Anne Dar "Металлическая Охота (неиллюстрированное издание)"

Что… Платина… Сделал… С Ртутью?..

Кручу-верчу этот вопрос в своей голове, но ответа уже который час не улавливаю. Задавать эту шараду вслух нет смысла: никто из окружающих меня личностей не обладает точным ответом, все только и могут строить догадки. Но не строят ведь… Потому что доверяют Платине. Почему? Потому что он нашёл Тею, спас Тею, привёл Тею, влюбил Тею… Вот моя догадка: не доверяй шпиону. Как бы двояко это ни звучало в условиях того, что я являюсь истинной парой одного из лучших шпионов в истории Павшего Мира… Ладно. Перефразирую. Доверяй шпиону только в одном случае: если ты крышуешь этого шпиона. Я крышую Тристана. Лучше даже не представляйте, насколько. Кто крышует Платину? Никто. Теа ему не пара. Она ему, и для себя – лишь влюблённость. К тому же, исходя из пересказанного Конаном диалога Золота с Платиной, подтверждается моё изначальное убеждение в том, что избранник Теи далеко не ягнёнок. Итак, что имеем: не ягнёнок без крыши что-то сделал с той, один лишь образ которой сумел золотыми руками ревности вывести из строя 1 + 1 = сразу 2-ух Металлов. Хм… Пожалуй, в этой истории личность Дементры теперь даже сложнее, нежели образ Платины. Но вопрос по второму остаётся острее графенового лезвия: почему вы все выделяете именно Платину? Ответ: потому что он особенный. По-че-му именно он?.. Думайте… Думайте… Думайте… Ответ ведь есть.

…Ответ я всё ещё оставляю закрытым. Что бы и как кому ни казалось. Однако, подсказка: если вы чувствуете нечто противоречивое – в какой-то степени “необычное” и точно не “одноцветное”, – относительно Платины, значит, ответ смотрит на вас… Но… Я смотрю на ответ.

Причиной крушения ковчега была не стычка Платины с Золотом. Конечно, нет. Их потасовка просто произошла в самый неподходящий момент из всех возможных: в момент нападения на судно. Все мы, конечно, сразу предположили, что ковчег просто на что-то наткнулся – врезался в скалу, например, или в дрейфующий мусор вроде кораблей-призраков Павшего Мира, – но Беорегард развеял всеобщие розовые надежды. Он следил за радарами, навигация была исправна, ни на что мы не натыкались… В нас влетело… Нечто эллипсообразное. Вроде… Ракеты. Объект ударил ровно в центр ковчега, спустя семь секунд после появления на радаре, пронзив его насквозь. В том, что это была именно атака, не приходится сомневаться.

Итого… Я, Тристан, Беорегард, Теона, Джекки и Конан смогли выбраться самостоятельно. Платину и Тею поднимали всеобщими усилиями. Золото и Франций пропали без вести. Тристан предположил, что они пошли ко дну вместе с ковчегом, но Конан и Джекки в один голос опровергли эту гипотезу: они оба видели, как эти двое выплывали из ковчега. Только Конан был свидетелем того, как они проходили в открытый океан из тонущего ковчега через брешь в обшивке, а Джекки увидела их мельком вдалеке, после того как всплыла на поверхность. Золото светился, словно солнечный луч – его дар, – и Франций была рядом с ним перед тем, как они одновременно нырнули в воду и окончательно исчезли из поля её зрения.

Золото не дурак. Он целился в Платину, Теа подставилась – семья Диес могла бы разорвать его и за меньшее, даже просто за гипотетическую угрозу жизни Теи, не то что за нанесённый ей урон. Естественно, он поспешил скрыться. И Франций последовала за ним… Надеюсь, Золото сможет оценить эту женщину по достоинству. В конце концов, нужно быть в край чокнутой, чтобы кого-то так сильно любить, да ещё и без действия зацикленности. Ну или мы не знаем о Франций чего-то очень серьёзного, что, по моему мнению, может являться единственно верной правдой. Франций знала Ртуть. Интересно, они были подругами или… Я попыталась припомнить и припомнила: когда я в Руднике якобы вскользь опрашивала всех пришедших из Дилениума о Ртути и Свинце, Франций назвала Свинца “подонком”, но про Ртуть она так резко не высказалась – поджала губы, отвела взгляд в сторону и сказала лишь, что она совсем ничего о ней не знала.

