Ничего не имею против пп, но Жора перебарщивает. Можно же быть умереннее? Хотя, скорее всего, дело в таланте.
Вернее, в его отсутствии.
– А я бы хотел полакомиться нашим рыжиком, – отправляю рогалик в рот, прикрываю глаза от удовольствия.
Пальцы до сих пор покалывает от прикосновения к девушке. Жанночка такая нежная, сладкая девочка. Прямо как я люблю. Мягкая…
Пышная, но не толстая. Всё при ней. Талия, попка, грудь… милое кукольное личико. Но вот только почему она такая стесняшка? Эти прямые джинсы… такое тело нужно облачать в красоту.
– Вы готовы? – появляется на пороге в безразмерной футболке и широких штанах.
Приплыли.
– Это ты дедушкин прикид примеряешь? – рассматриваю ее.
Огненные локоны солнышко прикрыла платочком. Ну прям скромница. Может, она вообще девственница?
Всё зря, милая. Мой член уже на тебя стоит. И я не успокоюсь, пока не погружу его в твою мокрую горячую девочку. Встаю, поправляю брюки. Со стояком как-то не очень…
– Пойдемте.
– Ты даже не попробовал рогалик, – хмыкаю на ухо Тиму.
– Я не есть приехал. Ну, Жанна, показывайте.
Сдержанный Тимур тоже уже подсел на рыжую скромняшку, хоть вида и не подает. Но мы слишком долго знакомы. По куче признаков я понимаю, что друг заинтересовался Жанночкой.
Вот только я ее ему не отдам.
– А зачем вам простенький деревенский дом? – вдруг спрашивает, а в голосе девушки проскальзывает едва уловимая грусть. – Вы явно можете позволить себе шикарный особняк поближе к городу.
– Это не для нас, а для моей мамы, – отвечает Тим, – она хочет погрузиться в деревенский быт.
– Зачем? Это же тяжело! – восклицает Жанночка.
Не хочет, чтобы мы покупали дом? Почему?
Напрягаюсь. Жанна кусает губки, не может скрыть волнения.
– В чём дело, солнышко? – нежно мурчу. – Этот дом тебе дорог?
Она распахивает свои огромные глаза, испуганно смотрит на меня. Затем опускает взгляд. Заламывает пальцы. Нервничает.
Это мой шанс!
– Видимо, дорог, – подхожу к девушке, касаюсь ее спины.
Она вздрагивает, но не двигается. Поглаживаю ровную спинку, чувствуя вновь накатывающее возбуждение. Сука, это просто невыносимо! А ведь еще позавчера я трахнул ту… как её… в общем, какую-то мажорку мелкую в клубе.
Студентку…
– Может, расскажешь? – испытываю неконтролируемую нежность к рыжику.
– Это неважно, – тихо выдыхает, – не купите вы, купит кто-то другой.
– Почему? И почему его продает совсем другой человек? – хмурится Тимур. – Если это твой дом?
– Он не мой, – слабо выдыхает Жанна, – юридически дом принадлежит моей матери.
Переглядываемся с другом. За окном раздается мощный громовой раскат. Солнце исчезает.
– Ой! Нужно спешить! – суетится рыжик. – Тут дороги частенько размывает из-за ливней. А заасфальтировать никак не могут. Вы рискуете остаться здесь на ночь.
– Это хороший дом, – хмыкает Тимур, явно борется сам с собой, – могу я подумать?
– Вы даже его не посмотрели.
На губы моего сурового друга ложится мягкая улыбка. Он хочет придержать дом, пока будет думать. Чтобы больше никто его не купил.
– Я вижу всё. За ним следят, электричество есть. Садик ухоженный. На входе заметил. А еще… – он делает шаг к девушке, – что-то я проголодался. Рогалики остались?
Жанна испуганно смотрит на него. Она невероятно невинна. Приоткрытый ротик, широко распахнутые глаза.
– Но дождь…
– Черт с ним. Я бы хотел узнать тебя получше, рыжик, – ухмыляется Тимур, легким движением поправляет огненную прядь.
– Ладно. Я много наготовила, проходите.
Значит, решил включиться в игру? Ладно…
– Расскажешь свою историю, солнышко? – любуюсь тем, как Жанна хлопочет на кухне.
Такая домашняя. Понимаю, что эта часть жизни для меня закрыта. И я словно наблюдаю за ней со стороны. Отец готовил дома, но мы никогда не знали нужды.
А вместе с ней – тёплых семейных вечеров, непринужденных бесед. Отец работал почти сутками. Мама развивала свой бизнес. Я был предоставлен сначала нянькам, потом сам себе.
В груди неприятно колет.
– Что такое? – прихожу в себя от непонимающего взгляда Жанны.
– Ничего. Продолжай, – улыбаюсь, пытаясь запомнить этот момент.
