– Я давно разучилась шутить такими вещами. Где я и где угрозы?
Денис замер в дверях, не понимая, что рядом с матерью делает режиссёр.
– Мама, ты не говорила, что будешь не одна. Где мы находимся?
Пришлось несколько раз вздохнуть, перед тем, как сказать:
– Это моя квартира. Вернее, бабушки Марселя. Это её подарок мне. Ты знаешь, что мы встречались до того, как я вышла замуж за твоего отца?
– Судя по тому, как отец до сих пор реагирует на любое упоминание о нём… – взгляд Дениса наполнился ревностью, – думаю, не просто встречались.
– Должны были пожениться… – Вспомнив, для чего приезжала в «Пушкин», Поля заглянула за спину сына: – А где Аня?
– Вызвали на работу, – он перестал улыбаться, чувствуя общее напряжение. Цепкий взгляд переходил с Адеева на мать. – Так почему вы не поженились?
– Будем разговаривать в холле или перейдём в гостиную? – режиссёр подтолкнул мать с сыном вперёд. В отличие от Полины он хотел ускорить признание. – Приготовлю нам кофе. Разговор будет долгим. Не только прошлое нужно обсудить, но и будущее.
В отличие от матери Денис заходил в просторную комнату с открытыми глазами. Естественное любопытство заставляло разглядывать мебель, картины на стене и вдруг взгляд замер на фотографии молодого парня в военной форме и худенькой девушки в белоснежном платье невесты.
Он оглянулся на мать. Растерянность в карих глазах. Поля молчала, привыкнув за много лет отвечать после вопроса. Денис сделал пару шагов вперёд и приподнялся на цыпочки, уткнувшись лицом в прошлое.
– Если бы не чужая одежда, мог подумать, что мою фотографию сделали в стиле «нуар»… – Он обернулся, вперив взгляд в побледневшую мать. – Кто это?
– Дед Адеева.
– Выходит, двадцать с лишним лет я называл отцом не того человека? Можешь не объяснять. Я не Яна, в истерику не впаду. Хочу знать, почему вы не поженились?
– По моей дурости и из-за подлости Станислава. Мои слова есть кому подтвердить. В Москву вернулась женщина, которую он тогда подкупил. Подстроила, что оказались с Марселем в одной постели, а я поверила в измену. Если не хочешь, можешь спросить у Маши.
– Ты знала, что беременна, выходя замуж?
– Нет! Сама только сегодня узнала. У вас со Стасом одна группа крови, карие глаза, ты внешне больше похож на него, чем на Марса.
Денис обнял мать за плечи и усадил на диван.
– Прекрати бледнеть и краснеть. Кто я такой чтоб тебя осуждать? Не нужно ни у кого искать подтверждения твоих слов. Не имею права требовать от тебя отчёта. Спасибо, что ты меня родила!
Поля всхлипнула.
– Я так перед тобой виновата. Лишила родного отца… – Она приняла протянутую салфетку. – В отличие от Силаева Марс бы тебя любил! – Бумага убрала слёзы с дрожащего подбородка.
– Мамуль, только не плачь! – черноволосая голова потёрлась о худенькое плечо. – Мне с избытком хватало твоей любви и поддержки. Ты самая лучшая мама на свете! – Между широких бровей пролегла складка. – Не хочу говорить о прошлом. Ничего уже не изменить. Давай думать о будущем.
Из кухни потянуло ароматом свежесваренного кофе. Денис кивнул в сторону коридора:
– Ещё в кафе заметил, что он к тебе неравнодушен. Думаешь, не сбежит со временем, сделав ещё раз тебе больно? Известный режиссёр, актрисы. Столько соблазна вокруг.
Она махнула рукой.
– Будь что будет. В молодости меня любили за красоту. Сейчас я в том возрасте, что нуждаюсь в любви, чтоб быть красивой, – она обезоруживающе улыбнулась. – Иначе сникну, завяну и постепенно превращусь в ворчливую грымзу.
Денис рассмеялся:
– Ты и старость? Не выдумывай! Но с отцом точно нужно расстаться. Весь день переживал, что доведёт тебя до больницы, – не смог назвать Стаса по-другому. Сложно перестроиться на лету. Силаев его вырастил и останется для него отцом навсегда.
Родной возник на пороге с подносом в руках. Кроме дымящейся турки на гладкой поверхности чашки и сахарница.
– А вот и я! – Взгляд чёрных глаз сосредоточился на лицах родных людей. – Придвиньте столик. Выпьем и с новыми силами за решение проблем.
Он выставил чашки, разлил горячий напиток и только потом протянул руку.
