В возможностях Игоря Владимировича я не сомневался. Когда патриарх рода Воронцовых просит о встрече, мало у кого хватит духу прямо ему отказать.
В ожидании ответа Игоря Владимировича, я не спеша допил остывший кофе.
Через несколько минут в сознании зазвучал голос деда:
– Саша, господин Стригалов согласен встретиться с тобой сегодня в два часа дня. Его контора находится в Петербургской юстиц-коллегии. Ты знаешь, где это?
– Конечно, – ответил я. – Спасибо, Игорь Владимирович.
Для встречи с господином Стригаловым я надел белую рубашку и светло-серый летний костюм. Взглянул на себя в зеркало и остался доволен своим внешним видом. Из глубины мутного от времени стекла на меня смотрел уверенный молодой человек с внимательным, чуть насмешливым взглядом.
Я показал себе язык.
– Вам бы чуточку солидности, господин Тайновидец. Хотя… И так отлично.
Я по опыту знал, что новое расследование может завести меня куда угодно. Поэтому я благоразумно не стал выгонять из гаража мобиль, а отправился на стрелку Городового острова на извозчике.
Вежливый служащий юстиц-коллегии проводил меня к кабинету Стригалова. Он постучал в роскошную дубовую дверь, к которой была прикручена бронзовая табличка, и сообщил:
– Граф Воронцов к господину Стригалову!
А затем пропустил меня в приемную.
– Господин Стригалов вас ждет, – улыбнулась секретарша, открывая дверь кабинета.
Юрий Андреевич Стригалов сидел за широким письменным столом и сосредоточенно читал какой-то юридический документ. Когда я вошел, он поднялся, вышел из-за стола и с приветливой улыбкой протянул мне руку.
– Добрый день, Александр Васильевич, – сказал он. – Очень рад, что вы заглянули.
Стригалову было под пятьдесят, но держался он уверенно. Седые кудри были уложены в небрежную прическу, а взгляд адвоката был очень внимательным.
– Добрый день! – поздоровался я.
– Прошу вас! – сказал Стригалов, указывая на низкое кресло, которое стояло у стены.
Сам он опустился точно в такое же кресло.
– Чай? Кофе? – вежливо предложил юрист. – У меня замечательный китайский чай. Рекомендую попробовать.
– Давайте, – согласился я, решив внести в свою жизнь некоторое разнообразие.
Стригалов на секунду прикрыл глаза, посылая зов секретарше. Потом снова доброжелательно посмотрел на меня.
– Так чем я могу вам служить?
Доброжелательность Стригалова нисколько не обманула меня. Я прекрасно чувствовал тщательно скрываемое легкое пренебрежение. Для него я был всего лишь молодым внуком влиятельного графа Воронцова. Стригалов принял меня исключительно из вежливости, чтобы не обижать отказом Игоря Владимировича. И тем не менее, я был настроен получить от него необходимые сведения.
– Да, вы можете мне помочь, Юрий Андреевич, – с улыбкой кивнул я. – Меня интересует история, связанная с завещанием графа Сосновского.
– А почему она вас интересует? – вежливо спросил Стригалов.
– Николай Сосновский обратился ко мне и просил провести расследование. Ему показалось странным, что отец внезапно лишил его наследства без каких-либо объяснений.
– Понимаю, – с улыбкой кивнул Стригалов. – Молодому человеку кажется, что в отношении него допущена несправедливость. Что ж, он имеет право так думать. Но чем я могу вам помочь? Завещание подписано покойным графом, составлено мною точно с его слов. Надеюсь, вы не сомневаетесь в подлинности документа?
– А для этого есть основания? – спросил я.
– Никаких, – покачал головой Стригалов. – При составлении завещания присутствовали два свидетеля, слуги его сиятельства – графа Сосновского. Конверт запечатан личной печатью графа. Все это очень легко проверить.
– Я и не думал сомневаться в вашей честности, – сказал я. – Но согласитесь, история необычная. Влиятельный граф неожиданно оставляет ценное имущество совершенно постороннему человеку. И это происходит с вашего ведома. Юрий Андреевич, я прошу вас откровенно рассказать мне, почему граф Сосновский принял такое решение.
