И если в первую секунду я ощутил укол раздражения, то когда она вдруг испуганно отвернулась и закрыла лицо руками – раздражение сменило оттенок. Почему-то мне вдруг захотелось, чтобы Ева продолжала смотреть.
А лучше не только смотреть…
Почему она отвернулась? И не только отвернулась, но ещё и сердито пошла к дому, недовольно что-то бурча.
Это странно… Я неправильно считал её реакцию? Или она не всё рассмотрела? Ей нужно время, чтобы привыкнуть? Или на этой планете какие-то другие ритуалы?
Пока я остановился в её доме, так что стоило наладить связь. С самками это проще проходит через влечение. Не обязательно переводить в более близкую форму… Хотя… Эта малышка была вполне в моём вкусе. И пахла соблазнительно. Хвост так и тянулся обвить её талию или прильнуть к нежным пальчикам.
Хм…
Я провёл рукой по мокрым волосам и взглянул на нано-бокс, который сумел достать из затонувшего шаттла. Внутри прятались миллион крохотных роботов, которые могли принять форму предзагруженой технической схемы. На что-то сверхсложное они не способны, но фудпринтер вполне построят – питательной жидкости хватит на несколько хороших блюд. Потом можно будет переделать в ремонтного робота, а затем и в небольшое устройство связи… Хотя сдавалось мне, ни с кем отсюда я не свяжусь.
Если даже котоид Мио не знает о вышках связи и пси-спектре, то, похоже, я и правда угодил на какую-то неучтённую планету. Но даже если так – варианты есть… Только сначала нужно восстановиться, выучить местный язык и заручиться доверием землянки.
Мне понадобится её помощь. В пси-чистке. И в поиске деталей для усиления установки связи. Интересно, можно ли тут достать нео-ускоритель пятого поколения? Но или хотя бы третьего…
С этими мыслями я зашёл в дом, а вот Ева почему-то осталась снаружи.
Что ж…
Держа Еву в зоне восприятия, я занялся своими делами.
Запустил программу “перестройки” на нано-боксе и включил местное отсталое устройство с твёрдым экраном, откуда полилась местная речь. Раскинув пси-поле, я перехватил информационные волны с образами и словами. Мой разум тут же начал обработку…
В целом структура языка была мне понятна, нашлись общие связи с языком Союза. Вот с артикуляцией было сложнее. Я с трудом выговаривал слишком резкие звонкие звуки.
Виан Мио комментировал процесс.
Пока сознание обрабатывало и раскладывало по полочкам местный язык, а губы тренировали артикуляцию, я мысленно переместился на глубокие слои пси-поля. Оно ещё было частично загрязнено, рукав связи с братом заглушен… и, очевидно, восстановлению не подлежал.
“Надеюсь, Чезару успели оказать помощь…” – кольнула мысль.
Не ощущать близнеца было странно.
Будто я вдруг остался без половины себя. По привычке я то и дело тянулся считать реакцию брата и его мысли о происходящем, а натыкался на глухую тишину. Непривычно. Некомфортно. Но всё же не страшно… Главное, чтобы он был жив.
Я вынырнул из пси, снова сосредоточившись на том, что показывает допотопная коробка с картинками. Там шла совершенно нелепая кинолента про тварей, похожих на древних метаморфов. Только почему-то размножались они яйцами, а ещё бегали как пауки – на всех лапах. А актёры (живые! не нейро-генерации!) старательно изображали истошный крик и что якобы убегают от твари (куда ж они убегают, такую надо сразу пристрелить, и уж точно спиной не поворачиваться!) – я даже сначала подвис, а потом не удержался от смеха.
Мио прокомментировал это долгим шипением. По его мнению, я просто не понимал величия местного искусства.
Не поворачивая головы, я почувствовал, что Ева уже в доме. Потопталась на пороге. Проходит ближе. Смотрит на меня. Что-то говорит… Потом ещё что-то. Как же забавно звучит её язык – словно птичка чирикает. Часть новых структур уже улеглась в голове, так я разбираю некоторые слова. Вот только их смысл сбивает меня с толку.
