Майор начал выкликать командиров. К моему счастью, тут не было высшего командного состава, все не выше капитана. Похоже, от майора и выше забирали куда-то в другое место, что радовало. Не нужен мне тут новый командир, нашего майора вполне достаточно. К тому же этот человек уже убедился в том, что вряд ли сможет прорваться к своим, разве что пойдёт один, оставив своих солдат. Я ему сказал, что даже если он доберётся, то его будут долго и упорно допрашивать и будет он сидеть под замком, а не воевать.
Мы набрали группу, вооружив их захваченным оружием, после чего рванули к небольшому городку, нужно было выполнить ещё одну задачу, и на этот раз более серьёзную. Большая часть командиров остались наводить порядок, разбираться с людьми, проводя фильтрацию и распределяя их по отрядам, согласно полученным специальностям. Тут были не простые мобилизованные, а солдаты, которых учили обращаться с оружием. Вся эта масса должна отправляться следом за нами, а если план не выгорит, то уходить в леса и тоже партизанить.
К городку мы шли не просто так, раньше там располагался огромный склад, который захватили немцы. Туда же, по заверению одного из первых освобождённых бойцов, стаскивали технику, причём как нашу, так и немецкую для её ремонта и отправки в разные подразделения. Быстро немцы развернулись, ничего не скажешь.
Больше половины бойцов вообще шли без оружия. Мы должны захватить склады и удерживать их до подхода основных сил, а ещё освободить ремонтников, которые работали и помогали немцам с ремонтом, тоже из наших пленных. Само собой, склады хорошо охранялись, но мы надеялись на внезапность и нам снова повезло.
Конечно, без потерь не обошлось, но, несмотря на ограниченный запас в несколько пулемётов, мы смогли потеснить охрану, после чего захватили один из складов. В городе немцы были, что и понятно, началась суета. Благо, что никто подобного не ожидал, а может, просто в голову ударила эйфория от успешного начала войны. Фронт откатился, немцы расслабились или являлись не самыми опытными бойцами, кем-то вроде обозников. Мы смогли продержаться до подхода основных сил, и вскоре у нас была не толпа голодных людей, а уже достаточно серьёзная сила.
Огромный склад и ремонтную базу взяли полностью, немцев выбили, трофеи нам достались серьёзные. К моему удивлению, тут были не только винтовки, но и совсем новые советские пулемёты и патроны к ним, пушки, тоже наши и вроде бы новые. Немцы их ещё никуда не утащили.
У освобождённых солдат как будто открылось второе дыхание, утром мы атаковали городок, а хорошо вооружённая часть наших солдат отправилась к ещё одному лагерю военнопленных. Похоже, в Белоруссии он не один и не два, даже интересно, сколько всего людей немцы взяли в плен.
Сопротивлялись немцы отчаянно, но мы всё же умудрились взять город под свой полный контроль и уже к полудню он был полностью зачищен от фашистов. Также в наши руки попал парк военной техники – почти два десятка танков на ходу, их нужно только заправить, ну и других трофеев тоже хватало. Майор тут же назначил ответственного, который должен предоставить ему опись всего имущества, перешедшего в наши руки. Сам он носился по городу и вокруг него, выстраивая линии обороны.
У меня сложилось ощущение, что немцы были в каком-то ступоре. Нам было известно о том, что Минск захвачен, фронт откатился, а самые боеспособные подразделения ушли дальше на восток, а тут такой подарок в нашем лице.
Удалось освободить ещё один лагерь. Всех, кто сотрудничал с врагом, расстреляли, майор наконец-то понял, что не стоит с ними церемониться. Мы не бездействовали, требовалось готовиться к серьёзным сражениям, потому что нашей задачей было оттянуть часть немецких сил на себя. Народу теперь было много, да, уставшие и голодные, но многие из них рвались в бой, заражая своей уверенностью остальных.
Мы захватили серьёзную территорию, благо, дороги тут были не слишком пригодные для тяжёлой техники, так что немцы не могли сходу нас атаковать. Зато наши диверсионные группы разрушали и уничтожали всё, до чего только дотягивались. Подрывали мосты, нападали на колонны солдат, всеми силами сковывали подвоз припасов к немцам и тащили всё, что могло нам пригодиться в предстоящих боях.