– К сожалению, я не могу удовлетворить ваше любопытство, Александр Васильевич, – улыбнулся Стригалов. – Вам знакомо понятие адвокатской тайны?
– Знакомо, – спокойно ответил я.
– В таком случае вы должны меня понять. Я не вправе выдавать тайны, которые доверили мне свои клиенты.
– Напоминаю вам, что история в высшей степени необычная, – сказал я. – Кроме того, я чувствую в ней какую-то магическую загадку. Вы ведь знаете, какой у меня дар?
Стригалов молча кивнул. В его глазах появилось напряженное внимание.
– Николай Сосновский очень просил меня разобраться в этом деле, – продолжил я. – Теперь представьте себе, что в ситуации с завещанием всплывет что-то незаконное. Как в таком случае будете выглядеть вы?
Я внимательно поглядел на Стригалова.
– Вы знаете, что я могу чувствовать ваши эмоции? – спросил я. – И сейчас я чувствую, что вы в затруднении. Вы явно многого не знаете об этом деле, а значит, не можете понять, во что именно вы ввязались. Я же непременно в этом разберусь.
Вместо ответа Стригалов поднялся и, заложив руки за спину, прошел к окну. Возле окна он остановился и стал смотреть на набережную Невы.
– Я слышал о ваших способностях, – негромко сказал он. – Но, признаться, знаю о них только из вечерних газет. Насколько они преувеличивают?
– Я не читаю вечерние газеты, – улыбнулся я. – Но могу вас заверить, что в тайнах разбираюсь очень неплохо. Если вы сомневаетесь в моих способностях, я советую вам обратиться к Никите Михайловичу Зотову, начальнику имперской тайной службы. Мы с ним очень хорошо знакомы. Он подтвердит вам, что я способен разобраться с этим делом.
Стригалов повернулся ко мне и недоуменно нахмурился.
– А при чем здесь тайная служба? – спросил он.
– Подумайте сами, – предложил я. – Корабельный лес – это дело государственной важности. И вдруг, совершенно неожиданно, он уходит в случайные руки. Я уверен, что тайная служба заинтересуется этим делом. Ваша репутация и ваша карьера будут зависеть от того, поможете вы расследованию или попытаетесь ему помешать.
– Не думаю, что это дело заслуживает внимания Тайной службы, – помолчав, сказал Стригалов.
– Вполне возможно, – вежливо согласился я, – мне было бы проще в это поверить, если бы вы рассказали мне все обстоятельства дела.
– Я вас недооценил, Александр Васильевич, – поморщился юрист. – Кажется, вы загнали меня в угол.
– Это значит, что вы согласны поговорить со мной откровенно? – вместо ответа уточнил я.
– Мне нужны гарантии, – сказал Стригалов.
– Я могу гарантировать вам, что постараюсь сохранить вашу репутацию, при условии, что вы не замешаны ни в чем противозаконном, – сказал я, – а также при условии вашего полного сотрудничества. Если понадобится привлечь к расследованию тайную службу, я непременно это сделаю. Но у вас есть шанс, что ваше имя не пострадает. Итак, что вы решили?
Стригалов хотел ответить, но в этот момент вошла секретарша. Ослепив нас улыбкой, она поставила на стол поднос с чашками.
– Благодарю вас, – вежливо кивнул Стригалов. – Вы можете идти.
Когда секретарша удалилась, он посмотрел на меня и сказал:
– Хорошо, Александр Васильевич, я расскажу вам все, что знаю.
– И ответите на мои вопросы, – добавил я.
– Если смогу, – кивнул Стригалов.
– Скажите, Юрий Андреевич, когда граф Сосновский составил завещание?
– За несколько дней до своей болезни, – ответил юрист. – Он вызвал меня к себе. Я потом много думал об этом. Мне показалось, что граф что-то предчувствует. В своем кабинете Дмитрий Валентинович продиктовал мне текст завещания.
– И вы не были удивлены? – спросил я.
