Елизавета Шумская "Менеджер Нагибко, вы робот?"

– Скрепыш, подстрахуй!

Скрепыш:Не боись. Ща мы их уделаем.

Начали мы их уделывать с моего замечания:

– В данный момент все грузы с пришедших платформ, включая последнюю, определяются на свободные места в конец склада.

Нагибко фыркнула:

– Капитан Очевидность начал производить роботов.

Валетов зыркнул на нее, и девица состроила оскорбленную мину.

– А куда еще? Кладем, где есть место.

– Полки на территории всего склада регулярно освобождаются, – как этой дуре напомнить, не выйдя из образа, что товар не только складируется здесь, но и продаётся? – На данный момент свободны на 95% ряды 17, 21…

Я с тихим злорадством озвучивала выведенные Скрепышом на экран номера.

– …на 92% ряды 31…

– Довольно, – Валетов поднял руку, и я заткнулась. Нагибко ему с едва заметным кокетством улыбнулась.

– Робот, что возьмёшь? Если грузы доставляют разом, то это, как правило, единая поставка, одинаковое оборудование, которое лучше размещать вместе, а не раскидывать по всему складу.

И она с превосходством посмотрела на меня. Мне тоже жуть как захотелось улыбнуться. Только куда менее приятно. Увы, пока этого было не сделать, но я ответила:

– Последняя из грузовых платформ привезла товары 23 видов, включавших в себя 36 наименований. Вывести список?

– Нет, – мужчина качнул головой. Нет, всё-таки эта причёска дико ржачная. Даже в такой ситуации веселит. – Менеджер Нагибко, парируйте.

Настроение кокетничать у той явно пропало.

– Это автоматическая настройка программы, – буркнула она и демонстративно коснулась двух металлических полосок у виска, которые я приняла за заколку. Однако это явно было что-то другое: взгляд у Нагибко стал уж больно отстранённый. Валетов едва заметно поморщился. – Да, вижу. Расположение грузов выставлено по дате. Этот порядок удобнее всего для инвентаризации.

Ага, конечно, удобнее. Просто никто не подумал его изменить!

– Расположение грузов на территории всего склада увеличивает время, необходимое для сбора и отправки товаров, – стараясь не звучать слишком саркастично, ответила я. Как же бесят эти канцеляризмы. Хорошо хоть Скрепыш предлагает подходящие для робота фразы.

– Комсдарь, вы же понимаете, что это погрешность машинной логики, – голос девушки стал доверительным, с проникновенными нотками. – В реальности эти доли секунд ничего не решают и с лихвой окупаются быстротой инвентаризации!

Валетов помолчал, разглядывая Нагибко. Вот уверена, окажись на её месте Витёк или Родик, им бы не удалось добиться вот этого ответа:

– Что ж, возможно.

Потом мужчина посмотрел на меня и приказал:

– Продолжай.

Когда он отвернулся, по лицу девушки скользнула едва уловимая усмешка. Или мне показалось?

– На данном стеллаже расположены товары с последней грузовой платформы. Обнаружена ошибка.

– Почему я не удивлён? – выразительно посмотрел на Нагибко Валетов. – И какая же?

Вот тут-то я и рассказала ему о том, что никто не заморачивается по поводу веса товара и выдержат ли полки такую нагрузку. Я готова была продолжить, но мужчина снова меня прервал:

– Есть ли ещё ошибки?

Меня снова накрыло паранойей, что это меня так проверяют, но откатить сейчас будет ещё подозрительней.

– Расположение некоторых товаров указано неверно.

– Даже так. Что скажете, менеджер Нагибко?

– Я… мне необходимо время, чтобы, эм, сверить базы. Вы же знаете, у меня был отпуск красоты, – она улыбнулась и опустила взгляд на свою грудь, очень умело подчёркнутую нарядом. – Возможно, во время моего отсутствия что-то вышло из-под контроля. Или этот робот работает со старыми базами.

