Алекс Ключевской (Лёха) "Тёмный маг. Книга 5. Осознанный путь"

Тёмный маг. Книга 5. Осознанный путь
Алекс Ключевской (Лёха)

Илья Ангел

Обучение Дмитрия и его друзей подходит к концу. Впереди маячит совершеннолетие и взрослая жизнь на выбранном пути. И к этой жизни необходимо как следует подготовиться. А тут ещё Громов готовит для них первое полноценное задание. Да и на лошади нужно научиться ездить. Хотя, казалось бы, при чём здесь лошадь?

Алекс Ключевской (Лёха)

Тёмный маг. Книга 5. Осознанный путь

Глава 1

– Осторожней! Давай, развали эту башню к демоновой матери! – это было первым, что услышал Андрей Николаевич Громов, выйдя из машины возле ворот Столичной школы магии. – Востриков, мать твою! Убери этого криворукого болвана, или здесь восстанавливать уже нечего будет!

Громов решительно вошёл в распахнутые ворота. Во дворе школы гремела техника. Внутри здания что-то визжало и стучало, а Троицкий стоял, забравшись на огромный камень, и орал на прораба. Прораб, в свою очередь, что-то доказывал директору, используя размахивания руками и богатую ненормативную лексику.

Троицкий обернулся, почувствовав направленный на него внимательный взгляд, отмахнулся от прораба и спустился вниз к другу и соратнику. Во дворе было слишком шумно, поэтому они вышли с территории школы и сели в машину Громова.

– Как продвигается реставрация? – спросил шеф Службы Безопасности, поворачиваясь лицом к директору школы.

– Лучше не спрашивай, – Троицкий стиснул зубы. – Я предупреждал, что здесь много законсервированных чар, и что лучше всего не жмотиться, а нанять хороших мастеров, которые точно не доломают остатки. Да, дорого. Но явно не дороже, чем строить подобное здание с нуля, а всё к этому и идёт, если мы наткнёмся на очередную ловушку.

– То есть сроки открытия школы отодвигаются на неопределённый срок? – сочувственно посмотрел на директора Громов.

– Если не выделят деньги, то, чувствую, мы не откроемся больше никогда, – поморщился Вячеслав Викторович. – И ведь с деньгами-то проблем по факту быть не должно. Можно хотя бы среди представителей Первого факультета спросить. Многие тратят большие суммы на благотворительность. И школу под ту же статью можно было бы подвести. Им, по сути, какая разница, в какой фонд деньги переводить. Всё равно это уход от налогов. Но нашему Министерству виднее, и самодеятельности они не допустят.

– И почему не разрешили? – Громов невольно нахмурился.

– Идиоты, потому что, – Троицкий скривился. – Здесь, думаю, даже Димка с Эдуардом большие суммы выделили бы. Всё-таки замок когда-то принадлежал Лазоревым.

Когда Вячеслав произнёс имя Эдуарда, Громов так поморщился, будто у него заболели все зубы разом.

– Я с вашим министерством дел не имею, так что ничем помочь не могу, извини, – Громов развёл руками, покосившись на Троицкого. Но Вячеслав не обратил на его извинения внимания. – Да и тебе, как никому другому, должно быть понятно, почему они оттягивают восстановление престижной школы магии.

– И главное слово здесь – магии, – выдохнул Троицкий. – В министерствах вообще какие-то нездоровые шевеления начались. Да ещё Клещёв активизировался. И нет, чтобы с президентом Яковлевым сблизиться, он, похоже, начал ему угрожать. – Троицкий покачал головой.

– Да, я в курсе, – Громов потёр шею. – Наш незабвенный Савелий Юрьевич прибежал ко мне с воплями о том, что Клещёв пообещал его убить. Причём обещал сделать это максимально жестоко, если президент будет вставлять ему палки в колёса и убирать министров, с которыми он уже договорился.

– Я поверить не могу, что они все действуют так открыто, – Троицкий покачал головой. – Скоты. – Он помолчал, а потом добавил: – Чего Яковлев хотел-то?

