– Ну… Можно и так сказать, наверное. А что?
– Так ведь год назад все это всплыло в информационном поле! – Кори всплеснула руками. – «Шестая луна» умудрилась пробраться на одну из баз Администрации и слить у них целую кучу секретной информации! В том числе и материалы по поиску хардспейса, вместе со списком всех кораблей, которые пропали за всё время существования спейс-технологии! И маршруты их тоже! Администрация искала пропавшие корабли! Точнее, искала хардспейс через пропавшие корабли! Понимаешь?!
Если бы я уже не сидел, я бы сел сейчас. Всё время, что я работал на «Линкс» я намеренно отгораживался от всех новостей, потому что знал: действия Администрации будут вызывать во мне яростное желание действовать тоже, что чревато ошибками. А в итоге оказалось, что я отрезал себя не от новостей – я отрезал себя от жизни. С одной стороны это, конечно, правильно, ведь только так я мог с гарантией сохранить себя, но с другой…
С другой теперь я узнаю, что сказки, на которых взращивались целые поколения космоплавателей – и не сказки вовсе! Ну, то есть, сказки, конечно, но сказки, которые выросли на реальной, материальной почве. Какие-то корабли действительно пропадают во время спейс-прыжка, а Администрация намеренно скрывала эти сведения, стирая все упоминания об этих кораблях и о том, что с ними произошло! Для чего? Так понятно же для чего!
Они тоже допускают существование хардспейса – мифической «складки» пространства», в которую за многие-многие годы попало огромное количество кораблей от мала до велика. Военные, грузовые, пассажирские, инкассаторские, курьерские – хардспейс не делал разницы между ними. Экипаж каждого корабля, вводя его в спейс, кидал на звёздную карту условные кости с тысячью граней – примерно так определялась вероятность не выйти из прыжка. И кому-то не везло. Сначала рассказывали об одном таком невезучем корабле, потом – о двух, трех…
Сейчас же, если тенденция осталась той же, в хардспейсе, если он действительно существует, должно находиться около пятисот кораблей. А может и больше. Флот целого звёздного сектора, если считать исключительно в единицах, без оглядки на размер и предназначение. Даже не беря в расчёт грузы и информацию, которую можно найти в этих теоретических кораблях, даже если не принимать в расчёт возможность просто тупо их продать (а любой корабль, который находится без экипажа в одном и том же месте открытого космоса больше трех месяцев считается заброшенным, и его может присвоить себе кто угодно), даже если считать их банальными вреками, которые можно только на металл порезать – всё равно суммы выходят астрономические. Десятилетний бюджет той же Даллаксии, никак не меньше.
И это не говоря о тайнах и секретах Администрации, которые могут храниться там же. Судя по тому, что Администрация изо всех сил прятала всю доступную информацию о пропавших кораблях, их это касается тоже. У хардспейса нет любимчиков, и белоснежные корабли он поглощает с таким же удовольствием и такой же лёгкостью, как и все остальные.
Вот такие легенды ходят вокруг хардспейса! Хотя, легенды ли?
Не то чтобы я не верил Кори… Но я слишком долго жил с уверенностью в том, что хардспейс это миф, что никакие корабли никуда никогда не пропадали, а если и пропадали, то потом находились разбитыми или заблудившимися. И сейчас быстро перестроиться на волну новой для меня реальности было проблематично.
И, кажется, Кори это поняла. Она заёрзала в кресле, пытаясь дотянуться до кармана в штанах, вытащила оттуда личный терминал, разложила его в планшетный режим и принялась ковыряться в нём.
– Вот, смотри! – через несколько секунд она сунула экран мне под нос.
На дисплее красовалась длиннющая, как мой послужной список, простыня, состоящая из названий кораблей с указанием класса каждого из них. Возле каждой строчки стояла дата, и самая свежая – почти год назад. Как раз совпадает с рассказом Кори – «лунатики» подрезали информацию и сделали ноги, а с тех пор украденная инфа, конечно же, больше не обновлялась.
Но и этого было достаточно…
– А вот маршруты, – окончательно решила добить меня Кори, и, попереключав что-то, добавила к списку кораблей ещё пару колонок – спейсер отправления, из которого пропавший корабль прыгнул, и спейсер назначения, в котором он так и не затормозил.
Я уже ожидал увидеть какую-то закономерность. Ну там, один и тот же спейсер отправления или назначения, или ещё что-то, расстояние прыжка например… Но нет, вообще ничего общего. Если что-то где-то и совпадало, то буквально в паре мест, не больше. Оно и логично – если бы какая-то закономерность существовала, её бы уже давным-давно раскрыли. Уверен, что за этот год, пока информация находится в свободном доступе, её обнюхали со всех сторон все, кто только смог её заполучить. А ещё раньше Администрация использовала все свои ресурсы.
