– В обители государя самый чистый воздух, поэтому они живут здесь.
«Оказывается, демоны превратили дворец в большой детский сад…»
Лисенок не желал сидеть у слуги на руках и рвался назад к Янь Хуэй.
– Можно его подержать? – обернулась девушка.
Прежде чем Чжу Ли успел отказать, она забрала лисенка и обняла его. Тот сразу угомонился, примостил подбородок у девушки на груди и довольно прищурился. Янь Хуэй любовалась милым зверьком, не замечая неодобрительных взглядов.
Когда спутники подошли к корням самого высокого дерева, слуги, сопровождавшие их, замерли по обеим сторонам тропы.
– Дальше детенышу нельзя, – заявил Тянь Яо, опередив принца.
Юноша подцепил лисенка за хвост и зашвырнул в густые заросли. Малыш завизжал, скрылся в траве и больше не появлялся.
– Он что, разбился насмерть? – в ужасе спросила Янь Хуэй.
– Они постоянно падают, все будет в порядке, – поспешно успокоил гостью Чжу Ли, приглашая войти.
Тянь Яо бесцеремонно схватил ее за запястье и потащил к воротам меж древесных корней. Они очутились в огромной палате, выдолбленной внутри ствола. Янь Хуэй подняла голову и увидела, что ветви покрыты зелеными листьями. Рассеянный солнечный свет пронизывал крону и падал на пол, придавая залу неуловимое очарование. Девушка так удивилась, что позабыла о несчастном лисенке:
– Вы удалили у дерева сердцевину, но оно не погибло? Как вам это удалось?
– Деревья и травы питаются духовной силой государя.
Великий демон оберегал и хранил свои земли. Янь Хуэй не удержалась и снова посмотрела на Тянь Яо. Неужели в прошлом дракон точно так же защищал свою долину? По необъяснимой причине девушке захотелось больше узнать о его прежней жизни.
Юноша почувствовал на себе пристальный взгляд. Не зная, о чем думает Янь Хуэй, он отвернулся и резким движением, словно ему на миг изменило привычное хладнокровие, отпустил девушку. Ее рука повисла в пустоте. Не успела Янь Хуэй сообразить, что к чему, как Чжу Ли, повернувшись к трону, отвесил поклон:
– Ваше величество!
У Янь Хуэй сжалось сердце, но легкий ветерок тут же развеял тревогу. Девушка подняла глаза и увидела мужчину с длинными белыми волосами. На его прекрасном лице читалась отрешенность, а чистота его ауры наводила на мысль о небожителе, постигшем сокровенную мудрость махаяны и способном легким движением руки изменить ход истории.
Взгляд Верховного правителя Цинцю устремился на гостей и ненадолго задержался на Янь Хуэй, в чьей груди билось необычное сердце.
– Демон-дракон Тянь Яо, вот уж не думал, что ты сможешь сломать магическую печать.
«Государю и правда известно, что случилось с Тянь Яо! Тогда и о драконовых сухожилиях… Может, Верховный правитель Цинцю даже знает, где запрятано сердце дракона», – подумала Янь Хуэй.
Тянь Яо смотрел на правителя как на обычного человека: держал спину прямо, не заискивал, но и высокомерия не проявлял.
– На то была воля Небес.
Государь посуровел:
– Моему народу нужны воины. Раз ты вернулся, послужишь ли демонам?
– Я не хочу никому служить, – заявил Тянь Яо. – Но кое-кто из последователей небесного пути должен расплатиться кровью.
Правитель помолчал, а затем произнес:
– Ци наполняет тебя до краев, поэтому так трудно поддерживать внутреннее дыхание. Ты еще не собрал воедино свое истинное тело?
– Недостает сухожилий и сердца, – открыто признался Тянь Яо.
Поскольку Верховный государь знал о его прошлом, скрывать было нечего. Ни пускаться в подробные объяснения, ни утруждать себя двусмысленными намеками демону-дракону не понадобилось.
– Я вернул драконьи рога и могу поглощать духовную силу Земли и Небес, но, не скрепив кости сухожилиями, не способен накапливать ци. Поэтому мне не совладать с демонической силой, и она утекает. Третьего дня, пересекая границы Цинцю, я почуял свои сухожилия. Похоже, они запечатаны в недрах Тройной горы. По правде говоря, я прибыл, чтобы спросить государя, как их отыскать.
