Агата Лав "Служебный развод"

Я открываю нашу калитку и вижу внедорожник мужа. Валя не стал загонять его в гараж, бросил рядом с крыльцом. Я поднимаюсь по ступенькам и осторожно трогаю ручку двери, которая оказывается не заперта.

Все становится очевидно с порога…

Первое же, на что натыкается мой взгляд, – это женские туфли на высоченном тонком каблуке. Они ярко-зеленого цвета, поэтому не заметить невозможно. И спутать тоже. У меня таких нет. Я застываю, смотря на них, а следом на губы наползает нервная улыбка.

Так даже неинтересно.

Никакой интриги.

Я уже знаю, что увижу дальше.

Жизнь – прозаичная штука, особенно когда вопрос касается животных инстинктов.

Я бросаю дорожную сумку на пуф и прохожу в гостиную, которая соединена с кухней. Пиджак моего мужа валяется на барной стойке. Там же стоят бокалы для шампанского. Конечно же, их два. И я уверена, если подойти ближе, то на одном из них можно различить след от губной помады.

Хотя к черту помаду! Вон на диване лежит маленькая брендовая сумочка. Я знаю, что она стоит полмиллиона. Наша компания не первый раз работает с известными людьми, я знаю порядок цен на модные модели. Как и знаю, что никогда не смогу позволить себе такую. Мой муж хорошо зарабатывает, но все свободные деньги он направляет в развитие собственного бизнеса. Да и не укладываются в моей голове такие цены на безделицы.

Мой взгляд уплывает наверх. Там наша спальня. Там еще есть комната Марка и гостевая спальня, но по закону жанра и жестокой жизни я должна найти их на простынях, на которых спала сама.

Я поднимаюсь по ступенькам, прислушиваясь к дому. Стоит беззаботная тишина. Только мои осторожные шаги крадутся наверх. Я поворачиваю к нашей спальне и кладу ладонь на белую дверь. Шумно выдыхаю и толкаю ее, не рассчитав силу. Дверь широко распахивается и ударяется о кресло, которое стоит рядом.

Девица кривится сквозь сон из-за шума, но не просыпается. Я смотрю на ее свежее лицо… Да, это она. Мария Резнова, та самая теледива, которая публиковала вчерашние сторисы и смеялась в камеру. Она спит обнаженная в моей кровати, а из соседней комнаты доносится шум воды. Значит, Валя уже проснулся. Так беспокоится о жене, что уже на ногах, а даже не заметил, что моя геопозиция пропала.

Ничего, сейчас заметит! В руки так и просится предмет потяжелее! Я быстро прохожу мимо кровати, стуча по ламинату злым шагом, и врываюсь в ванную. Через мутное стекло душевой вижу силуэт мужа, который вспенивает шампунь широкими ладонями.

– Котенок, ты? – отзывается он на шорохи. – Уже проснулась?

Котенок?

Как мило.

Не помню, когда последний раз муж называл меня так.

Я подхожу вплотную, чувствуя жаркую влагу. Муж никогда не закрывает дверцу душевой до конца, так что капли летят во все стороны. Он не видит меня, потому что стоит лицом к стене. Но он продолжает говорить, приняв мой шумный выдох за ответ котенка.

– Поехали тогда позавтракаем? – спрашивает он. – У меня еще есть время. Или хочешь, в твою студию поедем?

Я протягиваю ладонь и дергаю кран. Поворачиваю его в сторону кипятка.

– А-а-арх-х!

Злой выкрик мужа захлебывается и становится жалким за секунду. Валентин отскакивает в сторону, как потерпевший, сшибает полочку с гелями и заваливается на стеклянную перегородку. Крепления скрипят от его веса, баночки с грохотом падают на пол, а Валя тем временем переходит на отборный мат. Он со злостью растирает пену от шампуня по лицу и явно пребывает в адреналиновом шоке. И жжется, и колется, и ни черта не видно!

– Полотенце ищешь? – спрашиваю его, когда его ладонь начинается истерично метаться туда-сюда.

– Катя?

Не знаю, как это работает, но от шока он широко распахивает глаза, и даже пена перестает его волновать. Валя упирается в мое лицо тяжелым взглядом, в котором смешиваются паника и удивление.

Сюрприз удался.

Тут мы точно квиты. Поразили друг друга, как никогда в жизни.

