– Всё, что я хочу, получу, – усмехнулся я, отбросив её ладонь и с силой прижав девушку к себе. Несколько секунд она шутливо сопротивлялась, но получив свою порцию поцелуев и удушения, довольно простонав, уселась у меня на коленях. Кажется, я начинаю привыкать, что ей для ощущения покоя и уверенности в себе требуется, чтобы над ней доминировал кто-то безусловно сильный и при этом лояльный.
– У меня есть идея, и ты её поддержишь, – сказал я, не спрашивая, а утверждая. – Ты не будешь поступать в академию, а вместо этого станешь одним из кураторов создания медицинского корпуса. А я тебе в этом помогу.
– Хочешь, чтобы я контролировала обучение дворян, пока сам ты будешь развлекаться? – с усмешкой спросила Мальвина.
– Хочу, чтобы ты встала во главе этой пищевой цепи, – ответил я, и девушка довольно улыбнулась. – Но для этого тебе придётся сильно постараться… и кое-чему научиться. Я смогу тебя поддержать на начальном этапе, но не больше.
– Хватит говорить загадками, – нахмурилась Мария. – И так заинтересовал.
– Ладно, – я вздохнул и, поцеловав супругу, заставил её подняться. – Отдохнули и хватит. Переодевайся в форму пилота.
– Господи, опять?.. – чуть не простонала Мальвина, которая и без того выкладывалась на тренировках словно безумная, в попытках догнать меня, или, по крайней мере, сохранить отрыв от Ангелины. Надо ли сказать, что и Лисичкина рвала жилы, лишь бы встать вровень с моей законной супругой?
Девушки не ссорились, не ругались и не делали друг другу скрытых подлянок. Хотя жили мы, заняв две спальни из трёх, Мария наотрез отказалась уходить, когда мы с Ангелиной занимались любовью. Не знаю, может такая форма мазохизма, смешанного с вуайеризмом? В любом случае она не заставляла приходить Лисичкину, когда уже мы занимались сексом, хотя иногда присоединялась… в общем, отношения странные, и я чувствовал, что рано или поздно конфликт возникнет. Но сейчас они лишь соревновались.
– Таран, собери в тренировочном зале взводных, – сказал я, дотронувшись до рации, вшитой в компенсирующий комбинезон, или как его ещё называли поддоспешник. – Ангелина, тебя это тоже касается. Лёха, прихвати сундучок.
Через десять минут мы вместе стояли в бетонной коробке. Не хватало разве что Жеглова, улетевшего на Урал.
– Начинаем обычный вечерний комплекс упражнений, – сказал я, отслеживая, как все делают разминку, прежде чем усесться в позу лотоса. – Сегодня у нас будет некоторое изменение в программе, так что садимся на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Да, так, чтоб кончиками пальцев не задевать пальцы соседа.
Я дождался, пока соратники начали рассаживаться, а затем прошёл по ряду, правя очевидные проблемы и подпитывая чакры в тех местах, где они были близки к раскрытию. Дело двигалось, и за год многие сумели открыть по два-три лепестка в земле и воде. Понятно, что до моего прогресса им было как до Луны, но они не видели даже собственных меридианов и чакр. Что уж говорить о чужих. Работали по наитию.
– Закройте глаза, дышите ровно и глубоко. Сосредоточьтесь на собственном камне резонанса, – комментировал я, не останавливаясь и продолжая править выполнение упражнений. – Почувствуйте, как энергия жизни течёт от божественной материи, через ваше темечко по позвоночному столбу вниз, к вашим гениталиям. Дышите спокойно и ровно. Энергия поднимается вверх, омывая ваши внутренние органы целительной волной, и вместе с горячим дыханием вы выплёскиваете её наружу, превращая в резонанс. Дышите спокойно и ровно… а теперь, сохраняя спокойствие, откройте глаза.
Несколько секунд ничего не происходило. Даже собравшиеся передо мной соратники и боевые товарищи, видевшие мои способности, просто смотрели перед собой, не понимая, что происходит. Их мозг не был готов к восприятию такой реальности. Но вот, Ангелина, чуть дёрнувшись, наклонилась вперёд и подняла лежащий перед ней алмаз.