– Чтобы я увеличил ему охрану, – хмыкнул Громов. – Мне с трудом удалось его убедить, что за его охрану отвечает специальная служба. В итоге Савелий Юрьевич ушёл, громко хлопнув дверью, и пообещал, что сам со всем разберётся. И лично я даже думать пока не хочу, как именно он будет разбираться. Всё равно у него вряд ли получится что-то сделать с таким сильным магом, набирающим всё больше популярности среди аристократии, не привлекая внешние силы. И я в догадках теряюсь, кто на сегодняшний день сможет противостоять Клещёву из тех, кого сможет привлечь Яковлев.

– Андрей, что произошло на этом ежегодном сборище у Руслана Муратова? – Вячеслав пристально посмотрел на друга.

– Не знаю, – Громов покачал головой. – Так получилось, что никто из нас не владел информацией в полной мере.

Он развернулся и вытащил газету. На второй странице под громким заголовком «Проблемы в раю?» расположилась фотография. На ней молодой мужчина целовал укутанную в куртку девушку. Качество фотографии было ужасным, понять, где кончается голова мужчины и начинается небо, было практически невозможно. Да даже девушка была не слишком понятно во что одета. Зато её лицо получилось очень чётко, и все, кто следил за светскими новостями, прекрасно узнали в ней девушку Дмитрия Наумова, чьё имя всё ещё оставалось в секрете.

– Я видел, – Троицкий поморщился. – Весьма неприятная ситуация. Потому что только слепой не заметит, что это не Димка. Кто это, кстати? – и он указал на темноволосый затылок – всё, что можно было разглядеть, кроме подтянутой фигуры в майке и брюках явно военного образца.

– Гаранин, – Громов откинул газету обратно на заднее сиденье. – И это был тот компромисс, на который пошли борзописцы. Иначе они такое бы наваяли. Пришлось им фотографию отдать.

– Прости, а кто сделал фото? – Троицкий прищурился.

– Слава, ну неужели ты думаешь, что я отправил бы ребят в это логово разврата одних? – Громов покачал головой. – Мой человек до сих пор в шоке оттого, что они там творили, совместно с Гараниным, кстати. Роман так смотрел на Ванду, что окружающим жарко становилось. Она, кстати, тоже за него весь вечер цеплялась и, как говорит мой человек, явно его провоцировала. И вот мы подошли к первому пункту моих претензий. Слава, почему ты мне не сказал, что Гаранин как минимум знаком с Вандой, а как максимум… – и Громов снова указал на фото целующейся парочки.

– Я не знал, – Троицкий покачал головой. – Если бы Роман позволил себе лишнее с этой девочкой в школе, то меня сразу оповестил бы Контроль. Да и с первокурсницами Гаранин никогда не встречался. Конечно, они друг друга знали, сложно не знать, проживая в сравнительно небольшом пансионате. Но чтобы вот так…

– А то, что Роман с Дмитрием хорошие друзья, ты тоже не знал? – Громов стиснул руль так, что у него костяшки пальцев побелели.

– Хорошие знакомые, да, об этом многие знали, но чтобы друзья? – Троицкий снова покачал головой.

– Так, ладно, ты не знал, а у ребят я не спросил. Сам дурак, что уж теперь делать, – Громов вытащил из кармана небольшой лист бумаги. – Скажи мне, кто описан в ориентировке? Ты его точно знаешь, так что проблем с опознанием быть ни должно.

– Хм, – Троицкий принялся читать то, что было написано в документе. Наконец, он отложил бумагу в сторону. – Я не знаю этого человека, как бы ты не утверждал обратное.

– Отлично, – процедил сквозь зубы Громов, достал телефон и набрал номер. Как только ему ответили, он быстро произнёс: – Тимур, ты уволен.

– Жёстко, – Троицкий не отводил от него взгляда. Громов же в который раз протёр шею.

– Нормально. Кстати, это Гаранин, – и Андрей Николаевич указал на ориентировку.

– Да ладно, – Троицкий снова схватил бумагу и принялся её читать, а потом покачал головой. – Нет, Андрей, это кто угодно, но точно не Рома.

– И я только что уволил того барана, который мне её составил, – Громов откинул голову на подголовник и прикрыл глаза. – А ведь она разослана ещё несколько месяцев назад по всем отделениям полиции и филиалам Службы Безопасности нашей не такой уж и маленькой республики.

