Убедившись, что автопилот не сбился и держит правильный курс, оставив Жи одного на мостике, мы все собрались в каютке.
В этот раз стол был ещё богаче, чем в предыдущий. Я не очень хорошо разбирался в органической еде, поэтому пакеты набивали Кори и капитан – у них-то, избалованных стряпней Магнуса, опыта в этом деле было больше.
Поэтому сейчас на столе красовались и ярко-красные креветки, и маленькие бутерброды с крошечными красными шариками на белом масле, и какие-то колючие шарики, хрустящие даже на вид, и куча всего прочего, чему названия я даже не знал. Но мне не нужно было знать названия блюд, чтобы ощущать исходящий от них аромат, и он был – не побоюсь этого слова – умопомрачительным!
– Ну! – капитан первым встал и поднял бокал. – За великолепно выполненное задание!
– За Кара! – добавила Пиявка, тоже вскакивая в полный рост. – За его острый ум, который придумал этот потрясающий план!
– За Кара! – поддержала её Кори, тоже поднимаясь с места.
Кайто и Магнус присоединились к тосту, но уже молча, ну и мне, само собой, ничего не оставалось, кроме как звякнуть своим стаканом по чужим, и опрокинуть в себя напиток.
Наконец-то все принялись за еду. Честно говоря, лично мне есть хотелось намного больше, чем пить, поэтому я сразу же наложил себе всего по чуть-чуть и начал пробовать одно за другим. А потом – одно вместе с другим, ради эксперимента.
Что ж, Магнус, может, и мудак, я ещё до конца не разобрался в этом человеке… Но за то, как он готовит, ему можно простить всё!
Мы ещё несколько раз чокались по совершенно разным тостам, и в очередной раз я заметил, что стаканов, соединившихся в торжественном жесте, стало на один меньше. Пропала Кори. Её тарелка была пуста, на ней осталась лишь пара куриных костей, а вот стакана не было вовсе.
– Капитан, – я нагнулся к его уху, чтобы не отвлекать остальной экипаж, весело болтающий о чём-то своём. – А где Кори?
– На мостике, – с лёгкой улыбкой ответил тот. – Следит за приборами.
– Зачем? – не понял я. – Там же Жи. А даже если и не Жи, мы же на автопилоте.
– Это сложно объяснить, Кар, – капитан покачал головой. – У Кори с кораблём… Свои отношения. Особые. Иногда на неё находит вот такое, как сейчас, и тогда её лучше не останавливать. Она просто посидит там, подумает о своём, и всё будет хорошо.
Капитан ещё раз успокаивающе улыбнулся, но меня его слова ни хрена не успокоили. Я-то помнил, как Кори себя чувствовала после разговора с Кетрин, и не хватало ещё, чтобы она и сейчас впала в хандру из-за той ситуации.
Поэтому, улучив момент, я выскользнул из-за стола, сославшись на необходимость посетить гальюн. По пути правда я подхватил свой стакан, в который как раз на очередном обходе плеснули выпивки, но этого никто не заметил.
Я вошёл на погруженный в полумрак мостик практически на цыпочках, пытаясь по одним только звукам понять, здесь ли вообще Кори.
Ничего не услышав, я прокрался чуть дальше, и наконец увидел девушку.
Она была на своём обычном месте – в пилотском кресле, только сидела она в нём странно. Не как положено, а боком, свернувшись клубочком и подтянув под себя ноги, совсем как кошка!
Ополовиненный стакан стоял на приборной панели, но Кори смотрела не на него, она смотрела на лобовик, за которым медленно мерцали звезды. Она будто видела в их мерцании что-то особенное, что-то предназначенное лишь для неё одной.
Жи, конечно же, тоже был тут, но он на моё появление никак не отреагировал – даже голову не повернул. Так и стоял истуканом, приклеенным одним пальцем к консоли.
Я подошёл к Кори, и она заметила меня в отражении в лобовике. Развернулась, уцепилась пальцами за спинку пилотского кресла, и встала на колени, чтобы видеть меня из-за спинки:
– Что случилось, Кар?
В её голосе было слышно лёгкое беспокойство.
– Я хотел спросить то же самое, – улыбнулся я. – Ты куда-то исчезла.