– О чём думаешь? – и снова мои мысли прерывает Джекки.

– О Ртути.

– Неожиданный выбор для размышлений… И какие мысли?

– Интересно, кто она такая.

– Тебя сложно заинтересовать, и вдруг ты сосредоточенно размышляешь о той, кого даже ни разу не видела.

– Задумайся: один только её образ расколол наш великий поход. Теа с Платиной в анабиозе, Золото с Франций в бегах, мы на этих камнях… – я выпустила из лёгких очередной поток дыма. – Это достойно интереса, – подытожив, утвердила я.

– Платина говорил, что Ртуть хотела убить Тею.

– Думаешь, Платине можно доверять?

– Опа… А ты что же, не доверяешь ему?

– Удивляет твоё удивление. Было бы более странно, если бы я доверяла ему.

– Вообще-то я думала, что ты относишься к нему… Скажем так, лояльно. Почему о своём недоверии не сказала раньше?

Я решила не отвечать. Сказать ей о просьбе Добромира, срок годности которой – полвека? Поймёт. Но зачем?

Так и не дождавшись от меня ответа, Джекки решила продолжать диалог:

– А я всё думаю, что случилось с парадизарцами, которые отсоединились от ковчега в аварийном отсеке… Прибило ли их к материку?

Где-то у нас над головами закричали птицы. Скорее всего, чайки… Ветер разметал мои волосы…

Джекки не унимается:

– Думаешь, это Австралия?

– Беорегард смотрел на карту незадолго до ухода ковчега на дно. Он утверждает, что перед нами именно Австралия, несмотря на то, что достигнуть её берегов мы должны были позже…

– Ковчег был слишком хорош, двигался быстро. Ладно, понятно, как нам добраться до материка, здесь и думать не о чем – вымокнем все разом до нитки, – но как теперь вернуться домой? Пересечение океана вплавь – не лучшая перспектива, что бы там ни думали Золото с Франций. Никто из нас ещё такого перформанса не проделывал.

– Сможем.

– Думаешь?

Я представила шторм в океане и ответила:

– Проверять не хочется, конечно.

– И я о том… Может, у австралийцев найдётся корабль.

– Который они с радостью подарят нам, – вместе с иронией выпускаю изо рта сигаретный дым я и прислушиваюсь к голосам за спиной. Там только что всё решили. Платину с Теей оставят в одной на двоих гробнице… Они не умерли. А значит, их всё ещё можно вернуть… Каким-то пока ещё неизвестным нам образом. Тела не разлагаются, бой обоих сердец – один отчётливый удар в минуту, – не обрывается, металлический иней на коже не проявляется… Они просто… Спящие. Единственно верное решение в сложившейся ситуации озвучил Беорегард: мы отправимся на материк, закрыв вход в гробницу каменной глыбой, служащей дверью. Стандартным человеческим силам этот массив будет не сдвинуть, мы же вернёмся за своими ребятами или же они сами очнутся и выберутся… Я задумалась: если людям такой массив не сдвинуть с места, тогда кто его соорудил и с какой целью?

– Приближение большой тени. Без огней.

Джекки с таким напряжением и так неожиданно произнесла эти слова, что я моментально посмотрела на неё:

– Где?

– Прямо по курсу, – она вдруг, по совершенно непонятной мне, как Металлу, причине перешла на шёпот и указала рукой в океан перед нами, в направлении материка. Метнув взгляд в предложенном направлении, я сразу же увидела приближающуюся к нам по воде массивную тень. По причине облаков, заслонивших луну, рассмотреть природу тени с такого расстояния оказалось сложным даже для металлического зрения – она всё ещё была слишком далека, хотя и двигалась достаточно быстро…

– Почему они без огней? – вдруг поинтересовалась Джекки.

– Они?

– Я различаю силуэты… Как минимум три.

На мою душу мгновенно нахлынуло недоброе предчувствие.

– Зови остальных. Пусть все выходят и намертво приваливают камень к входу в гробницу. Немедленно.

