Диана задумалась ненадолго.
– Удастся ли мне выйти замуж за мужчину, о котором я загадала?
Эсси прикусила язык, чтобы не фыркнуть. За короля, понятно.
Колдунья неторопливо достала из мешочка три руны, разложила их перед собой, провела пальцами по вырезанным полоскам…
– Наутиз, Иса, Отала… перевернутая руна… Тебя ждет неудача. Все было хорошо – раньше, но сейчас на твоем пути преграда. В этом не будет успеха.
– Он на мне не женится?
– Есть обстоятельства, которые не дадут вам быть вместе – как муж и жена. У вас нет будущего, слишком много всего… нет дороги. Не будет удачи.
Диана зашипела гадюкой, но не выругалась. Язык не повернулся, глядя на лицо колдуньи.
– Что нам помешает?
– Это второй вопрос?
– Да!
Колдунья пожала плечами и вытащила три следующие руны. Положила на стол – и охнула сама. Впервые Эсси видела на ее лице такое выражение.
– Эзел. Даг. Пустая руна…[8 - Автор нагло скрещивает футарк, но тут уж простите – другой мир, другие правила.]
– Что это значит?
– Обновление. Луч света во тьме. Воля богов. На твоем пути стоит то, что сильнее и меня, и тебя. Боги против твоего брака с ЭТИМ мужчиной. Я не знаю, кто он и что у него в жизни, для этого мне надо его увидеть, но воля богов едина для всех. То, что у него сейчас, ведет к добру. Ваш брак приведет во тьму, и боги – против.
Диана недовольно прикусила губу.
Боги-боги, все о них говорят, но кто их видел? Может, они и против, а может быть, и можно что-то поменять? Кто сказал, что она на троне не приведет к добру?
– Можно ли что-то изменить? Если не я, если мой дядя… он будет пытаться менять. И я буду в этом участвовать, волей или неволей.
Не такой уж дурой Диана была, когда дело касалось ее шкуры.
– Райдо, Кеназ, Турисаз… Ты движешься к цели. Но две руны из трех перевернуты. – На какое-то время колдунья замолчала, потом заговорила уже более отчетливо: – Ты движешься не в ту сторону. Я не знаю, благодаря кому ты идешь к этому мужчине, но это плохой совет и плохой шаг. Ты идешь к опасности.
– Какой опасности?
Колдунья показала на руны в ее ладошке.
– Открой и спроси. Но помни, сейчас ты спрашиваешь уже не меня, но богов. Четко задай вопрос и положи на стол руну.
– Что ждет меня, если я не откажусь от задуманного?
Руна легла на стол. Диана посмотрела на нее непонимающе.
– Альгиз, но перевернутая. Смерть.
Эрра Эрсон все же не удержалась от ругательства, но не отступила.
– Если отступлю?
На стол легла другая руна.
– Лаху. Все пойдет своей дорогой, и ты тоже пойдешь, эрра. Это будет обычная жизнь, с ее радостями и падениями, горестями и взлетами. Просто жизнь. Может, не самая лучшая или счастливая, но она хотя бы у тебя будет.
– Я смогу что-то изменить? Лично я?
И на стол снова легла пустая руна, которую колдунья и так толковать не стала. За нее прошептала Эсмеральда:
– Воля богов.
И так это было сказано, что и объяснять никому ничего не понадобилось. Поспорить с богами ты можешь. А вот результат спора тебе может и не понравиться.
– Они редко выпадают, – тихо сказала женщина. – Я уже лет сорок ее не видела… может, больше.
Спрашивать, где и у кого гадалка ее видела раньше, девушки не стали. Эсмеральда положила на стол мешочек с деньгами и получила две склянки. Диана сидела и сосредоточенно о чем-то думала.
Потом так же молча поднялась и без единого слова отправилась вслед за Эсси… Колдунья проводила ее темным нечитаемым взглядом, прибрала в карман мешочек с золотом.
Она действительно никак не влияла на результат гадания. Но кое-что не договорила. То, чего лучше не знать этой девице.
Может ли она все изменить? Может ли получить короля? Да-да, колдунья отлично знала, кто такая Эсси, а Диане надо было лучше прятать и бюст, и рыжие волосы. Можно подумать, в столице дураки живут, королевскую любовь не опознают!
Может.
Только вот…
На стол легла еще одна руна. Колдунья не могла спрашивать о себе, но кое-что она узнать могла. Для себя… Когда к тебе приходит человек, не всегда ему надо отвечать правду. И не каждому это полезно знать.
Вот об этом и спрашивала она каждый раз, перед началом гадания незаметно для себя доставая руну из мешочка.
Руны… их можно истолковать по-разному, и ответить можно тоже всяко. Она могла… нет, не солгать. Чуточку сместить акценты.
К примеру, руна Наутиз. Это и препятствия, и необходимость роста, самоограничения, духовного развития, и очень может быть, что препятствия посланы тебе именно для того, чтобы ты поднялся над собой. Все толкуется по-разному, и ведьма могла… но не сейчас. Потому что в ее ладони грозным предупреждением была зажата пустая руна. Гладкая кость, на которой не было никакого знака.
Здесь и сейчас она не имела права исказить истину. Только честно ответить на вопрос.
Иначе…
На это гадание смотрели боги.
Так почти никогда не бывает, может, один раз за всю жизнь, а кто-то и никогда не удостоится такой чести. Но – случается, колдунья хорошо об этом знала. И сейчас ей было решительно неуютно. Словно и правда кто-то могучий и насмешливый стоял за ее спиной, вел ее рукой над рунами. И никак нельзя было извернуться, ни на секунду. Что видела, то и говорила. Хотя и зря, очень зря.