– А… – Кори опустила голову и будто слегка поникла. – Я… Да.
Сейчас она совершенно не была похожа на ту Кори, к которой я привык. Где постоянная агрессивная готовность к действию? Где бритвенная острота языка? Где взгляды жарче выхлопа плазменного двигателя?
Сейчас Кори напоминала маленькую девочку, которая вспоминает своего давно умершего питомца. И одновременно и грустит по нему, и улыбается, вспоминая проведённое вместе время.
Я прошёл к боковой консоли, отгораживающей пилотское кресло от остального объёма кокпита, и сел на неё, выбрав место, где не было переключателей и кнопок.
Кори взглянула на меня с ноткой ревности во взгляде, и на мгновение в её голосе прорезалась старая привычная мне Кори:
– Как ты нашёл меня?
– Ну да, это же такая сложная задача – найти одного человека на корабле объёмом сто пятьдесят кубов, – усмехнулся я. – Капитан подсказал.
– А… – Кори снова сникла. – Ну да.
– Что-то не так? – поинтересовался я, и отпил из бокала. – Ты после разговора с Кетрин сама не своя.
– А? – Кори подняла голову, приоткрыла рот от удивления. – Нет, она тут ни при чём… Наверное.
– Наверное? – усмехнулся я. – То есть, все-таки при чём.
– Кар, я не знаю… – Кори тяжело вздохнула, снова пряча взгляд где-то внизу. – Возможно, при чём. Просто я, кажется, уже забыла, что я вообще собиралась делать… И сейчас как будто вспомнила.
– Собиралась делать? Ты же сейчас говоришь не о чём-то сиюминутном, вроде почистить зубы, нет?
– Нет, Кар, это… Другое. Это сложно. Сложно объяснять.
– А ты попробуй! – я пожал плечами. – Я вроде человек понятливый и неглупый.
– Понимаешь, Кар, у меня есть цель… – начала было Кори, но осеклась и не стала продолжать.
– Так это же прекрасно! – улыбнулся я. – Когда у человека есть цель, это отлично! Намного хуже, когда её у человека нет! А ещё хуже, когда человек думает, что у него есть цель, но на самом деле это не его цель, а ему её навязали.
Последние слова я произнёс уже скорее для самого себя, но Кори внезапно усмехнулась. Горько так, с пониманием.
– Ага, я вот и думаю об этом. О навязанных целях.
– Хочешь сказать, тебе кто-то что-то навязал?
– Кажется, да. Причём это была я сама. – Кори снова подняла на меня взгляд, и сейчас в нём читалась надежда. – Я просто заставила себя забыть о том, что действительно важно, спрятать это за другими, насущными делами. Подменить мою большую цель кучей мелких дел, не имеющих к ней отношения! Понимаешь?!
– Честно говоря, нет, – признался я. – Но, если ты расскажешь с самого начала, то, возможно…
Кори вздохнула, и села поудобнее в своём кресле:
– А почему бы и нет? Почему бы и не рассказать? Ты же член экипажа теперь как-никак… Почему бы и нет…
Она взяла стакан, задумчиво сделала глоток и поставила обратно:
– Всё началось, когда мне было семь. Мы жили на одном из миров среднего класса – неважно на каком, его уже нет, сгорел в войне с «Шестой луной». Нас было трое – я, мама и папа. Мама работала на Администрацию, она была джи-ай, и поэтому мы ни в чём не нуждались, по сути. Ни в деньгах, ни в крыше над головой, ни в благосклонности Администрации.
Щёлк – встала на место первая деталька паззла. Вот почему Кори выбрала своим оружием плазменный меч и щит, и вот почему она с ними так профессионально обращается. Её мать была элитным мечником Администрации, одной из отряда джи-ай, и наверняка Кори решила пойти по её стопам!
– Нам казалось, что всё будет продолжаться так всегда, но потом случилась беда, – продолжила Кори. – Моя мама, как джи-ай, постоянно была вынуждена мотаться по космосу туда-сюда, и в итоге, после очередной командировки, она вернулась больной. Больной «звёздочкой», если знаешь, что это такое.