– Он… он же светится, от меня? – не верея проговорила девушка, повернувшись ко мне. – Как это возможно?
Спустя долю мгновения свой камень цапнула Мальвина. Нахмурившись, от осознания того, что догадалась не первой, она чуть не сорвала медитацию, но вовремя поймала дыхание и сосредоточилась на камне в руке. И он разгорелся ещё ярче.
– Добро пожаловать в высшую лигу! – усмехнулся я, видя вытянувшиеся лица. – Теперь вы не будете ограничены пиковым значением вашего стартового резонанса. Могу я на вас рассчитывать?
– Да, ваше величество! – почти хором ответили сидящие передо мной соратники и супруги. В их глазах читалось безмерное уважение, обожание и удивление, граничащее с шоком. Но именно этого я и добивался. Пора двигаться дальше. Мы изменим этот мир, даже если мне придётся выпустить в него рождённых сейчас чудовищ.
Глава 2
– Смирно! Вольно! – скомандовал стоящий перед нами мужчина в мундире с генеральскими погонами. Рядом со мной стояло ещё четыре десятка людей, как моих соратников, так и посторонних, тех, кто пришёл для поступления в академию в этом году. – Господа офицеры, я рад приветствовать вас в нашем доблесном заведении, чтущем традиции воинской славы России.
– Служу империи! – раздался неровный хор.
– Вольно! – довольно улыбнувшись, сказал командующий. – Каждый из вас – достойный сын своей родины, но только лучшие из лучших могут рассчитывать на обучение в наших стенах. У каждого из вас за плечами обучение в элитных заведениях, служба в рядах флота и армии, или же силы и родословная, позволяющие рассчитывать на особое положение и статус.
Эк он сейчас опустил большую половину из присутствующих. Судя по шрамам и хмурому виду, старому генералу совершенно не нравилось, что среди поступающих множество детей из княжеских родов. Даже без представления разница чувствовалась с первого взгляда.
Половина – молодые мужчины и женщины, от двадцати пяти лет. Явно служившие, что видно по их выправке. Примерно треть – дети благородных кровей. Ниже княжича среди них не встречалось. Оставшиеся – мои взводные, я и Мария. Ну и Инга, которая в последний момент решила присоединиться к прохождению формальных вступительных экзаменов. Единственное предположение зачем – доказать, что она тоже может.
– Учитывая разницу в военных специальностях и особенностей обучения, общий экзамен делится на две части. Первая – проверка вашей предрасположенности к резонансу, а вторая – проверка физических навыков и подготовки, – продолжал вещать генерал. – После прохождения общих испытаний те, кто их выдержат, смогут приступить к сдаче тестов по выбранным дисциплинам. А теперь прошу покинуть площадку команды поддержки и слуг, им тут не место.
Последнее он произнёс, глядя в мою сторону, но я лишь усмехнулся, стоя ровно и не собираясь никого никуда отсылать. Генерал нахмурился, и морщинки на его лбу собрались в гармошку, явно свидетельствуя о нелёгком движении шестернёй мыслительного процесса, столкнувшихся с нестандартной ситуацией.
– Согласно уставу заведения, все, кто прошёл через его ворота, теряют все титулы и связанные с ними почести и привилегии, – в конце концов произнёс он. – А потому с вами, господин мой, мы будем общаться на уставном языке. Приказываю немедля отослать слуг.
– Так точно, – легко ответил я, вытянувшись по струнке. – Все слуги отосланы.
– Шутить со мной изволите? – нахмурился генерал. – Не хотите выполнять приказов, так вас никто не держит!
– Никак нет, ваши приказы выполнены в точности, – тут же ответил я. – Слуг на территории академии не имею.
– А это тогда кто? – рявкнул совершенно растерянный командующий, ткнув пальцем в стоящих за моей спиной товарищей.
– Претенденты, поступающие в академию. Взводные штурмовой, технической и пилотных рот, русского фрегата «Гнев империи», нанёсшего сокрушительное поражение второй эскадре в воздушном столкновении в Закаспийской губернии, – бодро отрапортовал я, совершенно не смущаясь улыбок, появившихся на лицах военных. – На их счету десять корветов штурмового класса, два лёгких крейсера и тяжёлый крейсер класса «Королева Виктория».
