После таксист доставил меня до дому в считанные минуты.
Бедолага, очевидно, испугался, что я либо кони двину, либо заблюю ему салон или же заражу дрянью, какую сама подхватила.
Все три варианты имели место быть.
Короче, вернулась я домой, мрачная, дёрганная, с бесконечной жалостью к себе и желанием завалиться спать.
Как всегда, открыла дверь и сразу ощутила что-то не так.
Запах. Ага, точно, запах. Необычный. Он был… как запах дыма, древесины и ванили?
По коже поползли мурашки.
Не разуваясь, я, медленно ступая, прошла в гостиную.
Из моих рук выпала сумка, когда увидела незваного гостя. Я встала как вкопанная.
Если бы челюсть могла падать, она бы тоже рухнула, присоединившись к сумке.
Он находился здесь, совершенно спокойный, как будто он дома.
В углу комнаты, погружённой в полумрак, сидел незнакомец. Высокий, с аристократичной осанкой, как будто его тело было вырезано из мрамора, и сама тень искала его.
В свете от уличных фонарей, лишь слегка проникающих через тяжёлые шторы, его фигура казалась ещё более загадочной, как из другой эпохи.
Он был весь в чёрном – в деловом костюме.
Мужчина небрежно поглаживал моего кота, его пальцы медленно скользили по белому меху. Кот мурлыкал, словно в каком-то чарующем трансе, не обращая внимания на то, что это чужак. Мой Беляш не выносит чужих рук, он только меня любит и меня принимает.
Какого чёрта?
Страх на мгновение охватил всё моё существо. Но лишь на мгновение.
Когда человек весь день ходит с мыслью, что он, точнее, она, то есть я, почти уже труп, то инстинкт самосохранения по итогу притупляется, становится уже как-то пофиг на последствия.
Сжала руки в кулаки, сделала один шаг вперёд, пнула сумку, что оказалась на моём пути и прошипела:
– Ты-ы-ы-ы!
Мужчина включил торшер и гостиную залил мягкий приглушённый свет.
Его лицо было, как картина, нарисованная лучшими мастерами: белоснежная кожа, чётко очерченные черты, глаза, как два сверкающих обсидиана с алыми искрами, холодные и глубокие, не имеющие ни конца, ни дна.
В его взгляде было что-то необъяснимо привлекательное, чем-то манящее, и в то же время страшное. Даже жуткое.
Его волосы были тёмные, чёрные, как ночь без звёзд.
На его губах играла холодная усмешка, как у того, кто знает больше, чем остальные и будто весь мир находится в его руках.
Он не был похож на обычного мужчину, он был воплощением чего-то… сверхъестественного.
Неужели, передо мной, и, правда, вампир?
Энергия, которую он излучал, сковывала, заставляла замереть, затаить дыхание.
Он был живым олицетворением всех тёмных сказок, все легенды о вампирах и ночных существах жили в его глазах.
Когда его голос, глубокий, низкий, но томный, нарушил тишину, воздух в комнате, казалось, завибрировал, а я чуть не рухнула на колени. Ноги вдруг стали ватными.
– Ты так странно смотришь на меня, Арина, – произнёс он.
Его голос был мягким, но в нем звучала какая-то невидимая угроза, и в этом было что-то опасно соблазнительное.
Он говорил так, как будто каждый слог был тщательно выверен, пробирая её до самой души.
– Ты меня не боишься. Почему?
У меня дыхание перехватило.
Дрожь, прошедшая по телу, заставила мои колени чуть подогнуться, и я ощутила, как земля исчезает из-под ног.
Он произнес эти слова так, что мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание, как в фильмах ужасов про тупую героиню, которая лезет туда, куда не надо.
Я, всё ещё ошеломлённая, наконец, нашла слова. Проорала дикой, просто бешеной кошкой:
– Почему?! А сам не догадываешься, урод! Да какого чёрта ты вообще пришёл?! И как ты попал в мою квартиру?! И вообще свалил живо с моего дивана и оставь в покое моего кота!
Но он продолжил гладить кота, игнорируя мои эмоции. А Беляш жмурился от удовольствия.
– Ты теперь под моим наблюдением, – вкрадчиво добавил мужчина.
Он меня вообще не слышит?
– Под наблюдением? Что происходит? – выдохнула я, обессиленная, но полная ярости. – И какого хера ты меня укусил?! Ты, блин, вампир что ли? Или у тебя дакномания? Ох, не-е-ет, ты же убийца! Ты убил тех людей!
Мужчина лениво взглянул на меня, как на глупое дитя.
– Да. Я – вампир.
Я сильнее сжала руки кулаки.
– Вампир? Что за бред? Я не верю…
– Не веришь? – хмыкнул он. – Поэтому ты облилась святой водой, нацепила на себя три тонны серебра и натёрлась чесноком?