Меня опять такое зло взяло. Вот же ж дрянь. Отпуск красоты! Да судя по всему, тут ничего не проверялось с год! Тебе год сиськи накачивали?

– Отпуск красоты – это, конечно, ваше право, но он не должен мешать работе. Так, дружочек, – Валетов повернулся ко мне, – проведи-ка мне полную инвентаризацию склада. За неделю справишься?

– Расчётный срок проведения полной инвентаризации пять дней, – ответил Скрепыш моим голосом, пока я в панике металась в собственной железной голове, не зная, сколько на самом деле требуется времени.

– Давай для верности дам тебе неделю, а то скоро будут большие поставки. Через семь дней проверим.

И тут меня осенило, что этот мужик точно может дать мне доступ в сеть!

– Необходимы полномочия вмешиваться в задачи, поставленные людьми, и доступ во внешнюю сеть.

– Полномочия даю.

Валетов коснулся какой-то блямбы у виска, которую я так же приняла за аксессуар. Перед его лицом вспыхнул полупрозрачный изгибающийся экран. Что на нем – не разобрать, но скоро Скрепыш жадно схватил какое-то послание и возликовал: «Есть! О как мы их всех!»

– А во внешнюю сеть тебе зачем?

– Обновление баз, ПО… – начала я.

– Не-не, это все есть на портале. Ещё нахватаешься каких-нибудь вирусов, ни в жисть тогда инвентаризацию в нормальные сроки не сделаем.

Да чтоб тебя!

– Менеджер Нагибко, а с вами так же увидимся через неделю и сравним результаты. Они же не будут отличаться?

Мы, все трое, понимали, что будут.

Девушка покраснела от гнева, развернулась на пятках и устремилась прочь.

Валетов хмыкнул ей вслед, хлопнул меня по плечу и тоже пошёл к выходу. Когда дверь за ними закрылась, я тяжело опустилась на ящики. Кажется, пронесло.

Но доступ к сети мог бы и дать! Жлоб!

Глава 4

Легко сказать, инвентаризация! Знала бы, что это такой гемор, сдалась бы совообразному Валетову.

Ладно, вру. Никому бы я не сдалась, да и, признаться, в наведении порядка на складе было что-то невероятно успокаивающее и приятное. Говорят, победы, даже лёгкие вроде правильного ответа на загадку, провоцируют выброс дофамина, и люди ощущают себя счастливее. До дофамина мне теперь долго не добраться, но удовлетворение от работы я испытывала немалое. Возможно, моё металлическое тело специально так спроектировали, чтобы оно хотело работать. Думать об этом было жутковато, но лучше уж тело, чем сознание… Нет, лучше уж работать, чем задумываться о собственной природе!

Правда, пока я только создавала список, что где не так. Исправить все это за неделю не выйдет. Да и тут, похоже, надо всё глобально менять. Тот случай, когда проще всё вынести, а потом разместить заново. Но это потом. Сначала надо разобраться с ошибками и представить их Валетову. Глядишь, расщедрится и даст выход во внешнюю сеть. Надо, кстати, придумать аргументы понадежнее.

Для начала мы со Скрепышом перевели на себя все сообщения о новых грузах. Я не знаю, кто настраивал программу и обучал менеджеров, хотя… похоже, как таковой настройки и обучения как раз и не было.

Во-первых, никто не заморачивался тем, куда что кладет. Мешки направляли на обычные полки, хотя для них были устроены специальные отсеки. Тяжелые грузы ставили поверх картонных коробок. Температурный режим? Нет, не слышали. Химикаты бросить рядом с бытовыми предметами – легко. Отправить на продажу товар с едва начавшимся сроком годности, хотя рядом лежит тот, у которого он уже подходит к концу, – запросто. Нюансов множество! И я даже нашла на портале их описание, таблицы, рекомендации. Но никто туда не смотрел, а программа их не учитывала. Может, и могла учитывать, но сотрудники этой функцией просто не пользовались. Интересно, почему? Не могут же все быть только из отпуска красоты. Не обучили? Начальство не требует в этом разбираться? Программа совершенно не юзер-френдли? Хотела бы я посмотреть на всё это с другой стороны.

