Мальчика! Нечисть ему в печень! Выше меня на голову и фунтов на пятьдесят тяжелее.
Пока Евгений Крован отвешивал сальные шуточки на занятиях, я могла стерпеть: на практических занятиях отправляла его в болотную жижу искать следы бестий и душевно терпела. Но даже безграничному снисхождению есть предел! За что ректорское чадо боролось, на то и напоролось. В смысле, на мой кулак. Пиратская повязка ему крайне шла. Каждый раз смотрела, пока шли разбирательства, и любовалась.
– Хорошо, что вы так скоро добрались, – семеня рядом и пытаясь заглянуть мне в глаза, охал секретарь. – Господин ректор в курсе, какой вы занятой человек.
– Еле вырвалась, – невозмутимо согласилась я. – Что за спешка?
– Ректор Крован все расскажет, – принялся увиливать от ответа секретарь, заодно увильнув от рыцарских доспехов, стоящих в ректорском коридоре. – Но должен сказать, что от таких предложений не отказываются!
Мы вошли в элегантную ректорскую приемную. Дверь в кабинет оказалась открыта.
– Проходите, – прошептал секретарь и вдруг заговорщицки мне подмигнул: – Он вас ждет.
Ректор, подтянутый седовласый архимаг, сидел за массивным письменным столом на фоне больших окон. Поздоровался холодно и молча указал рукой на стул для посетителей.
Пока секретарь прикрывал дверь, я опустила на пол саквояж и пристроилась на жесткий стул. В большом кабинете с книжными шкафами и портретом короля на стене поселилась ледяная тишина. Откровенно сказать, учитывая тон письма и золотой билет, я ожидала другого приема.
– Вы меня вызывали, – наконец напомнила ему.
– У нас превосходные новости, госпожа Егорьева, – заговорил он таким тоном, словно новость-то была отвратительной. – Вы ведь в курсе, что недавно в Родолесс приезжал владыка Хайдеса?
– Слышала, – коротко отозвалась я.
– Сейчас в южные земли с нашей стороны отправляют делегацию для обмена опытом. Залесской академии была оказана огромная честь отправить наших бестиологов. Понимаете?
– Честно говоря, пока не очень, – чувствуя, что внутри появляется глухое беспокойство, отозвалась я.
– Впервые в истории драконы разрешили составить атлас двуликих бестий, обитающих в южных землях. Скажу больше, они даже согласны, если мы привезем обратно особенно ценные экземпляры в бестиарий нашей академии. Небывалая удача! – воскликнул он.
Возникла странная пауза. Мы переглядывались.
– Господин ректор, я прошу прощения, но вы вызвали меня, чтобы рассказать об этом? Я рада за Залесскую академию.
Рада, но не особо искренне, если честно.
– Мы выбрали вас! – отбросив холодность, торжественно заявил он.
– Для чего? – не поняла я.
– Для важной миссии! Вы отправитесь в южные земли и составите этот атлас. У нас срок всего три месяца. Работы, как понимаете, много. Уверен, вы не посрамите Залесскую академию.
– Да, я в этом тоже уверена, – с трудом сдержав издевательскую ухмылку, отозвалась я. – Но какое отношение я имею к Залесской академии? Вы лично потребовали от меня написать прошение об отставке.
– Прошение об отставке? Какая мелочь, право слово, – с фальшивой улыбкой махнул он рукой и, выдвинув верхний ящик стола, вытащил то самое прошение. – Оно все еще здесь.
– Вы его уже подписали, – ответила я.
На моих глазах Крован вдруг разорвал лист пополам и еще раз пополам.
– Видите, это недоразумение легко разрешимо.
Он швырнул обрывки на стол. Заставив ректора отодвинуться, клочки вновь подскочили в воздух и слепились в нетронутый лист. Прошение легло перед ним целое и невредимое.
– И поставили магическую печать, – напомнила я, что документ не уничтожить.
– Мы просто примем вас обратно на службу! – резковато ответил он. – Никаких проблем.
– Проблема есть, – возразила я. – Мне неинтересна служба младшим преподавателем в Залесской академии. У меня достаточно предложений и есть из чего выбрать.
– Мы примем вас на должность обычного преподавателя. Полная ставка! – объявил он. – Повышение жалования. Любые экспедиции! Что я должен сделать, чтобы вы согласились?
После того как я отказалась выходить замуж за владыку Эсхарда Нордвея? Даже не знаю, чем меня можно соблазнить на поездку в гнездо к дракону.
– Пожалуй, я откажусь, – улыбнулась я. – Если на этом все, то позвольте откланяться…
Я потянулась за саквояжем, стоящим рядом со стулом, но ректор внезапно вскочил с высокого кресла и рявкнул:
– Виталия!