Я знал, что такое «звёздочка», она же «звёздная лихорадка». Почти неизученное несистемное заболевание, которое избирательно поражает очень малый процент тех, кто проводит много времени в космосе. Буквально один из миллиона космонавтов болеет «звёздочкой», а один из тысячи является бессимптомным переносчиком болезни. Никто так и не понял, что вызывает эту болезнь, как она выбирает, кого заразить, а кого сделать контейнером для себя, и главное – никто до сих пор не нашёл лекарства. Единственное оружие против «звёздочки» – это иммуноза, универсальный иммуномодулятор, который на время подстёгивает организм человека, давая ему возможность справится с симптомами болезни самостоятельно. А вот если больному не дать иммунозу, возможно всё что угодно вплоть до летального исхода.
– Она же не лечится! – с горечью в голосе продолжила Кори. – Поначалу у мамы приступы были редко, но чем дальше – тем чаще. Со временем её списали из рядов джи-ай, потому что чем чаще она летала, тем чаще были приступы. В нашем доме иммуноза стала чем-то таким же постоянным, как и… Не знаю, вода? Но потом иммунозы не стало.
Кори прерывисто вздохнула, и мне показалось, что в уголках её глаз блеснули слёзы.
– Понимаешь, перебои с поставками! – жарко выдохнула она. – Просто груз задерживался! А у нас уже всё закончилось, потому что приступы у мамы случались каждую неделю! Папа пытался обратиться в Администрацию, напомнить им всё то, что мама для них сделала, как-то воздействовать на них… Но те лишь дежурно отвечали, что ничем помочь не могут и иммуноза будет доставлена на планету так быстро, как только получится. Понимаешь – они мою маму, которая столько для них сделала, просто выбросили за борт!
Я понимал. Я прекрасно её понимал, даже лучше, чем она могла бы себе представить.
Но знать ей об этом незачем.
– Тогда папа собрал все деньги, продал наш дом и купил корабль. Серый, конечно же, корабль, потому что на белый даже у нас никогда не хватило бы денег. Он планировал самостоятельно добраться до ближайшего места, где можно купить иммунозу, и спасти свою жену… И мою маму…
Кори замолчала, глядя перед собой невидящим взглядом.
– Не успел? – тихо спросил я.
Кори помотала головой и зажмурилась, на сей раз в уголках глаз точно выступили слезы.
– Она умерла ночью, во сне! Нам оставалось пролететь пять часов! Пять часов, и она была бы спасена… Но нет…
Кори снова прерывисто вздохнула и отвернулась, украдкой вытирая рукавом слёзы с глаз.
А у меня в голове снова щёлкнуло – это встал на место ещё один элемент паззла.
Капитан – отец Кори. Вот почему он так по-отечески к ней относится. Вот почему в принципе в экипаже царит скорее семейная атмосфера, нежели рабочая. Субординация? Нет, не слышали. Тут все делают то, что хотят, и всё работает лишь потому, что все хотят одного и того же.
Капитан – отец. В какой-то степени отец не только Кори, но и всем этим неприкаянным душам (включая и Жи), каждый из которых несёт на себе груз собственного прошлого.
А еще – стало понятно, почему капитан выбрал именно «Барракуду». Ему было необходимо забрать жену с планеты, и поэтому корабль требовался с возможностью атмосферных полетов. Он продал дом – а значит, корабль требовался такой, чтобы на нем возможно было жить.
– Мы остались вдвоём, – продолжила Кори. – Я и папа. Возвращаться нам было некуда и незачем. Всё, что у нас осталось – этот корабль. Он и ненависть к Администрации, которая бросила маму именно в тот момент, когда ей нужна была помощь больше, чем когда-либо. Потом появилась Пиявка. После неё – Жи, потом Кайто, Магнус. Ты, в конце концов. Всё это время мы постоянно искали способы не дать кораблю развалиться на очередном вираже, брали разные заказы, получали деньги, тратили их на ремонт и снова брали заказы… За всей этой рутиной память о маме как-то… Затёрлась, что ли. Отошла на второй план, уступив место насущным проблемам, важным здесь и сейчас. Я почти забыла, как она выглядела. Но знаешь, что я помню?
