И нельзя!
Дианка сейчас ее прогонит, еще и ругаться потом будет, а Эсси должна при ней быть. И лучше пусть Дианка будет довольна и спокойна, в плохом настроении она вообще омерзительна. Так что постоит Эсси в сторонке, помолчит. А потом умная Эсмеральда эрру Виталису все расскажет. А уж он-то придумает, как разобраться со слишком наглым красавчиком. Но это потом, вечером… ишь ты! Розой он Диане по шее уже ведет, а она-то, дурища, ресницами хлопает!
И король хорош! Давно бы уж развелся! Мается ж девка без мужика, спасу от нее нет!
Эсмеральда смотрела и злобно сопела в кустах, Расмус укладывал комплименты один к одному, Диана млела и таяла, словно масло на солнышке.
Неподалеку на ветке дерева сидела и насмешливо каркала крупная ворона. Как и Эсмеральда, она не верила в искренность говорившего… поют-то они красиво. А вот корма не дождешься.
* * *
Чего хотел или не хотел Бог…
Да кто ж его знает, есть подозрение, что Предотец куда-то отвернулся, и вмешался Многоликий с его склонностью к злым шуточкам.
Это – королевский дворец. А Марию Иоанн сам распорядился отселить подальше, то есть из спальни в спальню не перейдешь. А по дворцу родному с голым задом скакать как-то неудобно… до алькова бы до ближайшего дойти, там уж и одеться.
Мария, стерва!
Законного-то мужа!
Да что она… да как она смеет?! Он! Ей! Милость оказал! А она?!
Зараза!!!
Не была она такой раньше, вот не была – и все! Точно, зараза!
Но ругайся, не ругайся… вынесло навстречу канцлера Бустона. Димас, как короля увидел, так и застыл, открыв рот. И глаза вылупил, словно рак вареный.
Иоанн побагровел от злости.
– Чего стоишь, кретин?! Плащ сюда подай свой!
С голым афедроном по дворцу бегать все ж не то, а в плаще… тоже не то. Но не так унизительно.
Димас поспешно помог королю закутаться в плащ, Иоанн кивнул канцлеру, приказывая следовать за собой, пока сюда еще кого не вынесло, и прошествовал в свои покои. Уже более солидно…
И что такого, что босиком?
Может, ему так нравится! Оздоравливается он так! Солнечные ванны принимал… точно! Солнечные ванны, на крыше, а кому не нравится, того он с крыши и скинет. Для проверки теории!
В покоях король разогнал удивленных присутствующих и кивнул Димасу.
– Помоги одеться!
Димас послушно помог королю натянуть штаны, прикрепить гульфик, надеть рубаху, сам-то король этим не занимался. Там же завязки все эти, неудобно просто. Да и с его пузом поди, увидь самое ценное!
Канцлер разумно молчал. И правильно, кулаки у Иоанна чесались. Наконец процесс одевания короля завершился, и Димас почтительно отступил на два шага.
Иоанн посмотрел со значением канцлеру в глаза.
– Надеюсь, тебе не надо напоминать о молчании?
– Не надо, ваше величество.
Иоанн почти видел, как переливаются мысли в глазах Бустона.
Его величество идет голым… а идет он точно от ее величества, больше тут неоткуда. То есть у них было? Вряд ли король позарится на эрру Розабеллу, а вот как он на королеву поглядывает, все видят. Рыбка-то из рук уплывает, а упущенное, оно ж завсегда интереснее того, что уже в кармане.
А если было… помирились?
Тогда?..
– Подготовь еще один документ для королевы. Только другой замок ей выдели, подальше от пиратов, можно недалеко от столицы, и содержание хорошее, понял?
– Да, ваше величество.
Как ни странно, хоть и злился Иоанн на Марию, но… раньше он ее вообще не уважал. Сейчас тоже, не было у него такой функции: уважать женщину, это детородный сосуд, и все, уважать можно только мужчин, но какие-то проблески совести у него появились.
Канцлер кашлянул.
– Ваше величество, я понимаю, что развод, и не оспариваю вашу волю…
– Попробовал бы, – недовольно рыкнул Иоанн.
Какую-то завязку Бустон все равно перетянул, и теперь штанина неудобно впивалась между ног. Ладно, потерпит до своих покоев, все ж не с голым задом идти.
– Но если ее величество беременна?..
– Чушь, – отрезал король. – Не может она быть беременна!
– Н-но…
– Мы с ней десять лет… она уже лет десять не беременела.
– Ваше величество, так случается, уж простите. После долгого воздержания если с бабой лечь, она может сразу понести.
Иоанн посмотрел на Бустона зверем.
– Не. Может.
Казню, сволочь!!!
Кажется, что-то до канцлера дошло, так что он заткнулся и больше ничего не говорил, и правильно делал. Иоанн подумал пару минут…
– Забери у королевы из покоев мои вещи. Только тихо. И принеси сюда.
– Да, ваше величество.
Поклонился и вышел. Иоанн точно знал, о чем он думает… ничего, молчать будет! Ну, Бустон! Ну, погоди ж ты у меня!
Точно, пора его казнить, зажился на свете, гад!
Иоанн и сам не мог себе признаться… а вдруг Мария и правда от него беременна?
* * *
– Что будем делать, командир?
Рэн посмотрел на воинов, которые остались рядом с ним.
Джиро Ако и Изао Мори.
Оба старше него, Джиро на шесть лет, Изао на четыре года, оба не раз ходили в рейды на этот берег, резали «круглоглазых», оба проверенные чернозубые, и вдруг такой вопрос?