– Давай знакомиться, сын! – произнёс нараспев, словно пробуя сочетание трёх букв на вкус. – Непривычно произносить это слово, применяя к себе, – растерянная улыбка на жёстких губах. Сердце гулко стучало, разгоняя по венам живое тепло. – Мой СЫН! Думал, уже никогда не скажу. Моя кровь, моя плоть! – Марсель обнял поднявшегося с дивана «мальчика» на пол головы выше папы. – Прости, что не знал о тебе и не был рядом.
Поля с трудом сдерживала слёзы, разглядев их и в чёрных глазах. Губы Адеева дрожали. Невозможное счастье, которое ещё предстоит осознать.
Похлопывания по плечу. Объятия. Оба долго молчали. Что тут говорить?
– Ну, всё! – он отстранился первым. – Давайте решать, что станем делать?
– Я точно знаю, чем займусь. Просмотрю бумаги. Деньги на адвоката и суды есть, – Полина вывалила на свободную часть стола содержимое мешка. – Нужно нанять детектива. Алина не призрак. Должны найтись следы её прошлого.
Марсель сложил пачки евро назад в мешок.
– Не забывай, что я с вами. В моём доме достаточно места для всех. Я не шутил, предлагая тебе главную роль. Сценарий отличный. Роль Марии Устиновой, словно для тебя написана.
– Вот уж нет! Жить буду в своём. Пусть эти двое ищут для себя место. У меня оно есть.
Денис внимательно просмотрел бумаги.
– Мама, ты права. Почти всё принадлежит тебе, кроме завода, там вы совладельцы. Дом тоже твой.
Поля несколько раз скидывала вызов Силаева.
– Надоел! За один день сегодня разговаривал со мной больше, чем за последний месяц.
Адеев протянул блеющий козлом гаджет.
– Не прячься, отвечай. Покажи, что не боишься его. Если, что, разберусь с ним.
– Мама, возьми, вдруг Янка. Она собиралась домой, поговорить с отцом о разводе.
Слова Дениса подействовали моментально.
– Только этого не хватало! – сердце понеслось вскачь. Кто кроме матери выдержит истерики взбалмошной девчонки?
Палец уже нажимал на зелёный кружок, когда Денис прошептал.
– Поставь на запись.
– Что хотел?
– Не хотел, а хотела! Бумаги Стаса и баксы верни на место!
Полина скрипнула зубами. Шлюха пользовалась телефоном Силаева? Чувствовала себя хозяйкой положения? Пора поставить на место.
– Ты имеешь в виду документы на мою собственность? Чёрта лысого ты получишь, а не богатого мужа с домом! – полные губы скривила хищная ухмылка. – Манатки свои собирай! Завтра вместе с любимым отправишься на выход!
– Не вернёшь, попрощаешься с дочерью!
Холодные щупальца сжали сердце…
Глава 17
– Что ты сказала? – воздух с трудом продавился в лёгкие. – Угрожаешь моей дочери?
Поля не видела себя со стороны. Бледная, с горящими ненавистью глазами. Мысль в голове одна: «Блеф или Яна в опасности?»
Мерзавка продолжала давить:
– Плохо слышишь? Ты не имеешь в этом доме ни на что права. Пустое место! Приложение к мебели. Работал и покупал всё Стас! Верни по-хорошему или тобой и детьми займутся специальные люди. Отдашь всё! Даже кожу с себя снимешь! Два раза говорить не стану.
Полина умирала долгих пару минут, до момента, пока не услышала издалека прорвавшийся шёпот с хихиканьем:
– Скажи, что закопаешь меня в саду, если сегодня же папа не купит мне красненький «Майбах».
Веки плотно сомкнулись. В груди холод. Заорать в трубку: «За что?!» Почему дочь выросла настолько бесчувственной? Готова шантажировать собственной смертью, самым страшным для любой матери, ради удовлетворения каприза. Мозг пронзила мысль: «Совсем как Стас!» Стоит ли реветь по этому поводу или начать, наконец, действовать!
Заговорила грубо, надменно, с демонстративным желанием унизить, раздавить гадину, как червя.
– Подобные ультиматумы ставь её папе. Посмотришь, кого он выберет: тебя или дочь!
Приходилось кусать губы, чтоб не расплакаться от обиды.
– Я сделала запись нашего разговора. Упадёт хоть волос с её головы – сядешь надолго! – нервные пальцы, в который раз, пытались убрать непокорную прядь за ухо. Поля рычала, злясь на всё сразу: – То, что Силаев сделал за двадцать с лишним совместно прожитых лет, курировала я. Теперь по праву забираю во владение. Ты сама-то в жизни хоть что-нибудь тяжелее члена поднимала? Поищи себе другой кошелёк с тапочками! Больше нам говорить не о чем! Иди в жопу! – она сбросила вызов.