Кори подняла на меня взгляд, и в её глазах засветился огонёк надежды:
– Я помню истории, которые она мне рассказывала перед сном. Про непобедимых рыцарей, которые несут свет и правду на клинках своих сияющих мечей. Про космических китов, которые выводят заплутавшие корабли обратно к обжитым секторам. Про отважных путешественников, которые открывают новые миры и прокладывают к ним тропы… Но одна из историй запомнилась мне больше всего. Она всегда поражала меня и манила, и даже после смерти мамы это не изменилось. Когда её не стало, я решила, что именно эта история и станет моей целью, моим способом почтить её память. Сделать то, чего не могли сделать другие. Я забыла об этой цели на долгие годы, отставила её в сторону, заместив другими делами, более важными здесь и сейчас… Но теперь, после всей этой истории с Кетрин, я снова про неё вспомнила!
– И что это за цель? – спросил я.
Кори снова подняла на меня взгляд, и в этот раз в нём не было надежды. В нём не было грусти или печали по матери или даже ненависти к Администрации.
Сейчас в них чётко просматривалась злая решимость, как обычно и было у Кори:
– Я больше всего хотела и сейчас хочу одного и того же! Найти хардспейс!
Я не выдержал.
Я прыснул и засмеялся в голос.
Глава 6. Мечта
Кори удивлённо моргнула, когда я засмеялся, а потом удивление на её лице сменилось обидой. Искренней, настоящей обидой!
Настолько непривычно было видеть, как красноволосая фурия морщит носик, словно ребёнок, которому не купили леденец, что мне даже как-то расхотелось смеяться.
А ещё её обида заставила меня призадуматься над вариантом, что она, возможно, ни хрена и не шутит вовсе.
Я оборвал смех и строго спросил:
– Ты что, сейчас серьёзно?
По лицу Кори проскользнула тень, в глазах загорелась надежда и девушка, забыв про свою обиду, с жаром выдохнула:
– Да!
Я чуть не засмеялся во второй раз, но всё же смог сохранить над собой контроль и даже не улыбнулся. По ходу дела, Кори действительно верила в сказки про хардспейс. Искренне верила!
– И давно у тебя это? – как можно спокойнее поинтересовался я, глядя на Кори, глаза которой так и пылали решимостью. – Ну, в смысле, давно ты хочешь его найти?
– С детства! – Кори тряхнула головой. – Ещё с тех пор, как мама рассказывала мне сказки на ночь! Моей любимой всегда была сказка про тайное место где-то в складках глубокого космоса, куда попадают все корабли, которые вошли в прыжок, но не вышли из него! Десятки и сотни кораблей, навсегда застывших в крошечном пространственном мешке без возможности выбраться из него… Жутко, но… Как же это должно быть красиво! А сколько там ценностей, денег, оружия!
– Но Кори, солнышко… – я говорил медленно, аккуратно подбирая слова, чтобы снова не вызвать в ней негативных эмоций. – Хардспейс… Ну, ты же сама сказала – он сказка! Он выдуманный!
– А вот и нет! – ответила Кори, злобно сверкнув глазами. – Он настоящий! Он существует!
– Да нет же! – я развёл руками. – Если бы он существовал, его бы уже давным-давно нашли!
– А если его не существует, тогда куда же пропадают корабли? – Кори подбоченилась и взглянула на меня с явным чувством превосходства. – Те корабли, которые уходят в спейс, но не выходят из него? Куда они деваются?
– Ну… – я почесал в затылке. – Видишь ли, вообще нет никаких подтверждений тому, что эти корабли когда-то существовали.
– Что значит «нет подтверждений»? – удивилась Кори.
– Ну вот то и значит. С момента появления первого спейсера все только и делают, что пересказывают друг другу байки о кораблях, которые ушли в спейс и не вышли из него, оставшись где-то посередине между спейсерами, но никто никогда не мог назвать названия этого корабля! – я покачал головой. – Сначала был один корабль. А потом, со временем, байки стали включать в себя два корабля, три корабля, пять кораблей, целый планетарный, а потом и звёздный флот! Вот только никто из тех, кого я знал, так и не смог назвать мне имя, тип или другие данные хотя бы одного пропавшего корабля, и уж тем более рассказать о его маршруте.
– Кар… – Кори сурово сдвинула брови. – Ты что, в анабиозе последний год был?
Я бегло вспомнил события последнего года, а, вернее, их отсутствие, и тяжело вздохнул:
