Потом донесся еще один, и еще – и сделалось наконец ясно, что кто-то громко и немузыкально поет. Песня приближалась, и вскоре стали различимы слова:
– Э сютю некзисте па! Димва пурква жекзисте ре!
Тимофей, знавший немного по-французски, засмеялся.
– Что он поет? – спросил Иван.
– Если бы ты не существовал, – ответил Тимофей, – скажи, зачем тогда быть мне?
– «Ты» – это кто? Бог, что ли? – спросил Андрон.
Тимофей пожал плечами.
– Ну и че он, экзисте? – не успокаивался Андрон.
– Кто?
– Про кого поют.
– Не знаю, – ответил Тимофей. – Джо Дассен, который эту песню пел, все обдумал и умер. Так что, наверное, не экзисте.
– Культурный уровень населения неудержимо растет, – сказал Валентин. – Это ведь не на Елисейских полях происходит. В горах на Кавказе. Ночью…
Дорога сзади серпантином уходила вверх – когда невидимого певца скрыл край горы, песня стихла, но скоро раздалась опять, уже ближе, и на кустах появилось пятно света. Кто-то спускался на велосипеде с гор.
– Фига себе. На велике. Откуда он едет-то? Там дальше ни одного населенного пункта на сорок километров. Или на все восемьдесят. Только чабаны.
– Может, просто кататься ездил. Возвращается…
Фара уже слепила глаза, и друзья расступились, чтобы дать велосипедисту проехать.
Сперва тот был скрыт яркой иглой света, бившей с его руля – а потом фара проплыла мимо и ночной ездок стал виден: это был мужчина с длинными седыми волосами и бородой, в черном спортивном костюме со светоотражающими наклейками.
«Какой-то гэндальф», – подумал Валентин.
На руле велосипеда горела не просто фара, а мощный электрический фонарь. Валентин успел заметить в ушах велосипедиста наушники, и стало ясно, отчего тот так фальшивит. Он от всей души подпевал своему музлу – дурным голосом, как всегда выходит у людей, лишенных музыкального слуха.
– Какой интересный тип, – сказал Тимофей, когда велосипедист унесся в ночь. – Не похож на местного джигита.
– Может, теперь джигиты такие, – ответил Иван. – Куда он едет?
– На нашу базу и едет. Куда еще?
И точно: исчезнув за кустами, свет фары через минуту появился ниже – и осветил открытые ворота, плакаты у дороги и домики. Велосипед повернул в ворота, проехал между домиками, и фара погасла.
– Она, – кивнул Тимофей. – Как на фотках.
– Это Господь нам ангела послал, – сказал Иван. – Дорогу показать.
– На ангела он чего-то не очень, – ответил Андрон. – Был бы я один, обосрался бы.
– Узнаем завтра, кто это такой.
***
Ночь пришлось провести в единственном открытом коттедже типа «гарден вью»: администрация ушла спать. Возможно, в тот самый дом с собаками, у которого водитель ссадил друзей.
Коттедж был просто дощатой хижиной, но в нем, к счастью, оказалось три кровати. Никто даже не стал распаковываться. Иван спал на рюкзаках.
В девять утра на ресепшене зародилась жизнь.
– У нас заказано два полулюкса, – объяснил хмурой смуглой женщине Тимофей. – И еще нам нужен проводник для трекинга. Дней на пять.
– Полулюксы моют, – ответила женщина, – заселение в два. А насчет проводника не знаю. Трекинг в стоимость не входит.
– У вас на сайте написано, что услуга предоставляется по договоренности. Вот мы как раз и хотим договориться.
– Побеседуйте тогда сами. Или с Мусой, или с Акинфием Ивановичем. Не знаю, сколько они возьмут.
– А где они?
Женщина раскрыла разлинованную тетрадь и погрузилась в изучение каких-то зеленых каракулей.
– Мусы следующие три дня не будет. Акинфий Иванович здесь. Вон его велосипед…
Глаза Тимофея блеснули.
– Это его мы вчера на дороге видели? Едет в темноте и поет.
Женщина улыбнулась.
– Его. Он катается по горам. Велосипед свой увозит вверх на машине, а потом, когда туристов нет, спускается вниз с песнями. Чтобы не слишком педали крутить. Поет так, что собаки в ответ воют. Такая у него личная оздоровительная программа.
– Он местный? – спросил Иван.
Улыбка исчезла с лица женщины.
– Вот вы его сами спросите, раз договариваться будете. Он вам скажет, откуда и чего. А я не знаю. Я вам лучше талоны дам на завтрак, пока не забыла. Еще успеете.
– Где этот Акинфий Иванович?
– Завтракает. Идите кушать, в ресторане его и найдете.
В ресторане ночного певца не было. Друзья устроились на террасе и принялись молча есть – голодны были все.
Завтрак оказался приличным: свежие фрукты, мюсли, местный кислый сыр, яйца с беконом. Вот только в хлебе было что-то тревожное – его мелкие серые ломти наводили на мысли об армии и тюрьме.
«Впрочем, – думал Валентин, – это вопрос восприятия. Западному человеку, наоборот, показалось бы, что это продвинутая органика с отрубями. А у нас ранние детские впечатления приводят к тому, что…»
– Вы трекингом интересовались?
От неожиданности Валентин выронил ложку.