– И где же это славное сражение произошло? – позволив себе саркастическую ухмылку, спросил генерал. – Когда это мы успели схлестнуться с англичанами?
– Вы – никогда, судя по вашему выражению лица. А мы с сослуживцами – на территории Закаспийской губернии, которую мы вернули в лоно Российской империи, в том числе и силой оружия, – ответил я, но уже совершенно серьёзно. – Если вы не в курсе сражений нашего флота, равно как и северного и кавказских флотов со вторжением чёрного пиратского флота, снабжаемого англичанами, мне это странно.
– Хотите норов свой показать? – прищурился генерал.
– Никак нет, указываю на ошибки в вашей оценке, – коротко ответил я, заставив командующего стиснуть боковины кафедры, на которую он опирался. – Кроме того, согласно уставу академии, поступить в неё может любой одарённый, прошедший начальное военное обучение и достигший достаточного ранга дарника. Именно таковыми и являются стоящие за мной младшие офицеры, выпускники Суворовского военного училища, принимавшие участие в боевых действиях. Или вы готовы пойти против собственного устава, лишь бы не пускать молодёжь из неблагородных?
– Так они ещё и неблагородные? – удивлённо спросил генерал, чьи брови взлетели, но через секунду он одёрнул камзол, возвращая себе боевой вид. – Ладно. Но никаких поблажек им не будет. Если они пройдут экзамен, наравне с остальными – пусть учатся. Только вряд ли это случится.
– Посмотрим, – пожал я плечами, снова заставив старика нахмуриться.
– Посмотрим, – кивнул с едкой усмешкой генерал. – Первая часть экзамена элементарна. Подойдите к измерителю, положите на него руку, дождитесь отклика резонаторной оценки и, если она достаточна, следуйте далее. У нас два прибора, так что стройтесь в колонны, по старшинству звания. Господа действующие офицеры – направо, благородные – налево.
– А мне что, разорваться? – пробормотал я, но подумав, кивнул товарищам и пошёл вместе с ними к офицерам. Никакого желания толкаться в очереди я не испытывал, хоть и получилось, что наша колонна оказалась в три раза длинней второй. Но идея пришлась многим не по душе. Не в смысле, что меня прогнали или смотрели свысока, наоборот, многие из действующих офицеров засмущались, пытаясь пропустить меня вперёд. Обратная сторона положения и славы, что поделать.
– Не волнуйтесь, я никуда не спешу, – сказал я, демонстративно отойдя в сторону. – Проходите, я буду замыкающим.
– Есть! – тут же отозвался Таран, ступив к измерителю.
– Не сдерживайся, – улыбнувшись сказал я товарищу, и тот кивнул. Со стороны, казалось, что он совершенно уверен в себе, но я знал, каково ему.
Таран, со второго курса обделённый нормальным камнем, давно перестал тешить себя надеждами на то, что он перерастёт свой пиковый предел и сумеет шагнуть за десятый ранг. Но после того как Пётр решил меня подставить, заменив неинициированные, и более дорогие камни уже использованными, я сумел подобрать и настроить соответствующий таланту моего друга бриллиант. Куда больше, чем тот, который раньше висел у него на шее.
– Следующий, – сказал экзаменатор, сидящий за прибором, и мне очень не понравилась его гадкая усмешка.
Бурят положил руку на шар и влил энергию, усилив резонанс, да так, что его кристалл засветился. Несколько секунд ничего не происходило, и я уже забеспокоился, но затем увидел, как волнуется, оглядываясь, уже экзаменатор.
– Господин председатель комиссии, у нас неполадки в оборудовании, – подозвал экзаменатор старшего.
– В чём дело? – спросил генерал, подойдя ближе.
– Показывает восьмой ранг, – пробормотал мужчина. – Но в списках этого студента нет… он не из благородных и молодой.
– Восьмой? Да быть того не может, – ответил генерал и сделал несколько щелчков на оборудовании. – Вот так верно, десятый ранг. Вы нам не подходите, юноша. Увы, но в академию могут поступить только лучшие из лучших.
– Десятый, говорите? – спросил я, подходя ближе. – Да, вы правы, десятому тут не место. Позвольте мне провериться.
