Вернувшись в гостиницу пешком, я первым делом оплатила еще одну ночь на стойке и поднялась в номер. Я устроилась за письменным столом и проверила билеты на последний экспресс: на удивление, пара штук еще оставались непроданными. Однако проживание до завтра я уже оплатила, а потому поменяла дату в поиске и выкупила место в поезде, отправлявшемся в полдень следующего дня.
Несколько часов кряду я провела в постели с книгой. К вечеру она закончилась, и я пожалела, что не потратила светлое время суток на музей или прогулку: чтение можно было бы отложить на конец дня. Не придумав ничего лучше, я решила лечь спать пораньше.
Сон был прерывистым: я проваливалась в забытье, где передо мной мелькало то лицо Лазаря, то надпись на стене его спальни, то смятые нами простыни, а потом вдруг резко просыпалась и пугалась очертаний торшера в сумерках гостиничного номера. Когда в очередной раз я открыла глаза, какой-то автомобилист отчаянно сигналил на проспекте. За окном было темно, а зеленый циферблат электронных часов на прикроватной тумбочке показывал семь пятьдесят пять утра.
Проворочавшись еще минут двадцать, я пошла в душ. Привела себя в порядок, оделась и спустилась в ресторан, который находился на первом этаже гостиницы. Постояльцев было немного. Должно быть, многие воскресным утром еще спали, ну а те, кому предстояло отправиться на экскурсии, давно перекусили и уехали.
Почти не глядя на еду, я что-то положила в свою тарелку, налила кофе в симпатичную кружку и устроилась за столом на четверых. Мест на меньшее количество персон в ресторане просто не имелось.
Прямо передо мной располагалась колонна, на которой висел большой плазменный экран. Звук был выключен, но, судя по картинке, сейчас транслировались региональные новости.
Усатый мужчина в рабочей одежде что-то вещал на фоне станка, мило смущаясь. Трубы с клубами дыма, панорама завода, и вот мы видим ведущую в студии. Красный пиджак ярким пятном выделялся на общем лазурном фоне. Теперь картинка сменилась. На экране появилось фото девушки в синем форменном кителе. Лицо серьезное, даже суровое. Волосы собраны, темные густые брови и тяжелый взгляд карих глаз. Я сразу ее узнала: моя попутчица из экспресса. Впервые я пожалела, что трансляция идет без звука. Однако на экране появился текст и номер телефона. Зрителей призывали позвонить, если они располагают какой-либо информацией о персоне. Я взяла со стола смартфон, включила камеру, но номер сфотографировать не успела: на телеэкране снова появился красный пиджак ведущей выпуска. Теперь он раздражал еще больше.
До отправления экспресса оставалось чуть меньше трех часов. Я прикидывала, стоит ли звонить Субботкину – моему приятелю, занимавшемуся когда-то расследованием гибели моего жениха. Он трудился в этом городе, неизменно был рад меня видеть, но я сомневалась, захочет ли Виктор Сергеевич слышать меня в начале десятого в воскресенье утром. Сама я выходные дни уважала и старалась не портить это беспечное время и остальным.
Кофе и еда на тарелке давно остыли, а я все пребывала в размышлениях.
– Могу я забрать посуду? – робко поинтересовалась официантка в клетчатом жилете.
Я молча кивнула, повертела телефон в руке и все-таки набрала номер Субботкина. Он ответил после первого же гудка.
– Татьяна, рад слышать! – Голос звучал бодро, и это придало мне уверенности.
– Взаимно, – заверила я. – Не отвлекаю от дел семейных?
– Совсем нет. Мои к теще на завтрак поехали, она пироги испекла. Я решил воздержаться.
– Не любишь пироги?
– Тещу.
– Увидела сейчас в теленовостях одну фотографию: девушка в форменном кителе…
– Да ну? – удивился Виктор, и я не сразу поняла, с чем связана такая реакция.
