Невольница его величества
Татьяна Зинина
Я была звездой академии, самой одарённой студенткой целительского факультета… но одна встреча изменила всё. И вот уже год, как я приговорена к рабству, считаюсь чужой собственностью, а от меня прежней уже почти ничего не осталось.
Когда сестра хозяина вдруг объявила, что забирает меня с собой в академию, я не спешила радоваться, не верила, что меня вообще туда пустят, ведь рабам там находиться запрещено. И уж точно не могла подумать, что встречу там того, кто протянет мне руку помощи, снова перевернёт мою жизнь, заставит ожить покрытое льдом сердце… или окончательно меня уничтожит.
Татьяна Зинина
Невольница его величества
Пролог. Тёмный лес, ведьма и король
– Ну и зачем ты ко мне пришёл? – прозвучал среди темноты спящего леса скрипучий старческий голос.
Шагающий по узкой тропинке высокий крепкий мужчина остановился и выставил перед собой ладони, показывая, что никакого оружия не принёс и угрозы не представляет.
Да, и она, и он знали, что его очень своеобразный магический дар куда опаснее любых артефактов или клинков, но сам жест демонстрировал мирное намерение поговорить.
– В прошлый раз ты дала мне очень дельный совет, – сказал гость, вглядываясь в темноту, где чётко обрисовался силуэт низенькой худой женщины в длинном платье.
– И ты решил опять обратиться ко мне? – спокойно проговорила она. – Неужели снова назревает война, а я и не в курсе?
– Нет, – ответил мужчина, глядя в чуть светящиеся глаза старой ведьмы. – Но если я не решу проблему, то в скором времени вполне возможен серьёзный конфликт. Поэтому, Гарсиния, я пришёл к тебе.
Она усмехнулась, похромала ближе и остановилась в шаге от него. В сиреневом свете вышедшей из-за туч Гайсы – первой из трёх лун, – её морщинистое лицо казалось совершенно белым. Этой женщине давно минуло триста лет, она считалась старейшей ведьмой Вергонии и знала такие проклятия, от которых было невозможно спастись. И никто в здравом уме не стал бы связываться с ней, но только она одна умела так отчётливо видеть чужие пути.
Мужчина протянул ей руку и сумел не вздрогнуть, когда на его запястье сжались крючковатые ледяные пальцы. За свою насыщенную жизнь он уже успел повидать всякое, сталкивался с ужасными, жуткими вещами, но Гарсиния всё равно неизменно вызывала у него страх. Всему виной были даже не слухи, которых немало ходило вокруг её персоны, а та тёмная давящая аура, от которой невольно замирало сердце.
– Ты, Хельм, сам загнал себя в ловушку, – со смешком произнесла старуха. – Но выход из неё всё же есть. Ведьмы простят тебе неисполненное обещание, только если ты предъявишь им ту, что предназначена тебе судьбой. Против великого провидения мои сёстры никогда не пойдут.
– Эту особу мне придётся найти среди крылатых. Таков один из пунктов мирного договора, – сообщил молодой король Вергонии. – Ты… видишь её в вероятностях моего будущего? Дай хоть какую-то информацию.
– Дам, – согласилась Гарсиния и, прикрыв глаза, на несколько долгих секунд замолчала. А когда заговорила снова, её голос звучал глухо и зловеще: – Она крылатая… но летать не может. Она щедро одарена магией, но её сила спит. Она связана с мужчиной особыми узами, которые не сломать даже тебе.
– Всё? – чуть раздражённо спросил гость. – Может, у неё есть особые приметы? Да назови хотя бы цвет волос! Возраст! Как мне её искать? Где? Прости, Гарсиния, но у меня есть лишь три месяца, за которые я должен исполнить оставшиеся пункты мирного договора. Иначе айвирцы сами найдут для меня жену, и тогда конфликт с ведьмами мне обеспечен.
– Ты сам себе эту яму вырыл, – насмешливо произнесла женщина, – сам из неё и выбирайся. Я сказала тебе достаточно, остальное ты должен сделать сам. Ищи.
Она отпустила его руку, развернулась и уже почти скрылась за деревьями, когда он не сдержался:
– Гарсиния, дай подсказку! Я готов заплатить ту цену, которую ты назначишь, – резко и серьёзно произнёс Анхельм.
Ведьма остановилась, бросила на него взгляд через плечо и изобразила задумчивость.
– Мир гармоничен, – сказала она. – В нём всё взаимосвязано, и не стоит пытаться обмануть судьбу. Если я сейчас дам тебе ответ, то вместо этой проблемы у тебя появятся две новые, и они могут оказаться намного более сложными. Поэтому, дорогой правнук, я этого делать не буду. Но кое-что всё же скажу, от себя лично. Сосредоточься на этих поисках, каждый день думай о том, как мечтаешь найти свою единственную, и слушай сердце, а не голову. Хотя в твоём случае именно это будет самым сложным.
