Диша Вул "Ты моя судьба"

Ты моя судьба
Диша Вул

Меня на свидание приглашают сразу два парня. Один из них – моя давняя безответная любовь, другой – новый знакомый, которому сильно нравлюсь я…

Вдруг кто-то из них – моя судьба, а я сделаю неправильный выбор и навсегда упущу свою возможность стать счастливой?

Мне выпадает уникальный шанс, и я вижу разные варианты развития своего будущего…

Диша Вул

Ты моя судьба

Пролог

Я понимала: от моего решения зависит весь ход дальнейшей жизни. Я знала: потом, даже если очень захочется, изменить ничего уже будет нельзя. Это как отчаливший от станции поезд, который не догнать. Я еще не сделала выбор, а мне уже хотелось заглянуть в «параллельный мир», где я села в другой вагон.

Наверное, поэтому я держу в руках книгу «Судьба выбора» с нервным трепетом. С таким же чувством, наверное, верующий человек открывает Библию, чтобы прочитать послание от Бога. Я же открываю эту книгу, чтобы прочитать послание Судьбы. Про себя повторяю: «Пусть книга расскажет мне мое будущее, пожалуйста, пусть она даст ответы на мои вопросы». Но я вижу только одну надпись среди пустых страниц. Тихо читаю ее вслух:

–Когда будешь сомневаться в своём выборе, напиши все возможные варианты и узнаешь их судьбу.

Сейчас, как никогда, я верю в чудо.

Верю, что это что-то значит.

Беру ручку и записываю первый вариант развития событий сегодняшнего дня.

Я иду на свидание с Кириллом. Я даю ещё один шанс своей первой любви и отвергаю Глеба.

На второй странице я пишу: я иду на свидание с Глебом, отказываю Кириллу и забываю про него окончательно.

Жду. Ничего не происходит. Только надежда медленно тает во мне, как мороженое в тридцатиградусную жару. Глупая. На что можно было надеяться? Что книга подскажет верное решение?

Но в этот самый миг происходит необъяснимое: страницы в книге начинают заполняться моим почерком. От неожиданности я роняю книгу на пол. Затем поднимаю, чтобы прочитать, но все расплывается перед глазами, а слова все продолжают появляться. При всей моей вере в чудо мозг судорожно начинает искать рациональное объяснение: «Это, наверное, какой-то фокус. Есть же такие шифровки, надписи появляются, когда подносишь листок к теплу, здесь что-то похожее». Только почему написано моим почерком? Я делаю глубокий вдох, часто моргаю, но слова остаются на месте. Я цепляюсь за первую букву, с трудом фокусируюсь и начинаю читать «14 февраля…», в этот момент комната исчезает, исчезаю я и моя реальность. Слова поглощают меня. Я понимаю: теперь моя судьба – эта книга.

Глава 1

У меня всегда было ощущение новой жизни первого сентября, но не в этот раз. В этот раз я как будто чувствовала, что 11 класс – это последняя страница, после которой закончится одна книга и начнётся другая. Только вот какая она, это другая книга?

– Асеева, не отвлекайся, мы через минуту выступаем, – шикает Катя.

Она всегда замечает, если я летаю в облаках. Танцует она, конечно, не так хорошо, как я. Но зато ответственная и собранная.

Я вся запарилась в этой пышной юбке. Кажется, это первый раз так: мне хочется поскорее станцевать и пойти домой. Вспоминаю ссору с мамой. Да, я, конечно, виновата, только вчера сообщила ей о том, что буду выступать со своим коллективом на открытии новой школы. Но вот эти ее морали: «Может, последнее первое сентября лучше было бы встретить в своей родной школе?» Просто слушать противно. Как будто она не знает, что значат для меня танцы и возможность выступить перед кем-то. Но сейчас пот струится по мне мерзкой струйкой, я изнемогаю от жары. Какой-то первокласснице стало плохо, она упала в обморок, учителя унесли ее внутрь здания, но праздник продолжается.

– Вот, следующие мы. Готовы? – наконец говорит Елена Сергеевна.

Мы выходим, начинает звучать музыка и мысли больше не беспокоят меня.

