Секрет сына Зевса
Наталья Николаевна Александрова
Роковой артефакт
Легенда гласит, что Зевс – бог неба и молний, ведающий всем миром, подарил своему сыну Гераклу щит, с которым тот и совершал свои знаменитые подвиги. Затем щит достался правителю Спарты Леониду, героически сражавшемуся с персами всего лишь с тремя сотнями воинов в Фермопильском ущелье…
В последнее время Алина Воробьева стала замечать, что в ее жизни происходит что-то невероятное. Среди бела дня на улице ее пытались похитить, вещи в квартире постоянно меняют свои места, она почти ничего не помнит из своего детства и юности, а теперь под видом соседки в гости заявилась непонятная девица, якобы за вантузом, но ей явно что-то очень нужно в квартире Алины…
Ранее книга издавалась под названием «Щит царя Леонида»
Наталья Александрова
Секрет сына Зевса
© Н. Александрова, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Я с сожалением выключила воду и отодвинула стенку душевой кабинки. Некогда нежиться под горячими струями, меня работа ждет. То есть она-то меня, конечно, не ждёт, ожидает меня начальник, и уже готовится устроить нагоняй, потому что я обещала ему оставить отчет на столе, но не оставила. Не успела закончить. И хотела сегодня прийти пораньше, но опять-таки не получится, только-только успеваю.
Я завернулась в полотенце и хватилась фена для волос, которого не оказалось в шкафчике. Вот куда он мог подеваться, хотелось бы знать… Странно, в этой квартире я живу одна, а вещи куда-то всё время перемещаются. Может, в комнате?
И тут я услышала стук в дверь.
Вот именно, не звонок, а стук. Дело в том, что дверной звонок работает, если звонят в наружную дверь, ту, которой мы отгородили четыре квартиры на площадке. А мы, хозяева этих квартир, общаемся между собой посредством стука.
Так даже лучше, сразу знаешь, что за дверью свои… Правда «свои» – понятие растяжимое, поскольку тесно общаюсь я только с Антониной из трехкомнатной. Опять-таки, если быть до конца точной, это она со мной общается. Дальше, в двухкомнатной, живет жуткая зараза Софья Андреевна (об этом позже), а однокомнатную ее хозяин Гена сдает время от времени, когда в очередной раз женится.
И с утра пораньше стучать может только Антонина – либо у нее кофе кончился, либо сигаретку стрельнуть, либо просто поболтать. Мне-то болтать некогда, но она не отстанет.
– Тонь, ты? – Я распахнула дверь и растерялась, потому что вместо Антонины стояла передо мной посторонняя женщина в халате, и волосы на голове замотаны полотенцем.
– Простите… – начала она и улыбнулась растерянно и даже немного виновато. – Простите, пожалуйста, у вас случайно нет крота?
– Крота? – Я вылупила глаза и шагнула назад. – Нет у меня никакого крота, и мышей тоже нет, ни белых, ни серых…
– Ой, что это я! – засмеялась она. – Бога ради извините, я живу тут по соседству… – Незнакомка неопределенно мотнула головой в сторону Генкиной квартиры. – Стала мыться, а там такой засор… Боюсь, что протечет к соседям снизу…
– А-а, вы об этом… – Я раскрыла дверь пошире. – Вам состав нужен, который всякую дрянь в трубах растворяет. Нет, его у меня нет, зато… – Что-то мелькнуло в мозгу. – Зато у меня есть такая штуковина… Если ей вот так пожамкать, то вода может уйти. Хотя бы на время.
– Вантуз, что ли? – оживилась она.
– О, точно, так эта штука называется! – Я тоже обрадовалась, что могу помочь.
В самом деле, все знают, что Генка квартирой совершенно не занимается, и это форменное свинство с его стороны – сдавать женщине, как Антонина говорит, некондицию.
– Вы проходите.
