Мальвазия Мишечкина "Укрощение строптивого Дракона"

А мои неплохо наработанные связи и образовавшиеся по жизни приятели после такого залета надолго замолчат!

Глава 5

Когда я, довольно не спеша, сделала свои интимные дела и запрыгнула на снова полностью мокрое седло, которое пришлось тщательно протереть уже совсем грязной тряпкой, то с немалым удивлением обнаружила, что охраняемая персона, пусть вроде медленно, но успела уехать довольно далеко от меня.

«Вроде едва тащится, а смотри-ка, уже укатила куда!» – удивилась я.

Теперь карета с графиней стала уже не так хорошо видна в сером, внезапно опустившемся откуда-то с низких небес мареве, поэтому пришлось мне поддать под бока моей безнадежно уставшей лошадке, чтобы догнать ее хотя бы на пару десятков метров.

Не лошадку, понятное дело, а карету с графиней, которую все так же бодро тащит четверка очень дорогих лошадей цугом. Они пусть не быстро, но вполне уверенно преодолевают царящее перед ними бездорожье, задавая всем нам, именно здесь несущим свою службу, свой ритм движения.

Лошади очень дорогие, той самой шалтайской породы, о которых мечтают все местные дворяне, не взирая на свои финансовые возможности.

Даже у самого графа таких нет, заметно подешевле запряжены в его карету, потому что шалтайцы – личные животины самой графини, доставшиеся ей в подарок от отца.

Кое-какое разделение по имуществу между благородными супругами сохраняется до сих пор, раз графиня – изначальная носительница титула, а тот же граф происходит из бывшего простого и небогатого баронства.

Благородные господа могут оформить даже совсем официальный развод по желанию именно носителя более высокого титула, только придется долго и очень щедро подмазывать забравших себе слишком большую власть храмовников.

Тогда граф так и останется графом по своему, уже законно полученному, титулу, только уйдет с совсем голой задницей, как, в принципе, и пришел в графство. Все прежнее имущество останется супруге, поэтому приходится ему постоянно создавать хотя бы какую-то видимость правильного брака.

Поэтому остаются у графини определенные рычаги влияния на своего муженька.

Странная довольно ситуация, насколько бесправны здесь простые девки и бабы, все время зависящие от отца или мужа, настолько разумно женское благородное сословие подложило себе соломки на случай очень большого разочарования в своем благоверном.

«Ну, тут скорее влияние и огромная власть ее отца, светлого ноэля, сказываются. Без таких возможностей давно бы загнал граф надоевшую супругу тупо сидеть в замке и управлять хозяйством на вторых-третьих ролях, – догадываюсь я. – Кто лично контролирует дружину владения – тот хозяин всей остальной жизни в здешних условиях, всего может добиться и всех заставить выполнять свои приказы».

«Пора догонять удалившуюся карету, ведь на таком расстоянии я никак не могу осуществлять свою положенную деятельность!» – понимаю я.

«Охраняемую особу требуется всегда в виду иметь, чтобы своим телом, взмахом меча, ударом копья, броском боевого ножа или выстрелом из арбалета пресечь любую попытку навредить ей», – так звучит один из параграфов местного уложения о «Страже над благородными и особо достойными господами во время пути конным образом».

Про луки ничего не пишут, потому что с ними в личной охране не участвуют, только имеющиеся со стороны лучники прикрывают караван и благородных особ в нем.

Своим телом проще всего так защитить, все остальные варианты не слишком эффективны, как написано в самом уложении.

Тренированное на отлично тело у меня всегда при себе имеется, есть местный палаш типа нашей сабли на боку, копья нет, конечно, метательных ножей шесть штук лежат в правой суме на перевязи, лука и арбалета тоже нет.

Ножи я хорошо умею кидать, не хуже всех остальных воинов, научилась еще в прежней жизни.

Еще на поясе пара кинжалов имеется, достаточно коротких, чтобы не мешали садиться на лошадь.

Эти с побитых ранее мужиков набрала, такого добра у меня скоро целый сундук будет, лежат в графском замке в моей крохотной комнатушке.

Свое отдельное жилье – очень большая привилегия по местным понятиям, прислуга и дворовые мужики обычно по несколько человек в одной комнате живут.

Даже молодые считари тоже вдвоем проживают, но я себе выбила первым делом отдельную комнатушку перед подписанием договора о службе.