– Темноволосая, крупный нос, не худенькая, молодая…
– Да понял я, – перебил он. – Давно ли у вас наши региональные новости транслируют?
– Так я у вас.
– Вот оно что! С этого и надо было начинать, – хохотнул он.
– Я ее видела.
– Это я понял.
– Не по телевизору. В пятницу, в экспрессе.
Субботкин молчал, я тоже. Первой нарушила тишину я:
– Не знаю, насколько это важная информация…
– Ты сейчас где? – неожиданно сухо спросил он.
– В гостинице.
– Подъехать в контору сможешь? Адрес помнишь?
– Так ты работаешь?
– Дежурю, – вздохнул он. – И, кажется, кое-кто готов прибавить мне работы.
– У меня экспресс через два часа.
– Успеешь, – заверил он и отключился, прежде чем я успела что-нибудь ответить.
Я поднялась в номер, сложила в сумку косметичку и расческу. Прочитанную книгу, немного поколебавшись, решила оставить на письменном столе. На стойке администрации я сдала ключ-карту и вызвала такси на рабочий адрес Виктора.
Как нарочно, водитель ехал медленно, и когда я уже стояла перед кабинетом Субботкина, у меня закрались подозрения, что к отправлению экспресса я могу и не успеть.
В здании было пустынно. Кажется, кроме моего старого приятеля и охранника на входе сегодня здесь не было ни души.
– Тук-тук, – озвучила я, появляясь на пороге.
Мы тепло обнялись, Виктор принялся расспрашивать меня о жизни, но я предпочла перейти к делу, помня, что поезда пассажиров не ждут.
– Что с девушкой случилось?
– Пропала. С пятницы не выходит на связь.
– Рано вы тревогу забили, – удивилась я.
– Вчера утром должна была заступить на дежурство, но как в воду канула.
– Выходные, загуляла где-то. Бывает, – пожала я плечами.
– Сумку ее с удостоверением вчера днем нашли. В мусорном контейнере. Честно говоря, я и сам сомневался, стоит ли предавать огласке. А тут еще ты с сюрпризом. Теперь сам не удивлюсь ее внезапному появлению с перепоя.
– Сюрпризом ты называешь нашу встречу?
– Не только. – Виктор поморщился. – Подруга утверждает, что Аннушка наша в пятницу отправилась за покупками. Начальству же заявила, что плохо себя чувствует, и свинтила с работы в двенадцатом часу дня.
– А работает она…
– У нас и работает, следователем.
– Ясно. Версии свидетелей расходятся.
– Ну, с твоими новостями еще сильнее, – тяжело вздохнул Субботкин. – Разбегаются, можно сказать. Татьяна, а ты уверена, что именно ее в экспрессе видела?
Я кивнула и тут же виновато пожала плечами.
– Давай я тебе несколько ее фотографий покажу.
– Ну покажи, – согласилась я.
Не то чтобы я сомневалась в своих словах или жаждала снова увидеть лицо попутчицы, просто не хотелось обижать Виктора. Тот с готовностью протянул мне свой смартфон. Я пролистала несколько снимков, на которых девушка старательно позировала, выпячивая округлые бедра. Кадры эти мало походили на фото для служебных целей.
– Из соцсетей? – догадалась я.
– Ага. – Субботкин будто немного смутился. – Организовал подборочку. Выбирал самые приличные, можешь мне поверить.
– Это она, – заключила я и вернула ему телефон.
Виктор нехотя взял его в руки и принялся вертеть, разглядывая стеллаж за моей спиной. Моя встреча с девушкой ему явно не нравилась.
– Значит, ваша сотрудница сообщила подруге, что отправляется за покупками, несмотря на то, что плохо себя чувствовала?
– Очевидно, что плохо себя чувствовала она только для начальства. Я был склонен верить в версию с шопингом, но ваша встреча… Ну не в соседний же город она за покупками поехала? Что у нас, шмоток не продают?