На куплете я подпеваю про себя, переводя слова на русский: «Ты должен подняться и пытаться снова». Я поднимаюсь и танцую.

Теперь вся я – это движение, танец, музыка. Я даже перестаю чувствовать жару и усталость. И не вижу людей вокруг. Столько лет танцую, а каждый раз поражаюсь, как танец меняет меня. Но наш маленький танцевальный коллектив я люблю не за это, а за его руководителя. Елена Сергеевна не боится брать современные песни, не боится изучать новые стили и движения. Она любит экспериментировать, а в консервативной среде танцев это возбраняется. Нас редко куда-то приглашают, на Дне города выступает другие коллективы, и нам приходится довольствоваться небольшими мероприятиями.

Когда я танцую, все становится неважным, моя любимая песня, которую я предложила Елене Сергеевне, танец, который она придумала, и все вместе – маленькая сбывшаяся мечта и чудо. Когда я танцую и слышу эту музыку, мне кажется, в мире нет ничего невозможного. Надо только встать и пытаться.

Но музыка закончилась, раздались безрадостные аплодисменты. И мне снова показалось, что лучше бы я пошла сегодня на свою линейку, последнюю в жизни.

– Полина, молодец. Молодцы, девочки, – Елена Сергеевна провела рукой по моей спине – знак одобрения. В раздевалке мысли прояснились: конечно же, я должна быть здесь, танцы – это то, чем я живу, мне больше ничего и не нужно. Послышался звук телефона. Это либо мама, либо Рита. Третьего не дано.

На экране высветилось «Рита». Лучший вариант.

– Да, привет!

– Аполлинария, ну как там твой концерт, «Мираж» – единственные звёзды программы?

Я усмехнулась, Рита постоянно подкалывала наш танцевальный коллектив. В общем-то, не самый известный в городе, но Рите я это разрешала. Без подколов она не могла. Она даже называла меня вместо Полины другим именем, не знаю, правда, зачем и когда это началось.

– Все хорошо, как прошла линейка?

– Жара ужасная, лучше бы я тоже не пошла. Мы тут собрались в кафе посидеть, придёшь к нам?

– А кто это «мы»?

– В основном девчонки из класса, пара парней, у нас тут новенькая в этом году, она всех и пригласила.

– Новенькая? Ничего себе.

– Ага. Приходи, жду тебя, короче. Адрес скину.

И бросила трубку. Ещё одна отличительная черта Риты – ей не очень нужно мое согласие, если она что-то задумала, этого не миновать.

Через десять минут я уже была на месте. Когда ты живешь в маленьком городе, трудно куда-то добираться больше пятнадцати минут. В голове все ещё звучала музыка с выступления, поэтому я зашла в кафе вприпрыжку, и все разом посмотрели в мою сторону.

Рита бросилась навстречу:

– Ну наконец-то! – меня стиснули в крепких объятьях.

– Я же быстро добралась.

– Да, пойдём.

Рита повела меня к месту, где сидела большая часть класса, из-за стола поднялась незнакомая мне девушка, с длинными светлыми волосами, ярко накрашенными глазами, ее внешность показалась мне знакомой, как будто я уже ее где-то видела.

– Привет, я только с тобой ещё не познакомилась, я Кира, новенькая в вашем классе.

– Привет, я Полина.

Больше Кира не обращала на меня внимание, и хорошо, можно было спокойно поесть, пошептаться с Ритой, но что-то в этой новенькой не давало мне покоя, я все время мельком, так, чтобы она не заметила, поглядывала на неё. Она со всеми уже нашла общий язык, даже с Аллой, которая мало с кем дружит. Кира как будто распиналась, чтобы всем понравиться – это мне и не понравилось.

– Что думаешь о новенькой? – шепнула мне на ухо Рита.

Я посмотрела ещё раз на Киру, хихикающую и болтающую со всеми подряд.

– Не знаю, а ты?

– Да вроде норм, странно, конечно, в выпускном классе менять школу.

– А откуда она к нам перевелась?