«В ненастную погоду или зимой тем жителям замка, конечно, кто не по одиночке живет, теплее выходит, воздух гораздо быстрее прогревается в жилище. Мне придется особо теплое одеяло себе купить, довольно дорогое здесь такое, из шерсти горных лам, – прикидываю я будущее проживание в зимнем времени. – Топить каменную келью особого смысла нет, только лишний дым глотать, проще нагревать на замковой кухне пару кирпичей заранее и класть себе в постель».

Из лука я стрелять немного умею, на троечку примерно, из местного, довольно тяжелого и громоздкого, арбалета тоже, но натянуть тетиву такого мощного агрегата сама не могу больше пары раз.

И так руки потом дрожат слишком сильно для меткой стрельбы.

По настоящей силе и мощи я местным мужикам все же уступаю заметно, поэтому приходится время от времени бить такие их козыри своими тренированными умениями, еще уверенными знаниями всяких блокировок и коварных перехватов, пуская их же силу против них самих.

Что очень удивляет и обижает дружинников графа.

Кое-что из прошлой жизни я именно про арбалеты, тетиву и устройства для упрощенного и ускоренного натягивания ее на ложе неплохо знаю.

Насмотрелась на такие стрелялки во время сборищ любителей бить друг друга по закованным в железо телам и головам, всяких бугуртов и прочих ристалищ.

Часто посещала такие мероприятия и пользовалась там заслуженным авторитетом.

Очень такие крутые для здешнего технологического развития знания у меня имеются в голове, но делиться ими с окружающим меня ранним средневековьем я пока определенно не собираюсь.

Не такая у меня по жизни правильная позиция здесь и сейчас имеется, чтобы получить заметные дивиденды от своих знаний. Поэтому ее нужно сначала поменять самым правильным образом, а для этого постоянно и без перерывов учиться местной жизни, всем ее очень даже пока невысоким достижениям.

Пришлось за пару дней выучить местный алфавит, из сорока восьми букв состоящий, довольно мудреный и слишком сложный, чтобы правильно изучить написанное на выделанной телячьей коже руководство к действию средневековой охраны.

Тогда еще я, как начинающая ученица, получала пару золотых далеров в местный месяц из тридцать шесть дней, а когда сдала экзамен, как полноценная охранница благородного тела стала уже заметно побольше забирать из графской казны.

Уложение именно про благородных господ написано, но для графини отдельное писать не стали, конечно.

Личные охранницы женского пола – тема тут еще никому хорошо не известная, охраняют графиню обычные дружинники ее мужа, понятно, что в многие места ее нахождения им вход закрыт. Обычно для такого дела держат пару здоровенных служанок, выдавая им простую дубинку на всякий случай для охраны и обороны благородной хозяйки.

От кого они могут защитить свою госпожу – да, конечно, что ни от кого, если нападающий окажется из мужского населения, как бы не старались.

А про женщин, наемных убийц, здесь еще даже рассказов или легенд не имеется, дело вообще неслыханное, хотя про таких умельцев из мужиков довольно часто рассказывают в тавернах или трактирах знающие люди, а я там часто бываю.

Криминальный мир довольно силен в прибрежных городах, а вот на остальных землях королевства, равнинах и в горах, таких явных городских бандитов совсем немного имеется. Только в лесах есть небольшие банды из беглых преступников и вконец разорившихся крестьян, которых тяжелая жизнь на земле и неподъемные долги по ней, родимой, заставляют уходить в лес.

Чтобы не оказаться в довольно беспросветном рабстве, из которого уже почти невозможно выбраться на свободу.

Учиться мне все равно по такому уложению пришлось, чтобы сдать довольно необременительный устный экзамен.

«Ну, выучить две страницы убористого рукописного текста не так сложно, как сдать практический экзамен», – вспоминаю я.

Мне не сложно, потому что почти никто из женского населения читать просто не обучены, не говоря уже о том, чтобы запоминать и на слух декламировать прочитанное.

Даже графиня с таким заданием не справится, хотя читать по слогам все же умеет.

Учитывая, что образование она получала с самого своего детства и имела настоящих учителей, уровень ее реальной грамотности прямо сообщает мне, что она просто тупая, как самая-самая пробка, хотя в здешних землях такого сравнения вообще не существует.