Правитель Цинцю задумался:
– Тройная гора находится на самой границе. В ее недрах сокрыто великое множество магических печатей, больших и малых, а чтобы надежно спрятать драконовы сухожилия, необходима очень мощная. – Государь прищурился. – Крупнейшая магическая печать на Тройной горе защищена Небесным мечом. Это печать Раскола Небес.
Услышав знакомые названия, Янь Хуэй замерла. Насельники горы Утренней звезды были осведомлены о Небесном мече и печати Раскола Небес лучше всех. Пятьдесят лет назад совершенномудрый Цин Гуан сразился с государем Цинцю и разделил мир на две части, после чего для устрашения демонов создал в жерле вулкана печать Раскола Небес и сделал свой меч ее оком. С той поры Тройная гора высилась на границе меж владениями демонов и небожителей, а на земле воцарился мир. Совершенномудрый Цин Гуан спокойно вернулся в свою обитель и больше не брал в руки меча, а в сознании небожителей и учеников оружие, запечатавшее границу, превратилось в боевой штандарт и символ победы, вдохновлявший адептов духовных практик истреблять нечисть и следовать праведным путем.
Янь Хуэй узнала о легендарном мече на занятиях в школе Утренней звезды еще ребенком, но уже тогда испытала душевный подъем и ликование, радуясь победе небожителей. Однако со временем адепты небесного пути стали действовать слишком категорично, а девушка поняла, что уверения, будто демоны творят только зло, ошибочны, и только благоговение перед Небесным мечом все так же было с ней.
– Двадцать лет назад Цин Гуан неведомо зачем тайно посетил Тройную гору, – сообщил государь. – Думается, он приходил ради печати.
Верно. Чтобы справиться с демоном-драконом, Су Ин обратилась за помощью к Цин Гуану. Глава школы Великого холода тщательно подготовилась. Возможно, она не была уверена, что справится с Тянь Яо в одиночку, поэтому объединила усилия с легендарным небожителем.
Удалившись на гору Утренней звезды пятьдесят лет назад, тот сосредоточился на подготовке учеников и не интересовался делами прочих школ бессмертия. Когда его ученики подросли и обрели самостоятельность, Цин Гуан сложил с себя полномочия и передал управление школой Лин Сяо.
То было двадцать лет назад. Впрочем, похоже, досточтимый основатель школы Утренней звезды не нашел причин для отказа, когда Су Ин попросила о помощи. Он вышел из затвора и одолел могучего дракона-стража, обитавшего на краю Срединной равнины. Получается, драконовы сухожилия почти наверняка спрятаны внутри печати Раскола Небес, и добыть их непросто.
Сломать мощную печать – задача не из легких, да к тому же демоны и небожители только что объявили друг другу войну. Охрана границ и Тройной горы многократно усилилась – теперь даже приблизиться к печати будет трудно.
Янь Хуэй встревоженно нахмурилась. В сравнении с предстоящим делом выкрасть драконьи рога из лавки «Небесные благовония» было не сложнее, чем съесть баоцзы.
– Если я захочу отправиться на Тройную гору, государь согласится помочь? – невозмутимо спросил Тянь Яо, пристально глядя на правителя.
Разумеется! Как же она не подумала?! Только сейчас девушка осознала, что у дракона появился могучий союзник, способный оказать неоценимую помощь!
– Что ты собираешься делать?
– Пересекая границу царства Цинцю, я почуял, как сухожилия откликаются на зов. В ночь полнолуния мои чувства обостряются, и даже печать Раскола Небес не помешает мне установить точное расположение тайника, – сказал Тянь Яо, не моргнув глазом.
Янь Хуэй невольно покосилась на юношу, желая напомнить, что с полнолунием у него обостряется и боль… Однако, увидев непоколебимое лицо демона-дракона, девушка прикусила язык и промолчала. Спустя двадцать лет Тянь Яо лучше, чем кто-либо другой, знал, что его ожидает. Не жалея себя, он рассчитал возможности собственного тела и принял решение. Звучало ли оно чрезмерно жестоко? Подумав, девушка поняла, что на месте дракона тоже была бы к себе беспощадна.