Чтобы прийти в себя понадобились минуты. Мужчины молчали. Чтоб вывести интеллигентную актрису на грубость нужно приложить усилия. Каждый гадал, что же она услышала. Первым не выдержал Денис.
– Мама, звонила Алина?
Согласный кивок с нервным:
– Да! Угрожала, что не увижу Яну, если не верну документы и деньги.
– Янка там? Просил ведь её, набрать меня, если что-то пойдёт не так!
Горькая улыбка на губах не покажет бури, что творится в душе. Лоботряска, пустое место… Слова от Стаса? Как быстро всё забывается, стоит молодой шалаве натянуть на глаза влюблённого идиота «пилотку». Цедила слова, размышляя, что сделать прямо сейчас? Чем ответить?
– У неё всё хорошо. Похоже, они подружились или знали друг друга раньше. Советовала Алине сказать, что прикопает её в саду. Очень нужны деньги на красный «Майбах». Просила его у меня на день рождения.
Рыжая грива качалась из стороны в сторону. Вопрос задавала себе, хоть глаз не сводила с лица сына.
– Что сделала не так? Растила вас одинаково. Старалась не идти на поводу. Внушала, что нельзя кичиться богатством родителей. Это стыдно во всём мире, кроме нас… – Тяжёлый протяжный вздох охлаждал лёгкие. – Предлагала ей пойти работать летом в компанию отца, как это делал ты. Рассмеялась в лицо.
Взгляд Дениса полон сочувствия, кому как не ему знать, что порождает вседозволенность. Силаев откупался от дочери. Ни в чём не отказывал. При этом совершенно не интересовался её жизнью вне дома.
– Окружение, мама. Посмотри, с кем она дружит. Бездельники-мажоры, дети его друзей, к которым мне запрещал подходить на пушечный выстрел. Меня оградил, а она вляпалась.
Полные губы скривила хищная ухмылка. Поля вскинула голову.
– Если дети берут пример с родителей, нужно его показать. Яна увидит новую мать. Жёсткую, но справедливую.
Взгляд серых глаз упёрся в не зашторенное окно. Стемнело. Отголоски ночного города с трудом пробивались в тихий район. Она встала, не в силах оставаться на месте. Двор, укрытый тенью деревьев от яркого света фонарей, почти не подавал жизни.
Бёдра упёрлись в подоконник. Руки скрестились на груди. Слова самозванки когтями несправедливости скребли душу. Хотелось выговориться.
– Много лет я оставалась тенью Силаева, при этом знакомила его с друзьями деда, отца. Я приглашала банкиров, которые не отказывали в кредитах любимой племяннице замминистра. Инвестировали в предприятия под меня. Знали, что не позволю мужу разориться.
Адеев встал рядом.
– Может, твой дядя был главной причиной, почему Силаев так настойчиво хотел на тебе жениться? Теперь Петра Семёновича нет и можно с тобой не церемониться?
– Не думаю. Стас действительно очень меня любил. Дядя стал приятным бонусом. А теперь я оказалась «пустым местом»… – Рыжая голова качнулась из стороны в сторону. Подбородок с вызовом вздёрнулся вверх. – Подарить всё любовнице Силаева? Ни за что! В мой фонд делают щедрые взносы жёны влиятельных людей. Их мужья меня поддержат.
Большая ладонь осторожно легла на тонкую талию.
– Полностью согласен с тобой. Нужно встряхнуться и стать прежней. Я помню, с какой завистью шептались молодые актрисы за твоей спиной… – Он заглянул в глаза. – Ты не ответила. Будешь сниматься в моём сериале?
Поля сомкнула веки.
– Да! – и оттолкнулась бёдрами от пластикового выступа. Решимость наполнила душу, потребовав выхода. – Осталось утрясти один вопрос.
Несколько шагов до сына. Поля присела перед ним на корточки. Руки положила на колени, обтянутые серыми брюками. Пристальный взгляд в умные глаза деда. Знала, что обрекает мальчика на сложный выбор. Она тяжело вздохнула, перед тем как заговорить.
– Я не могу доверять никому, кроме тебя. Ты окончил университет с отличием. Теперь предприятия твои. Объединим их. Готов стать генеральным директором нового холдинга?
– А если не потяну?
– Найми в команду толковых ребят. Я верю в тебя. Справишься!
Она поднялась, отвечая Адееву на немой вопрос:
– Ночевать буду в своём доме. Завтра с утра встречаюсь с адвокатом. Подам на развод и займусь выселением мерзавцев со своей территории.
Денис тоже встал. Настрой в глазах матери радовал и в то же время пугал.