Но выбора не было. Она сказала, а вот что решит эта дура? Что она сделает?
Непредсказуемо.
У умного в голове сто дорог, у дурака сто одна, и вот на ту самую, одну, невыгодную всем, он и шагнет. Уехать, что ли, отсюда? А с другой стороны, в оке бури спокойнее всего. Может, и пронесет мимо грядущий ураган?
Кто ж его знает…
* * *
Дома Эсси попробовала заговорить с кузиной, но Диана зло отмахнулась от нее и ушла в спальню. Ей было о чем подумать.
Боги!
И страшно, и вообще… и хочется рявкнуть: «Не верю, глупости все это гадание!», ан не получается. Сжимается что-то внутри, ёкает, подсказывает – не вранье. Может, и не договорили тебе еще о чем-то, но точно не солгали. Так все и будет. Карты говорят о смерти, кости тоже. А жить-то хочется, особенно когда тебе всего восемнадцать! Это Мария старуха, ей уже терять нечего.
А Диане?
Что решить?
Что выбрать?
Препятствия – это ее не волнует, она делает все от нее зависящее, да и дядя постарается. Он не свернет. А вот что ее ждет смерть – плохо. И что у нее от Иоанна детей быть не может, тоже.
От… ладно, это неважно.
Предпочесть обычную жизнь? Или попробовать побороться?
Мало ли что эта старуха сказала, может, она и наврала половину? Или вообще все соврала?
А проверять не хочется, страшновато проверять…
Что же делать, что делать?
Впрочем, этот вопрос задавал себе и эрр Виталис Эрсон. И так как он был человеком действия, то и отправился решать проблему своими методами. Ему король нужен свободным! А значит…
Королева была приговорена.
* * *
– Ваше величество.
Мужчина, который кланялся сейчас Марии, выглядел, как ожившая девичья мечта. Стоит только себе представить молодого Генри Кавилла, только вот с длинными волосами, стянутыми по местной моде в хвост шелковой лентой. И с ярко-голубыми глазами. Такими, словно в них небо отражается.
Мария отвечать не стала – залюбовалась. Хорош, подлец, и отлично об этом знает!
Рубаха из тонкого шелка, куртка облегает тело, как перчатка, штаны словно на ногах нарисованы, а ТАМ, да-да, вот именно там явно обошлось без подкладки и набивки. И есть на что посмотреть.
И улыбка такая, понимающая…
Жаль, бедняге и неведомо, что через глаза Марии на него сейчас смотрит женщина двадцать первого века. Для местных дам-то он неотразим. А Машка Белкина только что плечами пожмет: с лица воды не пить.
Не дождавшись никакой реакции, красавчик решил заговорить.
– Ваше величество, умоляю вас о прощении. Но увидев вас в саду, я не выдержал. Вы так очаровательно хороши собой, в окружении белых цветов…
Мария посмотрела на куст, рядом с которым сидела. Да, симпатичная сирень. Беленькая, чистенькая, почти как дома. Сиреневой сирени тут и не найдется, не подходит она для королевского дворца, считается слишком простонародной, а в другом мире, рядом с домом Марии она была именно такая. Белая. Не сиреневая.
Дома она регулярно обрывала с нее ветки, ставила себе на кухню и балдела. И запах, и цветы…
Красавчик что-то говорил. Мария думала о своем и обратила на него внимание, только когда тот попытался взять ее за руку.
– Эрр?
– Ваше величество, умоляю вас хоть об одном милосердном взгляде!
Мария поняла, что прослушала нечто важное.
– Что вы сказали, эрр?
Красавчик даже глазами захлопал.
– А… – Его даже не слушали? Вот это оплеуха!
Только вот времени на повторение у него уже не было. Уже слышались приближающиеся сюда голоса, король вышел на прогулку, и если сейчас, в этом уголке, он обнаружит королеву в объятиях Расмуса, это будет…
Эрр Эрсон обещал ему достаточно, чтобы безбедно прожить до конца своих дней. Так что риск оправдан!
И Расмус пошел в атаку.
Мария даже растерялась на секунду, когда ее сгребли в охапку, поднимая со скамьи.
– Прости, красотка, так надо… – Расмус попытался для наглядности задрать ей платье по самое это самое, чтобы сразу было понятно – тут не только сирень нюхали. Но тут уж и Мария сообразила, куда ее втягивают. И взбесилась.
Это что еще за подстава?!
Да тебе на меня плевать, ты из Дианкиного выреза глаза не вынимал… сейчас здесь будет король!
Ах ты ж… эрр понял, что задрать платье не получится, и принялся его просто рвать, изображая порыв страсти. Прорыв, разрыв?..
Держать женщину одной рукой, а второй рвать одежду? Неудобно, просто технически, и на секунду мужчина выпустил свою добычу. А зря. Мария без затей подняла освобожденную руку и ткнула мужчине двумя пальцами в глаза. Если бы моргнуть не успел, так без глаз и остался бы. Благо на такое движение замахиваться не надо, хватило бы решительности.
Жестоко?
Зато живой и даже целый… частично! В следующий раз подумает прежде, чем к женщинам вот так лезть, грязными лапами. Хотя… смотря какая женщина, конечно, может, кто-то и пожалеет врага, прибьет без мучений.
Расмус взвыл и отшатнулся от королевы. Теперь ему и вовсе было не до того, чтобы кого-то удерживать, глаза-то родные! И уж, конечно, он не заметил, как в кусты стекла серая тень.
Гробовая гадюка целую секунду раздумывала: цапнуть или пускай живет, но потом решила не связываться. Пусть поживет пока… пока она не узнает, кто оплатил эту подставу. Не самого ж красавчика так разобрало? Не виагры же он наелся?