– Теперь, когда три печати сломаны, я могу управлять сухожилиями даже вне тела. С их помощью я нарушу целостность печати Раскола Небес. Брешь будет небольшой, но ее хватит, чтобы встревожить и отвлечь охрану. Если демоны атакуют и сорвут печать, я верну сухожилия, и тогда защитники Тройной горы понесут серьезный урон. Что скажете, ваше величество?
Правитель Цинцю молчал, но в разговор внезапно вмешался Чжу Ли:
– Ни за что!
Принц понял, что высказался чересчур резко, и отвесил государю поклон. На лице у него, однако, по-прежнему читалась тревога.
– На Тройной горе слишком много небожителей, а печать Раскола Небес чрезвычайно опасна. Я не отправлю воинов вслед за драконом на смерть!
В зале повисла тишина. Листья гигантского дерева мягко колыхались на ветру, а их тени причудливым узором стелились по полу.
– Я лишь отчасти уверен в успехе, – прямо сказал Тянь Яо, – но готов рискнуть. Судя по всему, демоны не выдержат прямого столкновения с объединенными силами небожителей. Если бы вам противостояла только школа Великого холода, бояться было бы нечего. Однако Су Ин, вероятно, заключила союз с Лин Сяо, управляющим школой Утренней звезды.
При упоминании о наставнике Янь Хуэй слегка напряглась.
– Я уверен, что, если бы демоны не объявили войну школе Великого холода из-за убийства принцессы, небожители вскоре бы сами перехватили инициативу и нанесли удар по царству Цинцю.
Присутствующие по-прежнему хранили молчание. Государь опустил веки, и его ресницы затрепетали.
– Ни для кого не секрет, что девятихвостые лисы превыше всего ценят кровные узы, однако Су Ин отважилась на убийство. Корысть и честолюбие бессмертной девы воистину не знают границ.
Тянь Яо намекал, что главы двух крупных школ вознамерились нарушить хрупкое равновесие, развязать новую войну и уничтожить царство демонов.
Правитель Цинцю пристально посмотрел ему в глаза и коротко проговорил:
– Я удовлетворю твою просьбу.
Услышав это, демон-дракон чуть заметно улыбнулся, а Чжу Ли, не веря собственным ушам, потрясенно уставился на правителя.
– Государь!
Не обратив на принца внимания, тот обернулся клубом белого дыма и растаял без следа. Его ауру Янь Хуэй больше не чувствовала. Тянь Яо поглядел на задыхавшегося от ярости Чжу Ли, молча развернулся и вышел.
Спустившись с горы, Янь Хуэй последовала за Тянь Яо к особняку Третьего правителя. Они долго шли бок о бок, размышляя каждый о своем. Наконец девушка не выдержала и рассеянно заговорила:
– Когда мы покидали Срединную равнину, небожители собирались просить совершенномудрого Цин Гуана выйти из затвора и возглавить бессмертное войско. Никто даже не предполагал, что он уже бывал на границе. – Янь Хуэй вопросительно посмотрела на спутника. – Если вдуматься, до собрания небожителей, которое прошло три месяца назад, Цин Гуан хоть изредка появлялся на людях, однако с тех пор он бесследно исчез. Тогда же пропала и совершенномудрая Ци Юнь…
Девушка опустила глаза:
– Может, Су Ин и… Лин Сяо держат Цин Гуана в заточении?
Тянь Яо едва заметно повернул голову и покосился на спутницу:
– Если легенды о Цин Гуане правдивы, он знает, что делать. Тебе не о чем беспокоиться.
Янь Хуэй помолчала, а потом снова посмотрела на юношу:
– Двадцать лет назад Цин Гуан помог Су Ин тебя пленить, а ты не испытываешь к нему ненависти?
– Я никогда не боялся противников и не питал ненависти к тем, кто победил меня в честном бою. – Взгляд Тянь Яо подернулся холодом. – Я ненавижу лишь женщину, которая меня обманула, оскорбила и коварно лишила жизни в угоду корысти.
Выходит, демон-дракон мстит Су Ин потому, что в далеком прошлом слишком сильно ее любил. Янь Хуэй не могла постичь глубину его ярости, однако горечь разочарования, разъедавшего сердце, была девушке знакома: истинное лицо дорогого ей человека оказалось не так совершенно, как придуманный ею образ.
