За спиной послышались шаги. Это был Юрий Степанович и ещё несколько самых смелых селян.
– Шестнадцати домов лишились, ваша светлость, – староста снял шапку и начал мять её в своих сильных руках. – Знал бы откуда беда придёт, никого бы не пустил.
– Предатели могли быть и среди наших. Забыл про Кулебина?
– Всё равно обидно. Что теперь делать-то?
– Строить новые дома. Эти давно обветшали. Сколько лет пустыми стояли.
Я прекрасно знал, что может случится с деревом, если не следить за ним. Сырость, плесень, древоточцы. Со всем этим я сталкивался в своём мире. Климат там был гораздо влажнее, чем здесь. Достаточно нескольких месяцев, чтобы брошенные дома превращались в гнилую труху.
– Думаете сможем?
– Не сомневаюсь. Я планировал расширяться, но немного позже. Теперь другого варианта нет. Застроим поле. Оно выше и ровнее. Закончим здесь – перейдём к деревням. У нас ещё казанцевские есть. Не забыл, надеюсь, про договорённости наши?
– Да как такое забудешь, ваша светлость. Ладно, утро вечера мудренее. Выспаться надо. Потом уж разгребать.
Здесь я со старостой полностью согласен. Эмоции следует сглаживать сном, чтобы наутро в голове оставался только холодный разум.
– Приюти у себя девушку одну, на время. Из Томска. Надей звать. Помогает мне решить вопрос с долгами отца. В особняке пока условий нет.
– А, ну тогда, значит, будем её охранять! Сейчас накормим, обогреем…
– Никуда я не пойду, пока не увижу всех детей!
Мы одновременно обернулись и увидели Надю. Девушка балансировала на каблучках, пытаясь не свалиться с обугленных досок. На ней была песцовая шапка и укороченный женский тулуп-колокольчик. Приодели уже! Как она вообще до сюда дошла?
– Здравствуйте, – поздоровался староста. – Юрий Степанович, староста. У нас в селе только пять детей. Вам какие именно нужны?
– Гриша рассказывал, что их много. Больше восьми.
Нашлась же говорливая. Такую можно даже не пытать – сама всё выдаст.
– Сейчас это неважно. Нам пора, – оборвал я разговор, пока он не зашёл куда не надо, и зыркнул на девушку.
– Может, тогда просто зайдёте? Моя борща наварила. Как раз перед пожаром успела. Ваши-то все целы, кстати? Тушил кто.
– За предложение спасибо, но откажусь. И Надя тоже. Люди целы. Ушли в особняк – там работы непочатый край. И нам тоже пора.
Я развернулся и пошёл по развалинам, но потом всё же вернулся и поднял Надю на руки. Ноги ещё поломает, некромантша наша.
Опустил я её на землю только когда мы оказались на твёрдой поверхности, и сразу же напоролся на укоризненный взгляд Аксиньи, которая как раз шла к вездеходу, неся в руках корзинку.
Она отвернулась, сделав вид, что не заметила нас, и прошла мимо. Понятно. Обиделась.
Я ощутил чей-то взгляд и повернулся. Как минимум с десяток местных дам всевозможного возраста смотрели на меня, как на нечестного мужа, бросившего беременную жену ради молодой вертихвостки. Вы ещё скажите, что я теперь плохим для всех стал! Вот же, бабье царство.
Да ну вас!
– Миша, заводи. Домой едем.
Подъезжал я к особняку с уже сложившимся ритуалом – немного прикрыв глаза. Всякий раз, когда приходилось покидать родовое гнездо на долгое время, по возвращении меня всегда ждал какой-нибудь сюрприз.
Вот и сейчас, хлопнув дверью вездехода, я обратил внимание, что многое в моём имении изменилось.
Покосившаяся ограда стала ровной. Дорожки тоже подтянулись, хотя совсем недавно были все в грязи и ямах, вперемежку с развалившейся брусчаткой, но самым неожиданным сюрпризом стал работающий фонтан, тихо журчащий в ночной тишине.
Я несколько минут постоял, наслаждаясь прекрасным видом, и поднялся по ступеням к дверям. Опа!
Вместо полуразрушенных львов, охранявших вход, стояли две статуи кургов, облачённых в боевой доспех. Один опирался на обух двуручного топора, второй – на таких же размеров шипастую палицу.
Атмосферно, конечно, но почему именно курги? Это не город сквирлов, а особняк рода Пугачёвых!