Само собой, уже на второй день немцы предприняли попытку уничтожить возникшее соединение в своём тылу. Для этого отправили своих солдат и около двух десятков танков. Перед этим наши позиции долго и упорно утюжили самолёты, которые доставили нам больше всех бед. Спаренные пулемёты, которые у нас имелись вместо противовоздушной обороны, как-то не особо помогали. Хорошо, хоть не давали совсем нагло скидывать бомбы на наши головы. Атаку мы отбили, причём нанесли неприятелю серьёзный урон, а после наступило затишье.
К счастью, самолёты налетали не часто, похоже, где-то гремело очередное сражение и все силы брошены именно туда, появилась возможность хоть на какое-то время подышать спокойно. Наземные немецкие силы не могли затихнуть надолго, скорее всего они просто готовили удар, тем более мы их поторапливали. Диверсионные группы стали действовать более нагло – обстреляют какое-нибудь подразделение и тут же отходят, майор строго-настрого запретил втягиваться в продолжительные бои, берёг людей.
Через несколько дней стало известно, что за нас взялись очень всерьёз. Разведка доложила, что в нашу сторону движется большая колонна, в которой было слишком много танков. Также там имелись тяжёлые пушки, которые могут нас утюжить с недосягаемого для нашей артиллерии расстояния. Ещё через пару дней удалось узнать о том, что командование на фронте узнало о нашем существовании.
Глава 6
Я в боях не участвовал, находился в нашем госпитале в лесу, помогал только тем, кто мог быстро встать в строй. Люди с тяжёлыми ранениями были обречены, если не умрут от ран, то фашисты их точно жалеть не будут. Местные жители тоже помогали, даже некоторые старики взяли в руки оружие, чтобы воевать. Навалились на нас немцы основательно, но мы пока держались, воины отчаянно сопротивлялись. Сил на себя стянули немало, думаю, неплохо помогли нашим на фронте, немцы бросали в бой танки и часто ровняли позиции с самолётов, подтащили немало артиллерии. Несколько раз они врывались в наши окопы, после чего разгоралась рукопашная схватка, но раз за разом защитникам удавалось отбиваться.
В высшем командном составе нашего отряда появилось пополнение. Одна из групп устроила засаду на отряд немцев, а как выяснилось позже, они перевозили пленных командиров, среди которых имелся целый генерал Алавердов Христофор Николаевич, а также несколько полковников и майоров. В общем, у нас поменялось командование и оно со всем рвением взялось за организацию обороны. У меня произошёл конфликт с одним из полковников, который припёрся посмотреть раненых и увидел меня, сидящего без дела. Я не был истощённым и измученным, что и понятно, с чего бы, в плену не был, голодать не приходилось.
– Почему не на передовой? – Сходу наехал он на меня, а потом заметил моего охранника. – А это ещё что за чудо?
– А ты почему не на передовой? – Вопросом на вопрос ответил я, чем ввёл его в ступор.
Насколько мне было известно, полковник в Советской армии – это величина, не привык он к подобным ответам.
– Товарищ полковник, он раненым помогает, – вмешалась в нашу дуэль взглядов одна из женщин. – Он врач.
– А почему одет как неизвестно кто? – Видимо этому человеку было скучно, вот и решил до нас докопаться.
– Ты на мне военную форму увидел? – Не вытерпел я, хотя до этого старался не конфликтовать. – Нет? Ну, тогда иди и командуй солдатами, умник! Не твоё дело, кто я такой и что здесь делаю. Благодаря мне и нашей группе ты сейчас на свободе, а не в плену у немцев.
Развивать конфликт дальше полковник не стал, собралось много народу и эти женщины поддерживали меня, а не его. Почему-то с местными жителями и с солдатами я запросто мог найти общий язык, а вот с начальством у меня всё сложно. Простым людям плевать, откуда я родом, чем занимаюсь и почему не на передовой, а командирам нужно знать всё. И все как один почему-то считали, что я обязан им отвечать, а мне это не нравилось. Конечно, своей деятельностью я привлекал к себе внимание, вот и приходили посмотреть, принимая за колдуна, что никак не могло уложиться в их головах. Одна из женщин даже принесла совсем маленького ребёнка, он сильно болел, а я его вылечил. Простые граждане относились хорошо, только бабки крестились, когда я проходил мимо.
Большинство людей не знали о том, что я ещё являюсь боевым магом, считали, что умею только лечить. Конечно, другие солдаты знали, на что я способен, но они молчали, я их об этом попросил. На совещания больше не ходил, все планы узнавал от майора. К счастью, генерал не стал настаивать на том, чтобы мы пошли на прорыв, понимал, что добраться не получится. У нас нет техники, в воздухе хозяйничают немцы, поэтому отходить от леса было просто самоубийством.