–… пожалуйста, – бормочет Ева. – Я вам… дам. А то мне… как-то некомфортно…
Я поднимаю брови.
И кидаю взгляд на виана Мио, передавая ему вопрос:
“Виан Мио, что хочет Ева?”
“Моя женщина желает уважения!” – важно сообщает котоид, взмахивая пушистым хвостом.
О! Меня посещает идея.
Пройдясь по кухне и достав нано-бокс, я кладу его на стол. Запускаю программу распаковки. Нано-роботы уже сформировали схему, так что через несколько секунд передо мной появляется портативный фудпринтер. Хромированные гладкие бока отражают тёплый дневной свет. Ева удивлённо вытягивает шею. По её реакции сразу видно – для неё это в диковинку.
С одной стороны, приятно её удивить.
С другой, значит, планета и правда отсталая…
Зато у меня есть чем порадовать эту голубоглазую малышку.
Хмыкнув, роюсь в настройках и запускаю производство кофейного напитка – дорогой горькой жижи, которую обожают абсолютно все земляне. Когда кофе готов, гордо протягиваю его девушке, которая смотрит на меня круглыми глазами. Должно быть, не ожидала, что её одарят таким подарком.
Робко взяв у меня подношение, она делает маленький глоток.
И тут же ставит кружку на столешницу и закашливается. Похоже, она подхватила вирус… Мой хвост обвивает её тонкую талию, чтобы поддержать.
Если девочка разболеется – это будет не к месту. Ни мне, ни ей. К счастью, это не сложно решить. У моей расы есть особенность – невероятно сильный иммунитет к любой заразе, которым мы можем временно делиться с другими гуманоидами через жидкости. Обычно через слюну. Получить её считается огромной честью.
И эта самочка заслужила. Она помогла мне. Поэтому я буду рад отплатить ей, поделившись шиарийским иммунным фактором самым приятным образом. К тому же я, очевидно, ей нравлюсь. Она глаз с меня не сводит, ходит по пятам.
Мой хвост довольно щёлкает кончиками, ему тоже нравится план.
Я пытаюсь передать девушке идею, как можно её вылечить. Толкаю мысль в разум, надеясь, что она её уловила. Касаюсь своих губ.
– Ле-че-ние… – с трудом произношу я, найдя среди новых слов то самое нужное.
Ева шире распахивает глаза – они у неё голубые, яркие, будто озеро под солнцем. Кивает.
Прекрасно…
Я притягиваю девушку ближе и накрываю её мягкие губы поцелуем. Проникаю языком через приглашающе приоткрытый ротик.
На вкус человечка как кофе со сливками. Кофе – потому что она только что его глотнула. Со сливками – потому что она очень сладкая. В таком сочетании этот горький напиток мне очень даже нравится, особенно если к нему прилагается вкусная земляночка, от которой уже расходится одуряющий запах возбуждения. Который стремительно делает меня твёрдым. Мой хвост настойчивее сжимает талию малышки, и она так сладко дрожит в моих руках.
Отпускать её уже совершенно не хочется. Она подходит мне больше, чем я думал.
И Ева, похоже, не против. Она всё же самка, и не может отказаться, если…
Но тут девушка дёргается, а в следующую секунду я едва успеваю перехватить её маленькую ладонь, которая чуть не впечаталась в мою щёку. И одновременно справа раздаётся возмущённое шипение:“…это моя самка! Шааа! Убери от неё свой х… хвост!” – шипит котоид. И бросается на меня.
…Ева отшатнулась. А когти и зубы котоида ошпарили мою ягодицу будто огнём. Воинственное шипение переросло в дикий вой, похожий на звук аварийной сирены. Но прежде чем я успел поймать виана Мио хвостом, Ева уже бросилась мне на помощь.
Залопотала на своём забавном наречии. Поймала грозно шипящего котоида и бесстрашно встряхнула его за шкирку, будто это не представитель одной из опаснейших и мудрейших рас во вселенной, а просто какой-то домашний любимец.
Я заворожённо наблюдал, как девушка отчитывает виана Мио и уносит его на второй этаж. Судя по звукам, запирает в комнате.
“Бесстрашная”, – восхитился я, потирая раненую ягодицу и верх хвоста.