Стригалов криво усмехнулся:
– Удивлен? Я был поражен, изумлен. Это куда более точное выражение.
– Вы спросили графа, почему он принял такое странное решение?
– Конечно! Спросил, и не раз.
– И что же вам ответил Сосновский?
– Ничего. Граф сказал, что вправе полностью распоряжаться своим имуществом. Это его решение, и обсуждению оно не подлежит. После этого мне оставалось только составить документ и дать его графу на подпись. Граф подписал завещание, сам убрал его в конверт, сам запечатал личной печатью и передал конверт мне. Кроме того, он взял с меня обещание, что я никому не скажу ничего о завещании до момента его смерти.
– Даже Николаю Сосновскому? – уточнил я.
– Особенно ему, – кивнул Стригалов.
Все это время я внимательно следил за эмоциями Стригалова. Он не обманывал меня напрямую. Возможно, о чем-то умалчивал. Но у юристов есть такая привычка.
– А откуда взялся купец Порфирьев? – спросил я. – Вы с ним знакомы?
– Порфирьева нашел сам граф Сосновский, – быстро ответил Стригалов. – Я увидел его только на оглашении завещания.
– Вы меня обманываете, Юрий Андреевич, – с улыбкой заметил я. – Помните? Я чувствую ваши эмоции.
– Так это правда? – прищурился Стригалов. – Вы чувствуете, когда вас обманывают?
– Да, – кивнул я. – Расскажите мне правду, иначе наш договор потеряет силу.
– Прошу меня извинить, Александр Васильевич, – поморщился Стригалов. – Я должен был проверить.
– Понимаю, – кивнул я. – Так что же с Порфирьевым?
– Порфирьева и в самом деле нашел граф Сосновский. Не спрашивайте меня, где они познакомились, я этого не знаю. Но за неделю до того, как составить завещание, Дмитрий Валентинович обратился ко мне и просил засвидетельствовать договор между ним и купцом Порфирьевым. В этом договоре граф Сосновский обещал упомянуть купца Порфирьева в своем завещании, если купец заплатит определенную сумму денег.
– Вот оно что, – понял я. – И какова же была сумма?
– Пятьдесят тысяч золотых червонцев.
– Немало! – изумленно воскликнул я. – И что же, купец Порфирьев уплатил эти деньги?
– Этого я не знаю, – покачал головой Стригалов. – Я только составил договор. Граф Сосновский и Порфирьев его подписали.
– Граф выполнил свои условия в завещании, – задумчиво сказал я. – Значит, и Порфирьев должен был выполнить свое. Он заплатил графу Сосновскому деньги. Интересно, где они сейчас?
– Этого я не знаю, – повторил Стригалов. – Я видел Порфирьева только два раза. В кабинете графа и вчера. В этом кабинете.
Я чувствовал, что Стригалов не врет.
– Что ж, благодарю вас за откровенность, – сказал я. – Мне еще потребуется ваша помощь. Я прошу вас послать зов купцу Порфирьеву и договориться о том, чтобы он встретился со мной.
– Но Порфирьев не мой клиент, – возразил Стригалов. – Я не могу требовать, чтобы он говорил с вами.
– Вам и не нужно требовать, – улыбнулся я. – Просто пошлите ему зов и предложите встречу.
– Хорошо, – сдался юрист.
Он прикрыл глаза. Я терпеливо ждал, небольшими глотками пробуя чай. Напиток и вправду был изумительный, с легким травяным привкусом и достаточно крепкий. В него даже не требовалось добавлять сахар.
Юрист Стригалов открыл глаза и посмотрел на меня.
– Простите, Александр Васильевич, – сказал он. – Но господин Порфирьев не желает с вами разговаривать. И встречаться он тоже не хочет. Господин Порфирьев заявил, что соглашение с графом Сосновским – это его личное дело. И вмешательство посторонних ему не требуется. Я ничего не могу сделать.
Стригалов развел руками.
– Благодарю вас за то, что попытались, – улыбнулся я. – Возможно, мне понадобится еще встретиться с вами. В таком случае я пришлю вам зов. У вас и в самом деле изумительный чай.
