Для тиргона это была сладкая пытка, для меня же вдруг стало ужасным испытанием нервов.
Нельзя, нельзя замыкать нашу связь узлом хонтра! Потоком энергии из пупка в «постельный» момент. Тогда я не смогу заменить тиргона моим Нейфом!
Я попыталась отстраниться, вырваться, но вначале адмирал даже и не заметил.
Он дышал так надсадно и рвано, так сильно стискивал, что, кажется, ничего вообще вокруг больше не видел…
Я почувствовала жгучее, практически на уровне нестерпимого зуда, желание…
Это были его, его ощущения… Такие сильные, такие навязчивые, даже их слабые отголоски в моем теле, что с губ сорвался тихий «О-айх»… Нечто среднее между «ой», «ай» и «ох»…
На грани удовольствия, боли и дикой жажды…
Тиргон опять издал рычание-стон…
Я задергалась уже гораздо более настойчиво, даже пару раз саданула кулаком в его спину, чтобы понял, почувствовал, наконец-то, проникся…
По телу адмирала вновь прошлась крупная дрожь, он чуть отстранился и хрипло спросил:
– Ччто происходит?
– Ты подошел! Ты второй! Поздравляю!
Я, наконец-то, смогла оседлать свой дар – вырвалась, используя телекинез. Просто отбросила мужчину на нужное расстояние, и на неверных ногах ушла из каюты прежде, чем он смог осознать, что случилось.
Я плохо ощущала ноги и тело и двигалась словно на чистых инстинктах.
Меня аж пошатывало, голова немного кружилась.
Дальше, еще дальше, еще… потому что так надо.
Не оглядываться, не возвращаться…
Шаг за шагом отматывать бархатистое покрытие пола, словно ленту…
Связь с Таей объяснит тиргону все остальное.
Тая расскажет. Кто-кто, а она в этом дока.
Только не я, и только не в эту минуту…
Мало ли что внезапно может случиться, если мы, все еще разгоряченные, только-только после установления связи, опять встретимся в замкнутом помещении…
Все и так было очень опасно, зыбко, буквально на волоске…
А я… я не должна допустить узел хонтра…
Нельзя! Никогда! Ни при каких обстоятельствах!
Ради Нейфа! Ради моего взрослого сына!
Ради того единственного, любимого, дорогого мужчины, который для меня важнее собственной жизни…
И уж точно важнее любого потенциального мужчины для отношений.
Глава 1
Фреда
Несколькими неделями ранее
Веки задрожали, и начали разлипаться, будто их склеивали или вроде того…
Первое, что я увидела – стекло или пластик – прозрачный, в который уперлась рука. За ним простиралось огромное помещение, сплошняком заставленное гигантскими «колбами». Внутри них, в какой-то зеленоватой жидкости висели тела. Мужчины, женщины, дети, какие-то гуманоиды, с перьями, с хвостами, с чешуйками на теле. Со светлой кожей, с зеленой, в темно-травяном панцире… Эти – так вообще походили на годзилл, как, если бы тем сделали человеческие лица. Ну так, ради смеха, обработали в фотошопе.
Первое оцепенение, ошеломление схлынули.
Я в ужасе задергалась, не понимая – что происходит.
Тело ощущалось будто чужим и одновременно моим, без малейших сомнений.
Движения стали легкими, любые «зажатости» и слабые неприятные ощущения пропали.
Тело казалось словно бы обновленным. Как будто меня заново вырастили или вроде того.
Но все же это тело было моим.
Я не чувствовала себя как бы в чужой оболочке.
Хотя ни малейшего понятия не имела – как вообще подобное можно почувствовать.
Неожиданно дошло! Я тоже внутри «колбы»!
Боже! Вокруг какая-то жидкость – невесомая, маслянистая и светло-зеленоватая.
Вроде бы без запаха, или мне так почудилось?
Причем, я спокойно дышу в ней.
Та-ак… Надо понять, что вообще происходит, пока я тут окончательно не сбрендила.