Между тем Тянь Яо переменил тему:
– До следующего полнолуния больше половины месяца, но время поджимает. Я могу обучать тебя магии, а когда буду работать над планом действий, практикуйся самостоятельно, чтобы подготовиться к любой неожиданности.
Янь Хуэй замешкалась.
– Государь Цинцю согласился помочь, но ты и меня хочешь с собой взять?
Демон-дракон резко замер на месте, однако девушка ждала этого и остановилась заранее. Вот только что они шли бок о бок – и вдруг одновременно застыли в трех шагах друг от друга.
– Ты отказываешься?
Янь Хуэй покачала головой:
– Мы же видели в том городке крупный отряд из школы Утренней звезды во главе с Лин Фэй. Старший ученик постоянно твердил о какой-то важной миссии. Думаю, они направлялись к границе. Даже если я ошибаюсь, на Тройной горе все равно соберется много людей из моей бывшей школы. Как-никак печать Раскола Небес сотворил Цин Гуан, поэтому за ее сохранность отвечают его воспитанники. – Девушка опустила глаза. – Я не хочу ни сражаться с учениками школы Утренней звезды, ни вмешиваться в их дела.
Беспомощность и разочарование, отразившиеся на лице Янь Хуэй, застигли Тянь Яо врасплох. Он привык, что его спутница никогда не падала духом. Девушка не раз препиралась и язвила, безобразничала и доводила окружающих до белого каления, но еще она отважно защищала слабых и не унывала. Похоже, Янь Хуэй окончательно утратила веру в наставника, хоть и не признавалась в этом.
На мгновение демон-дракон ощутил детское желание схватить Лин Сяо и задать ему несколько вопросов. Разве наставник так поступает? Зачем он заставил свою ученицу страдать? Почему не оправдал ее надежд? Однако, внезапно охваченный наивным порывом, Тянь Яо лишь слегка сдвинул брови: он не умел утешать и не знал, что сказать.
– Чтобы сломать печать, мне нужна кровь из твоего сердца, – заявил он и замолчал.
Юноша нарочито отвернулся, однако продолжил украдкой поглядывать на девушку.
Та невозмутимо ответила:
– Я дам тебе немного крови перед уходом. Не нужно набрасываться на меня с ножом.
Не обращая на притихшего спутника никакого внимания, Янь Хуэй двинулась дальше.
Поначалу Пу Фан поручила делать иглоукалывание и прижигание Янь Хуэй своему юному помощнику. Однако после того, как она вместе с подопечной тайком съели на кухне по половине украденной курицы, строптивая демоница взялась за дело сама.
Перед тем как поставить девушке иголки, Пу Фан выгоняла за порог всех, даже помощника, который перенимал у лекаря мастерство. Огромную комнату занимали только Янь Хуэй и Пу Фан. Пользуясь случаем, демоница изливала душу, рассказывая историю своей любви.
Сперва Янь Хуэй и слушать не захотела.
– Значит, ты отправилась на границу собирать целебные травы, и тебя заметил ученик небожителей, обходивший дозором Тройную гору. Ты бежала не разбирая дороги, но он тебя настиг. Вы затеяли драку и по неосторожности угодили в магическую ловушку. Там вас захлестывала то любовь, то ненависть, а когда вы выбрались из западни, парень тебя отпустил, – равнодушно подытожила девушка, пока Пу Фан меняла иглы. – И теперь ты томишься любовной тоской… Ай!
Демоница с силой вонзила в кожу Янь Хуэй иглу, и та вскрикнула от боли.
– Мне больше не с кем поговорить, поэтому слушай, – заявила Пу Фан. – Если рассказ тебя утомляет, просто молчи. Необязательно напоминать, как скучна моя болтовня: это я и сама знаю. А если не стерпишь и начнешь ворчать – не беда, уколю посильнее. Не угомонишься – у меня испортится настроение, и я воткну иглу так, что пойдет кровь, а на лице, скорее всего, останется шрам.
Не желая жертвовать красотой, Янь Хуэй стиснула зубы и прикусила язык: все же ей предстояло вытерпеть еще несколько таких сеансов.
Пу Фан вонзила новую иглу и вздохнула:
– Я скучаю по любимому… Хочу знать, что он делает, с кем встречается, о чем говорит. В пьесах у смертных все твердят, что тоска подобна яду. Теперь я поняла, что это значит.
