Иман Кальби "Кавказский Хищник. Плохая девочка будет наказана"

– К Кристине…

Глава 6

Очевидно, заснуть я не могу.

И не только потому, что это место новое, не мое.

Потому что я снова и снова думаю о Нем.

Красивом, шикарном, властном. Чужом…

Он уехал спать к Кристине.

Своей женщине, которая заслужила право быть рядом с ним.

Которая рядом с ним и была, когда в его жизни появилась я.

Несуразно, нелепо, не к месту…

Наше знакомство с Анзором произошло при странных и нелепых обстоятельствах.

Сначала он чуть не сбил меня на своем гоночном космолете, когда я поперлась переходить дорогу на красный свет первого сентября у универа, потом я облила его кофе на глазах у всего института, а потом… он засунул меня в багажник и увез в свой гараж- автомастерскую, где решил «проучить», заперев в спальне над цехом. Но я решила, что не сдамся наглому кавказцу- и потому не нашла ничего умнее, как сигануть со второго этажа вниз, когда он пришел меня «наказывать».

Смешно звучит?

Тогда было не очень-то… чудом я влетела в потолочное окно машины. Чудом отделалась переломом ноги и ушибами. А еще… Еще это сумасшествие, как оказалось, стало безотказным способом влюбить в себя жесткого и высокомерного бабника, который с того самого дня просто измором начал меня брать. Меня, простую девочку из Иваново, только окунувшуюся в столичную институтскую жизнь.

Я долго сопротивлялась этому натиску. Даже мысли не могла допустить о том, что мы можем быть единым целым… Мы были из разных миров, в буквальном смысле слова. Я простая русская девочка, у которой впереди много работы над собой, чтобы чего-то добиться, он- старший сын главы одной из северокавказских республик, который хоть и бунтовал, забываясь в гонках и тусовках, но никогда не забывал о своих корнях… А еще «корни» о нем не забывали…

Мы разошлись… Нет, не потому, что чувства погасли. Потому что иначе было нельзя… Наш союз был обречен. И в какой-то момент я даже смогла с этим смириться и как-то жить дальше, но…

Сегодня и сейчас внутри снова разыгралась такая буря, такое смятение, что трезво и здраво дать определение тому, что я чувствовала, не могла дать…

Скрип. Даже скрежет. Да, мое сердце сейчас не стучало, оно ритмично скрежетало, снова и снова стесывая до боли свои израненные очертания о беспощыдно острую правду: Анзор Гаджиев стал таким, как хотел когда-то его отец- жестким, циничным, добившимся власти и денег. И в его жизни уже были важные женщины. А я…

Я просто недоразумение, которое он пожалел.

Будь на моем месте вчера любая другая, он бы тоже заступился, если бы она попросила.

Я точно знала.

Потому что слишком хорошо понимала характер Анзора…

Только под утро меня все-таки вырубает. Это чисто физиология. Просто ресурсы организма не выдерживают.

Мне и вовсе кажется, что я не сплю… Ворочаюсь в постели. Потею, чувствую боль на ягодицах и бедрах от прошедшей экзекуции.

А потом ощущаю, как голой ключицы касаются горячие мужские пальцы и… их сменяют такие же жаркие губы. Сердце сжимается до размера спичечного коробка и начинает отплясывать в диком ритме.

Тело выгибает следом за тем, как те же самые пальцы ведут от шеи по груди и животу вниз. А потом я снова чувствую губы… Стону… Хочу сказать его имя, но не могу… Оно словно бы застряло внутри. Словно бы я посадила его на цепочку и теперь боюсь выпустить…

–Рада…– слышу рваное, тягучее, жаркое,– Рада…

На животе раскаленным дыханием.

На мочке уха, на переносице.

Как нервный ток.

Как разряд за разрядом..

– Рада…

Сон вдруг рассеивается- и я понимаю, что просто бредила.

Концентрирую взгляд и понимаю, что передо мной сейчас сидит Анзор.

На нем свитер-поло, классические джинсы. Но его образ сейчас словно бы смазанный. Глаза непроизвольно впиваются в его, стоит мне сконцентрировать зрение. Меня подбрасывает-потому что его зрачки сейчас черные, расширенные, заполняющие почти весь глаз. Губы приоткрыты. Руки сжаты в кулаки…

Я знаю это его состояние…

Как же хорошо я его знаю…

Анзор возбужден… Дико, по-животному возбужден…

– Прости, что разбудил, но надо поговорить,– говорит он сипло и быстро встает с кровати, отходя в дальний конец комнаты.