Места укусов и царапин щипали до слёз. На коже выступила кровь. Теперь будет долго болеть… Есть такая особенность у шиарийцев – именно раны от котоидов у нас заживают дольше всего. И ощущения от них – мягко сказать – неприятные.
“Любопытно… А ядовиты ли когти у местной разновидности?” – подумал я.
“Вероятно, да”, – решил, когда девушка вновь спустилась на первый этаж, неся в руках коробочку с лекарствами. На руках Евы тоже были старый зажившие царапины. Значит, даже если зверь ядовит, то землянка владеет антидотом. Конечно, мой организм и так справится, но куда лучше, если помочь.
Яд котоидов коварен. Особенно для шиарийцев.
Может вызвать неприятные побочные эффекты.
Когда в детстве моего брата Чезара царапнул детёныш котоида, он покрылся бурыми пятнами и ходил так целую неделю.
И тут я заметил, что Ева принесла с собой что-то ещё – пушистое и розовое.
– Вот. Это вам… – сказала она, приблизившись и смущённо протянув мне это “что-то”. Оно оказалось халатом. Что примечательно – из дорогущей натуральной ткани. Довольно непрактичной. Но… наверняка этот предмет имеет историческую ценность, и немалую. Я как будто бы мельком видел подобное в исторических голограммах о полумифической Земле-один.
И это мне?
Подарок?
За что? За чашку восстановленного из лиофилизата кофе?
Я осторожно взял халат. И тут же понял: это неновая вещь. Ношеная. Ткань была свежей, чистой. Но она всё равно пахла Евой. И что странно, от этого запаха даже боль от когтей немного утихла.
– Извини…те, другого цвета не было… – щёки девушки заалели, как будто она отчего-то смутилась. Ева робко заправила себе за ухо непослушную рыжую прядь. И это было… красиво.
Теперь я разбирал речь гораздо лучше. Моё пси почти завершило обработку языка. Но видимо, какой-то важный подтекст я всё же упускал… Почему Ева беспокоится о цвете? Розовый – ну и что? Вот сам факт, что она дарит мне собственную одежду, ставил в тупик. Это очень интимный жест. Всё равно что предложить стать парой. Однако… До этого мне казалось, что и поцелуй ей нравится. И что она хочет продолжить… А потом…
Мой хвост нарисовал в воздухе поникшую восьмёрку.
Я был с ним согласен. Похоже, местные ритуалы демонстрации влечения отличались от тех, что я знал.
Немного помедлив, я накинул на себя предмет одежды. Запахнул спереди, завязал на повязки. Подол едва прикрывал середину бедра. Но рукава оказались свободными, хотя лучше руки не напрягать – иначе порву. Интересно… зачем она всё же его дала?
Надо бы подобрать слова и спросить.
– Мио на самом деле хороший, – тем временем вздохнула Ева, подняв на меня голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц. – Просто чужаков не любит. Сильно он вас? Надо бы обработать…
Так… А сейчас что? Назвала котоида хорошим. И предложила полечить меня? Надо уточнить…
– Лече-ние? – уже лучше выговорил я.
– Да-да, только без губ! – тут же нахмурилась Ева. Показала на свои пухлые зацелованные губы, вкус которых мне так понравился. Строго сказала тем же тоном, которым только что отчитывала котоида: – Поцелуи нельзя! Нельзя, понятно?! А теперь… ложитесь на диван, на живот и…
Ева робко кивнула, очевидно подразумевая, что ей надо осмотреть мою ягодицу. И почему-то густо покраснела.
– Ложитесь… я… посмотрю, что у вас там.
Хм, можно подумать, она там что-то не рассмотрела. Я чувствовал как она осматривает меня сзади и раньше. Но теперь я получил ранение – тот редкий вариант, который мог иметь для меня нежелательные последствия. Так что отказываться я не планировал. И был рад заодно предоставить Еве возможность рассмотреть всё ещё раз… повнимательнее.
“Она ведь и меня не боится”, – вдруг понял я. И снова восхитился.
Мне вдруг остро захотелось сделать эту бесстрашную земляночку своей. А желание начало стремительно перетекать в потребность.