Стоило мне договорить, как Джекки на металлической скорости сорвалась с камня и метнулась за мою спину в направлении семьи. Я же резко потушила сигарету в луже под ногами, чтобы искру не было видно, и тут же замерла… Кто может различить сигаретную искру с такого расстояния в условиях кромешной темноты? На ум приходит только одно существо.

Глава 2

Тристан с Конаном придвинули камень к входу импровизированной гробницы до того, как неопознанное плавательное средство пристало к берегу нашей неприветливой временной остановки. В том, что судно целеустремлённо движется в нашем направлении, не пытаясь обогнуть скалистое препятствие, а именно бесстрашно двигаясь прямо на него, не было никаких сомнений. В момент же, когда Беорегард встал плечом к плечу со мной, и остальные Металлы уже стояли в восьми метрах от границы с водой, чужое судно резко остановилось, очевидно, не в силах обойти последние подводные препятствия.

Прежде мне не приходилось встречать плавательных средств, подобных этому: выполненное в форме эллипса с плоской платформой сверху, рассчитанной максимум на дюжину пассажиров, оно двигалось по воде совершенно бесшумно.

Несмотря на то, что высокотехнологичный “плот” на первый взгляд был рассчитан на дюжину пассажиров, на платформе стояли всего трое. Ещё до того, как странные незнакомцы, использовав плавно выдвинувшийся короткий трап, сошли на камни, я просканировала их на металлическом уровне и сразу же напряглась от считанной информации: сердца всех трёх гостей выдают нечеловеческий ритм – бой в два раз медленнее, – при этом тела двух практически не излучают тепла, в то время как тело самого крупного горячее, чем может быть у человека и даже у Металла, находящегося в устойчивом состоянии.

Рваные облака продолжали худо-бедно пропускать лунный свет раз в несколько секунд, но этого скупого света моему металлическому зрению хватало, чтобы в полной мере оценить возникшую из ниоткуда потенциальную угрозу. Всего три существа. На первый взгляд, все мужского пола. Двое – тот, что движется впереди, и тот, что идёт по его правую руку, – весьма похожи между собой, однако имеют одну существенную разницу: один “белоснежный” – неестественно белая кожа, белое облачение и длинные белые дреды; второй “красный” – неестественно белая кожа, на фоне которой особенно выделяется одежда, выполненная в тёмно-бордовом цвете, и длинные красные дреды. Оба высокие – красные “дреды” ростом с Джекки, “белые” дреды на полголовы выше, – оба с ярко выраженными скулами и выдающей их родство “аристократической” походкой. Одежда на обоих странная: приталенные длинные и похожие на классические костюмы – белый и бордовый, – с вышитыми филигранным кружевом воротниками. Оба откровенные ценители ювелирных изделий: пальцы украшены необычно выполненными кольцами с большими камнями, на запястьях браслеты, на шеях по несколько цепочек с кулонами, в ушах серьги, в дредах кольца с перьями – отличный набор инструментов для моего дара… Людей или Металлов, одевающихся столь элегантным образом, в Диких Просторах не водится. Вся их одежда и все их украшения не просто удачно подобраны – они явно выполнены лучшими мастерами своего дела. Но их точёную внешность красит не только внешний лоск скрывающих суть одеяний: у “белого” на шее сбоку красуется странная, отдалённо похожая на ветвистое дерево, татуировка; у “красного” в чёрных татуировках почти все участки кожи – пиджак, закатанный до локтей, обнажает татуировки на предплечьях; татуировки с шеи тянутся к грудной клетке, и только лицо остаётся чистым от живописи, с той лишь поправкой, что глаза у него “залиты” вроде как чернилами – алеющие белки, полностью чёрные радужки с золотистыми зрачками. Сразу вспоминается тату Джекки, которое напрочь сошло с её кожи после её обращения в Тантал, и мои ладони непроизвольно сжимаются в кулаки: перед нами точно не люди – показатели очень сильно близки к металлическим, но как будто… Нечто немного другое.

Порыв ветра на секунду идёт с их стороны в нашу, благодаря чему мне наконец удаётся лучше уловить их запах. Люди так не пахнут. Металлы… Но… Но?