– Подарок Гынгыра, – от статуи отделилась тень, в которой я признал Игната. – С приездом, Гриша! Вижу, у нас гости! Добрый вечер!
Мой управляющий снова поплыл при виде розовощёкой девушки, и сделал приглашающий жест.
– Проходите. Там тоже есть, на что посмотреть, – таинственно продолжил он.
Я вдруг подумал, как нелепо буду выглядеть со своими костюмчиками в качестве ответных подарков. После всего, что уже успели сделать коротышки.
С другой стороны, они всю жизнь носили только рваные хламиды, хоть и имели некоторые блага цивилизации, лавки-то с мастерскими у них есть, значит и торговля какая-никакая налажена. Что-то производят, что-то продают. Вопрос только, кому, потому что никого другого кроме сквирлов я ещё не видел.
Кстати, а что у них в качестве денег? Человеческие зубы?
Я зашёл в любезно открытые Игнатом двери и оказался… в каком-то древнем замке.
Пол и стены были отделаны неизвестным мне камнем. Под ногами он был отполированным до блеска и имел схожий с чёрным мрамором рисунок.
На стенах же висели рельефные панели, через одну украшенные узорами. Также на каждой в круг блистали магические светильники, придавая помещению эффект, будто ты находишься в кристалле, где каждая грань отделена от другой полосками тьмы.
Камин вообще превратился в широкий портал, с каменной столешницей в основании, накрытой коваными решётками, под которыми сейчас полыхало пламя.
Впечатляет. Чем-то напоминает мой тронный зал в замке Нермерис.
Не хватает только мебели и собственных портретов в полный рост.
– Есть что-нибудь, о чём мне срочно нужно узнать? – спросил я своего управляющего.
Игнат на секунду задумался.
– Вообще-то, много чего, но это можно отложить на завтра. В основном, по ремонту. Ты уж прости, Гриш. Тебя не было, а они спрашивали, как и что делать. Ну я и…
– Вспомнил, как рисовали жилище некроманта в сказках, – закончил я за помощника. На самом деле, меня всё устраивало, просто сильно хотелось спать от переизбытка эмоций.
– Да, – вздохнул Игнат и добавил. – И ещё одно. Он ожил.
Я только развернулся к столу, на который уже начал выставлять угощения нежить-прислуга, и замер на полушаге.
– Кто?
– Гриб! Он булькает!
Да быть такого не может!
Я быстрым шагом прошёл к своей мини-лаборатории, где всё это время пытался развести чайный гриб, и дрожащими руками взял котелок, на дне которого плескалась растительная нежить.
Пожалуй, это лучшая новость за всё время! Сейчас, прямо на моих глазах, зарождается новый мир, который в скором времени разрастётся до колоссальных размеров!
– Покорми нас, мой друг, и спать.
***
Утро встретило меня восторженными «охами» и овациями, которые доносились с первого этажа.
Я сладко зевнул и разложился «звёздочкой» на своей гигантской кровати.
Последний вчерашний подарок ожидал меня в спальне графа Пугачёва-старшего, которая теперь по наследству отошла мне, на втором этаже особняка. Коротышки отремонтировали три комнаты, принадлежащие моему отцу, прошлому Григорию и… какой-то девушке.
Почему девушке, а не моей матери? Да потому что в комнате остались предметы обихода и некоторые старые вещи, принадлежавшие явно не взрослой женщине. Сомневаюсь, что мамочка Гриши расхаживала в коротких юбках, на высоких каблуках и пользовалась современной косметикой. Так назвал Игнат коробочку с яркими высохшими красками, которую мы нашли в ящике стола.
Только сейчас, лёжа в постели и пялясь в потолок, мне вдруг пришла в голову мысль, что это могла быть моя сестра. Не будет же какая-то непонятная девица с улицы жить по соседству с графом и его сыном.
Если это так, то тогда, что с ней случилось, где она и почему я ничего о ней не помню?
Очередная загадка из прошлого.
Я поднялся с кровати, умылся и спустился на первый этаж. Лестница была только в процессе ремонта. На межэтажной площадке стопками лежали вычурные плитки и резные перила.
Когда я ступил на обновлённый пол, в холле повисла тишина. Только стоящий на ящике Атас, выряженный в детскую одежду, продолжал крутиться перед большим зеркалом.
– Нравится? – улыбнулся я.
– Задыбись, Грыша цар! – только и ответил коротышка и снова уставился на своё отражение.
Заправляла всем этим праздником Надя. Вокруг неё крутились с полсотни сквирлов, половина из которых были самками с детёнышами.