«Ещё заказала осиновый кол», – добавила мысленно.
Прищурилась и прошептала злым, очень и очень злым голосом:
– И что теперь? Я тоже стану вампиром?
Он улыбнулся, и его улыбка была опасной, как лезвие ножа. Меня передёрнуло и это не укрылось от мужчины.
– Нет. Не станешь.
Его пальцы, длинные, сильные и уверенные, продолжали поглаживать моего кота. Я вдруг до ужаса испугалась за своего питомца. Вдруг этот психопат причинит боль моему Беляшу?
– Теперь ты дрожишь… И боишься… – его голос был вкрадчивым, и я не могла понять, это был вопрос или наблюдение. – Не бойся, я не причиню тебе боль, если ты не захочешь этого.
Этот псих реально был зловещим, хоть и красивым, безумно привлекательным и одновременно пугающим.
Его тело излучало такую силу, что я чувствовала себя на грани истерики.
От таких типов хочется держаться как можно дальше. От таких придурков нужно бежать без оглядки. Но я не могла оторвать глаз от его губ, которые скривились в усмешке.
Моё сердце, бешено колотилось в груди.
– Не двигайся. Не провоцируй. Но ты понимаешь, что и так уже в ловушке, не правда ли?
Моё дыхание сбилось.
– Иди ты, знаешь, куда! – сорвалось с моих губ как-то само.
– Ты такая красивая, но такая грубая. Разве тебе не говорили, что ругательства не красят женщину?
Ненавижу чувствовать себя загнанной в угол. Я никогда не была жертвой. И не буду.
– Я сказала, иди ты…
Но я не успела закончить фразу.
Мои глаза не увидели ни одного движения.
Я клянусь, ничего не было, но мужчина внезапно исчез. Только мой Беляш остался на диване, удивлённый тем, что его так бесцеремонно сбросили с колен.
А сам мужчина оказался за моей спиной.
И его рука легла на мою шею.
Его запах и его дыхание опалили мне затылок.
Он вдруг рванул на себя воротник моей водолазки, а следом и пластырь на укусе.
Кажется, я пискнула.
Хорошо хоть не описалась.
– Запомни, Арина, я хочу, чтобы твой красивый рот больше не ругался. Иначе, я накажу тебя.
И горячие, просто обжигающие губы вдруг коснулись моей шеи, того самого места, где он укусил меня и я ощутила клыки – острые, царапающие, по коже моей побежали мурашки, я задрожала, а он проложил дорожку клыками, а затем губами от уха до ключицы…
Какого чёрта он делает?
Я что же… теперь его еда? Меня вписали как новое блюдо в меню?!
Дышала я так, будто пробежала марафон, но нашла в себе силы отмереть, развернуться и оттолкнуть от себя этого монстра.
Но с таким же успехом можно было отталкивать от себя многовековую скалу. Я сама отошла от него. А хотелось просто убежать. Но это мой дом.
– Да иди ты в жопу, уродливая тварь! Вали на хер в свой гроб или откуда ты припёрся, исчадие ада! Это моя квартира, а не подземелье для бессмертных дегенератов! Забудь меня! Исчезни! Испарись! Пошёл вон! ВО-О-О-ОН!
И не поверите. Но он исчез.
Я ощутила лишь лёгкое дуновение ветерка. Будто кто-то очень быстро прошёл мимо меня.
ГЛАВА 3
* * *
– ДАРИЙ —
Я появился в офисе собственной бизнес высотки через несколько минут.
Панорамные окна, огни мегаполиса, виски, коньяк, водка, вино… напитки со всего мира в тяжёлых хрустальных графинах – всё привычное и безжизненное.
Пространство, где я – король, и моё слово закон.
Налил себе вискаря и опрокинул почти весь бокал.
Кожа на ладонях горела. Прикасаться к ней было приятно. Хотел сорвать с неё всю одежду.
– Я должен был её убить.
Голос был моим собственным, но прозвучал чуждо.
Налил ещё виски, не ради вкуса, а ради привычного ритуала. Поднёс к губам и вздохнул. Поставил стакан на край стола, больше не притронувшись.
– Чёрт возьми… – пробормотал вслух и тут же пожалел. Я раньше никогда не говорил сам с собой.
«Она просто молодая женщина. Просто человек. Никакого веса в этом мире не имеет, чтобы быть угрозой. Или…»
Тут же вспомнил её запах. И то, как она дрожала, когда я приблизился, коснулся её. Она испугалась, но не убежала. И не кричала «помогите». Зато прогнала меня. Облила меня матом. Давно меня так не обкладывали. Последний раз тот идиот, что осмелился сказать обо мне в подобном ключе, через мгновение был мёртв. Я вырвал ему сердце.
Что ж, эта малышка зубастая.