– Ты уже прилетела? Сколько сейчас времени?

Из моей груди вырывается истеричный смех.

Нет, ну это и правда невозможно.

Абсолютный сюр. Даже хочется встряхнуть благоверного, чтобы он собрался и вел себя хоть чуточку не столь нелепо. Валентин, давай! Потом же самому будет стыдно вспоминать, что лепетал такие глупости!

– Сколько времени? – бросаю ему. – Видимо, время моего прозрения. Ты поэтому не смог встретить меня из аэропорта? Был слишком занят, да?! Бедняжка, тут и правда не разорваться! Столько дел!

– Катя…

– Что Катя?! Что ты хочешь мне сказать?! У меня есть глаза я и так всё вижу!

– Подожди. – Валя все-таки дотягивается до полотенца и вытирает лицо, попутно протискиваясь к выходу из кабинки. – Давай успокоимся и нормально поговорим.

– Да пошел ты! Вместе с этой сукой!

Кстати, где она?

Я оглядываюсь через плечо. Меня удивляет, что, несмотря на весь шум, его девица еще не появилась в ванной. Испугалась? Или решила, не царское это дело – участвовать в домашних склоках?

– Боже, Валя. – Я вижу через проем, что она до сих пор нежится в кроватке и даже глаза не открыла. – Она в берушах, да? А я тебе говорила, что ты ужасно храпишь. Ты еще спорил со мной! Тебе нельзя связываться с молоденькими. Ты в том возрасте, когда надо держаться женщины, которая может распознать признаки инсульта!

– Ты сегодня успокоишься?

– Я еще и не начинала. Ты меня еще не видел в гневе…

Я порывисто разворачиваюсь, но муж грубо ловит меня за плечи. Не дает сдвинуться с места и вернуться в спальню.

– Отпусти меня! Мне больно!

Я не преувеличиваю, он действительно делает мне больно. Сжимает так, словно перед ним равный по весовой категории соперник, с которым можно не церемониться. Валентин крупный мужчина, я рядом с ним всегда была малышкой. Я инстинктивно замираю в первое мгновение и едва узнаю в незнакомце перед собой своего законного супруга. Черты его лица исказились, гримаса раздражения покрыла их жуткой коростой и стерла всё то, что я раньше находила привлекательным.

– Не трогай ее, – приказывает муж холодным голосом. – Даже не смей.

Шипит.

Обдает гневной волной.

– Тогда убирайтесь оба отсюда.

– С какой стати ты решила командовать? Это не твой дом, – отрезает Валентин.

– Ты понимаешь, что говоришь? Ты настолько ужасен?

– Я еще ничего не говорю. Ты все равно не слушаешь. Тебе надо успокоиться, мы потом всё обсудим.

– Ты повторяешься, я это уже слышала.

– Вот именно. – Он дергает меня за плечи, на мгновение отрывая от пола. – Маша уедет, но без твоих истерик.

Маша…

Он произносит ее имя так, будто она центр вселенной.

Становится так противно, а боль обретает новую грань. Настолько острую, что режет до нутра. Я была с ним шестнадцать лет, родила сына, помогала и спасала – и всё это вдруг оказывается на свалке. Не имеет никакого значения, потому что в его жизни появилась известная и молодая красотка.

– Ничего сверхъестественного не случилось, – выдыхает Валентин мне в лицо. – Через это проходят многие семьи. Не надо устраивать идиотских сцен.

Глава 3

– А ты что? – спрашивает подруга на следующий день, после моего старательного пересказа по ролям.

Я смотрю в зеркало уборной и поправляю черный пиджак делового костюма. Отмечаю, что хорошо выгляжу для сложившейся ситуации. Спала эту ночь я откровенно плохо, но на работу нужно было выйти.

– Поцарапала его, – выдыхаю. – От души. Прямо по свежему ожогу. Ее за волосы дернула, она все-таки проснулась и попала под руку. Валя кое-как вытолкал меня из спальни. А потом и со второго этажа.

– Это как?

– Взял на руки – как еще? Я сперва сопротивлялась, потом подумала, что, если мы вдвоем покатимся по лестнице, мне тоже достанется. Затихла.

Юлька трет переносицу, как всегда делает в моменты острого стресса. Она работает переводчиком в нашей компании. И, если честно, мой Валентин ей никогда не нравился. Но она держится и еще ни разу не произнесла фразу: «А я говорила!»

