Два «Котобоя», или Школа юных моряков
Андрей Алексеевич Усачев
Котобой #7
Весна припозднилась. Море было ещё в ледяной скорлупе, но солнце пасхальным яйцом уже каталось по небу, и снег на берегу начал подтаивать.
Котаускас продолжал писать свои мяумуары. Шустер изучал в компьютере устройство старинных парусных судов и давал советы Афоне. Старпом в последнее время увлёкся резьбой по дереву и мастерил неплохие кораблики.
Андрей Усачев
Два «Котобоя», или Школа юных моряков
© Андрей Усачев
© Николай Воронцов, иллюстрации
© ООО «Вимбо»
* * *
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
Глава 1
Весна в Котьме
Весна припозднилась. Море было ещё в ледяной скорлупе, но солнце пасхальным яйцом уже каталось по небу, и снег на берегу начал подтаивать.
Котаускас продолжал писать свои мяумуары. Шустер изучал в компьютере устройство старинных парусных судов и давал советы Афоне. Старпом в последнее время увлёкся резьбой по дереву и мастерил неплохие кораблики.
– Если раскрасить и покрыть лаком, можно в музейную лавку сдать, – похвалила мужа Марианна. – А то у нас одни матрёшки да коты. А тут новый ассортимент.
– Не для того делаю, – отвечал Афоня.
– А для чего?
– Для Васьки. Надо его к морской жизни приучать. Не сегодня завтра ручьи потекут. Будем модели запускать и к плаванию готовиться!
– Игрушки? – пожала плечами Марианна. – А не поздно ли?
– Всё лучше, чем по деревне со шпаной шляться.
Васька был рыжий, в отца, только вокруг правого глаза было тёмное, как у Афони, пятно. Словно ему дали в глаз, а синяк так и не прошёл.
Афанасий души во внуке не чаял:
– Ты знаешь, что тебя назвали в честь знаменитого мореплавателя Васьки да Гамы, который…
– Знаю, – кивал внук, слышавший это, наверное, раз сто. – Дед, а можно я гитару возьму?
С началом марта юные коты собирались на крыше музея и по вечерам орали на всю деревню «Мурку».
– Ладно бы что-то приличное пели, – морщился старпом. – «В полоску сердце моряка» или «Если радость на всех одна». А то вопят уголовные песни.
– Что такое «уголовные песни»? – интересовался внук.
– Это… такие песни, за которые раньше в угол ставили, а теперь – пожалуйста!.. В общем, рано тебе ещё по крышам лазить, – говорил Афоня. – Гитара останется дома. И ты тоже.
– Да, дед. – Васька делал вид, что идёт спать. Но как только темнело, удирал через открытую форточку на улицу.
Сёстры, Ксюша и Катюша, наутро обо всём докладывали бабушке. Марианна была строгой бабкой и, в отличие от родителей, могла запросто надавать по заду.
– Поскорей бы ты забрал его в море! А то совсем от лап отобьётся, – хмурилась она. – Вон уже по форточкам лазить начал…
– Так ведь по своим, а не по чужим, – заступался за единственного внука дед.
Глава 2
Банда «Ух»
Весна плохо действует на юные неокрепшие умы. И взрослых-то котов иногда тянет на подвиги, а что говорить про молодёжь. По Котьме поползли слухи, что в деревне появилась банда «Ух». Расшифровывалось «Ух» как «усатые, хвостатые». Занималась банда мелким хулиганством: кому кирпичей в трубу накидают, у кого рыбу из подвала унесут. Шлында жаловался, что у него из лавки «Северная старина» три чугунных котелка и два печных ухвата стащили.
– Если поймаю, я этим «ухарям» ухи пооткручиваю, – грозился он. – Три новых старых котелка, и ухваты были ещё не ржавые…
– Кому, кроме него самого, котелки да ухваты понадобились? – поделился сомнениями Котаускас.
– Может, выдумал, – пожал плечами старпом. – Этот соврёт – недорого возьмёт.
Ни к Котаускасу, ни к Афоне хулиганы в дом не залезали. То ли боялись, то ли уважали котобоев.
Но если Шлында, продававший старый хлам за новые деньги, мог соврать, то старая Марфа выдумать ничего не могла.
– Козу мою напугали, рога ей пытались отпилить. Бедная Машка уже третий день не даёт молока, – пожаловалась она Марианне.
– Рога?! А кто пытался отпилить? Ты видела?
Марфа была подслеповата. Она и днём плохо видела, а в сумерках и подавно.
– Тёмно было…
– А коза что говорит?
– Ничё не говорит. Коза за-заикается.
Всё это выглядело странно и непонятно. Машка была нраву смирного: не бодалась и по чужим огородам не лазила. Так зачем отпиливать ей рога?
Афоня стал расспрашивать внука, но тот только пожимал плечами: ничего не знаю, ничего не слышал…
А между тем слухи о банде расползались, как раки из ведра. Говорили, что руководит ею какой-то Рыжий Эрик. Однако ни в Котьме, ни в окрестных деревнях кота с таким именем не было.
Кто-то из соседей даже пожалел, что в деревне людей нет:
– Раньше бы за такие дела за шкирку – и на улицу!
Впрочем, доставалось от хулиганов и людям. Двух старушек, приехавших на экскурсию, до смерти напугали «черти».
– Мелкие, рогатые, с хвостами… По крышам бегали! Мы сами видели. – Старушки крестились и, как их ни убеждали, что это молодые коты балуются, из автобуса выйти отказались.
А одного из посетителей музея увезли с переломом ноги. Турист гулял по деревне и увидел на дороге футбольный мяч.
– Дяденька, – закричали ему котята. – Пасни! Мы на дорогу выходить боимся.
Ну турист и паснул. А мяч был камнями набит…
– Совсем молодёжь распустилась, – бушевал сосед Афони толстый Глобус.
– Это всё от безделья, – отвечал рассудительный Черныш. – Раньше почему не баловались? Некогда было: нужно воды наносить, дров нарубить, мышь в подвале изловить. А теперь – вода из-под крана течёт. Еды полные холодильники. Вроде и польза есть от цивилизации. А получается вред. Разленился кот. Никаких мышей, кроме компьютерных.
– Да и откуда им взяться! Поля-то не засеяны, – вздыхали старожилы.