Вообще расположились мы удачно, механизированные подразделения могли атаковать только с одной стороны, позади такой непроходимый лес, что даже мотоцикл не проедет. Конечно, оттуда нас тоже пытались прижать, но пока отбивались, в лесу у фашистов не было преимущества, чем мы и пользовались. В общем, бывшие пленники контролировали большую территорию и стали для врагов самой настоящей головной болью. К сожалению, так не могло продолжаться долго, боеприпасы рано или поздно закончатся, а это верная смерть. До такого командование доводить не собиралось, по крайней мере, так сказал майор.
Постепенно радость от обретения свободы у бойцов нашей армии ушла, а на её место пришло уныние. Если сначала люди надеялись, что скоро придёт наша армия, то теперь стало понятно, что мы тут одни. Среди бойцов начали ходить неприятные разговоры о том, что Москва уже взята, зря мы тут воюем и прочее. Конечно, командиры такие речи пресекали, но всем рты не заткнёшь. Не знаю, чем бы закончились такие беседы, если бы к нам не вышли наши разведчики. Эта новость, как и то, что о нас не забыли, быстро облетела весь лагерь, а ещё она дала надежду нашим раненым.
Началась суета, в лесу нашли большую поляну, выровняли её и сложили костры, а уже на следующую ночь к нам прилетело три больших самолёта, привезли боеприпасы и забрали часть раненых. К сожалению, прилететь они могли все один раз за ночь, но всё равно хоть какая-то связь с внешним миром. Как выяснилось позже, из-за нашей деятельности немцы были вынуждены приостановить наступление, и это радовало. Потому нам и хотели помочь, чтобы мы продержались как можно дольше. Наскоро сделанный аэродром пытались обстреливать из пушек, немцы не глухие, прекрасно слышали, когда прилетали самолёты, но пока везло.
Как нам удалось узнать, фронт уже откатился очень далеко, больше чем на три сотни километров и сейчас идёт битва за Смоленск. Само собой, бойцам сказали о том, что до столицы фашистам ещё далеко, Советский Союз не собирается сдаваться и обязательно выиграет войну, просто нужно сражаться, помощь скоро придёт. Немцев собирались измотать в оборонительных сражениях, после чего вышвырнуть со своей территории.
Сначала меня не тревожили, а потом на самолёте по мою душу прилетела целая группа. Само собой, врачи не могли не заметить тот факт, что раны у некоторых пациентов заживают слишком быстро, а расспросив их, узнали о непонятном колдуне в рядах бывших пленных. Сначала расспрашивали моё окружение, тех людей, которые были с нами почти с самого начала. Похоже, кто-то всё же проболтался, а самое неприятное, что мной заинтересовались не простые смертные. Я как всегда находился рядом с ранеными, как один из прибывших подошёл ко мне и протянул руку.
– Здравствуйте, – поприветствовал он меня и протянул руку. – Сергей Михайлович.
– Константин Сергеевич, – представился я, – очень рад знакомству. Можете просто звать меня по имени, я не гордый.
– Хорошо, что не гордый, – улыбнулся мужчина.
– Прошу прощения, а что это у Вас за звание такое? – Спросил я, рассматривая два прямоугольника. – Старший лейтенант?
– Да, – кивнул мужчина. – Старший лейтенант государственной безопасности.
– Ого, серьёзная организация, первый раз кого-то из ГУГБ вижу.
– Уверяю, я тоже подобного Вам человека вижу впервые, хотя за время службы много чего повидал, – кивнул мужчина и уселся рядом со мной. – Не переживайте, у нас к Вам нет никаких претензий, а вот вопросов целая куча. Уж больно Вы со своим помощником необычные люди.
– Не местные, – пожал я плечами, – вот и считают необычными. Думаю, советские граждане и англичан с французами будут считать необычными. Опять же, фашисты эти тоже необычные даже для меня, с подобной жестокостью никогда раньше не сталкивался. Кстати, вы в курсе, что они совсем недавно уничтожили целую деревню, даже детей не пожалели?
– В курсе, – помрачнел мужчина.
– А почему вы не вывозите людей хотя бы с нашего лагеря? Пусть стоят в самолётах около раненых, хоть в живых останутся. Вы же должны понимать, что долго мы тут держаться не сможем, рано или поздно придётся уходить в леса.
– Не верите, что Советская армия придёт на выручку? – Нахмурился мужчина. – Считаете, враг нас победит?