Но я жадный. Всегда таким был. Мне нужно всё без остатка. Медленно встаю, пока Жанна протирает стол. Приближаюсь.
– Что вы делаете… Илья Алексеевич? – выдыхает, ее тело каменеет.
Ну точно! Сейчас проверю свою догадку.
Обвиваю ее талию, прижимаю рыжика к себе. Она ведет себя так, словно никогда не знала мужской ласки. Прижимаюсь губами к ее шее. Жанна молчит, не двигается.
Боится? Ей неприятно?
Решаю спросить прямо.
– Солнышко… ты девственница?
Глава 7
Жанна
Я в панике! Как он понял, что у меня мужчины не было? Чем я себя выдала? Не скажу, что пыталась корчить из себя этакую роковую красотку, я ведь совсем не такая!
Но все-таки мне уже двадцать пять. И немного неловко, что мужчина так просто меня считал.
От близости Ильи внутри рождается странное тепло. И бабочки в животе оживают. Безумно порхают, мешают дышать и мыслить здраво.
Я же не совсем пропащая. Да, влюблялась раньше, но никогда не признавалась в своих чувствах. Потому что вряд ли красивый мальчик мог обратить внимание на бледнокожую рыжую девчонку с веснушками и в огромных очках.
– Илюх, – строгий голос Тимура заставляет меня вздрогнуть, – оставь ее.
– Я не могу, – не унимается Илья, делает шумный вдох, – она такая красоточка.
– Зачем вы это говорите? – зверею, сбрасывая с себя ладони шутника.
Резко разворачиваюсь, смотрю в наглые глаза Ильи. Меня одолевает злость. Ненавижу, когда лгут!
– Потому что это правда, – тем не менее, руки он убирает.
– Смешно вам? – с трудом сдерживаю слезы.
Рыжая!
Ботанка очкастая!
Уродина с веснушками!
Голоса одноклассников звенят в голове. Я совершенно не красивая! Почему этот мужик смеется надо мной?
– Что вы решили касательно дома? – сухо спрашиваю, обхожу его и резким движением убираю пустые кружки со стола.
– Жанна… – тихо произносит Тимур, – с чего ты решила, что он шутит?
Встает. Я пячусь к двери. Во все глаза таращусь на мужчин. Что они задумали?
Пристальный взгляд брюнета потрошит душу. Он словно проникает под кожу, считывает все мои комплексы и страхи.
– Уезжайте, пожалуйста, – твердо говорю, – вы же уже все для себя решили.
– Решили, – ухмыляется Илья.
– Я покупаю этот дом, – заявляет Тимур.
От резкого громового раската волосы встают дыбом. И спустя миг за окном начинается ливень.
– Ох! – громко стону. – Ну вот… дотянули, вы теперь не уедете. Размоет дорогу и пока не высохнет…
– Мы не против остаться, – словно два хищника, мужчины приближаются.
– Эм… – по стеночке двигаюсь к двери, – а вам разве не надо в офис завтра?
– Это наше издательство, рыжуль, – ухмыляется Тимур, – тем более у меня с собой ноутбук.
– Вам лучше загнать машину на участок, – хватаю ключи и выбегаю в коридор.
Распахиваю дверь, там льет дождь. Небо все затянуто темными тучами. То тут, то там вспыхивают молнии. Поднимается ветер.
– Сейчас, – мужчины выходят, Тимур стягивает рубашку и протягивает мне, – дай ключи от ворот.
– Зачем? – туплю, совершенно не понимая, зачем они раздеваются.
От дорогой ткани исходит безумно приятный мужской аромат.
– Машину загоним. Ты тут оставайся, – Илья тоже снимает футболку, кладет ее поверх рубашки Тимура мне в руки, – а то промокнешь и заболеешь.
– А вы? – хлопаю ресницами, протягиваю ключи Илье.
– А мы закаленные, – ухмыляется он, затем мужчины выходят на участок.
Мгновенно намокают. А я волнуюсь почему-то. И любуюсь. Как капли дождя стекают по накачанным телам. Угораздило же застрять тут с ними…
Пока Илья открывает ворота, Тимур запрыгивает в машину. И спустя пару минут их внедорожник уже в безопасности.
– Держи, – Тим возвращает мне ключи.
– Вы все мокрые, – стараюсь не смотреть на полуголые тела, покрытые влагой.
– Душ есть, рыжуль? – подмигивает мне Тимур, и я помимо воли заливаюсь румянцем.
– Да, есть. Но он на улице. Вам бы вытереться, – спешу скрыться в доме, чтобы не было соблазна попялиться на крепкие мужские тела.
Почему все так получилось вообще? Бегу в комнату, распахиваю шкаф. Роюсь там в поисках дедушкиных полотенец. Я ничего не выбрасывала после смерти бабушки.