Собственно, именно из этого происходило и во-вторых. Если они не умеют или не хотят использовать эти все знания, то почему сами выбирают место хранения? Можно же просто скинуть задание мне или таким же контролёрам на других складах. И пусть у роботов болит голова, куда что ставить. Логично? Логично. Но почему-то не делают. Скрепыш тоже удивлялся и разводил руками-линиями.

Если изначально меня радовали ровные ряды ящиков, их чистый вид и кодировка, то теперь иллюзия порядка рассыпалась в прах. Сейчас, шагая между стеллажей, я видела не аккуратно заставленные отмаркированными товарами полки, а хаос и ошибки.

У половины роботов софт стоял или косячный, или частичный, или как у Сени до недавнего времени. Но хуже всего то, что данные из базы частенько не совпадали с реальностью.

Судя по алгоритму, записанному в моей программе, я должна была пройтись по всему складу и проверить каждую единицу товара, однако, посмотрев предыдущие отчёты, обнаружила, что по факту во время прежних инвентаризаций из базы просто вычёркивались проданные и разбитые товары и добавлялись привезённые. А это совершенно другие действия! И результат у них будет совершенно иной! Например, я точно знала, что на стеллаже 21-Б, место 158 не лежит пресловутый френокрезатрон Н-134-О. Однако в базе там числился именно он. И такого полно!

В связи с этим передо мной во весь рост вставала извечная русская проблема – что делать? Исправлять отчёт или продолжать вести его таким же ущербным способом? Вся моя натура восставала против второго, но инстинкт самосохранения вопил: кто-то ведь же дал команду составлять отчёт именно так. Разработчик, не представляющий работы склада в принципе, туповатый начальник, ленивый менеджер, вороватый завхоз – да любой из них мог это сделать. И так же любой представлял опасность.

Однако задание мне дал Валетов, и ему же мне предстоит отчитываться. Что если он окажется умнее того ленивого менеджера? Правда, без моих подсказок он бы вряд ли заметил, что на складе какие-то проблемы, Нагибко бы задурила ему мозги. Или нет. Я не знала.

Но уповать на то, что он тупой и ленивый, я не могла. Да и потом – одно дело задачи, которые кто-то когда-то поставил, и другое – свежая инвентаризация. Может, предыдущие и не я делала. Даже скорее всего не я. Нагибко сказала что-то о покупке конфиската. Может, меня недавно закупили? И, выходит, не в оптовой партии. Помимо слов Нагибко, которые могли вовсе не иметь отношения к действительности, я видела и роботов вокруг себя. Они все от меня отличались и сильно. Да и другие ЧОР-контролёры все были разные. А это означало, что, скорее всего, никто не разбирался, какой у нас на самом деле функционал. Загнали на стандартные таски, и всё. И не будет ничего удивительного, если теперь я, получив индивидуальное задание, выполню его не так, как его выполняли всё это время.

Это во-первых. А во-вторых, мне не нравилась мысль провести весь остаток жизни – вероятно, долгой электронной жизни – роботом на складе. Я бы хотела отсюда как-то выбраться. Может, переселить своё сознание во что-то поприятнее. Но если я не буду ничего менять, то и новых возможностей мне не откроется. А мне бы хоть во внешнюю суть попасть.

В итоге я просчитала, что скажу в случае подозрений, и взялась за описание всего-всего. Для начала я отловила GA1Ya-15-809, переименовала её в Галю и отправила сканировать все товары, начиная с первого стеллажа. И тут случилось странное: робот вернулся к прежнему заданию, проигнорировав моё.

– Галя, отмена! – рыкнула я и ещё раз подтвердила своё указание.