Аристократические фрики – пожалуй, в моменте подходящее описание сразу двух загадочных персон этого странного трио. Что же касается третьего – он совсем не похож на своих друзей. Во-первых, он не может похвастаться аристократической утончённостью своей внешности, зато смело хвастается грубой мужской силой: мускулы размером с человеческую голову, по общим габаритам превосходит даже самого крупного из нас, то есть Беорегарда – на полголовы выше, на две ладони шире! Таких громил я ещё ни разу не встречала за всю свою продолжительную жизнь! Волосы каштановые, немногим длиннее, чем у Беорегарда, борода густая, но не длинная, кожа не белоснежная, как у “дредов”, и даже чуть загорелая, лоб ровный, взгляд суровый от густых бровей, хмуро нависающих над большими серыми глазами. Весь словно высеченное из скалы каменное изваяние… Из одежды на нём только штаны, нарукавники и грубый плащ в виде накидки, и больше совсем ничего! Голый торс и даже ботинок на огромных ногах нет! На теле ни единой татуировки, как нет и ни единого “отвлекающего” или “лишнего” украшения. Мужлан в чистом виде… Какой-то неотёсанный и со странной аурой… От такого персонажа непроизвольно нет-нет да захочется держаться подальше, чтобы случайно или даже неслучайно не оказаться зашибленным… Однако я знавала и “хмурых”, и “нелюдимых”, и “отталкивающих” существ… Кто знает, что у него начинается там, где заканчивается его тело? Может, там всё намного хуже, чем снаружи. И может быть совсем наоборот. Быть может, он одним ударом разбивает черепа мулов, а быть может, грубой ручищей привечает певчих пташек. В любом случае с ноги радоваться такому знакомству, да ещё и с учётом двух его спутников “дредов”, у меня не возникло никакого желания. Но и пятиться я не собиралась. Что, впрочем, применимо к любой ситуации, подобной этой, то есть ситуации одной лишь потенциальной угрозы.

Первым, как я и думала, заговорил предводитель компании – белые дреды, – причём на понятном нам, английском языке с чистым произношением:

– Приветствуем вас, незнакомцы, у берегов нашего дома, – нечеловеческий голос! Так идеализированно может звучать только голос Металла… – Моё имя Джодо?к, – представившись, молодой мужчина протянул руку Беорегарду.

– Беорегард, – отозвался наш предводитель, при этом пожав протянутую ему руку сразу, с заметной силой, и сразу же выпустил ладонь чужака. С учётом того, что некоторые известные нам металлические дары – вроде дара Теоны и Тристана, – связаны с касаниями и, более того, рассчитаны посекундно, Беорегард поступил предусмотрительно. Интересно, что ему рассказало это прикосновение? Убедился ли он в том, кто? именно перед нами стоит? Заметил ли Джодок, что его рука была выпущена откровенно резко?..

– Это мои спутники: Рагнхильд, – Джодок указал рукой в направлении стоящего по его правую руку парня с красными дредами, после чего поспешно перевёл указующую длань в направлении здоровяка, стоящего по его левую руку: – и Борей.

Я вдруг отметила пристальный взгляд Рагнхильда, направленный на Джекки… Что в ней его так заинтересовало, что он даже не отреагировал на своё представление? Здоровяк хотя бы повёл плечами, в чём никто из нас наверняка не усмотрел ничего особенно приветственного, а этот… Пялится.

Беорегард, как мудрый лидер, в ответ не спешил поимённо представлять свою свиту. Вместо этого, едва уловимо разведя поднятыми кверху ладонями, он обозначил нас сборным значением:

– А это моя семья.

– Все кровные родственники? – внезапно подал голос Рагнхильд, и мне сразу же что-то не понравилось в его звучании. Какое-то… Шипение.

Беорегард не ответил. Очевидно, ему также не пришёлся к слуху голосок спутника Джодока. Джодок же, обладающий по-настоящему мелодичным баритоном, решил вновь взять часть переговоров в свои руки, при этом пояснив слова Рагнхильда, хотя и его пояснение в итоге не вызвало у меня никакого позитивного отклика:

– Такая большая семья… И все настолько разные, непохожие друг на друга.