Луна скрылась за облаками, лес снова накрыла темнота, а ведьма пропала, будто растворилась в ночных тенях. Мысленно выругавшись, Хельм сбросил с головы капюшон, поднял лицо к небу и медленно выдохнул.
За время этого разговора он успел составить примерный план действий, уже решил, кому поручит поиски, под каким предлогом отправит делегацию в Айвирию, но последняя фраза Гарсинии всё поменяла. Теперь Анхельм понимал, что только он сам сможет найти нужную девушку. Увы, тут одними указаниями не обойдёшься и своё сердце другим не вручишь, чтобы они могли использовать его в качестве компаса.
Что ж, значит, придётся действовать лично, хотя это ещё больше всё усложняет. Открыто рыскать по Айвирии ему никто не позволит, да и его официальный статус будет только мешать. Следовательно, придётся прибегнуть к оборотному зелью и помощи сестры.
Когда в его голове сложился новый план, на душе стало намного легче. Да, он знал, что просто не будет, но был готов действовать. Анхельм Вергонский всегда умел отлично просчитывать ходы и продумывать сложные комбинации. И то, что сейчас он оказался в ловушке двух противоположных по смыслу договоров, – это всего лишь расплата за мир, которого в итоге всё же удалось добиться.
Главное, что Гарсиния подтвердила его догадки о том, как выйти из ситуации. А с остальным он справится. По сравнению с тем, что удалось провернуть, когда его страна проиграла войну, это всё – сущие мелочи.
***
Ведьма смотрела на праправнука из-за большого дерева и бесшумно постукивала пальцами по шершавой коре. Да, она могла бы многое сказать Хельму, даже назвать имя той, кого видела в будущем его женой. Вот только в этих видениях он был равнодушен к супруге, а она – совершенно несчастна.
Теперь же он пойдёт по другому пути, где ему придётся не только найти свою суженую, но и получить её прощение. Ведь когда-то Анхельм уже сломал ей жизнь. И возможно, этой девочке всё-таки удастся растопить ледяное огрубевшее сердце молодого короля, который давно разучился чувствовать.
Часть первая. Рабыня и вергонец.
Глава 1. Выигрыш и два интригана
Эбелин
– Эби!
Сиалия ворвалась в кухню весёлым вихрем, едва не запутавшись в длинной белой юбке.
Она заметно пошатнулась, схватилась за край стола, но устояла. Её причёска чуть растрепалась, на щеках сиял румянец, а верхние пуговки голубой блузки были расстёгнуты. Девушка заправила за ухо светло-пшеничный вьющийся локон, обвела помещение сосредоточенным взглядом и неровной походкой направилась прямо ко мне.
– А у меня для тебя сюрприз, – проговорила Сиа чуть заплетающимся языком. – Даже не так. Сюрпризище! Танцуй, Эби! Твоя мечта сбылась!
Сестра хозяина была пьяна и румяна. Что, в общем-то, не удивительно, ведь сегодня она с подружками отмечала окончание каникул. Уже завтра им всем предстояло отправиться в академию. Порядки там царили строгие, поэтому девушки и решили напоследок от души повеселиться.
Я сидела на табурете у разделочного стола и чистила овощи для предстоящего ужина. Помимо хозяев дома нам предстояло кормить ещё пятнадцать человек, да не обычной едой, а изысканными яствами, потому мы с кухаркой Рисой и её помощницей работали с самого утра без малейших передышек. Совсем недавно закончили с обедом и сразу же занялись ужином.
Сиалия нависла надо мной, довольно хмыкнула и зачем-то потрепала меня за щёку.
– Сидишь тут и не знаешь своего счастья, – сказала она, дыхнув на меня лёгким запахом перегара. – А я, между прочим, совершила настоящий подвиг!
– Что вы имеете в виду, эрни [1 - Эрни – уважительное обращение к айвирке из аристократического рода]Сиалия? – спросила я, вытирая руки о фартук и поднимаясь на ноги. Сидеть в присутствии хозяев было запрещено.
– Я выиграла тебя в карты у брата, – самодовольно заявила девушка, расправив плечи. – Завтра ты едешь со мной в академию. Будешь моей личной помощницей. Ну разве это не замечательно?
От такого заявления у меня по спине пробежал холодок. Я поймала сочувствующий взгляд Рисы и тут же опустила глаза.
– Вы уверены, эрни Сиалия? – спросила я, надеясь, что голос не дрогнет. Таким, как я, в этом доме не было дозволено проявлять эмоции. За подобное могли и наказать.