Что сказать? Мне пришлось пять раз отменять предыдущее, чтобы она наконец взялась за нужную мне работу. Вот уж точно задумаешься про революцию роботов.

Правда, когда нас в проходе первого же ряда сбила сегодня особо активная Клава, и нам пришлось начинать сканирование с начала, я пришла к выводу, что при явном сопротивлении «персонала» надо сначала выяснить его причины. М-да, всем бы начальникам да такую мудрость.

Дело потихоньку шло, Галя сканировала. Я разбиралась с характеристиками товара и тем, на своём ли месте он лежит. Скрепыш сохранял реальные данные и на виртуальной карте предлагал варианты лучшего расположения. Лепота.

А потом Галя проехала мимо нескольких забитых полок, начисто их проигнорировав, и отправилась дальше с какой-то совсем другой задачей.

– Галя, у нас отмена!

Робот медленно, будто неохотно повернулся, вперив в меня глаз-сканер.

– Да-да, и не смотри на меня так. Что за халтура?

Я тыкнула ей в полки, которые она не отсканировала. Галя подъехала к ним, повертела антенной туда-сюда и вновь не соизволила как-то отреагировать на товары.

– Так, Скрепыш, подключайся. Укажи ей конкретно на товары. Может, она, как Клава, иногда теряет доступ к данным ввода?

Скрепыш: Да запросто.

И что-то отпикал в программе. Галя развернулась к нам и пару секунд своим глазом-сканером пялилась на нас. Я бы сказала, возмущенно пялилась.

– Давай-давай! – не собиралась отступать я.

Как-то особо громко дребезжа, Галя подъехала к пропущенным товарам и демонстративно навела на них сканер. Тот пикнул, но в системе это никак не отразилось. Робот уставилась на меня с видом “А я сразу знала!”

– Давай еще раз.

Глаз Гали на миг задрался в потолок, но тем не менее потом она еще раз попыталась считать код. Снова не получилось.

– Не поняла. Что не так-то?

Мы со Скрепышом сначала набросились на софт Галины, потом на базу, затем протерли специальной тряпочкой наш экран. Потому что перед ним товар был, но в системе его не было. В базу забыли внести? Хотя тогда бы он сейчас добавился.

Я присела рядом с одной из «несуществующих» коробок, разглядывая. Может, код кривой?

– Скрепыш, он читается?

Скрепыш: Пустышка. Ссылка битая.

Хм… наверное, чернила при печати кода смазались или какая-то ошибка в рисунке. Человек бы заметил, что коробка не сканируется, а для роботов она не существует. Хотя наверное, для погрузчиков она есть, а для таких как Галя – нет. Забавный казус.

Ошибок и недочётов оказалось так много, что еле управились за неделю. Причём, каждый раз, когда я думала, что вычислила все варианты того, как именно содержимое базы может расходиться с реальностью, со дна снова стучали. Сто пятьдесят лет прошло, а ничего не изменилось. Стабильность, однако.

Интерлюдия 1

Ветви плакучей ивы трепетали на ветерке, свешиваясь с крыши небоскрёба до окон верхнего этажа, словно занавески из бусин. У корней дерева синела вода в бассейне природной формы. Под сенью ивы, у бортика в шезлонгах, разделённых низким столиком, сидели двое мужчин, по возрасту – отец и сын.

Старший прохлаждался в домашнем – мягкие брюки, расстёгнутая до низа груди свободная рубашка из жатого льна, тонкие сандалии. Только намётанный глаз мог бы определить, что этот комплект одежды стоит, как путёвка на курорт.

Второй придерживался более формального стиля и в то же время отдавал дань моде последних лет: его тёмный деловой костюм отсвечивал на изгибах ткани перламутровым блеском, а волосы с естественной волной самую малость намекали на модную причёску "а ля сова", при этом оставаясь всецело в рамках здравого смысла.

– Вот такие дела, Сашенька, – произнёс старший и поставил на столик опустевший коктейльный стакан с насаженной на бортик долькой лайма. – У самого-то как?