– Ну хорошо, – я вернул терминал Кори. – Это ещё не доказывает, что корабли действительно попали в хардспейс, возможно, они просто прыгнули куда-то не туда, и их не нашли. Но, допустим, даже ты и права. Допустим, даже хардспейс существует. Допустим, он существует именно в том виде, о котором все говорят – как некий карман пространства с предположительно конечным объёмом… Дальше что?
– Что значит «что»? – удивилась Кори. – «Дальше» это где? Ты спрашиваешь, зачем это мне?
– Нет, зачем это тебе, и так понятно! – я махнул рукой. – Деньги, власть, слава, почёт, что-то ещё. Я имею в виду – ну вот допустим ты попадёшь в хардспейс, найдёшь там все пропавшие корабли. А дальше что? Понимаешь, если – если! – хардспейс действительно существует, попасть в него, в общем-то несложно – надо просто много спейсить и рано или поздно обстоятельства сложатся так, что ты повторишь судьбу одного из тех кораблей… Но проблема в том, что ты повторишь судьбу одного из тех кораблей! Задача-то не в том, чтобы попасть в хардспейс, задача в том, чтобы из него выбраться! И желательно выбраться не одной, а с хоть какой-то добычей. И, если алгоритм попадания в хардспейс хотя бы в общих чертах понятен, то вот с побегом из него… Всё намного сложнее. Ведь никто оттуда ещё не выбирался.
– Я знаю, что не выбирался! – Кори зло сверкнула глазами. – Ты думаешь, я дура?! Да я годы напролёт только об этом и думала! Искала хоть какую-то информацию, перерыла все возможные источники, изучила все научные теории на этот счёт, и ненаучные тоже!
– И как успехи?
– Да никак! – Кори внезапно сникла и повесила нос. – Ведь ещё год назад не было вообще никакой информации про хардспейс, поэтому любые теории можно было называть как однозначно верными, так и полностью бредовыми. Причём, одновременно! Некоторые даже называли хардспейс раем, в который забирают корабли, экипажи которых полностью состоят из праведников, представляешь?
Я представлял. Я отлично себе это представлял. Религиозные культы и фанатики никуда не делись даже после того, как люди вышли в космос, и окончательно утвердили, что нет никаких богов, нет рая и нет ада. В религиозном смысле, конечно. Фанатиков это не остановило, они просто расширили границы своей веры, перенеся загробные миры сначала на отдалённые окраины космоса, а когда открыли спейс-технологию – естественно, в сам спейс. Что было достаточно забавно, потому что до сих пор не было толком определено, действительно ли корабли спейсят через какое-то параллельное измерение, или остаются в нашем, просто переходя в другую форму существования?
– Даже целый культ образовался вокруг этой теории, – продолжала Кори. – Братство потерянных, слыхал?
– Да кто ж не слыхал, – усмехнулся я.
Это и правда был достаточно известный культ, который ещё во времена моей боевой славы периодически светился то тут, то там. Что интересно – ребята в жёлтых накидках, обритые налысо, кроме своего фанатизма, отличались ещё и высоким уровнем инженерной подготовки, поэтому периодически их нанимали для каких-то непростых работ, требующих определённого мастерства.
Очередной кусочек паззла встал на место, завершая в голове очередную картину – «потерянные братцы» именно потому и были такими хорошими инженерами (или держали таковых в своих рядах), что пытались тоже попасть в хардспейс ещё до того, как это стало, так сказать, мейнстримом. А год назад, когда в сеть утекла информация о пропавших кораблях, они, наверное, вообще с цепи сорвались. Шутка ли – их религиозные теории почти что получили подтверждение! Почти что официальное!
– Ну так и? – поторопил я Кори, возвращая её обратно к теме разговора. – Нашлось что-то, нет?
– Нашлось.
– И что нашлось?
– Всё нашлось, – Кори кисло пожала плечами. – Я же уже сказала – теорий сотни, и все друг другу противоречат. Кто-то говорит, что из хардспейса выйти так же просто, как из гальюна, кто-то, наоборот, твердит, что это билет в один конец и способа выйти из пузыря хардспейса не существует. А кто-то до сих пор гнёт свою линию и твердит, что нет никакого хардспейса, и корабли из списка просто были распылены на атомы, которые равномерно растёрло по всей длине прыжка.
– С какой радости? – улыбнулся я.