Я отступила в сторону и тут почувствовала, что полотенце падает, еле успела его подхватить. Хотя передо мной и женщина, всё же неудобно перед незнакомым человеком предстать в голом виде. Где же у меня халат? Халаты я не люблю, но мама настаивает, чтобы хоть один приличный у меня был в наличии. Кстати, сама мне его и подарила на прошлый Новый год со словами, что она вовсе не заставляет меня слоняться целыми днями по дому в халате, но вот выйти из ванной в нем можно. И даже выпить утренний кофе.
Да, кстати, если я буду прохлаждаться, то кофе выпить не удастся.
Машинально придерживая полотенце, я пошла на кухню, соображая, где может быть вантуз. Обычно люди хранят такие вещи в кладовке, но у меня, как я уже говорила, вещи перемещаются по квартире самостоятельно. Я посмотрела в шкафчике под мойкой, там стоял только пакет для мусора, причем давно его нужно было вынести на помойку. Вот почему я всё забываю?
Зато нашелся халат. Он висел на спинке стула и нахально блестел пуговицами. Говорила же, что не ношу халаты, месяц, наверное, его не надевала, вот как он на кухне оказался, ног у него нет, только рукава.
Я надела халат, отправилась в кладовку и огляделась в поисках вантуза. Дело в том, что у меня в квартире даже не кладовка, а целая гардеробная, такая уж образовалась планировка изначально. Так что когда я делала ремонт, то заказала кучу полок и кронштейнов, и теперь каждая вещь имеет свое место: тут – одежда висит, тут – пылесос стоит, тут – доска гладильная, и так далее. «А вантуз, очевидно, в коробке со всякими хозяйственными мелочами», – подумала я.
И каково же было мое удивление, когда он именно там и оказался! Наверное, не смог самостоятельно выбраться из коробки.
Не подумайте, что я такая умная и сама купила вантуз для хозяйства. Нет, эту штуку мне подарил на работе Димка Петров, для прикола, как сам же и признался. Он собственноручно выкрасил палку вантуза розовой краской, завязал на ней огромный шелковый бант, а на резиновой части написал: «Принадлежит Алине Воробьевой». Вроде того, как на книге ставят экслибрис. Забыла сказать, что это был подарок на новоселье. То есть сотрудники, конечно, скинулись и подарили мне навороченную кофеварку, а вантуз Димка преподнес от себя лично.
В общем, я вытащила на свет розовое чудо.
Девица с полотенцем на голове терпеливо дожидалась меня у двери. Схватив вантуз, она сердечно поблагодарила меня и ушла, пообещав, что вернет очень быстро.
Тут начала открываться дверь соседки Антонины, и я поскорее захлопнула свою – Антонина привяжется с разговорами, а я и так опаздываю. Ей-то спешить некуда, распихала, небось, своих деток кого в школу, кого в садик и может передохнуть.
Муж у Тони дальнобойщик, по неделям отсутствует, и злые языки во дворе судачат, что он нарочно устроился на такую работу, чтобы поменьше бывать дома и не слышать визга и гвалта. У пары двое мальчишек, десяти и восьми лет, и девочка, которой недавно исполнилось три. Парни жутко хулиганистые, а девчонка вечно ревет. Сама Антонина тоже баба горластая, есть еще собака, которая всё время лает, и телевизор орёт, не выключаясь, так что мужа Тониного понять можно.
Я взглянула на часы. Да, про утренний кофе придется забыть. К счастью, фен нашелся в платяном шкафу, я вспомнила, что сушила им юбку после того, как застирала на ней пятно от варенья. Пятно не отошло, так что вё равно пришлось нести юбку в химчистку, приёмщица еще ворчала, что нечего заниматься самодеятельностью, нужно сразу обращаться к специалистам, то есть к ним. Ага, у Софьи Андреевны вся дубленка белесыми пятнами пошла после их химчистки. Ну, этой заразе так и надо…
Когда я, наскоро накрасив глаза и одевшись, вышла в общий тамбур, то увидела, что возле двери Генкиной квартиры копошится какой-то мужчина. Вот он открыл дверь…
– Простите… – сама не знаю почему спросила я. – Вы закончили?