– Думаю, что немцы сейчас воюют лучше, я имею в виду их генералов, а наши только учатся воевать, – сообщил я старшему лейтенанту. – Тут вражин хаять, только дерьмо даром переводить, они точно лучше воюют, в чём вам наверняка удалось убедиться, да и оснащение у них намного лучше. Сам я военного образования не имею, но немцы наглядно показали, как они умеют воевать. В общем, прийти к нам на помощь вы не успеете, в этом я даже не сомневаюсь. И боеприпасы, которые вы нам привозите, тоже не сильно помогут, тиски вокруг нас сжимаются.
– Как вы умудряетесь лечить раненых? – Задал он ещё один интересующий вопрос. – Наши доктора чуть ли не сходят с ума, когда видят, как быстро затягиваются раны. И ведь это не какое-то мошенничество, мне самому довелось убедиться. Что это, какое-то неизвестное лекарство, которое Вы ловко сыпете на раны и никто не замечает?
– Нет, так лечу только я, и других научить не смогу. Считайте, что это дар Божий.
– Верите в Бога? – Удивился Сергей.
– Верю, – кивнул я.
– Так всё же, как Вам удаётся это делать? – После короткой паузы спросил мужчина.
– Вы же присылали нам несколько врачей, – пожал я плечами, – и наверняка уже с ними поговорили. Они должны были сказать о том, как я лечу, никакого лекарства у меня нет.
– Мы хотели бы изучить Вашу уникальную способность, – сообщил мне старший лейтенант. – Вы же не будете против, если мы проведём ряд экспериментов, точнее наши учёные?
– Конечно, буду, – усмехнулся я. – Пусть даже не надеются, что станут меня изучать как подопытную крысу. В лучшем случае изучат труп, живым я им не дамся.
– Что ж Вы так категорично? – Собеседник сделал вид, что удивился. – Никто не собирается Вас резать.
– Это Вы не собираетесь, но уверен, что желающие найдутся. А вообще как вы планируете что-то изучать, у нас ведь война идёт? Пусть врачи смотрят, авось смогут увидеть для себя что-то интересное.
– Мы хотим перевезти Вас отсюда на самолёте, чтобы у Вас была возможность лечить, не подвергая себя риску, – сообщил мне старший лейтенант. – Разумеется, можете взять с собой своего помощника, того самого, который ни на секунду не убирает руку с рукояти ножа.
– Нет, я здесь нужнее, – покачал я головой, – тут много раненых, вот им и буду помогать. Думаю, на фронте я ещё побываю.
– И как вы собираетесь туда попасть, пойдёте пешком?
– Да хоть и пешком. В любом случае я пока не собираюсь покидать этих солдат, рано.
Старший лейтенант ещё немного со мной побеседовал, а после ушёл. Улетать он не стал, даже несколько раз наблюдал за тем, как я лечу людей, видимо, чтобы было, что рассказать своему начальству. Мои силы, как мага, понемногу возвращались, теперь уже мог оказать помощь не одному человеку, это радовало.
Тем временем контролируемый нами участок начал стремительно сужаться. Похоже, начальство фашистов получило по шее, и им было приказано разгромить группировку, действующую в тылу, нами занялись вплотную. Иногда немцы предпринимали ночные атаки, а учитывая тот факт, что у нас почти не осталось пушек, то рано или поздно враг прорвётся к городку, а потом доберётся до раненых. Их было столько, что не было возможности вывезти всех. Врагам удалось сжечь два самолёта, в одном из них были раненые, а потом к нам вообще перестала поступать помощь. Похоже, на фронте дела шли совсем плохо, в результате чего всем стало не до нас. Нам был отдан приказ держаться до последнего, как будто был другой выбор.
Мне всё же пришлось продемонстрировать свои возможности. Через несколько дней прорвался враг, несколько танков и пехота. Танки не стали приближаться к городу, стояли на расстоянии и долбили из пушек, пехота прикрывала их от наших бойцов, чтобы не сожгли. Сил на то, чтобы ликвидировать прорыв, больше не было, в бой вступил наш штаб вместе с охраной. Немного понаблюдав за тем, как наши воины пытаются хоть как-то уничтожить угрозу, я не стал ждать, когда командование прикажет идти в рукопашную, нанёс удар.
Постарался всё сделать так, чтобы никто не подумал на меня. Сначала загорелся один из танков, а потом взорвался его боезапас, да так лихо, что башня подлетела высоко вверх, думал, что такое нереально. Потом таким же способом смог уничтожить остальные танки. После этого командиры подняли солдат и рванули на пехоту противника, ударили в штыки. Вроде бы линию обороны заняли, но было понятно, что это уже агония, а не реальное сопротивление. Мы и так сделали всё, что могли, не думал, что продержимся так долго.
