– Благодарю, что передали послание, – кивнула я.
Илайс не сдвинулся с места. В пол, что ли, врос?
– Что-то еще? – уточнила я.
Не поворачивая головы, он протянул в руке спелое красное яблоко. У меня поползли на лоб брови.
– Что это? Пропуск на балкон?
– Закуска. Эсхард велел передать.
– Благодарю, но некуда убрать, – процедила я, припомнив, как пошутила о кусочке яблока, когда отхлебнула бренди.
– Спрячьте в сумочку, – придумал Илайс.
– Она накормлена перчатками, – объявила я и продемонстрировала пузатенькую бальную сумочку.
Наблюдать за лицом дракона, разглядывающего красноречиво торчащий перчаточный палец, было бесценно. Внезапно под пристальным взглядом Илайса палец опал и повис через край. Слабак!
– Полагаю, этот вечер станет еще интереснее, – сжав яблоко в кулаке, хмыкнул дракон на рамейне и попрощался: – Было приятно познакомиться, вайрити.
Когда музыка смолкла и зал вновь пришел в движение, с самым небрежным видом я двинула в сторону выхода. В помпезном холле с колоннами попросила лакея, чтобы подали мой экипаж, и выбралась на свежий воздух.
Ночи в середине лета были теплыми и безветренными. Мощеную подъездную площадь озаряли огни. Из раскрытых окон бального зала доносилась приглушенная музыка. Вокруг суетились слуги, кто-то только-только добрался до дворца и выгружался из кареты. Эсхард Нордвей появился словно из-под земли, совершенно бесшумно и незаметно. Видимо, у драконов было принято налетать внезапно.
– Это твой ответ на мое предложение? – встав рядом, тихим низким голосом спросил он.
– А вы сделали предложение и ждали ответа, владыка Хайдеса?
Он смотрел с интересом, точно хотел предложить станцевать прямо здесь, на ступенях дворца, или спрятаться в розарии и выхлебать еще одну фляжку с бренди. Возможно, надумал вернуть дверную ручку – несомненное доказательство, что драконы с легкостью доломают все, что не сломали боевые маги. Скандальных для высшего общества вариантов было множество.
– Я уверен, что ты говоришь на рамейне, Виталия, – вдруг произнес владыка. – Так ведь?
И ради этого весь переполох? Можно подумать, этот их язык – сакральное знание, доступное избранным.
– На родолесском, Эсхард, ты говоришь гораздо лучше, – ответила я на рамейне и указала на подъехавшую карету: – Мне пора. Хорошего вечера.
Когда я усаживалась в экипаж, Эсхард все еще стоял на ступенях и внимательно наблюдал за моим отъездом. Махать в окошко платочком с вышитыми шмелями посчитала лишним. Откинулась на спинку сидения и насмешливо хмыкнула себе под нос.
Если подумать, мне повезло, что попался такой приличный двуликий варвар. Говорят, у них в крови собирать и тащить в пещеры сокровища. Мог бы на плечо и… пытать, как хорошо я говорю на их языке и почему отказалась от свидания на балконе. Пару столетий назад драконы часто воровали себе приглянувшихся женщин.
***
Надо отдать должное матушке с сестрой, они дождались утра и допрос с пристрастием о королевском приеме устроили за завтраком под крепкий чай. Интересовало их все, любые мелочи, начиная от длины волос у драконов и заканчивая цветом занавесок в бальном зале.
– Синий шелк, – без зазрения совести соврала я.
Мама задумчиво посмотрела на открытое окно с желтыми занавесками. Те надувались от сквозняка. На деревянном подоконнике рядом с мухоловкой стояла маленькая магическая призма, отпугивающая насекомых. Из-за этого чуда бытовой магии цветок, выращенный младшей сестрой, голодал. Пару дней назад я наблюдала, как наш старенький лакей Бартов тишком пытался накормить хищное растение лично пойманными мухами.
– Вита, а что драконы-то? – Лиза опасливо покосилась на маменьку, считающую, что в скандальном положении младшей дочери поздно думать о любых представителях мужской половины нашего мира. – Заметные?
– В толпе не перепутаешь, – согласилась я.
– Ты с ними разговаривала? – не унималась она.
– Зачем? – Я нервно почесала кончик носа. Список заранее заготовленных туманных ответов неуклонно подходил к концу.
– Ты же говоришь на этом их… как его… – Сестра пощелкала пальцами, и пушистый цветок в вазочке посреди стола туда-сюда покачал головкой, словно выдрессированный питомец. – Как драконий язык называется? Не подсказывай! Я знаю, просто забыла!
Пока она напряженно вспоминала слово «рамейн», а матушка мысленно примеряла на окно синие занавески, возникла замечательная пауза. Я уже расслабилась, но, шаркая домашними туфлями, в столовую вошел лакей Бартов с закрытой корзиной в руках.
– Хозяйка, человек привез из города и велел передать госпоже Егорьевой, – важно объявил он.