– Из лицея, – шепнула Рита. После этого я стала ещё более заинтересованно поглядывать на новенькую. В лицее учится мой друг детства (а по совместительству сосед и тайная моя любовь) Кирилл. Могла ли она быть его одноклассницей? Я вспомнила все альбомы, которые мне показывала Кристина Львовна, мама Кирилла. И да, она была похожа на одну девочку на фотографиях, но я не была уверена. Теперь меня мучило любопытство. Я подумала, что как-нибудь надо у неё спросить про Кирилла, в этот момент раздался голос Киры:

– А это ты учительская дочь?

Я не сразу и поняла, что это ко мне. Но тишина вокруг и обращённые на меня глаза заставили выйти из оцепенения. Глаза Киры блестели, на губах застыла полуулыбка, все другие были то ли в замешательстве, то ли удивлены.

– Ну она, и что? – ответила за меня Рита.

Кира хотела что-то сказать, я ее опередила:

– Моя мама не будет вести у нас математику, она работает в параллельных классах.

Кира ничего не ответила и снова повернулась к Алле, спрашивать о Кирилле у неё я точно теперь не буду.

Когда мы шли с Ритой вдвоём домой, она негодовала:

– Что за странные вопросы! Какая ей разница, учительская, не учительская. Может, ее за это и выперли из школы?

– За что? За вопросы? Да ладно, Рит, успокойся, ты тоже иногда говоришь «дочка училки», ещё хуже.

– Я же любя, а она прямо в лоб.

– Мне кажется, она может оказаться одноклассницей Кирилла.

Рита остановилась, она делала так каждый раз при упоминании Кирилла. Он ей не нравится. Точнее, ей не нравится то, что я не обращаю внимания ни на каких других парней, а все жду, что мы с Кириллом будем вместе.

– Его одноклассница? Ну и что с того? Пожалуйста, Аполлинария, только не рассказывай ей, что ты безнадёжно в него влюблена.

– Конечно, нет. Вообще об этом никто не знает. Кроме тебя.

– Горжусь доверием, Полиныч.

– Фу, не называй меня так, – я засмеялась. К ужасному «Аполлинария» я хотя бы уже привыкла.

Мы распрощались с Ритой. И я шла оставшуюся часть пути в одиночестве мимо гаражей. Мама запрещает мне ходить этим путём, я же не понимаю, кого тут можно опасаться среди бела дня – вот этого старика, который постоянно ремонтирует свою машину? Кроме него, кажется, здесь никто больше и не появляется. В детстве мы вообще забирались на гаражи, не знаю, как у нас это получалось, наверное, тогда мы смотрели на все незамыленным взглядом, видели перед собой цель – и не видели препятствий. Вот бы и сейчас мне так научиться смотреть на жизнь, чтобы мои мечты показались мне достижимыми.

Пока я поднималась в квартиру, я вспомнила про Кирилла, хотя когда я о нем забывала? Интересно, как у него прошёл праздник? Что он сейчас делает? Я помню в детстве я мечтала иметь зеркало из мультика «Красавица и чудовище», чтобы в любую минуту можно было посмотреть, что делает Кирилл. Кирилл – мое чудовище, за которым я хочу наблюдать. Очень симпатичное чудовище с темными густыми волосами, широкими плечами и обалденными светло-карими глазами. А густые брови так подчеркивающие чарующий взгляд. А эти пухлые губы. Зачем ему такие губы?

Я зашла домой, и все мое романтическое настроение испарилось. Как всегда, невыносимо пахло бабушкиными лекарствами. Я медленно мою руки, надо зайти к бабушке в комнату поздороваться, иначе потом начнётся «почему ты ко мне не зашла, у меня давление».

Медленно открываю дверь, надеясь, что бабушка спит, но она не спит, а сидит на своей кровати.

– Привет, ба. Я пришла.

– Здорово, – она всегда приветствовала всех именно так.

Я оглядываю комнату. Ещё совсем недавно это была моя территория, но полгода назад умер дедушка, бабушке стало трудно одной в деревне, она переехала к нам. Комната почти забыла мое присутствие: повсюду лекарства, бабушкины вещи, лишь одинокий письменный стол в углу и книги на полке, пожалуй, ещё не совсем меня забыли.

– Мама ещё не пришла? – вопрос бабушки вытаскивает меня из мыслей.