Клянусь, у меня даже волосы на затылке зашевелились. Я резко выпрямилась на стуле и прижала руку к груди, давая понять, что нахожусь в глубоком шоке.
– После возвращения из драконовых земель вы сможете использовать все материалы для защиты профессорского знака! – быстро проговорил Крован. – Вам не придется тратить молодость на лазание по лесам и болотам! Достаточно просто залезть в болото у драконов и выловить нечисть! Вы ведь хотите стать самым молодым профессором бестиологии в истории нашего королевства?
Умеет он выдвигать предложения! В отличие от родолесских, большинство бестий драконовых земель были двуликими. Получить профессорский значок за исследование необычной нечисти – плевое дело.
– Нет, я хочу, конечно, – осторожно кивнула я, выискивая в ректоре признаки помешательства, но со стороны он вроде выглядел здоровым, разве что сильно взбаламученным. – Но, господин Крован, почему вы этого хотите? Расстались мы, будем честными, плохо.
Он упал в кресло и признался:
– Драконы потребовали бестиолога со знанием рамейна.
– Это не проблема, – заметила я. – Половина наших преподавателей знает драконий язык.
– Они хотели молодого и энергичного бестиолога-практика, госпожа Егорьева. Такого, как вы!
– Полагаю, вы сможете подобрать кандидатуру.
– Королевская канцелярия указала в письме ваше имя! – прикрыв глаза, вынужденно признался Крован. – Вы приезжали на королевский бал и по-дружески общались с драконами. Дворец посчитал, что вы лучшая кандидатура для этой миссии. А тут такая неловкость…
– Вы отправили меня в отставку из-за вашего сына, – мстительно подсказала я. – И впрямь, большая неловкость.
Удивительно, но ректор смутился. Он кашлянул в кулак и с фальшивой улыбкой предложил:
– Госпожа Егорьева, давайте начнем с чистого листа! Кто старое помянет, тому глаз вон.
– Кстати, как у Евгения глаз? – невозмутимо спросила я. – Зажил?
От нервного тика у Крована сократился на щеке мускул. Он не смог удержать даже притворную улыбку, ведь история с его сыном случилась возмутительной, с какой стороны на нее ни посмотри.
На выпускном балу Евгений внезапно перепутал чашу малинового пунша с бутылкой крепленого вина, прилично набрался и, не обремененный крепкой моралью, попытался зажать меня в уголке. Я честно пыталась воззвать ректорского отпрыска к здравому смыслу. Даже если разница в возрасте чуть больше трех лет, где это видано: приставать к преподавателю? Однако взывать к тому, чего человеку не отсыпали при рождении, бесполезно. Кретина отрезвил и привел в чувство удар в глаз.
Отец, разгневанный видом побитого сына, обвинил меня в нападении на невинного мальчика, попрании преподавательской этики и потребовал написать прошение об отставке по собственному желанию. Я уже пребывала в такой ярости, что с радостью швырнула это прошение ему в лицо. Собрала вещи и отправилась собираться с мыслями в родительское поместье.
Видимо, ректор Крован тоже хорошо запомнил некрасивые подробности скандала. Он нервно оттянул ворот рубашки пальцем, потом кашлянул и, нервно зазвенев крышечкой, отхлебнул из хрустального стакана водичку. Возможно, отстаивал специально для любимого кактуса, стоящего на столе возле письменного набора, но колючему приятелю сегодня не повезло. В отличие, от меня.
– Госпожа Егорьева, как отец Евгения я хочу извиниться перед вами за тот вопиющий инцидент, – через силу начал он. – Мой сын раскаивается в содеянном.
– Публично, господин Крован, – сухо произнесла я.
– Простите? – Ректор вопросительно изогнул брови.
– Я хочу публичных извинений от вас с сыном.
– Но дело же деликатное, – замялся он. – Не в газете же написать?
– По-моему, отличный план, – кивнула я.
Возникла долгая пауза. Было заметно, как ректору не по нутру объявлять на весь белый свет, что воспитание у его золотого мальчика такое себе, паршивенькое.
– Я организую статью, – проскрипел он. – Поверьте, вам не придется терпеть моего сына в академии. Через неделю Евгений отправляется на обязательную службу в Горский корпус ловцов.
– На юг? – протянула я с издевательской улыбкой. – Разве Залесская академия больше не отравляет выпускников в Стужевск?
– В северный корпус не требуются бестиологи, – соврал он.
– Но вы же найдете для своего сына местечко? – уточнила я. – Помнится, после выпуска я просила поменять место службы, и вы лично мне сказали, что север закаляет характер.
– У Евгения слабое здоровье. Он легко простужается.