Видимо, в фантазиях матушка добралась до ремонта столовой и перетягивала стены тканями под цвет новых занавесок, как во дворце, но ее отвлекли от этого захватывающего занятия. На лакея она глянула неласково и проворчала:
– Что там, Бартов?
– Яблоки! – Он поднял плетеную крышку и продемонстрировал красные спелые яблоки. – Прямиком из королевской теплицы! Куда велите поставить?
Да быть не может…
– Видите, матушка! – Взволнованная Лиза проворно вскочила из-за стола и кинулась к старику. – А вы ругались, что Андрон меня бросил! Ничего он не бросил, а просто уехал на время. Смотрите, как он обо мне заботится! Из самой королевской теплицы!
– Еще записочку передали, – припомнил лакей и вытащил из кармана сложенный измятый квадратик.
С горящими от волнения щеками Лиза выхватила письмо и быстро вскрыла сургучную печать. Улыбка медленно сошла с лица. Она обвела нас растерянным взглядом.
– Почему Андрон написал на иноземном языке? – В голосе сестры звучала обида. – Он так надо мной пошучивает? Какие-то закорючки, а не записка.
Я подавилась чаем. Драконья письменность действительно напоминала странные крючки, значки и хитро соединенные галочки…
– Виталия, – взгляд матушки был красноречив и полон предвкушения, – так это тебе прислали? Кто? Ты вчера с кем-то познакомилась во дворце, а нам не посчитала нужным сказать?
Забрав записку у сестры, я посмотрела на резкий почерк Эсхарда Нордвея. Он коротко написал: «Был рад знакомству». Без подписи.
Владыка южных драконов прислал в поместье корзину яблок… Хорошо, что бочку с бренди не отправил, чтобы пила, закусывала и ни в чем себе не отказывала.
– Это от сослуживца, – спокойно соврала я и, скомкав записку, небрежно отбросила ее на стол. – Бартов, вам следовало отослать корзину отправителю.
Сама бы вернула, но куда? Не отправишь же посыльного в королевский дворец.
– Просто вернуть? Госпожа Виталия, смотрите, какие отборные яблоки! Одно к одному, – возмутился старый лакей и поднял указательный палец. – Из королевской теплицы!
– Зачем возвращать такой практичный дар? – Матушка сильно приободрилась, внезапно осознав, что где-то в столице Родолесса без присмотра гуляет ее будущий зять. – Мы наварим джема и напечем пирогов. Лучше пригласи этого замечательного мужчину в дом. Я буду рада.
Похоже, мысленно она прекратила шить синие занавески и начала подбирать кружева для свадебного платья старшей дочери.
– Если этот замечательный мужчина появится в нашем доме, то никто не будет рад, – сухо проговорила я. – Просто поверьте мне на слово.
– Чем он плох?
– Он бестиолог, – мило улыбнулась я.
Папа был практикующим бестиологом, почти не жил дома и однажды, я как раз готовилась к учебе в магической академии, не вернулся домой из очередной поездки. От поступления на бестиологию меня это тоже не остановило. Я была по уши влюблена в профессию. На всю жизнь. Пока смерть не разлучит нас… Или отставка по собственному желанию, двуликая бестия их всех подери!
– Господи, конечно, разве ты можешь завести приличные знакомства? – раздраженно пробормотала маменька. – Но ухаживает он красиво.
Она словно ударила меня пыльным мешком по голове. Ухаживает? Владыка Хайдеса? Собутыльников ему, что ли, не хватает, раз он захотел приударить за девицей, налакавшейся с ним бренди?
– Подождите, я чего-то не поняла… – проговорила Лиза. – Выходит, эти яблоки прислали Вите, а не мне? Они не от Андрона?
Внезапно она громко всхлипнула и выбежала вон из столовой.
– Что ты рыдаешь? – рявкнула матушка и бросилась вдогонку. – Уже поздно нервничать и плакать, надо фрукты есть! Очень полезно в твоем положении.
На следующий день, когда первый этаж пропитался сладкими запахами горячего джема и пирогов, а я нервно терзала вышивку, пытаясь изобразить очередного шмеля, в дом приехала высокая женщина в строгом платье, украшенном белым воротничком. Она вошла в гостиную следом за Бартовом, с холодной улыбкой поздоровалась с мамой, кивнула страшно перепуганной Лизе.
– Вы матушка Андрона? – пролепетала сестра, мгновенно краснея в цвет комнатной розы, у которой обрезала высохшие листочки.
– Нет, детка, – дружелюбным голосом, совершенно не вязавшимся с ледяным взглядом, ответила визитерша. – Я мадам Завлатова. Видимо, вы обо мне никогда не слышали.
– Не приходилось, – озадаченно призналась матушка и нервно поправила на голове чепец. – Что вас привело в наш дом?
– Меня прислал господин Эсхард Нордвей к вашей дочери.
Я почувствовала, как меняюсь в лице.
– К Лизавете? – запуталась мама.
– К вашей старшей дочери, – подсказала мадам Завлатова и обратилась ко мне: – Я сваха, госпожа Егорьева. Владыка южных драконов намерен просить вашей руки.