– Конечно, – тут же ответил генерал, вновь наклоняясь к прибору, но его пальцы наткнулись на невидимую преграду. – Это ещё что за шутки?!
– Держите в руках себя, а не приборы, – сказал я, опустив ладонь на шар. – Ну-ка, посмотрим.
Я влил энергию, не жалея сил и резонансного камня, и цифры на панели резко скакнули вверх. На мгновение они зависли на отметке десять, затем дрогнули и пошли ещё выше. А спустя всего мгновение шар издал жалобный писк и взорвался, зависнув в установленном мной прессе.
– Ты что сделал?! – рявкнул генерал, вылупившись на меня.
– Кажется, ваш прибор неисправен. Боюсь, придётся использовать второй, – усмехнулся я. – К слову, какие цифры были последними?
– Семёрка, – глухо ответил экзаменатор, после чего офицеры за моей спиной начали бросать уважительные взгляды.
– Пойдёт, – поморщившись решил я. – Хотя я думал, будет чуть выше. Господа, прошу прощения, этот прибор неисправен, боюсь, нам придётся воспользоваться последним. А чтобы не случилось подлога, и никому не было обидно, предлагаю проходить испытания вперемешку.
– Что за самоуправство?! – нахмурился генерал. – Вы виноваты в повреждении ценного оборудования!
– Это вы виноваты в его повреждении, – ответил я. – И тайная канцелярия, будьте уверены, разберётся с тем, чтобы вы и ваш персонал прошёл проверку, в том числе у ментатов. Заодно выясним, достойны ли вы вашей должности и звания, не участвовали ли вы в подлоге или дискриминации учеников.
– Преподаватели академии… – начал было экзаменатор, но поджавший губы генерал положил ему руку на плечо.
– Мы всё ещё остаёмся подданными империи, – сухо сказал старик. – Даже если её правители проявляют близорукость или гонор. Проходите испытание.
– Благодарю, – с улыбкой сказал я и, спокойно показав на втором приборе семёрку, встал рядом, отслеживая и записывая результаты товарищей. Правда, на этот раз я не старался, просто остановившись на приемлемом для меня варианте, а вот Таран снова выложился на полную, показав восьмой ранг пикового значения.
Хуже всех из моих подопечных оказались Шебутнов и Краснов – две девятки, по сути, закрывающие им дорогу к большинству специальностей, но для их выбора – хватило с головой. Удивили девушки. Когда Ангелина неожиданно выдала семёрку, Мария, проходившая до этого и тоже показавшая семь, потребовала пересдачи. Еле успокоили…
Вот тоже… моя цистерна со взрывчаткой. Поднеси к ней спичку, и она рванёт. Но куда большее удивление меня ждало, когда остальные мои подопечные прошли первый отборочный тур и выяснилось, что треть военных не сумели получить заветный восьмой ранг во владении резонансом.
Пять бывалых офицеров стояли как в воду опущенные. А уж как бесились боярские детки, оставшиеся за этой границей. Особенно видя, что прошедшие через экзамен неблагородные ещё и моложе! Из двенадцати потомственных бояр и дворян у шести оказался девятый ранг, у трёх – десятый. Это был провал.
– Не отчаивайтесь, господа, – обратился к ним генерал. – Вы молоды. Тренируйтесь и в следующем году вам обязательно повезёт. А через два сегодняшние студенты станут инструкторами, и сами будут участвовать в процессе преподавания и практики. Так что думайте об этом как о шансе.
Расстраивать его тем, что я в подобной программе участия принимать не собираюсь и вообще планирую сдать большую часть программы экстерном, я не стал, хотя намёк был более чем прозрачным. Вместо этого я подошёл к своим и от души поздравил всех с прохождением необходимого порога.
– Итак, господа офицеры, следующий этап, проверка вашей физподготовки. Прошу всех к рубежу, – сказал инструктор, указывая на стоящие в чистом поле ящики. – По моей команде вы должны надеть обмундирование, закрепить снаряжение и преодолеть марш-бросок и полосу препятствий. В конце вас будет ждать сюрприз. На старт, внимание, марш!
