Расправит он крылья, потянется вверх,
Подавит в тебе ночи чёрной грех.
Ты станешь свободным, ты станешь живым,
Вдохнёшь полной грудью спокойствия дым.
Но прежде закончишь, что начал не ты -
Обрекшие душу раздавишь плоды.
Ты спал слишком долго и спал бы теперь,
Но в тихую душу ворвался злой зверь.
Проснись же, клыкастую тварь прогони,
Клинком и огнём людям веру верни.
…Не буду страшиться, забуду печаль…
Вы тронули зверя, мне очень вас жаль…
Закончив, я сразу же пощекотала малышку, и она в ответ громко зароготала. Хорошо, значит, поладили и никто реветь не будет к концу вечера: ни она, ни я.
– Ладно, а теперь давай покормим тебя, и ты уснёшь, договорились?
Уверенно поднявшись с дивана, я отправилась к барной стойке – ну что могло произойти меньше чем за минуту? Ребёнок лежит, я беру грёбаную бутылку, возвращаюсь, вставляю ей в рот соску – не перепутав правильную сторону с неправильной! – и вуа-ля, она дрыхнет! Но нет, детям жизненно необходимо устроить взрослым людям сложности, ибо зачем вообще тогда они приходят в этот мир?
Я уже взяла бутылку, когда услышала за своей спиной глухой хлопок. Развернувшись на металлической скорости, я увидела Тею упавшей на пол, и в следующую секунду она заревела так громко, как на моей памяти не ревела никогда. Я оказалась рядом с ней спустя секунду, схватила на руки и начала прыгать с ней, не осознавая того, что столь мощные прыжки могут пугать младенца ещё сильнее.
– Ну что ты ревёшь?! Подумаешь, грохнулась! Пусть ты и принцесса Рудника, быть неженкой тебе непозволительно… Соберись!
– Соберись? Серьёзно? Это всё, что ты можешь сказать ревущему младенцу? – резко обернувшись, я увидела Тристана. Он улыбался, и это неожиданно раздражало.
Прежде чем я успела рыкнуть, он приблизился ко мне на металлической скорости, забрал из моих рук Тею вместе с бутылочкой, и уже спустя три секунды девочка успокоилась, а спустя ещё одну секунду довольно присосалась к бутылочке…
– Раз ты такой мастер, сам с ней и нянчся, – раздраженно взмахнула руками, я отстранилась.
Раздражение-раздражение-раздражение… Самое неприятное в состоянии новообращения – это эмоциональная взвинченность. Можно смириться с тем, что ты не узнаёшь на вкус вообще ничего, потому что твои рецепторы теперь воспринимают ярче всё, даже воду; ладно ты слышишь звуки на новой частоте; ладно твои движения порой неконтролируемо срываются на скорость ветра; ладно ты уже задолбался ждать, когда же всё это наконец станет для тебя нормой и твоё тело наконец перестанет выдавать неожиданные сальто, но эмоциональная нестабильность – это засада… Особенно для меня, ведь я до сих пор так гордилась своей способностью мастерски контролировать эмоции, ловко скрывать их и филигранно манипулировать ими!
Мы молчали. Может быть потому, что Тристан убаюкивал Тею, а может быть и не поэтому… Когда малышка засопела, Тристан отправился с ней в её спальню, расположенную на втором этаже, и я пошла за ними. Во время перемещения девчонки в колыбель она проснулась и начала кряхтеть, так что мне пришлось раскачивать колыбель, и этот метод повторного убаюкивания, кажется, работал…
– Давно не оставались наедине… – от бархата его голоса по моей коже неожиданно разбегаются мурашки.
– Да уж, – я стараюсь не хмуриться. Мы продолжаем говорить тихо, чтобы не побеспокоить засыпающую: – Как там обстоят дела с силовым полем и вакциной от Стали?
– Первый в процессе подключения, вторая в процессе создания. Полярис действительно верит в то, что сможет вывести вакцину из крови Металлов, так что продолжаем резать себе вены. Старик дряхлый, ему уже больше восьмидесяти лет, будем надеяться, что он всё же успеет реализовать свои гениальные идеи…
Он приблизился ко мне сзади, и мурашки снова покрыли мою кожу – ещё до того, как его горячие пальцы коснулись моей шеи, убрав с неё густые пряди волос… Он поцеловал меня в шею…
– Я соскучился… А ты?