Луну уже полминуты, как застилают непроницаемые облака. Но я отлично вижу в темноте. И я вижу, что незнакомцы видят в темноте не хуже нас: их зрачки отлично реагируют на обстановку – Джодок поддерживает непрерывный зрительный контакт с Беорегардом, Борей оценивающе и поочерёдно осматривает всех нас с ног до головы, Рагнхильд продолжает нагло и совершенно беспочвенно, по моему мнению, пожирать взглядом Джекки… Однако меня сейчас занимают вовсе не их отлично зрячие в ночи глаза. Стоило Джодоку и Рагнхильду обнародовать свои не по-человечески звучащие голоса, а Борею сделать один-единственный вздох через рот, как я замерла от напряжения, вызванного увиденным: что с их зубами? Ведь мне не кажется… Ведь это… Ярко выраженные верхние клыки. У здоровяка они не такие уж и значительные, но у носителей дредов они настолько приличные, что не заметить их просто невозможно!

Беорегард разумно не поддержал беседу относительно состава нашей семьи и продолжил говорить сдержанно, рублеными фразами – поведение, присущее истинному лидеру:

– Наше судно затонуло. Атака с суши. Одна ракета.

– Не примите за агрессию, – продолжал вести диалог предводитель незнакомцев. – Мы не часто принимаем гостей на подводных средствах передвижения. Вы ведь понимаете, какие сейчас времена. Мало ли… Опасность.

– Могли бы послать предупреждение, вместо ракеты.

Я думала, что Джодок окажет сопротивление вроде оправдания – ответит, что защищает своих людей или даже свою землю, – но вместо этого он неожиданно решил выразить примирительным тоном своё сожаление и даже просьбу о прощении:

– Я искренне извиняюсь за своих людей. Потопление вашего судна было и вправду импульсивным поступком, и факт вашего чрезмерно быстрого приближения к нашей территории не оправдывает допущенной нами ошибки, – как красиво заливается! Надо же… С чего вдруг такое радушие? – В качестве нашего глубочайшего извинения, мы приглашаем вас на наш материк. Людей, назвавшими себя парадизарцами и утверждающими, что они являются частью вашей экспедиции, мы уже со всем гостеприимством, полагающимся добрым хозяевам дома, приняли на нашей земле. Их прибило к берегу в эвакуационной капсуле. Уверяю вас, все они целы и невредимы, несмотря на обстоятельства нашей встречи. Вашим людям оказан самый лучший приём, о них позаботились лучшие из нас… – пока он говорил, я заметила, что Беорегард не стал опровергать информацию о том, что парадизарцы якобы являются “нашими” людьми. – Люди сказали, что с ними на борту были Металлы, – а вот это уже неожиданная заявка… – Очевидно, речь шла о вас. Не бойтесь: ворон во?рону глаз не выклюет или, перефразируя эту крылатую фразу – Металл Металла не обидит.

Значит, перед нами всё-таки Металлы! Как откровенно…

– Металлы ничего не боятся, – ответ на предложение “не бояться” твёрдо выдал Беорегард, чем вызвал у своего собеседника первую, словно понимающую улыбку. – Но вы это хорошо знаете и без данного замечания, верно?

И снова улыбка, ещё более понимающая:

– Вы всё верно поняли. Мы такие же, как вы. Мы Металлы, – голос Джодока продолжал звучать “вызывающе на дружбу”, хотя тон Беорегарда до сих пор и впредь не обещал нашему новому знакомому никаких надежд на завязывание подобных взаимоотношений. – Именно мы и зазвали вас в Австралию, как и других… Людей. Имея доступ к одному сохранившегося спутнику Павшего Мира, мы беспрестанно рассылаем послания по всему миру, приглашая в Австралию выживших и ищущих безопасное пристанище людей.

– У вас проблема с численностью собственного населения?