***
Ева
Мужчина лёг на диван – на живот, а я села рядом. Выдохнула. Мой кот-обормот наделал дел! Должен радоваться, что его хвостом не пришибли, а вместо этого еле унесла его, так рвался в бой.
Тоже мне – пушистый защитник! Гроза хвостатых пришельцев!
А кто его защитит – если чужак захочет им перекусить?
Повезло, что хотя бы пришелец неагрессивный. И всё-таки откуда он? Неужели… неужели действительно пришелец? Из космоса! Как в кино! И говорит он не просто на другом языке… в звуках какая-то чужая структура. Опять же – с котом беседует. Какое-то странное устройство со своего затонувшего корабля принёс, хм… целуется… как целуется! Есть в этом тоже что-то неземное. Хотя, похоже, он мне это он мне так языком рот обработал вместо фурацилина – от простуды избавил (потому что это странно – но першение в горле и правда прошло). Ещё глаза светятся золотом, ну и хвост…
Я поглядела на этот самый хвост, который тянулся из-под розового подола халата. Он изогнулся дугой, а раздвоенный кончик поднялся в воздух, нависнув надо мной, будто готовая к атаке змея.
Не к месту я вспомнила, как эта “змея” одним мощным ударом проломила пол. А я вовсе не такая крепкая, мне и половинки удара хватит.
– Драться тоже запрещено, – я зачем-то назидательно обратилась к хвосту, и он будто задумчиво шевельнулся, а потом волнами улёгся мне на колени, частично свесился с дивана и осторожно обвил мою голую щиколотку. Я затрепетала, но… почему-то не испугалась. Это было какое-то другое чувство. Скорее виток хвоста на щиколотке – меня странным образом успокоил и придал уверенности.
Оставаясь на животе, мужчина повернул голову и, сверкнув на меня золотыми глазами, улыбнулся кончиками губ:
– Нрави-шься… ему…
Я так и замерла с аптечкой в руке, так и не начав обеззараживание абсолютно великолепной ягодицы чужака, пока скрытой моим нежно-розовым халатом.
Нравлюсь? Кому это? “Ему” – это хвосту? У него и самосознание есть? Я уже ничему не удивлялась.
Вздохнув, осторожно погладила этот странный хвост свободной рукой. На ощупь был тёплым и нежным, как носик жеребёнка. Но я уже догадалась, что он умеет менять структуру – потому что, кажется, до этого вместо мягких чешуек я наблюдала агрессивные стальные шипы.
Ладно. Обработаем боевые раны!
Взяв из аптечки зелёнку и ватную палочку, я отставила коробку на подлокотник.
– Сейчас я осмотрю царапины, – предупредила я и, дождавшись задумчивого кивка от мужчины, медленно отвела подол халата с раненой ягодицы. Ох… Что ж с такого близкого расстояния я могла точно констатировать – это лучшая мужская ягодица, что я когда-либо видела! Не то чтобы я видела много… но… Такая крепкая и упругая. Я дичайшим волевым усилием перестала пялиться на этот анатомически безупречный образец мужского зада.
Картину портили лишь несколько параллельных длинных царапин от когтей, тянущихся аж к основанию хвоста. Рядом алели и более глубокие точечные ранки – от кошачьих зубов. Они всё ещё немного кровоточили.
Я тяжело вздохнула “Ну спасибо тебе Мио, блин!..”. И мои слегка подрагивающие пальцы поднесли к великолепному заду изумрудный от зелёнки кончик ватной палочки. А когда я невесомо коснулась повреждённой кожи, чужак вдруг напрягся всем телом и зашипел! Хвост крепче сжал мою щиколотку. Как будто это была прям какая-то пытка! Ему что, больно?! Настолько больно? Из-за этого… Я не знала, что делать! Так что сделала первое, что пришло в голову! А именно: опустилась чуть ниже к великолепной ягодице и… подула на прижжённую ранку! Тело мужчины медленно расслабилось. Фух, ну и отлично! Я удовлетворённо улыбнулась. И тут же встретилась взглядом с золотистыми глазами мужчины. Круглыми от удивления, если не сказать – от культурного шока.