– И я… – в моём тоне прозвучало скорее раздражение, нежели нежность.
– Ты очень напряжена. Помнишь, что я говорил тебе о том, что всё ради удовольствия?
– Металлы могут заснуть в минуту, в которую пожелают, могут пить и есть, не испытывая при этом голода или чрезмерного насыщения…
Он почти нетерпеливо отцепил мои руки от края колыбели, в которой Теа уже уснула, и, несколько секунд продолжая дышать ароматом моих волос, медленно повёл меня за руку в сторону двери, ведущей в кладовую. Я не понимала его, но когда мы переступили порог, и он включил лишь свой наручный фонарь, едва освещающий узкую комнату, я поняла, и сразу же положила свою ладонь на его широкую грудь, как бы отталкивая его:
– За этой дверью детская комната…
– Поэтому нас здесь никто не найдёт. Лучшее место и время: Кармелита, Теона и Джекки в баре, Беорегард с Конаном на стене…
– Не думаю, что это…
– Это хорошая идея, Трини, – он перехватил мою руку. – У нас давно не было секса. А хороший секс отлично разряжает, что помогает справляться с напряжением.
– У меня всё в порядке с контролем эмоций.
– Вот как? Докажи, – он резко схватил меня за задницу одной рукой и за грудь второй… Не отконтролировав себя, я произвела попытку агрессивно оттолкнуть его, но, естественно, у меня ничего не вышло. В следующее мгновение, на металлической скорости он усадил меня на высокий стол, с которого сразу же, с неприличным грохотом, свалилась огромная коробка… От этого стола мы в итоге не отходили на протяжении часа, впиваясь друг в друга, словно сумасшедшие. Состояние экстаза могло бы продлиться и дольше, но до нашего слуха донеслись звуки, какие мог издавать только проснувшийся мелкий человек… Пришлось заканчивать.
Глава 5
Для Металлов секс в Руднике – особый квест: слишком много обладателей острого слуха и зрения находятся рядом. И всё же, не только мы с Тристаном – все Металлы, по причине острой необходимости, наловчились делать “это” и оставаться непойманными. Беорегарду с Теоной повезло с комфортом – у них собственный дом: закрыли двери на замки и окна на ставни, и спокойно пошли вразнос в своём роскошном подвале. Джекки и Конан облюбовали дом Тристана, построенный давным-давно, но практически не меблированный. Я и Тристан пошли по пути экстрима: кладовая городской библиотеки, чердак случайной многоэтажки, подвал дома Кармелиты и снова заброшенная кладовая при комнате младшей Диес. Всякий раз незапланированный, каждый раз тихий секс – неизменная дань приватности… Стол в кладовой Диес в итоге оказался самой удобной локацией, но сегодня я не думала, что я вновь окажусь на нём: Беорегард и Теона решили посетить кинопоказ в библиотеке, прихватили с собой всех Металлов и хотели оставить с Теей няню – добрую женщину, которая порой приглядывала за мной и Клэр в нашем детстве, – но Тристан внезапно вызвался присмотреть за ребёнком и заодно задержал при себе меня. В скоростном режиме убаюкав свою мелкую родственницу и оставив её спать обложенной подушками на диване, он буквально уволок меня в “нашу” кладовую, где мы за считанные секунды разошлись не на шутку: коробки со стеллажей начали падать на наши головы, посыпалась новогодняя мишура… У нас оставался в распоряжении от силы час, а так как рисковать мы не хотели, на дольше растягивать удовольствие не стали. Но я заметила: инициатором нашего секса неизменно является Тристан, и подаёт он свою инициативу под соусом “пошли, помогу снять напряжение”, однако чем чаще мы занимаемся сексом, тем отчётливее у меня возрастает именно напряжение. Потому что оргазмы контролируемые, потому что процесс тихий, потому что всё длится не ночь напролёт, а всего лишь какой-то час…
Сегодня я закончила немногим раньше его, как мне, собственно, нравится, и уже наслаждалась моментом его оргазма, когда услышала громкий плач Теи, доносящийся с первого этажа. Я сразу же дёрнулась, но Тристан не отпустил моих бёдер, напряжённо обхватывающих его торс, до тех пор, пока не удовлетворил себя в полной мере – на протяжении целой минуты я ощущала, как он извергает сперму в меня, и пыталась не думать о причине того, почему Теа может так надрывно реветь… Наконец я смогла оттолкнуть его от себя и, на металлической скорости одевшись, вырвалась из кладовой и бросилась к источнику крика, но в самую последнюю секунду Тристан опередил меня: девочка упала с дивана на пол и раскричалась до покраснения, он поднял её, но она всё равно не успокаивалась… Шли минуты, а надрывная истерика не спадала… Это раздражало… Как и то, что это допустили мы…
– Просто положи её на диван и не реагируй, сама успокоится, – сквозь зубы процедила я, параллельно приминая ладонью свою сильно растрепавшуюся причёску. – Не расти из неё неженку…
– Положить и не реагировать? Да уж, тебе далеко до материнского инстинкта…
– Как и тебе!