Субботкин выжидательно на меня смотрел, и я поспешила ответить:
– Честно говоря, не проверяла.
– Продают, – решил он сам закрыть свой вопрос. – Шесть торговых центров, пешеходная улица с магазинами. И это если не считать мелкие точки в разных районах города!
– Возвращалась она без покупок, налегке, – вспомнила я. – Так что целью визита в наш город вряд ли были магазины. Да и несколько часов для шопинга маловато будет. Судя по тому, что с работы она отпросилась чуть позже одиннадцати, пыталась успеть на дневной экспресс. – Я осеклась и схватила телефон, чтобы взглянуть на время.
До отправления моего поезда оставалось двадцать пять минут. Я досадливо чертыхнулась и нажала кнопку «сдать билет» в приложении.
– Так и знала, – обреченно произнесла я.
– Давай подброшу? – тихо предложил Субботкин, явно ощущая свою вину.
Я и сама понимала, что мне есть что еще поведать товарищу, а потому молча покачала головой.
– Пока не надо, но если билета на вечерний экспресс я не достану, придется подбрасывать до самого дома.
– Я бы с радостью, но не могу покинуть боевой пост, – напомнил он о своем дежурстве. – Зато легко могу объясниться с твоим начальством. Ты – ценный свидетель.
– Непонятно только чего, – усмехнулась я. – Ее родственников, подруг, коллег вы уже обзвонили?
– Всех, чьи контакты достать сумели. Родители ее живут где-то на юге, она сюда из тех краев перебралась. К ним в гости пока не пожаловала. Подруга с пятницы ничего о ней не слышала.
– Это одна. А остальные?
– А остальные, по всей видимости, наши сотрудники, да из соседнего района. Она к нам оттуда несколько месяцев назад перевелась.
– Хорошо. Муж, парень?
– Парень, – усмехнулся Субботкин. – У нее в постели половина города перебывала, если верить слухам.
– А ты веришь?
– В целом да. Но последнее время крутила роман она с нашим замом. Женатый человек, между прочим, двое детей. Эх, говорил же дуре, что карма ее настигнет.
– Какая?
– Такая! Мало неженатых, что ли?
– Ну, по этой логике и он под угрозой.
– Нет, он человек порядочный, семьянин.
– И порядочный семьянин завел отношения с молодой коллегой? По-моему, таких называют предателями.
– Не заведешь тут, когда перед тобой настырно ноги раздвигают…
– Ты говоришь так, будто Аннушки вашей уже в живых нет, – заметила я. – Есть предпосылки так думать? Опасные дела, неоднозначные расследования?
– Да нет, рядовая совершенно сотрудница, обычные дела, ничем не примечательные. Просто странно это, Татьяна. Ладно загуляла, но сумка с удостоверением. Бдительность терять никак нельзя.
– Приняла на грудь лишнего, прикорнула где-нибудь на лавочке, сумку обронила.
– Ночью с пятницы на субботу было до минус пяти, – вспомнил Виктор. – А в поезде она трезвая была?
– Вполне, – подумав, ответила я. – Нервная только.
– Расскажи.
Я нахмурилась и попыталась в подробностях восстановить картинку пятничной поездки на экспрессе. Теперь я жалела о том, что тщательнее не присмотрелась к попутчице. Я силилась вспомнить каждую деталь и передать ее Виктору настолько подробно, насколько могла.
Момент с севшим аккумулятором телефона и вызовом такси его особенно заинтересовал.
– Адрес помнишь?
– Он в истории приложения сохранился. – Я взяла в руки телефон. – Транспортная улица, дом тринадцать.
Субботкин почесал седеющий затылок, а я предположила:
– Проживает она по другому адресу?
– Да, и Транспортная – это промзона. Что ей понадобилось там ночью?
– Может, и ничего, учитывая, что в такси она не села.
– Пыталась сбить тебя с толку? Ты говорила ей, где трудишься?
