Адам, мой хороший, я любила тебя всей душой, любила так, как никогда никого не полюблю. Иногда думаю, что я выжила только ради наших детей, и я знаю, что ты за мной присматриваешь с неба. Что ты пусть не рядом, но навсегда в моем сердце.
На плечи падает пиджак. Я резко оборачиваюсь и вижу взволнованного Ростислава.
– Ты с ума сошла? – говорит он, имея в виду, что выскочила на улицу без одежды.
И я киваю.
– Кажется, да, – улыбаюсь натянуто. – Тебя долго не было, я случайно порвала четки, и все на меня посмотрели. Стыд и срам.
Я прижимаюсь к его груди – теплой, родной. К груди живого человека, настоящего, дышащего. Не призрака, чье присутствие лишь кровь холодит и вгоняет в отчаяние.
Хватит с меня призраков.
– Ты просто устала. Поехали домой, а? Оставим этого инвестора с его планами и амбициями. Попробуем еще раз позже. Погоди, это что у тебя?
Ростислав поднимает мою ладонь, и я тут же ощущаю пульсацию раны – порезалась ниткой, видимо. Крови немного, но она все же стекает несколькими каплями.
– Ну вот, – вздыхаю. – Прости, я растяпа.
– Пойдем поищем медкабинет.
– Они подумают, что я странная.
– Ну и пусть думают.
Нехотя отрываюсь от мужа, и мы возвращаемся в зал. Находим администратора, а потом и медкабинет, где мне обрабатывают рану перекисью и перевязывают бинтом. Боль усиливается по нарастающей. Это ж сколько в моей крови было адреналина, что я не сразу ее почувствовала?
Что-то не то. У меня дети, так страшно за них, что обещаю себе обратиться к психиатру. Возможно, какие-то таблетки мне помогут.
Дверь в медкабинет открывается, мы оборачиваемся и видим Северянина. Он на мгновение застывает, я отвожу глаза, чтобы не усугублять подступающее безумие.
– Добрый вечер. У вас все в порядке? Может быть, нужна помощь? – говорит Давид Сергеевич голосом Адама, но без малейшего южного акцента, к которому я привыкла настолько, что уже и не замечала. – Я могу вызвать скорую или попросить водителя отвезти в больницу.
Чистейший русский язык. Другие интонации. Чуть более резкое произношение.
– Рада, ты как? Может, доедем до больницы? – спрашивает муж.
– Зачем? Кровь остановили, болит несильно. Потерплю.
– Уверена?
– Да брось, бывало и хуже.
Ростислав задерживает взгляд на мне, будто читая мысли, затем поворачивается к Северянину. Первым протягивает руку.
– Ростислав Чернов. А это моя жена, Рада Филатова.
– Давид Литвинов. – Северянин отвечает на рукопожатие. Цвет его глаз – карий. – Официанты собрали бусины. Позвольте, я восстановлю четки и пришлю вам. Мне показалось… – он пожимает плечами, будто мешкая, – они вам дороги.
Моргаю пару раз.
Ни намека на южный акцент. Успокойся, психичка.
Литвинов списал мой ужас на огорчение из-за четок. Они и правда дороги мне как воспоминание о призраке. Беру себя в руки и произношу с улыбкой:
– Спасибо, будет очень любезно с вашей стороны.
Наши глаза снова встречаются, и в его – как будто мелькает тень.
– Рада Филатова, – повторяет он, словно смакуя слова. – Знакомое имя.
– Мы вообще-то приехали на этот форум ради встречи с вами, – говорит Ростислав запросто. Как обычно уверенно и спокойно. – Моя жена владеет отелем «Залив Свободы» на лимане, ваш менеджер несколько раз связывался с ней по поводу продажи.
– Точно. Я планирую расширить свой бизнес и интересуюсь всеми вариантами.
– Немного? – переспрашиваю. – Да вы скупили половину побережья!
– Это пока, – замечает Северянин со смешком. – В планах все побережье.
Вот как.
– Получается, у меня нет выбора? – пожимаю плечами я с вежливой улыбкой.
– Я не могу сказать раненой женщине, что у нее нет выбора, – парирует он, и я вспыхиваю от неловкости.
– Этот отель что-то вроде семейного наследия, – поясняет Ростислав, – Рада не может отдать его незнакомому человеку. Возможно, сейчас вы не поймете, но это важно.
– Почему же не пойму? У меня тоже есть небольшая сеть отелей у моря, пусть и холодного, – с улыбкой отвечает Литвинов. – И мое отношение к ним абсолютно такое же.
Небольшая сеть отелей. Да он скромник, однако.
– Прекрасно, – произношу я. – Было бы крайне нежелательно, чтобы мой уютный уголок превратился в очередной шаблонный комплекс уровня три звезды.
– Почему бы вам не приехать ко мне на север на несколько дней? Посмотрите все своими глазами, оцените, а уже потом примете решение, – предлагает Северянин, доставая визитку и протягивая ее Ростиславу. – Разумеется, все бесплатно. Я предельно серьезно отношусь к бизнесу.
Дверь открывается, и в кабинет заглядывает девушка, его спутница.
– Венера, я уже иду, – откликается он тепло. – У нас тут небольшой деловой разговор.
– Здравствуйте, – говорит Венера. – Извините, а можно вопрос не в тему? В каком отеле вы остановились? Он хороший? – Она сдвигает брови домиком. – У нас с гостиницей полный хаос.
Глава 7
– Все-таки хочешь переехать? – слегка улыбается Северянин. – Серьезно?
