К тому же на обратном пути, как раздам все заказы, я намеревалась заглянуть в службу магического контроля, познакомиться с новым инквизитором. И тут вдруг неожиданная напасть – аптекарь наотрез отказывался забирать у меня порошки и мази. Ну и платить, само собой.
– Разве вы не проходили аттестацию, госпожа Томаско?
Аптекарь подозрительно глянул на меня сквозь толстые стекла очков.
– Конечно, проходила! – пискнула я, не желая терять самого прибыльного клиента.
Аптека Мару – самая старая в городе, куда ходят сплошь «сливки общества». Все здесь дышит стариной, основательностью и деньгами: дубовые шкафы, серебряные весы, отполированный до блеска прилавок. И сам мэтр Мару, чуть полноватый мужчина в костюме-тройке. Он всегда гладко выбрит, надушен; в жилетном кармане золотые часы.
Прежде снадобья изготавливали здесь же, в задней комнате, но с помощью обаяния и женских чар («Ты достоин большего, милый, чем вечно получать тычки от хозяина») мне удалось сманить в столицу помощника аптекаря и ловко предложить свои услуги до того, как мэтр Мару наймет нового.
И вот руки оттягивала полная корзина всякой всячины, которую мне некуда деть. Приехала бы с утра, распродала бы на ярмарке, но я заспалась, добралась до города после обеда, когда все уже разошлись.
– Тогда вам регистрационный номер выдали, круглый такой.
Нахмурила лоб, изображая работу мысли.
– Ах да… Был такой, но я его потеряла. Полезла белье в речке полоскать и выронила. Ну, мэтр Мару, – навалилась грудью на прилавок, понадеялась пышными прелестями склонить чашу весов в свою пользу, – сделайте исключение! Всего один раз!
– Не могу! – заладил свое аптекарь. – Оштрафуют меня, а то и вовсе закроют, если возьму подпольный товар. Извините, госпожа Томаско, без лицензии вы вне закона.
Вот ведь гад! На грудь слюни пускал, мысленно облапал, а ничего не дал.
– Хорошо, я потом вернусь, с номером.
Натянув платье чуть ли не до подбородка, метнула на мэтра Мару убийственный взгляд, подхватила корзинку и ураганом вылетела из аптеки. Бедный колокольчик еще долго надрывался.
Ничего, я ведьма молодая, красивая, не мытьем, так катаньем сегодня же получу лицензию. Если инквизитор симпатичный, соблазню. Уродливый – подкуплю.
* * *
– К сожалению, светлейший принять вас не может, только по предварительной записи.
Выслушав меня, секретарь даже не поднял головы.
Как разительно изменилась приемная за какой-то месяц! Куда только подевались цветы? Вместо них теперь шкафы с бесконечными папками. Стол секретаря завален бумагами. Еще запись эта…
– Хорошо, Йозас, тогда я хочу записаться. Завтра можно?
Так и быть, еще раз до города прогуляюсь, для здоровья полезно.
– Нельзя, – тяжко вздохнул секретарь. – В связи с аттестацией все до осени расписано. Светлейший лично каждого экзаменует.
– Так уж и сам, без комиссии? – не поверила я.
Волость у нас магически одаренная, чуть ли не половина преподавателей колледжей и университета отсюда родом. Даже придворный маг был когда-то наш, колзийский. Это я к тому, что не справится инквизитор, не то что до осени, до конца жизни. Сдается, все это сказки, за закрытыми дверьми он взятки берет, а не ауры смотрит. Как бы так аккуратно выпытать, сколько приносить? Или не болеет ли чем светлейший, а то я подсобить рада, за патент и регистрационный номер-то.
– Какой он вообще? Молодой или старый?
– Молодой. Симпатичный.
Отвернувшись, взбила грудь в декольте, пощипала щеки.
Ну раз молодой и симпатичный, я готова. Но номер вперед!
– Проштрафился, поди, на прежнем месте, иначе почему его к нам сослали. А, Йозас?
Секретарь мужественно молчал, делал вид, что не слышит. Мы с ним давно знакомы. Это инквизитор новый, а Йозас служит в волостном управлении больше тридцати лет. Начинал посыльным, потом стал клерком, наконец, дорос до секретаря службы магического контроля.
– Говорят, он лучший выпускник столичного университета, – не выдержал-таки сплетник. – Где-то там стажировался, королевскую стипендию получал.
Эх, совсем молоденький, вот смеху-то, если я старше окажусь!