Тело все еще знобит от пережитого возбуждения во сне, которое так и осталось спелым фруктом- несорванное, пульсирующее в моей крови…

Анзор совсем вне поля моей ауры. Отошел так далеко, что почему-то в этот момент стало холодно.

Развлекался ночью с Кристиной? Выглядит лощеным.

Она сама ему одежду гладит и одевает, как примерная женушка?

Останавливаю саму себя в потоке язвительных вопросов, которыми делаю больно только лишь себе…

Про мое состояние он не интересуется.

Просто удостоверившись, что я проснулась и адекватно воспринимаю его слова, разворачивается и идет к двери.

–Одевайся, пожалуйста, побыстрее. Я попрошу принести нам кофе. Времени не так много. Открывает дверь.

Уже в проеме снова на меня оглядывается, имея ответ на мой закономерно застывший на губах вопрос.

– На кресле пакеты с одеждой. Не тяни, пожалуйста. Это в твоих же интересах…

Я делаю то, что он говорит, на автомате.

Не цепляюсь за ощущения и чувства. Не пытаюсь ловить полутона в его взгляде и голосе. Это все пустое. Просто отключаю рассудок. Я так умею, я так уже делала. Не думать, не жать на рану… Просто… Вдох-выдох. Существование. Это очень просто…

Выхожу к нему, напялив молочный свободный костюм кэжуал. Удобно и безлико. То, что нужно.

Волосы собрала в тугой хвост. На лице ни грамма косметики- мне нечем даже потрескавшиеся, искусанные вчера губы намазать.

В унисон со мной в просторную гостиную люкса девушка из рум сервиса заносит поднос с кофе.

Аромат почему-то не бодрит и не будоражит нос, а уже заранее вызывает во рту ощущение горькой оскомины.

Он смотрит какие-то бумаги.

Брови напряженно сведены. Взгляд живой и цепкий.

Хищник…

Не зря его так называли.

Таким и остался.

Только, судя по всему, стал еще более опасным…

– Рада…– видит меня, но в небрежно скользнувшем по мне взгляде, садись.

Переводит глаза на горничную, терпеливо ожидая, пока она удалится, не говорит.

Когда пытаюсь занять место в кресле напротив, морщусь, потому что ягодицы саднит.

Он запинается глазами о меня. Откладывает бумаги. Хмурится. Но молчит…

Безжалостно молчит…

Не извинился.

Ни разу…

Даже поверхностного участия нет, для виду…

– С чего начать, Рада, с плохой новости или с очень плохой?– выдыхает шумно и со свистом.

– Говори уже,– не церемонюсь относительно того, как звучит мой голос. Плевать. Что еще могло произойти?

– Твой бутик сгорел,– говорит он так, словно бы речь не о деле моей жизни, а об утерянной сумке. Даже не брендовой.

Безжалостный. Равнодушный тон…

– Как…

– Так… Со всей бухгалтерией, накладными, оборудованием… Очевидно, это не случайность, хоть под документам все выведено именно так…

Сердце замирает.

Во рту пересыхает, а голова кружится..

Я еще не все кредиты успела погасить… Там все мои сбережения. Более того, там был сейф со всеми моими накоплениями и документами…

– Рада…– окликает он меня громко. Он все-то время говорил, но я даже не слушала. В голове гул. Что делать? Надо Катьке звонить. И Владику… С этим местом он ведь мне тоже помог…

– Мне нужен телефон,– начинаю я решительно, пытаясь хоть как-то склеить свое состояние.

– Рада, послушай меня, пожалуйста!– раздраженно настаивает он,– тебе сейчас надо думать не о том, как что-то там спасти- там ничего не спасти и понятно, что бизнес этот у тебя конечно же отжали. Надо думать о том, как бы не загреметь в тюрьму!

– Мне нужно поговорить с Катей и ее женихом… Они… Они же тоже в деле…

–Они в тюрьме,– мрачно осекает меня он.

Я в шоке смотрю на Анзора, просто хлопая глазами. Что он сейчас такое говорит?

–В смысле? За что?

Глава 7

– Мне нужно поговорить с Катей и ее женихом… Они… Они же тоже в деле…

–Они в тюрьме,– мрачно осекает меня он.

Я в шоке смотрю на Анзора, просто хлопая глазами. Что он сейчас такое говорит?

–В смысле? За что?

Хмыкает еще более мрачно.

–Сутенерство и проституция.

Я пропускаю несколько вдохов и выдохов.

Бред какой-то.

–Анзор, это чушь собачья. Влад занимается риэлтерством. Катя мне помогает. У них почти семья. Что ты такое говоришь?