Вчерашний незнакомец стоял возле террасы и внимательно смотрел на гостей. Днем он выглядел так же странно, как ночью – седые длинные волосы и борода, и при этом молодое лицо с блестящими темными глазами. Из-за такого сочетания трудно было определить его возраст даже примерно: от сорока до шестидесяти. На нем был вчерашний спортивный костюм со светоотражающими вставками и вьетнамки на босу ногу.
– Мы интересовались, – ответил Тимофей. – А вы Акинфий Иванович?
Незнакомец кивнул.
– Садитесь к нам.
– Я уже поел. Подходите в мой офис, как закончите.
И Акинфий Иванович показал на небольшой сарайчик, стоявший за кухней в стороне от жилых корпусов.
– Офис, – повторил Андрон, когда Акинфий Иванович отошел. – Офис.
Друзья тихо засмеялись.
– За офис будет надбавка процентов в пятьдесят, – сказал Иван. – Мы эту бизнес-модель знаем и используем.
– Посмотрим, – ответил Тимофей.
Внутри сарайчик действительно оказался оборудован под мелкий офис: стол с монитором и древний факс, который, кажется, был подключен к компьютеру вместо принтера.
Акинфий Иванович сидел за столом и заполнял какую-то разлинованную таблицу вроде той, что была у женщины на ресепшене. Он поднял руку, прося дать ему еще секунду, и друзья принялись осматривать помещение.
На стене висела огромная карта местности с проведенными синей ручкой маршрутами и красными флажками. Рядом помещался стандартный портрет Путина в пилотке за военно-морским штурвалом и большая фотография: Акинфий Иванович с группой счастливых туристов на зеленом горном склоне.
На другой стене экспозиция была несколько необычнее. Там висел лакированный череп с ребристыми мощными рогами, а по бокам – почему-то две маски сварщика с короткими рукоятками. Словно бы Акинфий Иванович охотился в горах на сварщиков, изредка переключаясь на другую живность.
– Это местный козел? – спросил Тимофей, показывая на череп.
– Дагестанский тур, – ответил Акинфий Иванович, не отрываясь от своей таблицы.
– Интересно, – сказал Андрон. – Я, когда маршрут подбирал, читал про тура сказку в интернете. Карачаевскую народную.
– Сказки любите?
– Нет, просто делал поиск по словам «Кавказ» и «тур». В смысле, «маршрут, поход». А гугл выдал животное. Сказка, конечно, совершенно индейская по своей бесхитростности.
– О чем же она? – вежливо поинтересовался Акинфий Иванович.
– Почему у Эльбруса раздвоенная вершина.
Услышав эти слова, Акинфий Иванович будто проснулся. Он положил ручку на стол, поднял глаза и оглядел Андрона с ног до головы.
– И почему?
Он произнес это презрительным тоном, словно Андрон сказал что-то невероятно наглое, даже возмутительное.
Андрон немного смутился.
– Ну, там что-то такое… Что жил у этой горы старый тур с козлятами, и один раз на тура покатился с вершины какой-то белый шар. Тур ударил его рогами и разбил пополам. Одна половина взлетела на небо и стала луной, а другая отскочила и ударилась о вершину Эльбруса. Раздался, мол, звук, как от лопнувшего мяча, и гора раздвоилась. С тех пор такая и стоит.
– Нормально, – сказал Тимофей.
– А куда вторая половина делась? – спросил Иван.
– Мне тоже интересно было, – ответил Андрон. – Но карачаевский эпос об этом умалчивает. Самое главное, из него следует, что туры жили на нашей планете до образования Луны. И футбольные мячи в это время тоже были. Аж захотелось поехать в это Карачаево и поселиться, честное слово. Бесхитростный и добрый, должно быть, там народ.
Акинфий Иванович, только что казавшийся очень напряженным и даже оскорбленным, вдруг широко улыбнулся.
– Не слышал такой сказки, – сказал он. – А раздвоенных гор тут много. Почти все. Вы на сколько дней пойти хотите?
– Дней на пять, – ответил Тимофей.
– А какой тяжести маршрут? Опыт у вас есть?
– Мы в Непале обычно ходим, – ответил Иван. – Сюда отдохнуть приехали.
– Хорошо. Вы как отдохнуть хотите, посложнее или полегче?
– Посложнее? – спросил Валентин, глядя на друзей.
– Носильщиков тут нету, сразу предупреждаю, – сказал Акинфий Иванович. – Вещички на себе.
– Ну тогда полегче. Чтобы не напрягаться. Так, воздухом подышать, по сторонам поглядеть.
– Хорошо, – сказал Акинфий Иванович.
Он поднял со стола запечатанный в пластик лист бумаги и протянул Тимофею.
– Вот варианты с расценками. Карточек не принимаем, только наличные.
Тимофей проглядел список.
– Вот это что такое – «фирменный маршрут «Иакинф»?
– Да просто по горам. Я тут давно обитаю, подобрал, чтобы не слишком напряжно было и всю красоту увидели. Если с рюкзаками и чтобы без напряга, самое то.
– Почему он самый дорогой?
– Записываются охотней, – улыбнулся Акинфий Иванович. – Проверено.
– А что такое «Иакинф»?
– Это мое имя. Раньше оно так писалось в русском языке. Очень древнее греческое имя.