Мы оба знали, что здоровье у ректорского сына не уступает драконьему.
– В таком случае, ему тем более надо закаляться, – кивнула я. – В Стужевске сплошные болота и бестии. Прекрасное место, чтобы стать крепче телом и духом.
Ректор посмотрел на меня с плохо скрываемым раздражением.
– Я понял вас, госпожа Егорьева. Вы хотите публичные извинения и Стужевск для Евгения. Этого достаточно, чтобы вы вернулись к нам на службу и отправились в Хайдес от Залесской академии?
Если подумать, владыка Нордвей нашел невесту и скоро женится. Какое ему дело до бестиолога, который хочет хорошее жалование и профессорский значок? Уверена, он уже забыл, как я выгляжу.
– Да что вы, господин ректор, – хмыкнула в ответ. – Мы с вами только начали обсуждать условия моего трудового договора…
Если учитывать внезапно открывшиеся возможности, попросила я немного. Даже поскромничала! Крован проглотил сумму жалования, выходные и праздники, но на просьбе выделить мне отдельный домик для семейных пар запас щедрости внезапно иссяк.
– Вы ведь даже не замужем, госпожа Егорьева! – с возмущением воскликнул он.
– И не собираюсь, – согласилась я. – Отдельный домик лучше общего преподавательского пансиона.
– В пансионе комнаты повышенной комфортности! – оскорбился ректор.
– Но текущая крыша комфорт определенно снижает, – заметила я. – Вы мне поклялись помочь с получением профессорского знака.
– Когда? – Ректор вытаращился, словно его пытались обвинить в страшном преступлении, а он приготовился держать круговую оборону и отпираться до последнего. Пока не прижмут к стенке.
– Как напишу профессорскую работу, так и получу знак, – пояснила я.
– Когда пообещал? – начиная понимать, что давно притиснут к пресловутой стене, сдался ректор.
– В начале нашего разговора, – напомнила я. – Для работы над профессорским исследованием нужна тишина. Преподавательский пансион не самое спокойное место в нашей академии.
– Вы попросили личный кабинет.
– И отдельный коттедж, – добавила я.
– Договор найма на три года, – буркнул Крован, осознавая, что сегодня нанял самого дорогого бестиолога-практика без профессорского знака за долгую ректорскую карьеру.
– На пять и ни днем меньше, – улыбнулась я. – Хочу быть уверенной в будущем. Надеюсь, ваш секретарь не забудет вписать ни одного пункта в договор, иначе дело затянется, а выезжать в Хайдес нужно… Кстати, когда выезжать?
– В конце недели.
– Так скоро?! – вырвалось у меня.
***
Дни до отбытия в драконовы земли пронеслись с немыслимой скоростью. Показалось, что я только вышла из кабинета ректора с новым подписанным договором в кожаной папке, как уже перед воротами родительского поместья стояла карета с эмблемой дворцовой конюшни. Академия сама оформила разрешительные бумаги, прислала подтвержденную лицензию на практику и письмецо, что в пару мне дают гения Янгеля Подлунного, автора всех гравюр в последней редакции альбома по нечисти Родолесса.
– Прекрасно, – сцедила я.
Художником этот Янгель был хорошим, очень старательным, но явно страдал чрезмерной фантазией. На каждой гравюре, видимо, в порыве вдохновения он пририсовал бестиям лишние конечности, клыки и ядовитые жала. Сколько раз объясняла студентам, что не стоит верить иллюстрациям, столько раз хотела ткнуть этими картинками автору прямо в физиономию. Кто бы подумал, что такая возможность действительно представится!
Пока я читала письмо с инструкциями, матушка тишком прятала что-то в сундук с одеждой. На поверку оказалось, что она уложила между рубашками маленький горшок с остатками яблочного джема.
– Мама, я не настолько люблю джем, чтобы тащить его в Хайдес, – сурово объявила я.
– Это не тебе! – возмутилась она. – Отдашь в дар владыке!
Вытащив злосчастный горшок в салфеточке с красными горошками, я его протянула матушке и коротко скомандовала:
– Забери.
– Нельзя ехать в гости с пустыми руками, – проворчала она.
– Забери, я еду работать. Мы с владыкой не встретимся.
– Конечно, – буркнула она, выхватив джем у меня из рук. – Какие владыки на болотах? Одна нечисть!
Позже из сундука пришлось извлекать и розовое бальное платье. Два раза. После я заперла крышку и выдохнула. Однако ночью перед отъездом дом сотряс страшный грохот. Казалось, в гостиной перевернули посудную горку и проломили старый паркет.
Слетев с кровати, как оглашенная, я выскочила в коридор и столкнулась с испуганной Лизой.