– Я не могу там спать! – Венера бросает быстрый взгляд на нас, словно проверяя, не сочли ли мы ее слова капризом. – Стены картонные, слышен каждый шаг соседей. Я к такому не привыкла.
Ростислав называет наш отель, отмечает, что тот вполне приличный и находится недалеко. Венера обещает посмотреть отзывы, благодарит за знакомство и выходит в коридор. Вслед за ней прощается и Давид Сергеевич.
Когда он идет к двери, я жадно разглядываю фигуру. Все не так. Не те плечи, не та тяжесть в движениях. Северянин не убивал и не убивался на ринге. Обычный такой бизнесмен, который, полагаю, трижды в неделю поднимает железки в зале под надзором персонального тренера.
– Ну что, – тянет Ростислав, едва мы остаемся одни, – вроде бы все прошло неплохо. Он подает мне руку и помогает подняться. – Не считая того, что этот Давид пытался с тобой флиртовать.
– А. Что? – Я улыбаюсь, когда доходит смысл услышанного. – Ты шутишь?
– «Я не могу сказать раненой женщине, что у нее нет выбора». – Ростислав закатывает глаза. – Черт, ну хоть бы кто-то свечи зажег и на скрипке заиграл для атмосферы! – Он оглядывается.
Смеюсь! И правда, прозвучало странно.
Увидев, что я повеселела, Ростик продолжает накидывать:
– Не согласитесь ли, прекрасная леди, пожить в моем отеле, желательно без мужа? Для него, увы, номеров нет. О, если вы все же приедете, то я мало того, что оплачу веселье, так еще и лично блинчики утром напеку. В постель.
Он всегда очень забавно меня ревнует. Можно подумать, он не единственный из живых мужчин, кто не вызывает у меня отвращение.
– Перестань. У него есть невеста. Между прочим, очень красивая девушка.
– Это ты перестань быть такой красивой.
Мы целуемся, и мне становится спокойнее.
– В любом случае я прихвачу с собой пару крикливых младенцев. Которые, кстати, к блинам относятся положительно.
– Взбодрим его отель. Если там есть детские комнаты, надо их уничтожить.
– Точно. Это по нашей части!
* * *
Утром я обычно сама занимаюсь детьми. Повседневные процедуры, завтрак – это семейный ритуал, да и Наде нужен отдых.
Глаза открываю за секунду до того, как Рома начинает пищать, и улыбаюсь. Мальчики просыпаются в хорошем настроении. Быстро забираю их и выношу из спальни, притворяю дверь, давая Ростику поспать еще немного.
Ловко меняю подгузники, переодеваю красавцев из пижам в теплую одежду. За окном – удручающая серость. Интересно, можно ли за пару дней впасть в депрессию от нехватки витамина Д?
На завтрак мы спускаемся первыми. Это к лучшему: никто не будет отвлекать мальчишек от еды.
Усадив их в детские кресла, я готовлю бутылочки и параллельно набираю Савелия.
– Привет, рыба моя, ты рано сегодня, – говорит он, запыхавшись.
– Куда бежишь?
– За хлебом на завтрак.
Я закатываю глаза. Шутник, блин. Вероятно, он разогревается на дорожке в зале. Ладно, какой вопрос, такой и ответ.
Задумываюсь, как бы так построить предложение, чтобы Исса не бросил трубку немедленно.
Он вещает о земле, которую я выставила на продажу. Я слушаю, слушаю… А потом говорю:
– Спасибо. Савелий… как думаешь, у Адама мог быть брат?
Пауза. Сердце тут же разгоняется, стучит, как молоток.
– А что?
– Обещай не бросать трубку.
– Ептвоюмать, Рада… – Савелий тяжело выдыхает. – Ну сколько можно?
Сердце тук-тук-тук. Вспыхиваю как спичка и тут же догораю. Ладони чешутся от волнения. Есть секунд пять, прежде чем он разозлится, поэтому начинаю тараторить:
– Теперь я абсолютно уверена, это не мираж. Помнишь того Северянина, Давида Литвинова? Господи, он просто копия внешне. Нет, я понимаю, что это не может быть он. Никак не может.
– Умница. Хоть на этом спасибо.
Черт. Вдох-выдох.
– Я сейчас в Москве, встречалась с Литвиновым лично по поводу продажи отеля.
– Дважды умница. Тебе пора избавиться от «Залива», в идеале как можно скорее.
– Ты бы не мог узнать про него что-нибудь? Я подумала… нам ведь ничего неизвестно про семью Адама. Может, у него есть брат?
– Какая разница?
– У меня нервы в клочья. Всю ночь не спала, искала информацию. Ее, правда, мало. Но кое-что я тебе отправлю.
– Рада-Рада. Девочка, ну сколько же можно? – Разочарование в голосе Савелия ранит.
– Проверь, окей? Посмотри фотки сам. И… запиши меня к психиатру. Я готова сходить. Помнишь, ты намекал усиленно? Я на все готова, только не бросай в беде.
Он вздыхает.
– Ростислав не скажет, что я снова вмешиваюсь?
– Не скажет. Я буду обязана.
Закончив приготовления, я протягиваю первую бутылочку Ярославу, вторую вручаю Роме. Тот категорично отказывается.
– Бери. Ну же, Ром, Ромка, надо позавтракать. Ты же нервничаешь как раз из-за голода. Малыш… Ромочка-а-а. Ар-р! Бери, а то Ярику отдам!