Ну что я могу сказать, сюрприз случился сильно заранее. В ящиках нашлась стандартная военная форма пилотов. Безразмерная, так что её приходилось подгонять под рост с помощью липучек на боках и плечах. Ботинки, явно рассчитанные на парней покрупнее, и набор из массогабаритного макета, изображающего автомат и…
– А автомат-то настоящий!.. – удивлённо произнёс я, заглянув в магазины. Передёрнул затвор, проверил ствольную коробку – боёк на месте. Похоже, нам выдали полностью боевое оружие. Ну да, расчёт на то, что идиоты отсеются сразу.
– Не спим, красавицы! Бегом-бегом! – рычал инструктор, и, обернувшись, я понял, в чём заминка. Похоже, не все благородные девицы поняли, куда направляются. Или, наоборот, точно знали, куда и решили произвести неизгладимое первое впечатление. Вместо приличествующих месту и времени спортивных шорт и топов, на девушках оказалось кружевное бельё. Которое они стыдливо прикрывали переодеваясь. Ну, на чужих. Моя супруга и подруга подготовились по полной программе и словно не раздевались, уже заканчивая застёгивать поддоспешники.
– Проверить оружие! – скомандовал я. – Магазины пристегнуть, не взводить. Все готовы? Бегом – марш!
– Не отставайте, ваши сиятельства! – усмехнувшись крикнул какой-то из офицеров. Надо отдать должное, мы на их фоне потратили неоправданно много времени на переодевание. Но если на их стороне был опыт, на нашей – разогнанный тренировками и прокачкой меридианов организм. Три минуты бега, и наш отряд догнал голову колонны.
– Веселей! – скомандовал инструктор, непринуждённо держащийся рядом. Ему это легко давалось не только за счёт собственной выносливости, но и резонансного доспеха без шлема. Наверное, чтобы выглядело эффектней. А может просто старая модель, потому как во всех известных мне современных версиях шлем не только не снимался, но и не поворачивался, ведь составлял с кирасой одно целое. Изображение на круговой экран передавали камеры, утопленные в броне, разнесённые в стороны, а потому почти неуязвимые от одиночных попаданий. А тут – балбес с открытой головой.
Но вскоре мне стало не до развлечений. Маршрут броска пролегал по территории вокруг академии и включал в себя не только ровную асфальтовую дорогу, но и небольшую рощу, полосу препятствий и довольно широкую реку. На мосту, идущему над ней, висела табличка «Мост взорван». Но куда хуже было то, что по обеим сторонам от русла речушки оказались вырыты канавы, до краёв заполненные грязью.
– Кажется, они нас решили в этой бурде утопить, – прокомментировала держащаяся всё время рядом Мальвина.
– Ну не в говне, уже хорошо, – ответила принципиально не отстававшая Ангелина. Она кивнула в сторону офицеров, что подняв оружие над головой с ходу углубились в препятствие и завязли по пояс. – Поплыли?
– Зачем? – хмыкнул я и обрушил на грязь пресс. Мутная вода тут же хлынула во все стороны, а остаток утрамбовался до такой степени, что по нему можно было спокойно идти. В тот же момент моё чувство опасности, взвыло и указало вектор, по которому я мгновенно ударил прессом, и только потом до меня долетели слова.
– Конструкты не применяем… – договорить контролирующий инструктор не успел. Мой пресс разрушил летящий в нашу сторону диск и распался от диссонанса сам, но вот поднятая им волна грязи прошла дальше и обрушилась на незадачливого инструктора, а учитывая, что он оставался с непокрытой головой, его накрыло так, что даже волос стало не видно. Хуже того – залило весь доспех.
– Прошу прощения, господин инструктор, – тут же сказал я, выступив вперёд и загораживая спиной девушек и товарищей. – Среагировал на автомате. В следующий раз, прежде чем применять в отношении меня боевые конструкты, предупреждайте.
– Да я… да ты… – сплёвывая грязь хрипел мужчина, а пока он вытирался и матерясь продирал глаза, все спокойно прошли по утрамбованному мной месту. Понявший это инструктор стиснул зубы и указал грязной рукой на полосу препятствий на том берегу. – Бегом марш!
– Есть! – не споря кивнул я, но вместо того, чтобы лезть в воду, подпрыгнул и подтолкнул себя прессом, разом перемахнув через реку. Кажется, я даже за десяток метров услышал, как он скрежещет зубами, но ручаться не могу. Тем более что мне тут же стало не до того.