– Вы снова смогли меня удивить, – ко мне подошёл старший лейтенант.
– Очень этому рад, – проворчал я, а после направился к майору, не обращая внимания на сотрудника государственной безопасности.
– Только тут не начинай, – поморщился Артём, когда я к нему подошёл. – Давай отойдём в сторону.
– Ой, поздравляю с повышением в звании, – увидел я, что теперь разговариваю не с майором, а с целым подполковником.
– За освобождение пленных, – улыбнулся командир. – Хотя я про тебя тоже говорил, что не получилось бы, если б не твоя помощь.
– Спасибо. Не из-за этого за мной теперь человек из государственной безопасности бродит?
– Сам виноват, – невозмутимо заметил подполковник, – не надо было в открытую людей лечить. Думаешь, с такими-то возможностями смог бы долго скрываться? В этом случае тебе нужно удирать в Сибирь и поселиться где-нибудь там глубоко в лесу.
– Я подумаю. Что делать будем?
– Ты это о чём? – Удивился командир.
– Следующая атака станет для нас последней, – пояснил я. – Мы уже не сможем сдерживать танки, пушек совсем не осталось, артиллеристов тоже, а это верная гибель.
– Ты уходи. В конце концов, это не твоя война, – вздохнул подполковник. – Я не могу бросить раненых, к тому же у нас приказ держаться до последнего, другого не поступало.
– Вас тут всех убьют, – сказал я. – А так хоть кому-то удастся выбраться.
– А куда ты хочешь деть баб с детьми? – Разозлился Артём. – Здесь оставим?
– С собой возьмём, – пожал я плечами.
– Чего шумим? – К нам подошёл старший лейтенант, только его тут не хватало.
– Нужно прорываться в леса, – сказал я ему, – а подполковник не хочет.
– Как у вас всё просто, – усмехнулся лейтенант. – Мы люди военные, нам отдают приказы, а мы обязаны их выполнять.
– У меня не всё просто, – огрызнулся я. – Это у вас просто – «держитесь до последнего», а то, что нам нечем обороняться, это никого не волнует. Утром будет последний штурм, нас всё равно прижмут к лесу, где уже полно фашистов, а потом уничтожат. Раненых тоже убьют, сомневаюсь, что кто-то будет их лечить.
– Уходи, – повторил подполковник. – Я людей не брошу.
– Никто не предлагает их бросать, ночью с ними из кольца прорвёмся, – попробовал я ещё одну попытку уговорить подполковника, но не преуспел, старший лейтенант просто нас слушал и в разговор не вмешивался.
Я не боялся, просто здраво смотрел на сложившуюся ситуацию, поэтому предложил отойти, чтобы продолжить борьбу. Нам нужен кулак из бойцов, который сможет пробиться в леса, но не я тут решал. Конечно, один уходить не стал, не такая я и сволочь, авось и правда получится продержаться, правда, моим мечтам не суждено было сбыться.
Утро началось с обстрела наших позиций, такого ещё не было, несколько часов снарядами перепахивали все наши укрепления, потом прошлись самолёты, город прекратил своё существование, а после в бой пошли танки и пехота. Потери мы понесли огромные, толком сопротивление оказать не смогли, немцы быстро взяли первую линию обороны, потом вторую, с третьей немногие выжившие солдаты начали откатываться назад. Командиры не могли их сдержать, было ясно, эта горстка не удержится.
Несколько танков прорвались к лесу и начали обстреливать наш госпиталь, плевать, что там не оказывали сопротивления, убивали всех, кто только попадался. Хорошо, что не могли заехать в лес, боялись увязнуть, иначе бы людей стали давить танками, уверен в этом, животные. Мне тоже довелось повоевать, сжёг несколько танков, а потом рядом со мной разорвался снаряд, меня откинуло, крепко приложило об землю и я потерял сознание.
Очнулся быстро, Василиса тащила меня в сторону леса, и как только у этой хрупкой девочки хватало сил. Вскоре объявился мой охранник и просто закинул меня на плечо. Удалось осмотреться, наши солдаты не отходили, они убегали, об организованном прорыве из кольца не могло быть и речи. В спину ударило, да так, что даже Юра с трудом удержался на ногах, для меня это было последней каплей, сознание покинуло окончательно.