– Ну не скажи…
– Ой, да дай её сюда! – прежде чем он успел моргнуть, я отняла у него малышку и вместо того, чтобы нервно трясти её по его примеру, вошла в состояние статики. Не знаю почему, но стоило Тее попасть в мои руки, как она сразу же умолкла – только свои губки-бантики продолжила дуть и не отказалась от нервного кряхтения. От вида её слёз, стекающих по порозовевшим щёчкам, мне даже на секунду стало жаль её…
– Несмотря на всю твою колючесть, дети тебя любят, – упёрся руками в бока Титан.
– Это факт, а не открытие.
– А ты любишь детей?
– Люблю. Но чужих.
– А что по своим?
– Своих нет и не будет в ближайшее столетие! Усёк?! – неадекватно рыкнула я.
– Ну это мы с тобой ещё обсудим.
– Приготовься к поражению, парень. И более того: забывай про секс в Руднике! Больше не надейся на то, что я дам себя соблазнить на “тихий час”. Если желаешь “снятия напряжения” – придумай что-нибудь более уединённое, нежели кладовые, чердаки да подвалы…
Теа в моих руках неожиданно засмеялась, что привело меня в растерянность: невероятно жизнерадостная малышка! И в этот же момент я увидела, как в окне гостиной, в неосвещённом дворе между декоративными кустами можжевельника мелькнула отбрасывающая позолоту тень… По коже пробежались неприятные мурашки: с какого момента он слушал нас? С момента нашего прихода в гостиную или с момента нашего ухода в кладовую? Металлический слух слишком чуток – он мог себе позволить слушать всё. Совсем всё.
Глава 6
Мы выбрались из Рудника на одну ночь. Беорегард, конечно, был не в восторге от нашей идеи выхода за стену с южной стороны, в этот период наименее осаждённой Блуждающими, но что он мог поделать против решения Титана? Против решения двух Титанов. Нам нужно было выпустить пар, в противном случае, мы рисковали бы разнести дом Диес в щепки – самому же Беорегарду было выгоднее отпустить нас на одну ночь, пусть он это и понимал лишь вскользь. Тем более, Тристан завершил свою часть работы по установке силового поля – конечный результат остаётся за учёными головами, обещающими положительный результат в ближайшие пару суток. От нас больше ничего не требуется, так что мы дерзко ушли в самовольный отпуск: в первый час после заката спрыгнули с южной части стены и на металлической скорости рванули сначала в сторону гор, а затем чуть восточнее, вглубь леса. Тристан вёл: он знал знаковые и красочные места в этих лесах – благодаря своим блужданиям по округам, с которых, впрочем, миновало десятилетие…
Ночной лес, рассматриваемый металлическим зрением, похож на волшебную сказку. В ночи зрению открываются новые цвета, новые детали, новые штрихи… Осенний лес особенно прекрасен своими дурманящими ароматами. Мы пару раз останавливались, потому что Тристан хотел научить меня дышать особенным образом – чтобы я могла с лёгкостью улавливать аромат опавших желудей, – или научить меня особому углу зрения, благодаря которому рассеивающиеся сияния звёзд видится чётче… Он многому меня обучал: ему нравилась роль того, кто может открыть мне нечто новое, поразить моё воображение, а мне нравилось, что у него выходит удивлять меня лучше, чем у кого бы то ни было…
Ночной осенний швейцарский лес холоден и неприветлив для человека, но не для Металла, способного устанавливать и контролировать температуру своего тела. Мы разделись догола, но наши тела не чувствовали холода даже во время редких и лёгких дуновений ветра, доносящегося с долины и пахнущего прелой травой. Тристан привёл меня к всеми забытому месту в этих лесах: горячий источник, похожий на гигантскую ванну или небольшой бассейн, глубиной около двух метров, неровный и окаймлённый острыми камнями, но увенчанный пологой ступенью у самой горы, на которой можно удобно сидеть, находясь по самую грудь в воде… Мы занимались любовью в воде, которая пахла солью, металлом и травой – в источник впадал минеральный ручей, – в моменты вспышек экстаза я запрокидывала голову и видела острое сияние зелёных звёзд, слышала, как поблизости порхали ночные птицы, ходила лиса… Наше соитие было неспешным и походило на наркотический дурман: я только начинала понимать это, не подозревая, что Тристан ещё в момент первого соединения наших тел понял, что я стала его зависимостью, что наш секс – это полёт в параллельную, доступную только нашим телам и душам вселенную…