– Почему ты её сам не проверил, или мне не показал? Ладно, с психотипом ты мог ошибиться, всё же он мальчик довольно скрытный, да и общался ты с ним всего пару раз, точнее, с его отцом. Но внешность… – Директор столичной школы магии вновь покачал головой, не сводя с Громова пристального взгляда.

– Я сплю по три часа в сутки. И чудовищно устал. Ещё и это… Слава, ты можешь как-то оградить меня от Эдуарда?

– И как ты себе это представляешь? – вздохнул Троицкий. – Ты вообще понимаешь, что сейчас в мире нет мага, который смог бы сравниться с ним по силе и умениям? Особенно Тёмных. Нас же плющили всё время после падения империи. Уровень магического образования упал до неприличных величин. Нет, я прекрасно понимаю, почему это было сделано. Но теперь мы получили мага, которому никто не сможет ничего противопоставить. И, боюсь, если кто-то решит отправить Эдуарда туда, где он уже много веков должен находиться, а именно в фамильный склеп, то Лазарев просто утащит за собой полпланеты. У него проблем с учителями, образованием и умением управлять своей чудовищной силой, как ты понимаешь, не было.

– Я всё это прекрасно понимаю, – Громов легко ударился затылком о подголовник. – Но это уже становится невыносимым.

– Терпи, Андрей. Пока Эдуард зациклился на тебе и Службе Безопасности, и пока на нём лежит воспитание трёх подростков, он не вникает в то, что творится в мире. Так что, ты наш общий громоотвод, – и Троицкий засмеялся, похлопав Громова по плечу.

– Вот ты меня сейчас просто охрененно обрадовал. – Громов чуть слышно застонал и завёл мотор. – Ты вернёшься или тебя до дома подбросить?

– Поехали, – махнул рукой Троицкий, – а то я убью здесь кого-нибудь ненароком, потом проблема прятать труп возникнет… Сомневаюсь, что болотники согласятся на такую маленькую услугу для меня.

– А твоя машина, кстати, где?

– В гараже. Я сюда порталами перемещаюсь, потому что обычно на таком взводе ухожу, что вполне могу на столб намотаться, – поморщился Троицкий. – Что ты решил с Гараниным?

– Он совершенно непредсказуем, – Громов покачал головой, выворачивая на дорогу. – Визитку он мою взял, но настаивать на встрече с ним я больше не буду. Да и, учитывая его нежные отношения с Вандой, знакомство с Эдуардом – это вопрос времени. Жаль, конечно, но ничего не поделать. Времени, благодаря тому же Роману, у нас сейчас предостаточно, чтобы подготовиться к натиску Клещёва на Совет Гильдий. Возьму в разработку Вариса. Он далеко не герой, да и клятва у нищих не такая изощрённая, как у убийц. Может, что и получится.

– Я думаю, что ты можешь довериться моему чутью и всё-таки положиться в некоторых важных вопросах на Романа, даже не давя на него. Он Клещёва ненавидит лютой ненавистью только по одной причине: его отец в своё время был главным спонсором нашей оппозиции и наседал на сына, чтобы тот примкнул к группировке Клещёва. Гаранин сделает всё от него зависящее, будет идти против всех, с кем у Георгия были тёплые деловые отношения, просто в пику отцу, – тихо проговорил Троицкий, глядя на дорогу.

И они замолчали, думая каждый о своём.

***

Я искал Эдуарда. Его любимая гостиная находилась на реставрации, и теперь он мог находиться где угодно. Подходя к библиотеке, я остановился, услышав знакомые голоса.

– Неужели ничего нельзя сделать? – голос Ванды звучал жалобно.

– Я вообще не понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделал, – в голосе Эдуарда слышалось удивление.

– Ага, вот они, – пробормотал я и вошёл в библиотеку.

Огромное полутёмное помещение всегда выглядело уютно из-за множества ламп, создающих локальный, направленный строго в одно место, свет. Эдуард стоял в тени, а Ванда – напротив него, сложив руки на груди в молитвенном жесте.

– Не помешаю? – спросил я, подходя ближе.

– Нет, – Эдуард покачал головой. – Мы как раз обсуждали проблему Гаранина. Ванда просит меня ему помочь, но я не понимаю, с чем. Это был его выбор, совершенно сознательный и добровольный. По-другому это не работает.