– Ты, командир, не понял, – Изао поддержал товарища. – Когда нас больше было, мы защищаться могли. А сейчас нам бы от местных подальше, а то придавят…
С этим было не поспорить.
Придавят с огромным удовольствием. А три воина…
Можно вспомнить и старые предания, в которых один чернозубый храбро рубил по полсотни врагов, а можно посмотреть на тела друзей. Вот, пожалуйста.
То ли раньше чернозубые были лучше, то ли враги хуже, кто ж их знает?
Рэн даже и не сомневался. Тут все сразу сложилось, и надежды брата, и приказ императора, и слова учителя, все один к одному легло.
– Мы идем в Эрланд, как и собирались. Идем через лес, в деревни стараемся не заходить, людям на глаза не попадаться. Если что – будем убивать круглоглазых, чтобы те не навели на нас погоню. Доходим до побережья, нанимаем там корабль или лодку и отплываем в Эрланд. В Эрланде проведем ритуал и найдем человека, которого приказал доставить император Мушаши, да длятся вечно его дни.
Чернозубые переглянулись.
– Это понятно, командир. Но нас трое. И идти мы будем долго, – Джиро явно хотел что-то предложить, и Рэн кивнул ему.
– Хочешь увести лошадей?
– Нет, командир. Мы с ними не умеем, провозимся дольше, да и лес этот… сам видишь, не то, что наши. Тут и звери дикие, и ногу сломать легко, а нам приказ императора выполнить надо.
– Нам бы вернуться к побережью, – спокойно добавил Изао. – Там украдем или купим лодку, и пойдем под парусом. Может, еще и быстрее получится, если вдоль побережья, в Эрланд.
Рэн задумался.
Если посмотреть на карту, между Шагреном и Картеном достаточно узкий пролив. Сам Картен вполне можно обойти по морю и через второй пролив попасть во Внутреннее море. Или Иртышское, как оно еще иногда называется, по реке Ирте, которая в него впадает. Река там такая, что море, говорят, у берега пресное, соленым оно становится ближе к проливу.
– Можно попробовать, – согласился он.
Действительно, проще было бы пройти Картен насквозь, как ударом клинка проколоть жирное брюхо этой неоправданно сытой страны. Но… когда десять человек, это одно. Когда всего трое…
Рэн и себе не признался бы, но в лесу ему было откровенно неуютно. Не привык он к такому.
Давили деревья, зловеще шипел ветер, угрожающе раскачивали свои ветки кусты, а уж что говорить про остальное?
В начале лета в лесу голодно, там надо уметь выживать, надо уметь равно и охотиться, и находить что-то съедобное. Так-то чернозубые умели многое, но – в Шагрене! В полугорной местности, на побережье моря, а вот в лесу… не было у них леса! Не было!
В лесу весной не поймать рыбу, не убить зверя – что там того зверя-то? Не пропитаешься втроем, это ж не бабочки, которые цветочки кушают, это трое здоровых мужиков. А если они едва будут ноги от голода таскать, то и не дойдут никуда.
Опять же, это – лес.
Вот по каменистой осыпи чернозубые прошли бы спокойно, а по лесу надо уметь ходить. Не то подвернешь ногу – и прощайся с жизнью.
Приказ императора не будет выполнен.
С другой стороны, если сделать небольшой крюк… на побережье обязательно будут деревни. А с лодкой шагренцам привычно, рыбу они отлично ловить умеют, и съесть ее можно сырой.
Стоит попробовать?
Рэн никогда и никому не признался бы в своем осознании, но здесь и сейчас он понял совершенную ими ошибку. Обоих, и императора Мушаши, и его старшего брата, просто-напросто подвело мировоззрение Шагрена.
Ну что это такое – остров?
Пусть большой, но населенный всего одним народом, и не так уж много на нем шагренцев, то голод, то ураган, то еще что, и люди гибнут… это картенцам хорошо, они на материке живут, а шагренцам плохо! Да не о том речь сейчас!
Император просто не представлял себе, насколько огромен и велик окружающий мир. И каким он может быть – тоже не представлял.
На острове десять чернозубых – сила! Элита, шпионы, диверсанты, способные подавить любой мятеж… да и не было уж давно на острове мятежей.
А в Картене?
Они просто теряются здесь, растворяются, как ложка соли в море, их просто задавят числом. Да и умением тоже…
Проклятый лес!
Проклятые собаки!!!
Но кто ж мог знать? В Шагрене собаки совсем другие, бойцовские… нет там охотничьих собак, потому что охотиться не на кого. А здесь – есть. И шагренцам это не понравилось.
Может, и правда лучше к морю? Это хоть знакомое… и так десяти дней путешествия не прошло, а уже их три человека осталось.
Это не отступление, это просто военная хитрость. Так что Рэн принял решение – идти к морю. И усилием воли задавил крамольную мысль. А ведь окажись здесь император, понял бы, что их десяток это капля в море! Тут… да сколько ни пошли – все мало. Или посылать человек сорок-пятьдесят, но поодиночке, или большой отряд, войско, на корабле и прямо в Эрланд…
И так плохо, и этак, и как сейчас – никуда не годится.
Что делать?
Идти вперед и до конца выполнять свой долг. Иначе Рэн поступить просто не мог. А уж что получится… нет бесчестья в смерти при исполнении задания. Значит, так угодно Многоликому, забрать твою жизнь. Бесчестье – это отступить, предать, не выполнить волю императора, и оно падает на весь род негодяя, преступившего оказанное ему доверие.
Этого Рэн допустить никак не мог!