До рассвета оставалось недалеко, я слезла с Тристана около получаса назад и теперь лежала на его груди, сплетаясь с ним под водой ногами. Я была удовлетворена, но при этом, имея в своём распоряжении энергию Металла, могла бы позволить себе растянуть сексуальные игры хоть до наступления следующей ночи. Понимая, что Титан ещё более сексуально заряжен, нежели я, я первой покинула источник с целью оставить Его желание возрастающим. Сосредоточившись на поддержании высокой температуры тела, я обтёрлась плащом-накидкой своего мужчины и начала одеваться. В итоге успела надеть только футболку и трусы: подойдя ко мне сзади, Титан с силой прижал меня к своему телу. Я сразу же непроизвольно выгнулась, но всё ещё не спешила идти на его зов, что, как я и желала, лишь сильнее раззадоривало его… Смочив свои пальцы слюной, он запустил их под мою футболку и начал настойчиво массировать сосок левой груди… Не в силах терпеть, я выгнулась ещё сильнее, позволяя пальцам второй его руки проникнуть в мои трусы, и выпустила непроизвольный стон… Начался второй тайм, на сей раз пропитанный агрессивной страстью: Титан занял свою любимую позу – доминирующую, сверху. Беря меня с металлической силой, он неотрывно смотрел в мои глаза, словно питаясь этим моментом – моментом моей отдачи ему, моей принадлежности, моего желания быть его. Он продолжительно кончал, продолжая вдавливать меня в свою влажную накидку, промокшую от сырого мха, и уже спустя пятнадцать минут после завершения акта вдруг снова начал ласкать меня: его пальцы горячим током гладили низ моего живота, но скоро им стало этого мало – они настойчиво двигались всё ниже и ниже… Он целовал меня в губы, я уже начинала ощущать неожиданную обессиленность, но его умелые пальцы не давали покоя, они поднимали новую волну желания… На мгновение отстранившись от моих губ, он спросил меня, хочу ли я, и я ответила, что хочу ещё его спермы внутри себя – это был слишком откровенный призыв, чтобы он на него смог не среагировать. Он оказался на мне мгновенно, и я помню первые секунды – наступал рассвет, – но я не помню всего. Кажется, я выпала из игры в отлетевшее состояние экстаза после первой же волны оргазмов, накрывшей меня в первые же минуты третьего тайма. Один раз я вынырнула в реальность – в момент, когда он уже кончал и оргазмы вновь стали взрываться внизу моего живота… После, меня с головой накрыла темнота, и моё тело окутала теплота его тела…
Я заснула. Кажется, впервые с момента своего обращения в Металл… И вскоре провалилась в удушающий кошмар: я в Паддоке, пытаюсь спасти людей, но раз за разом у меня удаётся спасти только себя… Я в Конкуре, и вокруг меня лишь Люминисцены и Блуждающие… Я бегу и не двигаюсь с места одновременно. Они рвут меня и не могут коснуться меня одновременно…
До сих пор я не знала, насколько яркие, насколько реалистичные сновидения Металлов: будто ты не спишь – будто ты живёшь в своём сне и всё, что в нём происходит, происходит с тобой на самом деле… Кусочки тебя отрываются от тебя и летят в окровавленную пасть Люминисцена, кусочки Джекки уже внутри него…
Я громко вскрикнула и резко села… Прежде чем я поняла, что прикрыта одним лишь плащом, ко мне пришло осознание: я в лесу! Это Тёмный Лес Паддока?!