– Мне потом сын позвонил. Он запомнил, когда у меня вылет, и удивился, что я уже дома. Я зачем-то глупости начала придумывать. Что рейс отменили, что мили сгорали. Сама не помню, что несла на нервах. Еле-еле заставила себя успокоиться. Не хочу нагружать его раньше времени. Марик так много говорил об этой поездке, ему очень важно показать себя на сборах.

– А эту девку ты видела потом?

– Нет, – я качаю головой. – Я вышла в беседку, пока с сыном разговаривала. Когда вернулась в дом, они уже уехали. Валентин так и не приезжал, я сегодня утром в одиночестве собиралась на работу.

– Я его пока не видела в офисе.

– Пусть живет, где хочет. Дом я ему не отдам. Я в него столько сил вложила! Со всеми подрядчиками, строителями ругалась я! Он своей карьерой занимался, ему некогда было. У меня же времени завались. Ребенок, быт, еще и стройка! Только он теперь босс в своем отделе, а я в помощниках до сих пор хожу.

Несправедливость.

Повсюду.

От этого больно и душно. Словно землю выбили из-под ног и еще насмехаются, что не ждала такого исхода. Оказалась не готова. А я и правда не ждала. У нас бывали ссоры в семье и даже конфликты, но чтобы вот так… чтобы найти в своей спальне любовницу мужа и услышать от него, что вообще-то тут лишняя именно я… Это за гранью.

– Только не расклеивайся. – Юлька начинает нервничать из-за моих затянувшихся раздумий и касается ладонью моего плеча. – Мужики, бывает, такое творят, что убить мало. Не он первый, не он последний. Мудак обыкновенный. Повелся на смазливое личико, на новизну… Она же звездулька, можно самолюбие потешить. Он еще придет в себя, приползет, только поздно будет.

– Уже поздно. Я такое не прощу.

Юлька кивает.

– Но он юрист, – добавляет она с досадой. – Противнейшая профессия для развода и раздела имущества.

– У каждого юриста есть своя специализация, а Валентин никогда не вел бракоразводные дела.

– Вот так лучше. Мне нравится твой настрой.

Я смотрю на наручные часы и понимаю, что пора возвращаться к делам. Мы с Юлей вместе выходим в коридор, она поворачивает к лифтам, а я иду к своему столу. Только рядом с ним меня ждет ужасное открытие. Валентин все-таки приехал в офис. Он стоит рядом с моим местом, разглядывая что-то через панорамное окно. Впрочем, он слышит мои шаги и резко разворачивается. На его губы наползает нехорошая улыбка, которая кажется мне искусственной.

– Где отчет после командировки? – спрашивает он голосом босса, который раскатывается по общему залу и наверняка привлекает внимание зевак.

– У твоей секретарши, – бросаю ему, опускаясь в свое кресло.

Он щурится. Явно не ждал такого ответа и ищет, к чему еще придраться.

– Переделай.

– Ты его даже не смотрел.

– Мне нужен новый отчет, Екатерина Викторовна. К сегодняшнему вечеру.

Он упирается ладонями в стол и нависает надо мной.

Пыхтит угрожающе.

– Она тебя чем-то поит? – спрашиваю и толкаюсь каблуками, чтобы откатиться на стуле из-под его пресса. – Прядки волос не срезала? С амулетами на груди не просыпался?

– Смешно, – цедит.

– Да что-то не очень. Я даже не знаю, о чем с тобой разговаривать. Ты совсем выжил из ума.

– Ты должна извиниться перед ней.

– Извиниться?

– Ты ударила ее.

– Ох, если бы! Я толком не дотянулась.

– С ней так нельзя, – отрезает он и перегибается через стол, словно собрался ловить меня за воротник. – Будешь упрямиться – я тебя уволю. Найду причину и выставлю вон со статьей в трудовой. Ты знаешь, это в моей власти. И ребенка заберу, если захочу. У меня доход выше, идеальная репутация, полно связей. И пацану с отцом будет лучше, чем с безработной мамашей.

Я все-таки вскакиваю на ноги. Это невозможно терпеть, хотя я не хотела устраивать скандалы на работе.

– Это она тебе этот текст написала?

– Я серьезно, Катя. Извинишься и заткнешься. Мы больше не муж и жена, развод оформим.