– Помоги ему снять привязку к Гильдии, – прошептала Ванда, протянув к нему руки.

– Ванда, я не вижу здесь Романа, говорящего, что он совершил глупость и просящего ему помочь, – Эд прервал несчастную Ванду очень мягко. – Тебе не приходило в голову, что он не хочет ничего менять и его вполне устраивает существующее положение?

– Да, но… – Ванда замолчала, а затем опустилась на диван, закрыв лицо руками. М-да, если Эд сейчас прав, то получается очень нехорошая перспектива, в которой главе Гильдии убийц запрещено иметь постоянные привязанности, а Ромку это абсолютно устраивает.

– Эд, я как раз о Роме хотел с тобой поговорить. Он эфирит, да? – спросил я его, а Ванда подняла голову, с удивлением посмотрев на меня.

– Да, он эфирит, – нехотя проговорил Эдуард. – А какое это имеет отношение…

– Прямое, – перебил я его. – Золотые нити второго дара Ванды как-то влияют на его источник. Они его словно укрывают, блокируют практически всё, кроме серебристой нити. – Быстро проговорил я и повернулся к уставившейся на меня подруге. – Ты же ничего не делала осознанно?

– Нет, – она покачала головой. – А что…

– Я понял, – Эдуард щёлкнул пальцами и вытащил телефон. – Егор, подойди в библиотеку. Сейчас!

Я недоумённо посмотрел на него, а потом сел рядом с Вандой.

– Так что с ритуалом Служения? Существует способ снять привязку? – спросил я, беря Ванду за руку и ободряюще сжимая её.

– Конечно, – Эд пожал плечами. – Не такая она и страшная, как её пытаются выставить. Например, все твои слуги приносили клятву Служения. И что, это как-то помогает содержать дом в идеальном порядке? – спросил он у меня ехидно.

Я насупился. Эдуард сдержал слово. Он ничего не сделал, чтобы заставить прислугу хорошо работать. Я же иногда что-то упускал из вида, как, например, уборку под шкафами. Обнаруживал я пыль случайно, чаще всего когда был занят, и потом забывал натыкать в неё Николая. И, по-моему, это не закончится никогда. Если только кто-то надо мной не сжалится и не выстроит уже моих слуг как положено.

– То есть ты можешь снять клятву с Романа? – в глазах у Ванды загорелись огоньки.

– Я этого не говорил, – Эд покачал головой и столкнулся с моим щенячьим взглядом. – Ну, хорошо. Мне нужно посмотреть, что там за привязка. Очень может оказаться, что конкретно я не смогу её снять. Принцип у любых ритуалов Служения один. Но зная Гараниных, которые и подмяли под себя в своё время убийц… Они вполне могли что-нибудь изощрённое добавить.

– Спасибо, – прошептал я, а Эдуард только вздохнул.

– Кто такие эфириты? – спросила тихо Ванда, но ответить мы не успели.

В библиотеку вошёл Егор. Он был взъерошенный, а на щеке у него был след от ручки. А, ну да, у него же сегодня занятия с приходящим рунологом.

– Что-то случилось? – сразу же спросил он, глядя на нас с Вандой. – У вас такие лица…

– Дима, иди сюда, – распорядился Эдуард и повернулся к Дубову. – Егор, сядь с Вандой.

Мы поменялись с Егором местами. Он сел на диван, а я встал рядом с Эдом. Прошла минута, другая… Мы недоумённо переглянулись.

– И? – наконец спросил Егор. – Мне что-то нужно делать?

– Нет, просто сиди рядом с Вандой. Можешь её за руку взять, чтобы тактильный контакт появился, – ответил Эдуард. – Дима, смотри внимательно.

Я недоумённо взглянул на него, а затем повернулся к друзьям, активируя магическое зрение, и чуть не упал. Потому что золотые нити дара Ванды перетекали в Егора. Но не укутывали серебристые нити, а, казалось, усиливали их, пристраиваясь рядом.

– Что это? – прошептал я, не в силах оторваться от завораживающего зрелища.

– Я должен был раньше догадаться, – Эдуард отошёл к окну, сцепив руки за спиной. – Просто уже даже в моё время носители золотого дара были редкостью. Золотые нити Ванды усиливают эрилей. Они для этого предназначены. Считалось, что больше эти нити ничего не делают.