Он повернулся и удивленно уставился на меня.
– Что?
Ничего такой мужчина, высокий, спортивного вида. Отчего я решила, что спортивного? Да на нем был костюм фирменный спортивный, и кроссовки. Бегает, значит, по утрам. Это, конечно, похвально. Здоровый образ жизни.
– Так что вы хотели? – спросил он весьма нелюбезно.
Скажу сразу, я – девушка привлекательная, это многие признают. Не красавица писаная, но всё у меня с внешностью нормально. Поэтому мужчины хамят мне очень редко. И смотрят обычно весьма приветливо. А этот посмотрел не то чтобы с ненавистью, но с досадой и неприязнью – лезут, мол, тут всякие… Естественно, я обиделась и вместо того, чтобы махнуть рукой и идти своей дорогой, съязвила:
– Я бы хотела вернуть свой вантуз. Если он вам, конечно, больше не нужен.
Ну что в самом деле! Этот хлыщ-спортсмен бегает себе на свежем воздухе, здоровье сохраняет, а его бедная жена самостоятельно с засором борется! И даже если она ему не жена, то тем более…
Тут в глазах у него неприязнь уступила место самому настоящему изумлению.
– Какой еще вантуз? – Он даже попятился и взялся за ручку двери. – Вы вообще о чем?
Всё ясно, удрал с утра пораньше, знать не знает, что его жена соседей заливает.
– Ваша жена… – начала я.
– Какая жена?! – повысил он голос. – Вы что, издеваетесь? Нет у меня никакой жены! Я один живу!
И столько подлинного чувства было в его голосе, что я поверила. Точно, передо мной женоненавистник. Так что ни жены, ни другой какой женщины с ним рядом нет.
– Простите, – смешалась я. – Я ошиблась, думала, незнакомая женщина в квартире Геннадия живет…
Он не сказал, что, мол, ничего страшного, не спросил, в чем суть проблемы, только, отвернувшись, буркнул что-то вроде «дура». Да сам такой! Что он о себе воображает?
Я вышла на улицу, села в машину и велела себе успокоиться, потому что за рулем нужно быть предельно внимательной, чтобы не попасть в аварию. Это мама твердит мне бесконечно, хотя сама машину не водит. Я смотрела через лобовое стекло на наш осенний двор, на газон, засыпанный золотыми листьями, и старалась привести мысли в порядок.
Как, однако, неудобно получилось! Вот с чего я взяла, что неизвестная женщина снимает квартиру Геннадия? Она ведь ничего конкретного мне не сказала, только головой мотнула в сторону его квартиры. Но, опять же, в дверь она постучала, вот я и подумала, что она с нашей площадки. Да, странно… А Генка, значит, этому мужику квартиру сдал. Неприятный тип попался…
Тут мне засигналил какой-то нервный водитель, я повернула ключ зажигания и сосредоточилась на дороге.
На работу я, разумеется, опоздала, так что приготовилась уже смиренно принять нагоняй от начальника, но его, к счастью, вызвали куда-то с утра, поэтому у нас в офисе царили тишина и покой. И я даже выпросила у секретарши Милки чашку кофе.
– Варю как начальнику! – похвалилась она, протягивая мне чашку. – Помни мою доброту!
Кстати, кофе Милка варит плохо, непонятно, за что ее наш шеф вообще на работе держит.
Возвращаясь с работы, я встретила во дворе Антонину. Ну, правильно, где ей еще и быть-то? Витя, муж ее, как всегда в рейсе, ей неохота домой идти, там дети квартиру вверх дном переворачивают, когда во дворе не хулиганят.
– Слышь, Алинка, – обрадованно налетела она на меня. – У Генки-то новый жилец.