Полоса препятствий из стен, блоков и ловушек, имитировавшая нападение врага с помощью конструктов, оказалась длиной в километр. И в этот раз мне пришлось постараться, чтобы не убиться в хлам, ведь инструктор перед испытанием чётко дал понять – никаких конструктов на полосе препятствий.
К счастью, он ничего не говорил про незаконность взаимовыручки, а товарищи, добравшиеся до шестиметровой стены чуть раньше, уже сообразили, что нужно делать. Таран встал на одно колено, уперев руки в стену и спрятав голову, я взбежал по его плечам и в прыжке зацепился за край. Мария не мешкая взобралась по мне и, свесившись с другой стороны, уцепилась за руку, помогая держаться.
Теперь настал черёд Ангелины, а затем и остальных ребят. Единственная проблема была, когда последним поднимался Таран, которого пришлось затаскивать на стену вместе со мной, но мы и с этим справились, под одобрительные возгласы наблюдавших наши действия офицеров. Они тоже применили схожую тактику, только использовали ремни от автоматов в качестве страховки, ну а мы не догадались.
А вот у наследных бояр и дворян случилась заминка. Когда мы ушли дальше, они только решили, кто на кого должен лезть, и приступили к штурму стены с большим опозданием. Все же они разрозненная группа, и даже если проходили подобные испытания, делали это индивидуально или под присмотром слуг или младших.
– Проверка оружия! – кричал очередной инструктор, когда мы миновали полосу препятствий. Надо сказать, выполнена она была на совесть, так что даже у меня сбилось дыхание, но сейчас как раз появилась возможность отдохнуть. – Неустойчивые положения, быстрая стрельба, расстояния сто и сто пятьдесят. Положение лёжа – триста пятьдесят. Три по десять. Приступить к выполнению упражнения.
Спорить никто не стал. Десять патронов на каждую мишень? Не вопрос. Пусть с Ангелиной посоревноваться в точности я не мог, но свои двести шестьдесят из трёхсот выбил уверенными короткими очередями. Легко стрелять точно, если оружие в твоих руках зажато прессом, словно установлено на треноге.
– Жульничаете? – спросил инструктор, проверяя мишени.
– Никак нет. Дополнительных вводных получено не было, – ответил я с милой улыбкой, и тот лишь покачал головой и указал на следующую площадку.
Хотя вернее было бы сказать на группу площадок. Десяток арен для боёв один на один, где нас уже ждали старшекурсники с соответствующими лычками. Однако стоило мне вступить в круг, как на плечо предполагаемого противника легла ладонь уже знакомого инструктора, чей комбинезон был заляпан грязью.
– Конструкты на сопернике не применять, – предупредил стоящий рядом проверяющий, и я невольно усмехнулся. Ну да, конечно. Кажется, мне хотели преподать наглядный урок. Иначе зачем ставить против восемнадцатилетнего парня, пусть и рослого и с весом под восемьдесят килограмм, противника, который на полцентнера тяжелее?
Оскорблённый инструктор многообещающе усмехнулся и, прикрыв голову кулаками, пошёл на меня, явно собираясь отыграться за волну грязи. Но я в показательном выступлении в качестве груши участвовать совершенно не собирался. Нельзя использовать конструкты на противнике? Ну что же, пожалуйста. Но это будут не мои проблемы, а его.
Рывок! Я ушёл в сторону и тут же ему за спину, с удвоенным ускорением обрушив каблук ботинка на коленную чашечку. Не понявший в чём дело мужчина рухнул на подогнувшуюся ногу, и я тут же обрушил свой кулак на мелькнувшую челюсть, добавив себе скорости. Голова инструктора мотнулась в сторону, несколько мгновений он ещё стоял на одном колене, а затем рухнул набок.
– Медика сюда! – рявкнул контролёр, сверкнув глазами. – Это что ещё было такое? Потрудитесь объясниться, господин экзаменующийся.
– Вы поставили условие – не применять конструкты на противнике, я так и сделал, – улыбнувшись ответил я. – Других условий не было, так что правила я не нарушал. Или вы считаете иначе?
– До руководства академии ваше поведение будет доведено! – угрожающе произнёс проверяющий. – Второй раунд!