– Да кто ж знает? – Кори развела руками. – Сколько исследователей, столько и мнений. Кто-то говорит о нарушении целостности обшивки, кто-то о сбое в системе навигации, кто-то…
– Ладно, я понял, – поспешил я её прервать. – Короче, что мы имеем в итоге? Хардспейс не то чтобы точно существует, но вероятность этого год назад резко повысилась. Тем не менее, никакой информации ни о том, как в него попасть, ни тем более как из него выбраться, в случае удачного попадания – нет. Не было раньше, и нет сейчас. Я всё правильно понимаю?
– Ну, в общем-то… да, – Кори грустно пожала плечами и снова опустила голову.
Да уж, за этот недолгий разговор она несколько раз успела перейти из агрессивного настроения в подавленно-грустное, и обратно. Это не удивительно, конечно, если принимать в расчёт её историю – раннюю потерю мамы, взросление в железном гробу, несущемся сквозь пустоту космоса, плазменный меч и силовой щит вместо нормальных игрушек, что положены девочкам. Да если бы она при таких условиях выросла какой-то другой Кори, это было бы намного страннее, чем то, что есть сейчас.
Что на самом деле странно – так это то, что до этого момента я вообще ни разу не видел её такой подавленной. Даже когда она рассказывала про смерть матери, в её голосе слышалась горечь, а в глазах проглядывалась печать. Но не подавленность, нет. За маму она была готова биться, мстить, если придётся. А вот хардспейс…
Она и сама понимала, что даже если он и существует, то вероятность того, что она его хотя бы увидит, стремится к нулю, превышая в этом стремлении скорость света в вакууме. Понимала – и всё равно не могла отпустить своё иррациональное желание, потому что это означало бы отпустить память о матери.
– Что ты хочешь от меня услышать? – тихо произнесла Кори. – Признание в том, что я дура, которая ищет то, чего нет? Что я гонюсь за мечтой, которой невозможно достичь? Да, дура, да, гонюсь! И что, это плохо? Я не знаю, в курсе ты или нет, но до того момента, пока мы не затёрли регистрационные знаки, этот корабль так и назывался – «Мечта», и назвала его так я! Потому что я верила, что именно благодаря ему я смогу исполнить эту самую мечту! Верила с самого детства, и никогда верить не переставала, хоть и не готова была в этом себе признаться! А теперь… Теперь нет ни регистрационных знаков… Ни названия… Ни даже мечты…
– Ошибаешься, – я покачал головой. – Мечта никуда не делась. Можно было сказать, что исчезла возможность её достичь… Но ведь и это ещё не доказано! Ты же сама говоришь – теорий сотни, и часть из них вполне себе играет на тебя! Так что хоронить твою мечту точно не следует. А вот что следует – так это решить для себя, собираешься ли ты искать способы её достичь, и, возможно, узнать, что их не существует… Или предпочтёшь жить этой мечтой, боясь разрушить идеальный мир, который построила у себя в голове. Готова ли ты рискнуть, или будешь и дальше прятать свою мечту за более важными сиюминутными делами, и так и не найдёшь в себе силы узнать правду.
Я говорил всё это Кори, но понимал, что говорю не для неё. Не только для неё. Но и для себя тоже.
– Наверное, ты прав… Мечты, они же… Не всегда исполняются, – с трудом повторила Кори, глядя куда-то вниз. – Они могут вообще никогда не исполниться. Но всё равно же важно, чтобы они были! Важно же, Кар?!
Она подняла голову и посмотрела мне в глаза с такой яростной надеждой, что я просто не мог ответить никак иначе.
Да и не хотел. Ведь она была права.
– Важно! Очень важно! – кивнул я, и успокаивающе положил руки ей на плечи. – Так что вытирай слезы и поднимай свою стройную задницу из кресла.
– Зачем? – удивилась Кори.
– Будем искать хардспейс! Вместе!
Глава 7. Диапазон
Кори посмотрела на меня так недоверчиво, словно я ей только что заявил, что на самом деле я не просто верю в существование хардспейса, но даже и знаю, как туда попасть, и главное – как выбраться.
– Ты серьёзно? – настала её очередь задавать этот глупый вопрос с очевидным ответом.
– Абсолютно! – заверил я девушку.
– Но ты же только что говорил, что хардспейса нет и искать его нет смысла! – Кори всплеснула руками.
– А вот и нет! – я поднял палец. – Я говорил это лишь до того, как появились новые вводные данные – про список пропавших кораблей. После этого всё, что я делал – это, можно сказать, рассуждал вслух о возможности повторить их судьбу, и не более.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/anton-kun-32808088/tayny-zateryannyh-zvezd-tom-2-72087577/?lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