– Тоже мне, новость, – отмахнулась я. – Видела его утром.
– Познакомились? – оживилась Антонина.
– Нет. Так парой слов перебросились…
– Ты присмотрись к нему, вроде мужик приличный. Аккуратный, спортивный. Опять же, кто квартиру снимает на недолгое время? Генка ведь надолго никогда не сдает, сама знаешь, поругается с очередной женой своей да и вернется домой. Так что этот, небось, сейчас тоже находится в стадии развода. И как только он с женой со своей квартирой разберется – так бери его сразу тепленьким.
– Почему сразу? – поддразнила я. – Пускай человек малость передохнет от семейной жизни.
– Только сразу! – отрезала Антонина твердо. – Пока он вкус свободы не почувствовал и не понял, как ему хорошо одному жить. Потом уже поздно будет.
Да, соседка моя Антонина, конечно, баба простая и умом особым не блещет, однако в житейских вопросах соображает. Но есть у нее один пунктик: хочет меня замуж выдать. Хотя в данном случае все ее умозаключения неверны, поскольку новый сосед явно женоненавистник. Мне он не понравился, но Антонине я про утренний эпизод рассказывать не стала, а то и домой не попадешь, замучает разговорами.
Отговорившись, что мне очень некогда, быстро пошла домой.
Однако дома я задумалась. Всё-таки интересно, кто же такая была эта девица, которая явилась спозаранку, и где ее теперь искать с моим вантузом?
Я поставила на плиту кастрюлю с водой, чтобы отварить пельмени. Не то чтобы мне нужен был вантуз, просто странно всё как-то…
Не подумайте, что я питаюсь магазинными пельменями каждый день, просто замороженные пельмени прислала мама. Она любит готовить, а пельменей лепить нужно сразу много. Вот она налепит столько, что в морозилку не помещаются, и раздает потом знакомым и родственникам.
Мама вбила себе в голову, что если меня не кормить, то я вообще о еде забуду. Или стану питаться одними гамбургерами. Это утром, когда торопишься, калорийная еда в горло не лезет, и днем некогда рассиживаться, перехватишь что-нибудь по-быстрому да и летишь обратно на рабочее место. А мама считает, что, вернувшись с работы, человек должен есть вкусную домашнюю пищу. Причем не спеша и не отвлекаясь. Тогда со здоровьем у этого человека всё будет в порядке.
Тут кстати замечу, что мама моя весит без малого девяносто килограммов, но ни капельки по этому поводу не расстраивается. Утверждает, что зато морщин не видно. И правда, у нее прекрасный цвет лица, и морщинок почти нет, и волосы гораздо лучше, чем у меня.
В общем, вода закипела, и я бросила в нее пельмени. А сама тем временем пошла в прихожую, потому что забыла в сумке купленную по дороге сметану.
И тут в мою дверь снова постучали.
Ну, кого там еще черти принесли?
Вспомнив утреннюю историю с неизвестной девицей, я не открыла сразу дверь, а посмотрела в глазок. И что вы думаете?
Перед дверью стояла та самая девица, которая утром позаимствовала у меня вантуз, а потом пропала. Конечно, дверной глазок ее здорово изменил, растянул рот, как у лягушки, и уменьшил глаза, но узнать можно. Девица вроде как улыбалась, а в руках у нее была большая яркая коробка конфет. Видимо, принесла ее в качестве извинения. Ну ладно, конфеты так конфеты…
Я открыла дверь. Вот сейчас и узнаю, из какой она квартиры. И если она не с нашей площадки, то как, черт возьми, она открывает ту, первую дверь?
Девица действительно виновато улыбалась. И конфеты в руках – большая коробка с каким-то средневековым замком на крышке.
– Простите, что задержала, – извинилась она смущенно.
– Да ладно, ничего страшного…
– Вот, конфет коробку принесла… Вроде хорошие… К чаю…