Вино каким-то другим деревом затыкают в толстостенных бутылях и узкогорлых глиняных кувшинах.

Как мне рассказали Терек с Норлем в одной из прежних поездок.

Глава 6

Вино, особенно которое сладкое, а не противная кислятина, от которой потом невозможно дерет рот и горло, здесь предлагается только благородному сословию, ибо дорогое оно весьма для простого населения.

«Для меня тоже дороговато», – приходится признать.

Те же дружинники, совсем простые сами по себе мужики попивают или пиво, мутное, невыдержанное и совсем малоградусное, но хорошо пахнущее хлебом, или здешний сидр, который вполне так себе неплох, как по мне.

Имеет яблочный, грушевый или персиковый вкус, быстро дображивает до трех-четырех градусов по алкоголю за счет высокого сахара в хорошо созревающих в здешнем жарком климате фруктов.

«Одна из тех немногих вещей, которые мне вообще нравятся в новом мире, мой инструмент для какого-то расслабления в здешней убогой действительности», – усмехаюсь я.

Хорошо еще, что для охранницы нет обязательных одиночных и групповых схваток, как для тех же дружинников при сдаче экзаменов.

Ведь защищать охраняемую особу руками, ногами, головой и палашом с ножами я могу сама поучить всех своих экзаменаторов, и еще даже тех теперь былинных героев, кто их самих когда-то учил.

Тем более по уложению, довольно грамотному по сути своей, охрана не должна рубить нападающих в капусту и совершать невероятные личные подвиги во владении смертоубийственным железом.

Требуется только какое-то время не допускать до благородного тела подосланных злодеев и всяких разбойников, защищая подступы к нему несколько минут, пока по поданному тобой же вовремя сигналу не появится кто-то из той же личной дружины на помощь.

Для такого сигнала мне выдан специальный, сильно писклявый рожок, по владению которым я тоже сдавала такой определенный зачет.

Как выдуть из него достаточно громкий и хорошо слышный всем дружинникам сигнал.

На самом экзамене мне пришлось примерно три минуты отбивать атаки пары обычных воинов с деревянными мечами, имея одну из служанок в качестве предполагаемой графини за своей спиной в довольно узком месте.

Нападающие должны были коснуться ее своими деревянными мечами, я же весьма лихо отбивала все их попытки.

Что у меня вообще неплохо получалось, со своей повышенной ловкостью я смогла поранить им руки деревянным подобием своего палаша, таким образом однозначно вывести из строя, как по авторитетному мнению Старшего над дружиной.

Еще по паре имитаций метательных ножей каждому в грудь успела кинуть, полностью перевыполнив имеющееся задание.

– Очень хорошо для бабы! Пусть она даже из Норльмарка! – получила я скупую похвалу от него.

Потом попробовал сам меня атаковать, так же получил пару касаний по кистям и запястьям, но тут уже заметно разъярился, не собираясь все же какой-то бабе уступать на глазах у своих людей. Вошел в раж и хорошо так пробил мне в живот тупым деревянным мечом, показав себя таким же полным уродом по итогам схватки.

Мужики – здесь такие мужики, хотят всегда выступать победителями, даже откровенно прикрывая глаза на явные попадания моим легким палашом по своим мощным клешням.

«В реальной схватке давно бы уже бросил меч на землю, баюкая оставшиеся несколько пальцев на обоих руках», – даже сейчас я злюсь, вспоминая тот экзамен.

Живот потом поболел какое-то время, заставив меня довольно сильно поволноваться, а я поставила большущую зарубку на будущее против его имени в своей хорошей памяти.

«Если бы от его тяжелого удара оказалась какая-то серьезная проблема, несовместимая с дальнейшей жизнью для меня, этот здоровенный урод получил бы от меня тот же болт, обязательно куда-нибудь в мочевой пузырь поглубже загнанный. Или тот же конец моей сабли в своем позвоночнике, как только представилась бы любая подходящая возможность», – так думаю я самым серьезным образом.

Убивать бы его сразу не стала, оставила помучиться перед неминуемой смертью, чтобы подольше походил под себя.

А вот самой бы пришлось сразу умереть, например, просто броситься в мощеный ров с высокой замковой стены.

«Бывают у меня такие настроения, когда жить совсем не хочется в сплошном мраке раннего, очень раннего средневековья! Ведь до какой-то первой куртуазности мне никак тут не дожить!» – откровенно признаю сейчас.