– Никаких проблем ни с этим, ни с любым другим вопросом, какой бы вы ни задали. – Что, как бы, странно. – Но наша процветающая территория слишком велика для нас, потому мы считаем, что не можем присваивать её всецело, зная о том, сколь много в этом мире страждущих душ, ищущих спасительные оазисы и мирное существование. Мы стараемся спасти как можно больше людей, чтобы уберечь человеческий вид от вымирания… – Что ж… Точь-в-точь миссия Беорегарда. – В поиске безопасной колыбели, люди периодически прибывают к австралийским берегам. Откровенно говоря, с каждым годом гостей всё меньше и меньше, но Металлы… До вас на кораблях не прибывали ни разу. За всю историю Павшего Мира вы – первые. И это волнует нас так же, как вас сейчас наверняка волнует наша металлическая суть.

Очевидно, Рагнхильду надоело хождение Джодока вокруг да около, потому что стоило его предводителю договорить, как “красные дреды” резко протянул руку в направлении Джекки и произнёс уже менее шипящим и более ровным тоном:

– Позвольте мы вас доставим на материк и одарим своим гостеприимством.

Джекки предсказуемо не подала свою ладонь в ответ на приторную просьбу, а я вдруг мысленно ухмыльнулась, представив, как Рагнхильд позволяет своим губам прильнуть к её нежной ладони, в одну секунду превращающуюся в стальной кулак.

Джодок тем временем продолжал быть всецело сосредоточенным на Беорегарде:

– Прошу, позвольте нам загладить нашу ужасную вину, связанную с потоплением вашего судна.

Дважды “позвольте” из двух разных уст всего за полминуты, да ещё и с манерным произношением, и с такими джентльменскими телодвижениями, какие не могут казаться уместными здесь и сейчас, на этих мокрых камнях, посреди океана… Пафосно. Однако, дружелюбие так и прёт изо всех щелей. Зачем?..

Рагнхильд наконец смирился с неприступностью Джекки и отвёл от неё свою фанатично настроенную руку, однако, при этом с непонятным задорством ухмыльнувшись.

Беорегард ответил Джодоку не сразу. Но вариантов у нас было немного: остаться здесь сейчас, чтобы после всё равно добираться до материка, только вплавь, или же принять и извинения, и сладкое дружелюбие атаковавших нас Металлов, и отправиться на большую землю сразу и всухую. Их меньшинство, нас значительно больше… Но кто знает, что там и в каком количестве на материке? В любом ведь случае нам придётся выяснить.

Первым на борт странного судна зашёл хмурый молчун-камень Борей, так и не проронивший из своего нутра, наверняка закрытого на сто засовов, ни единого слова, за ним последовал Беорегард, за которым, также не говоря ни слова, двинулись все мы. Покосившись взглядом, я заметила, как Рагнхильд пялился на Джекки, когда она проходила мимо него – и вправду они одного роста…

Мысль об оставленных закрытыми в “гробнице” и оставшихся незамеченными хозяевами положения Металлами Тее и Платине, уверена, не отпускала в эти секунды ни одну меня.

Глава 3

На платформе необычного судна не оказалось ни руля управления, ни его подобия. Зато на самом носу платформы располагались странные углубления, оформленные в форме стоп пары ног, встав на которые Джодок, чуть наклонив туловище вперёд, с детской лёгкостью привёл плавательное средство в движение. Защитных стен и даже стёкол не было – так что ветер обдувал со всех сторон, – но я заметила похожие выемки для ног по периметру всей платформы: судя по звуку, исходящему от стойки Джодока, наступая на эти выемки, ноги пассажира подвергаются электромагнитному удержанию или чему-то наподобие… Мы не люди – в страховке устойчивости не нуждаемся, – так что наступать не пойми во что не стали, осознанно заняв свободные места подле непонятных нам углублений.

К берегу мы приближались на гораздо более стремительной скорости, нежели той, с которой наши провожатые направлялись к нам: очевидно, наши новые знакомые – как минимум Джодок, – спешили вернуться на свою территорию, не беспочвенно придающую им бо?льшую уверенность в своих силах. Из-за ветра длинные волосы Теоны и мои сильно разметались, как и плащ Борея, который на протяжении всей дороги развевался так сильно, что полностью оголял рельефный торс хмурого гиганта: это каменное тело выдавало в своём обладателе не молодого парня, а взрослого мужчину.