А подобное будущее очень возможно, учитывая, что я – из обычного мира, с Земли, где ни колб, ни инопланетников с телами годзилл, ни чего-то еще, что я здесь обнаружила после пробуждения…
И в жидкости никакие тела не выращивают…
Я зажмурилась, пытаясь вернуться в свое прошлое – туда, где все было понятно, привычно. В мир, где прожила больше пятидесяти лет…
И где умерла… или почти умерла…
***
…Та-ак…
Вот я шагаю по набережной города…
Пегая брусчатка с фигурным орнаментом лихо отматывается под моими ногами…
За парапетами плещется Волга, лижет волнами песчаные отмели.
Сегодня выходной и народу навалом. Все гуляют, общаются, возле палаток с едой выстраиваются длинные змеи очередей…
Мелькают пестрые наряды и воздушные шарики…
Вокруг голоса, смех и чьи-то громкие оклики…
Рядом мой сын – ему как раз стукнуло шестнадцать – совсем уже взрослый. Мы болтаем, смеемся… что-то там обсуждаем…
Никита с наслаждением вгрызается в гамбургер…
Котлетка и помидорка пытаются убежать, высовываясь из-под пресса двух частей булочки, но он их ловко заправляет назад.
Со звуком прр тянет из трубочки молочный коктейль с шоколадом и персиками.
Вдруг прямо на нас несется самокатчик – какие-то мгновения – и просто сметет. Парень, к тому же, потерял управление, и явно не может ничего предпринять.
Я вижу все словно в замедленной съемке…
Самокатчик орет, срываясь на ультразвук.
Толпа вокруг начинает гудеть.
Люди ошарашенно выпучивают глаза, и стремительно, но неловко освобождают дорогу.
Никто не хочет сталкиваться с самокатом.
И нам помогать никто не спешит…
Каждый токарь сам кузнец своего счастья, как выражалась иногда моя мама…
Сами, сами… Спасайтесь и не зевайте…
Мы отскакиваем на чистом адреналине, инстинктах. Я упираюсь животом в бортик, выходящий к воде.
Оборачиваюсь и вижу, что на сына несется мини-автомобиль для прогулки туристов.
Бросаюсь, сношу его и… мы… автоматом сталкиваемся с двумя новыми самокатчиками.
Комбо… Ножницы, как говорили в мое время…
Свалка…
Как ни назови – все равно дело дрянь.
Сын, я, пассажиры мини-автомобиля, самокатчики, включая того, первого…
Все мы летим, кувыркаемся, через боль понимаем, что ничего уже сделать не можем.
Увы! Но от нас уже ничего не зависит.
Карусель движения запущена, и более тяжелые металлические махины теперь правят балом – не люди, которые еще недавно ими здесь управляли.
Перед глазами все мельтешит, меняется местами, словно пространство играет в пятнашки…
Земля-небо, земля-небо, они сменяют друг друга и смешиваются…
Тело взрывается каскадами боли, и наша куча мала притормаживает, рассыпаемся грудой искалеченных распластанных тел.
Словно грузовик с поврежденными манекенами неожиданно перевернулся по дороге на свалку.
Ноздри пощипывает запах крови: ее слишком много, и это ужасно…
Этот запах повсюду: внутри и снаружи… Металлическим вкусом катается на языке, щиплет глаза и вновь впитывается в ноздри…
Боль растекается по телу, и кажется – она всюду, больше нет ничего, кроме боли…
Она режет, кусает, жжет, раздирает…
Она становится центром вселенной и всем, что способно меня занимать…
Хочется закричать, забиться в рыданиях.
Но изломанное тело не позволяет. Я ничего не могу, только чувствовать боль и снова, и снова ощущать запах крови…
Какое-то время все это было слишком ярко и четко, слишком кошмарно…
И сколько бы ни пыталась хотя бы пошевелиться, повернуть голову, что-то сделать, все заканчивалось лишь новым каскадом боли – он накатывал, охватывал и заставлял беззвучно стонать с надсадными выдохами…
Сына я увидеть, увы, не могла…
Если бы убедиться, что Никита в порядке… Тогда ладно, тогда уже будь что будет… Главное, чтобы мой мальчик сильно не пострадал…
Но изменить угол обзора не получается – тело не слушается от слова совсем…
Я не вижу Никиту, не вижу самокатчиков…