Но с тех пор Старший над дружиной постоянно намекает и прямо откровенно предлагает навестить его комнату в замке, чтобы узнать что-то особо интересное из его личной мужской физиологии.

Но мне такие циничные и совсем откровенные по совести уроды вообще никак не нравятся, тем более, что на его личную и графскую мужские физиологии уже намотано все возможное здесь из дурных болезней.

Приходится пока отшучиваться помягче, так как человек он при графе, однозначно, самый важный для всех остальных дружинников. И для моих приятелей тоже, конечно, поэтому отношения лучше все-таки окончательно не портить с их непосредственным начальством.

С ними у меня хорошо найден общий язык вполне, они мне здорово во всем помогают и защищают в нужные моменты, а с теми, кто их может сменить, такого может уже не получиться.

«Да точно ничего не получится, потому что Старший над дружиной выдаст им определенные указания, явно не в мою пользу направленные», – хорошо понятно мне.

Однако, сдать теоретический экзамен для плоховато понимающей даже местную разговорную речь попаданки – уже не так просто оказалось, так что большую часть времени я охраняла ее Светлость в статусе ученицы личной охраны за всего две золотых монеты в месяц.

Два местных золотых далера – примерно столько получают рядовые дружинники у графа.

Не очень большие деньги, но, когда ты находишься на полном графском обеспечении, вполне хватает на жизнь.

Даже неплохие деньги для местных служивых городской стражи и тех же дружинников графской дружины.

«Но теперь я, пройдя еще два экзамена, получаю уже четыре золотых далера в месяц, поэтому могу вообще монету не экономить, – мелькают мимолетом в голове воспоминания про первые месяцы жизни в этом мире. – Неплохо так в новой жизни и новом мире пристроилась одна сильно невезучая попаданка!»

«Невезучая – не потому, как здесь все пошло, хотя тоже на очень тоненького пронесло от смерти и полагающегося перед ней насилия. Потому что просто оказалась здесь», – напоминаю я себе.

Охранное уложение, которому я должна в какой-то мере следовать, чтобы не вызывать лишних упреков и прочей немилости от охраняемой мной особы, с которой отношения у меня и так не слишком теплые складываются в последнее время, а откровенно говоря – совсем хреновые.

То есть начали складываться последние недели после притворной такой, типа, дружбы, конечно, поначалу именно со стороны графини.

Такого внешне заметного благоприятствования своей сильно незаурядной охраннице, которую только самые-самые состоятельные люди графства могут себе позволить.

А то и всего королевства!

Поэтому пока только мой откровенно эксклюзивный статус редчайшей в этих южных землях амазонки-северянки, да еще очень необыкновенной красавицы по местным понятиям красоты.

А, главное – вообще недостижимой в здешнем временном поясе поразительной ухоженности лица, тела и кожи, не дают совсем меня загнобить этой мелкосракой чернявой дряни, которой очень повезло родиться в семье местного королевского наместника, так называемого светлого ноэля.

Если сказать по-нашему земному – его титул примерно будет соответствовать нашему графу, но все же немного повыше, так как он прямой военный начальник для всех местных тридцати баронов и шести простых графов по личному назначению нашего доброго короля.

Под ним находятся сами графы и бароны, их рыцари первого и второго разрядов, еще какое-то количество землевладельцев, именующихся королевскими рыцарями, получивших свое благородное звание и земельный надел лично из рук короля за военную доблесть и повышенную преданность во время всяких дворцовых и околодворцовых смут в нашей столице, славном городе Гальде.

Еще, конечно, за все те же самые достоинства, проявленные на полях сражений с соседями.

Воюют здесь много и охотно, как положено в такие исторические времена, заливая кровью подвернувшиеся поля и холмы. Но сейчас войны нет, с соседями справа она недавно завершилась почетной ничьей, а с соседним королевством слева мы, вроде, находимся в союзнических отношениях, даже помогаем отбиваться от его соседей.

Само королевство называется Витания, по имени его основателя, могучего герцога Витана Безземельного, который, несмотря на очень скромные стартовые позиции совсем малоземельного барона, смог все-таки мечом и огнем, а больше всего – дьявольской хитростью и невероятной подлостью объединить несколько крупных владений в какое-то подобие королевства.