На финише судно, вместо того, чтобы остановиться на воде, на два метра продвинулось вглубь песчаного берега, чем приятно удивило: подобной техники в Евразии я не встречала даже среди останков гениального и навсегда утерянного двадцать первого века. Интересно, является ли это изобретение продуктом Павшего Мира, или же его создали после Падения Мира? Ответ на этот вопрос может помочь пониманию того, на каком уровне развития находится этот континент…

Мы не стали сходить на берег по трапу вслед за галантными “дредами”: вместо этого, по примеру неотёсанного Борея, грубо спрыгнули с платформы прямо в мягкий жёлтый песок. На берегу оказалось резко теплее, чем в океане, и предсказуемо комфортнее…

Стоило нам ступить на устойчивую землю, как в лесу напротив сразу же начали зажигаться живые огни. Они появлялись стремительной цепочкой, освещая собой странную растительность – подобные деревья в Европе не произрастают, быть может, так выглядят джунгли? – и наконец достигли берега… Как только первые береговые, высокие факелы, воткнутые в песок, зажглись, мы сразу заметили их: компанию Металлов. В том, что перед нами на границе леса возникли именно Металлы, не приходилось сомневаться: их сердца стучали не по-человечески и они явили себя неожиданно, на металлической скорости. Стоило им показать себя, как внутри меня всё сразу же напряглось: теперь нас меньшинство. Нас, без учёта спящих Теи и Платины, и пропавших без вести Золота с Франций, всего шестеро, а их… Одиннадцать! И это может быть не конец… Вдруг здесь весь континент заселён исключительно Металлами? Вот ведь… Засада.

Борей, проигнорировав всякое гостеприимство и уж точно дружелюбие, исчез в лесу прежде, чем Джодок и Рагнхильд успели довести нас до встречающей компании. Приближаясь я машинально изучала новые лица, которые оказались крайне неординарны и даже занимательны.

Первый огненный факел выхватывал из темноты большого, как Беорегард, лысого громилу, похоже, такого же молчаливого, как Борей: кроме одного “приятно познакомиться” он так больше ничего и не вымолвил, и мощные руки держал в закрывающейся позе – скрещёнными на груди. Но его выделяли не столько габариты – всё же как минимум один его друг крупнее его, что мы уже знаем, – и не бритоголовость, сколько металлическая сеть трещин на мощном бицепсе правой руки и суровом лбу – чуть выше правого виска, выше харизматично очерченной брови. Это была не татуировка. Скорее всего, результат жестокого ранения… Интересно, кто такого гиганта мог так красочно “приложить”? Ответ на поверхности: гигант не меньшей мощи, как минимум…

Джодок и Рагнхильд, как предводители, начали представлять нам свою то ли компанию, то ли семью, и первым представили как раз этого лысого:

– Багтасар, с превеликой честью представляю тебе нашего почтенного гостя Беорегарда и его металлическую семью, – Джодок улыбнулся, но ни Багтасар, ни Беорегард не разделили его радостного настроя. Вместо этого они молча и коротко пожали руки. Я не сомневалась в том, что каждый из них за три секунды продлившегося рукопожатия считал информацию друг с друга.

– Приятно познакомиться, – только и выдал бритоголовый грудным басом.

– Взаимно, – в ответ пробасил Беорегард.

– А это наша Сольвейг, – Джодок указал на стоящую рядом с Багтасаром, очень бледную и худую девушку лет четырнадцати, с болотно-зелёными волосами, подстриженными под каре с рваными концами…

Сольвейг прищурила свои большие тёмные глаза, неоднозначно заулыбалась, оголив верхние клыки, и вместо того, чтобы жать руки, помахала нам почти прозрачной ладошкой – её тонкие пальчики украшал необычайно длинный и заострённый маникюр всё того же тёмно-зелёного оттенка… Я считала её сердцебиение: оно оказалось быстрее, чем у остальных, но всё равно недостаточно быстрым, как для человека. Девчонка, несомненно, тоже Металл… Такая молоденькая. Прежде нам не приходилось встречать Металлов в столь юном теле.

– А это наши дорогие Тофа и Отталия, – с этими словами Джодок указал на двух интересных женщин лет тридцати пяти. Обе ростом не достигают и метра семидесяти, весом – не меньше девяноста, а может, и под сто килограмм.