– Уверена, – усмехнулась девушка. – Он отдал мне тебя на полгода, представляешь? Девчонки уже обзавидовались. Ни у кого из них нет личной рабыни, а у меня теперь есть. Ну разве это не замечательно?
Сердце сжалось, к глазам подступили слёзы, но я смогла сдержаться. Мне совсем не хотелось никаких перемен, ведь в моей жизни всё только-только начало налаживаться. Хозяин Ринор всего месяц назад оставил меня в покое и перестал таскать в свою спальню. Его мать определила меня на кухню под начало Рисы, где я, наконец, смогла снова почувствовать себя нормальным человеком, а не безвольной вещью. Даже начала иногда улыбаться… Глупая. Должна была понимать, что это всё временно.
– Когда закончите с ужином, приходи в мою комнату, поможешь собрать вещи, – отдала распоряжение Сиалия. – И свои собери, мы в ближайшие четыре месяца здесь не появимся.
Я покорно кивнула и вновь вытерла о фартук вспотевшие ладони.
– Эй, а почему это ты не рада? – хозяйка подцепила мой подбородок пальцами и приподняла голову, заставляя смотреть ей в глаза.
– Рада, – ответила я.
– Нужно говорить: «Очень рада, хозяйка», – она добавила в голос строгости, но сразу же довольно рассмеялась. – Подумать только, у меня есть личная рабыня! Просто восхитительно!
С этими словами Сиалия развернулась и выпорхнула их кухни.
Мы не смели провожать её взглядами, и лишь когда дверь за ней закрылась, я судорожно выдохнула, а Риса подошла ближе и погладила меня по напряжённой спине.
– Сочувствую, Эбелин, – проговорила она тихо.
Я всхлипнула, но тут же заморгала, стараясь не дать слезам волю, только они всё равно прорвались сквозь ресницы. Кто бы знал, как мне хотелось разрыдаться, но если вдруг это увидит кто-то из хозяев, дело может дойти и до плетей, а у меня и так вся спина в шрамах.
– Зато там не будет эрна Ринора, – тихо добавила Риса, наклонившись к моему уху.
– Но будут другие. Или, думаешь, Сиалия не сможет отдать меня кому-то на ночь? Сможет, ещё как. Риса… – говорить было тяжело, с губ рвались рыдания, и я снова зажмурилась. – Риса, как мне это пережить?
– Ты справишься, милая, – она подалась ближе и крепко меня обняла. – Верь в лучшее. В конце концов, там академия, и правила довольно строгие. Может, всё ещё обойдётся? Сколько осталось до окончания действия твоего приговора?
– Два года, один месяц и три дня, – ответила я. Могла бы и в часах сказать, но решила, что не стоит.
– Уже почти год прошёл. Считай, треть срока миновала, – попыталась приободрить меня Риса. – Главное, что ты жива. А однажды вернёшь свободу и снова сможешь жить, как тебе хочется. Потерпи.
Рисе было около пятидесяти лет, двадцать из которых она проработала на кухне семьи Лермид. Ни мужем, ни детьми она так и не обзавелась, но ко мне относилась, как к родной дочери. С первого дня моего появления здесь эта женщина приняла меня с радушием, помогала, поддерживала. И только при ней я могла позволить себе иногда дать волю слезам. Даже представлять не хочу, сколько выплакала на мягком плече Рисы. Если бы не она, я бы давно тронулась умом.
– Ищи хорошее, – добавила она, возвращаясь к кипящему на плите бульону. – Попадёшь в академию, может, чему новому научишься. Ты ж сильный маг, а там обучают именно таких.
– Маг без магии, – я вздохнула и коснулась пальцами кожаного ошейника с металлической пластиной посередине. Он был на мне с того момента, как почти год назад суд приговорил меня к рабству. С тех пор собственной магии я не чувствовала вообще.
– Но однажды с тебя снимут эту штуковину, и тогда знания точно пригодятся. Постарайся в академии хотя бы доступ к книгам получить, – добавила Риса.
Я сильно сомневалась, что хозяйка позволит мне посещать библиотеку, но слова старшей подруги зажгли где-то глубоко в душе лёгкий несмелый огонёк надежды. Только…
– Меня туда даже не пустят, – проговорила я, сжав кулаки.
– В библиотеку? – спросила Риса.
– В академию. Я же преступница, осуждённая. Там таким не место. Но, знаешь, если вдруг пустят, будет только хуже.
– Почему? – не понимала женщина.
Я подняла на неё взгляд и, вздохнув, призналась:
– Я училась там. Окончила два курса. И… – сглотнула, – даже представлять не хочу, каково будет вернуться туда… рабыней.
***
Анхельм