На гостиную опустилась ошарашенная тишина. Пока мы дружно пытались переварить заявление, а я отчаянно старалась им не подавиться, бесшумный слуга, приехавший со свахой, внес в комнату сложенные друг на друга плоские шкатулки. Почти незаметным жестом мадам Завлатова приказала их расставить на столе.
– Крышки можете не поднимать, – резковато произнесла я.
– Почему? – встрепенулась матушка, явно желавшая проверить, чем жених решил поразить воображение невесты, а заодно будущей тещи.
– И так понятно, что в шкатулках свадебные дары. – Я повела плечами, вдруг почувствовав, как от напряжения затекла спина.
– Владыка Эсхард желает продемонстрировать вам серьезность своих намерений и передает огромную благодарность за подаренный сувенир, – быстро проговорила сваха.
Вряд ли дворцовый архитектор, выбирая ручки для балконных дверей, догадывался, как дорого их оценят.
– Он не торопится с предложением? – спросила я, откладывая пяльцы в корзинку с рукоделием.
Предложение руки и сердца от драконьего владыки, пожалуй, обычным шмелем не завышиваешь. Можно даже не пытаться. Как минимум нужно натыкать иголкой целый гобелен.
– А что тянуть? Он определился, дело осталось за вами, – улыбнулась одними губами сваха. – Совсем скоро владыка улетает обратно на юг.
Прямо перелетная птица…
– Госпожа, да что же вы стоите во время такого серьезного разговора? – встрепенулась мама, тонко почувствовав, что старшая дочь не испытывает радости и на сваху посматривает недобрым взглядом. – Садитесь быстрее!
Вскочив со своего любимого кресла, она деятельно умостила туда гостью. Пока маменька кликала Бартова и требовала от него принести чай с яблочным джемом, сваха боролась с матушкиным «троном». Мадам пыталась аристократично пристроится на самый краешек, но безнадежно съезжала к высокой спинке.
– Правильно ли я все поняла? – Матушка присела на диван рядом со мной и всплеснула руками. – Владыка южных драконов делает предложение моей Виталии?
– Мама, Эсхард Нордвей – дракон, – напомнила я.
– Да хоть бы дракон. Главное, не бестиолог и не боевой маг, – буркнула она и весьма выразительно покосилась на Лизу.
– Человекорожденный драконий владыка! – со значением напомнила сваха.
– А что это значит? – встрепенулась мама.
– Человека в нем больше, чем дракона, – чуть подавшись вперед, быстрым шепотом, словно нас кто-то подслушивал, пояснила мадам. – Его мать была человеком.
– И он не бестиолог! – В восхищении мама прижала руку к груди.
– Более того, настоящий кейрим! – со значением напомнила сваха и заговорщицки кивнула, дескать, госпожа Егорьева, надо брать.
– Меня интересует один вопрос, – вымолвила я, пока они не договорились до обсуждения брачных браслетов и прочих свадебных атрибутов. – С чего господин Нордвей решил, что я приму его предложение, и прислал сваху?
– Но вы же не вернули вчерашний дар, – напомнила она.
Ровно в этот момент Бартов внес в гостиную поднос с посудой для чая и с хрустальными тарелочками, наполненными только-только сваренным яблочным джемом. Наша единственная горничная притащила большой пузатый чайник с желтыми цветочками под цвет занавесок в столовой.
– Бартов, джем, пожалуйста, уберите, – спокойно попросила я, вызвав в женщинах изумленные вздохи, а в Лизе восхищенное оханье. – Яблоки господину Эсхарду мы вернуть не можем. Надеюсь, джем из этих яблок он примет.
Видимо, мадам Завлатова действительно отличалась редким профессионализмом. Она не подала вида, насколько обалдела, а только изобразила вежливую улыбку:
– Госпожа Егорьева, вы отказываете кейриму Хайдеса?
– Это вы верно заметили, – кивнула я. – Отказываю.
– Отказываешь?! – вскрикнули мама и Лиза в один голос.
– Замужество не входит в мои ближайшие планы, – спокойно пояснила я, уже представляя, какую чудесную сцену устроит маменька, едва визитерша усядется в карету и вместе со шкатулками повезет кейриму южных земель недобрую весть, что девица не планирует становиться его женой.
– Твоя сестра уступила тебе место на балу! – вдруг начала матушка.
Я выразительно кашлянула, давая понять, что она принимает желаемое за действительное. Мама примолкла, глубоко вздохнула и не придумала, как продолжить обличительную речь.
– Госпожа Егорьева, могу я поговорить с вашей старшей дочерью наедине? – с ласковой улыбкой спросила у нервной матери сваха.
По недовольно поджатым губам было видно, что той не хотелось покидать ринг, пока она не убедила старшую дочь стереть клеймо старой девы.
– Надеюсь, вы сможете вразумить мою неразумную дочь! Лиза, выходим! – поднявшись с кресла, скомандовала мама.