Кто-то схватил меня за плечо – я чуть не двинула ему в челюсть, но противник был слишком силён даже для моего удара… Это был Титан!
– Не переживай! Тебе приснился сон…
Я в одну секунду всё вспомнила: ночной лес, секс в горячем источнике, секс вне горячего источника и снова секс… И что толку?! Напряжение вернулось с новой силой!
Я вскочила на ноги и начала поспешно одеваться… Люминисцены растерзали почти всех… Они не растерзали меня… И Джекки не растерзали…
– Напомни, почему Люминисцены не трогали меня и Джекки? – уже одевшись и поправляя сильно мятую одежду на себе, не глядя на Титана, я всё же спросила…
– Я сделал из вас слепую точку для них, использовав технологию, походящую на технологию силового поля Парадизара… – он приблизился.
– Если бы ты с самого начала знал, что под этим клятым куполом оказалась я… Если бы ты узнал меня… Ты бы…
– Я бы не позволил тебе пройти всё то, что ты прошла… Я стёр бы Парадизар в порошок вплоть до последнего его камня, но вытащил бы тебя… В моей власти было спасти тебя раньше, спасти всех тех людей, но я не узнал тебя: ты выросла в бесстрашную силу, в завораживающую грацию, в фантастическую красоту… Прости, что тебе пришлось пережить тот кошмар…
Я с досадой качнула головой:
– Если бы ты поступил иначе, я бы не встретилась с Джекки. Всё было бы по-другому. Возможно, мы бы даже не были вместе…
– Не говори так, – резко схватив меня за плечи, он впился в них пальцами, смотря в мои глаза своими пылающими: – Что бы ни случилось, мы бы всё равно были вместе. Мы вместе навсегда, ясно?
Он спросил, ясно ли мне. Не спросил, верю ли я в это. Не спросил ничего вроде: “хорошо?” или “договорились?”. Утвердил факт того, что мне должна быть ясна его позиция относительно наших отношений, и побоку моя позиция шла в этот момент. Хренов собственник. Точь-в-точь я, только с членом.
Я отстранилась и отвела взгляд.
– Я люблю тебя, – он произнёс чистую правду.
– И я люблю тебя, – в ответ произнесла чистую правду я.
На этом и остановились.
Глава 7
Окончание Дней Тишины
На исходе сто двадцать восьмой ночи Дней Тишины свершилось нечто сравнимое с чудом: несмотря на истощённость энергетических ресурсов, Руднику удалось восстановить процесс рассеивания ультразвука не только в пределах своей стены, но и целой долины. Блуждающие с душераздирающими воплями начали покидать прилегающую к городу территорию. Менее чем за час у стен Рудника воцарилась тишина, но не пустота: ушли не все Блуждающие. Большая часть, но далеко не все. Таким образом, мы впервые за четырнадцать лет царствования Стали выявили среди Блуждающих две категории: “трезвых” и “потерянных”. До сих пор мы считали, будто все Блуждающие без исключения “потерянные”, то есть окончательно и бесповоротно поражённые вирусом. И только сейчас нам открылось, что среди заражённых есть те, кого Сталь пробрала не до самого основания. Блуждающие, сохранившие рассудок, способность контролировать себя и в редких случаях не утерявшие способность к речи, теперь обозначаются как “трезвые” – те, кого ещё можно отвоевать у вируса.
На восемьдесят третьем году жизни Майкл Полярис всё-таки открыл вакцину от Стали. Во всяком случае, положительный подопытный №1 – мужчина тридцати лет, – уже неделю как жив и теперь выглядит даже здоровее некоторых здоровых: его кожа регенерировалась, старые зубы повыпадали и начали отрастать новые, волосы стали густыми, глаза – ясными. Нам ещё предстоит разобраться в том, необратим ли процесс выздоровления, нет ли побочных эффектов и опасных подводных камней, но уже сейчас мы видим серьёзное препятствие: база вакцины основана на металлической крови. Подходит кровь любого Металла, но… Даже если иссушить всех известных нам Металлов до последней капли крови – этого всё равно будет недостаточно для спасения всего человечества. Ресурс ограничен – вот в чём тупик. Быть может – мы надеемся, – в будущем мы сможем найти выход и из этого тупика, но пока что ответа нет, а старик Полярис не молодеет и притом категорически отказывается сделать попытку своего обращения в Металл – хочет покинуть этот мир человеком. Его право. Из которого следует неутешительный факт: скорее всего, прогрессивную вакцину придётся пытаться воссоздавать следующему поколению учёных людей, а это может стать не просто сложным, но и невозможным… Будущее покажет верность всех гипотез, и этой тоже.