Так вот кто пищал сегодня ночью!
Женщины коротышек, надо сказать, выглядели пострашнее своих вторых половин, хотя куда там ещё? И были они, как минимум на треть выше. Дети же реально походили на плешивых котят.
– Гриша, почему ты сразу про них не сказал? – надула губки Надя. – Они такие клёвые!
Я окинул взглядом холл, больше похожий на какое-то пищащее гнездо. Что может быть клёвого в ощипанных худых прямоходящих котах со злобными мордочками? Ну ладно.
Ответить я не успел, потому что передо мной появился Игнат в каком-то странном пиджаке без рукавов и с тремя десятками карманов.
– Спасибо, Гриш. Всегда мечтал об этой фирме.
– Какая ещё фирма?
– Ты что, не знаешь? Это же хит из коллекции рода Вассерманов! Они всей модой заправляют. Даже в Новгороде в таких ходят!
– Надя покупала, – я зашарил взглядом в поисках Краснова. Это, конечно, хорошо, но нужно ехать в село. – Мишу кто-нибудь видел?
Миша нашёлся на улице. Он как раз загружал в багажник ящики с холодным оружием и огнестрелом для пополнения арсенала.
Я незаметно прыгнул на пассажирское сиденье и дал знак – по газам. Пусть ребята пока веселятся, а у меня есть дела поважнее.
В селе я первым делом собрал весь актив. По обыкновению, в него входили агроном, скотник, кладовщица и сам староста. Но в этот раз я пригласил и Мишу с Егором. Они отвечали за охрану имения и как минимум должны присутствовать на каждом таком собрании, ведь вопросы здесь, как правило, решались общие.
Кроме них новичком была и Аксинья. Девчонка всё ещё злилась и упорно избегала моего взгляда, будто я действительно её бросил и ушёл к другой.
На ней было ведение протокола собраний. Про этот удобный инструмент планирования мне подсказал Тютюлин, когда узнал, что я буквально зашиваюсь со всеми этими задачами и многое просто упускаю из виду. Ну что поделать, если мне некому доверить важные дела.
Когда все наконец-то расселись, я торжественно передал Аграфене Аркадьевне свёртки с сельскохозяйственными артефактами, под запись. При виде такого богатства она даже начала заикаться, а мужики так совсем онемели. Оказывается, всё это стоило баснословных денег, и не каждое графство могло похвастаться таким набором, и уж тем более баронство.
Когда страсти немного поутихли, слово взял скотник, Павел Матвеевич.
– Мне неудобно, конечно, говорить при всех, ваша светлость, но у нас опять проблемы на свиноферме, – развёл он руками.
– Что теперь?
– То лекарство, что вы привезли… – начал было скотник, но под пристальным взглядом старосты осёкся.
– Только не говори, Матвеич. Не говори! Не смей даже заикаться! – староста вскочил и затряс перед носом скотника пальцем. – Мужики, суки, выжрали?!
Павел Матвеевич виновато опустил голову и кивнул.
– Ну что ж ты делаешь-то, а? Сказал ведь, перед тем как банку отдать, – староста махнул рукой и вышел из-за стола. – Всё выпили что-ли?
А вот я почему-то о такой опасности даже не подумал. Взрослые же, вроде, люди.
– Да нет. Половину успели свинкам споить. Поправляться даже начали, хряков зажимать стали, – часто закивал скотник, – а вот потом банка пропала. И никто, зараза, не сознаётся!
– Ну так это ж легко выяснить! Пусть баба Оля баньку истопит, и всех скотников туда, на помывку. Там и увидим, что у нас за герой с флагом ходит! – потёр ладонями староста.
– Что, прям всех скотников что ли? – сглотнул Павел Матвеевич.
– Всех, всех. И тебя тоже, чтоб подозрений у мужиков не вызывать!
Две присутствующие на собрании дамы тихонько захихикали. Только сам скотник вмиг побледнел и покрылся крупными каплями пота.
Да, похоже, желание вновь обрести мужскую силу подведёт моего скотника под монастырь. Ценное всё-таки лекарство, раз его только Агафья делает.
После этого мы обсудили последствия пожара. Накидали примерную схему застройки, с уже заложенными средствами противопожарной защиты, и плавно перешли к давно наболевшей теме охраны земель.
– Казармы для дружины подготовлены. Арсенал тоже, осталось оружие завести, – отчитался староста. – Сейчас у нас по спискам семнадцать добровольцев, трое из них маги-неофиты, семь охотников и один бывший заключённый из Бастиона.