Силовое поле Парадизара, которое теперь все называют силовым полем Титана, было включено спустя сутки после успешного введения в строй рупоров-рассеивателей. Влияние продвинутой технологии Павшего Мира на развитие Рудника невозможно переоценить: силовое поле ещё защитит нас не только от нашествия Блуждающих, но и от бомбардировки Дилениума.
Невидимым человеческому глазу силовым полем мы покрыли огромную территорию, которую в будущем планируем разделить согласно инфраструктуре, которую нам ещё предстоит сконструировать: по сути, благодаря этой технологии, территория, доступная жителям Рудника без опасности со стороны Стали, увеличилась втрое и, исходя из заключений ведущих техников, с годами мы сможем её расширить ещё внушительнее – вопрос упирается только в материалы, которые добровольцы ещё должны будут транспортировать из Диких Просторов.
Кажется, мы открыли вакцину от Стали, кажется, мы привели в строй силовое поле Титана, кажется, рупоры, распространяющие ультразвук вблизи Рудника, больше не умолкнут, но не всё так радужно, как “кажется”. У Беорегарда в Дилениуме есть свой человек… Вернее, этот агент лучше, чем просто человек – Металл. Платина. От него пришла весть: в течение ближайших тридцати месяцев Кар-Хар планирует бомбить Рудник при помощи своей обновлённой авиации. Чего нам это будет стоить и выдержит ли наше могущественное силовое поле? Мы должны устоять, но… Это нам ещё только предстоит узнать. А пока что мы живём сегодняшним днём: слишком долго длилось всеобщее напряжение – пришла пора кратковременной отдушины.
Сегодня в Руднике масштабное ночное празднество: в честь окончания Дней Тишины. Весь город планирует бодрствовать всю ночь напролёт, местами уставший от строгих ограничений и гнетущего страха народ проведёт бурные вечеринки. “Стальной кулак” наконец перекочует из подвала на поверхность – сегодня в нём будет праздноваться бракосочетание сразу двух пар: Сладкий и Нэцкэ; Вывод и ?19-938, которая решила оставить за собой имя Деви, в честь цифры, с которой начинается её парадизарское имя. Мы, конечно же, приглашены, и мы, конечно же, придём, но скорее потому, что все мы и без того планировали хорошенько повеселиться этой ночью, а не потому, что мы можем считаться друзьями сочетающихся браком. По факту, я и Джекки уже необратимо отдалились от наших общих знакомых по Паддоку и Конкуру: мы не общались с ними с тех пор, как они прибыли в Рудник, и о том, что некоторые из них решили пережениться, мы узнали непроизвольно и только двенадцать часов назад, неожиданно получив на руки приглашение на двойную свадьбу.
Вечер уже давно наступил. Основная масса Металлов собралась в доме Кармелиты, которая пребывает в своеобразном восторге от данного факта: шумные компании – её океан безмятежности. Пока Кармелита обновляет гардероб Джекки, Тристан принимает душ, Яр начинает вечер с порции виски, а Конан не выныривает из чтения коллекционных книг, я, никогда не любившая суету толпы, решаю перебежать в дом, расположенный в диагональном соседстве через дорогу – к Теоне и Беорегарду. Думала, что немного отдохну от столпотворения перед шумной ночью, но… Стоит мне переступить порог дома Диес, как мне сразу же вручают в руки Тею, что меня, конечно, совсем не приводит в восторг: слишком уж зачастилось моё общение с этим необоснованно улыбчивым ребёнком – если только факт того, что её родителями являются Беорегард и Теона, не считать серьёзным основанием для её улыбки, – того гляди, ещё чуть-чуть и начнёт воспринимать меня за крёстную фею, с поправкой на то, что молочные зубы я ей могу помочь потерять задаром – без обмена на подарки, доводящие до диатеза.
Словно прочитав мои мысли по одним лишь моим нахмурившимся бровям – забыла скрыть свой откровенный восторг от тесного контакта со слюнявым младенцем! – Теона, наблюдая за мной, задорно засмеялась, подбив на смех и своего благоверного, и вдруг произнесла:
