– Ну и дела, – пробормотала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок.
– А ну! Кто такая? Пошла вон отседова! – раздался знакомый старческий голосок. Я не успела опомниться, как на меня набросился маленький, но очень ловкий дед, похожий на кота. Он был ростом чуть выше колена, но двигался с удивительной скоростью.
– Ай! За что?! – вскрикнула я, получив ложкой по голове.
– Меня что? Хозяйка зазря кормит, а? А?
Глава 10
Дедок вел себя как боевой петух на деревенской площади, наскакивая на меня и ловко отпрыгивая в сторону. Его глаза горели, как два уголька, а руки дрожали от нетерпения. Неужели это тот самый, о ком мне рассказывали? Домовой?
– Осторожней! Вы чего прицепились? – отбивалась я, стараясь не упасть с крыльца под его натиском.
Да с такой прытью у него пенсию отобрать надо. И мне отдать, как слабосильной и чахлой.
– А ну марш в свою баню! – кричал дедок, его голос дрожал от возмущения. Я пятилась, пока не уперлась в ворота. – А то дворового позову! Он тебя отмутузит! Он, знаешь как, полуденницу мутузил!
– Кого? – переспросила я, вжимая голову в плечи. Его слова звучали как из сказки, но реальность была слишком жестокой.
– Пошла вон! – продолжал он, его голос становился все громче. – Ходют тут всякие, а потом здоровье пропадает да деньги из дома утекают!
– Мужчина, успокойтесь! – прикрикнула я, но тут же получила по макушке. Удар был несильным, но я отшатнулась, делая еще один шаг назад.
– Все! Там и стой! А к нам в избу не ходи! – фыркнул по-кошачьи дед и черной тенью бросился в дом.
Он добежал до хозяйки, схватил какую-то тряпку и начал ею обмахивать.
– Вставай, хозяюшка… – начал он жалобно и заунывно, но та не подавала признаков жизни.
Дед взгромоздился ей на грудь и произнес: «К худу или к добру?».
– А! – заорала баба и подскочила, словно ее разбудили от страшного сна.
Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, что происходит. Деревня выглядела какой-то странной и нереальной. Не было ни столба высоковольтной линии, ни машин, которые я видела вчера. Не было ни единого пластикового окна – только деревянные дома с резными ставнями. Зато я слышала взволнованное ржание лошадей и жалобное мычание коров.
– Это что получается? – пробормотала я, осматриваясь с сомнением. – Где я? Это точно та деревня? Или…
Да быть такого не может! Все вокруг казалось каким-то старинным, как на картинке из книги. Я чувствовала, что попала в другой мир, в другую реальность.
– Ой, ой! Едва за тобой поспели, мама! – слышались голоса, и я обернулась, увидев двух поленцев, которые быстро шли ко мне. – Быстрее в баню! Сейчас петухи кричать будут!
– Ну и что, что… – начала я, как вдруг послышался сиплый петушиный крик.
И тут случилось то, чего я никак не ожидала. И даже представить себе не могла.
Глава 11
– Ай! – дернулась я, чувствуя, что голова раскалывается, словно колокол. – Ай…
Мир вокруг меня закружился, и я упала на колени, обхватив голову руками. Боль была невыносимой, она проникала в каждую клетку моего тела, заставляя меня корчиться и стонать. Я не понимала, что происходит, но одно было ясно – это не просто головная боль.
– Быстрее! В баню! – слышались голоса, далекие и приглушенные, но настойчивые.
Я попыталась подняться, но ноги не слушались меня. Собрав последние силы, я встала и, не думая ни о чем, побежала за поленцами, которые, казалось, задорно скакали по дороге.
Я ворвалась в баню, чувствуя, как боль отступает, оставляя за собой лишь легкую дрожь. Это было странно, но я не могла остановиться, чтобы разобраться в своих ощущениях. Внутри бани было темно и сыро, но я не обращала на это внимания.
– Охохоюшки! – выдохнуло одно полено. – Что ж ты, мама, гулять пошла с утра?
Мое тело все еще звенело, как натянутая струна. Я не могла поверить в то, что услышала. Нечистая сила? Банная хозяйка? Это было похоже на какой-то безумный сон.
– Это что значит? – спросила я, кривясь и морщась.
– А то, что ты теперь – нечистая сила! Обдериха, банная хозяйка! – вздохнули поленца. – И наша мама!
Да какая нечистая! Я было зашлась от возмущения, а потом опустила взгляд на свою рубаху. Ну да, нечистая… Не самая, так сказать, стерильная сила…
– А где моя одежда? – спросила я, вспоминая свои штаны и ценник на них.
– Обдериха в рубахе ходит! – заметили поленца. – Нет ее! Все! Мы сожгли!
– То есть, погодите… – начала я, а потом устало выдохнула. Приехали.
Ну, раз рубаха последняя, то почему бы не постирать ее? Вон ушат стоит!
– А где тут воду можно взять? – спросила я в поисках крана.
– В реке! – послышался голос полена.
Что вокруг происходит? Как меня вообще угораздило? Ни сумки, ни телефона, вокруг все как будто из позапрошлого века, какой-то красивый псих, который от меня требует детей, ни Димы, ни его семи… И да, я – нечистая сила.
Сразу вспомнились далекие отголоски сказок, которые я слышала в детстве. И страшилки про домовых.
– Ладно, пойду воды наберу, – вздохнула я, беря ушат и направляясь к реке.
От бани до реки было недалеко, всего несколько шагов. Я вышла на улицу и увидела небольшой грубо сколоченный причал, который тянулся вдоль берега реки. Камыши шептались на ветру, а туман стелился по воде, создавая атмосферу таинственности и загадочности.
Я спустилась к причалу и начала набирать воду в ушат. Тихий шелест воды и бульканье создавали ощущение спокойствия, но я знала, что это лишь иллюзия.
Ой, что-то не тревожно…
“Рыба, наверное!” – подумала я, спускаясь возле причала и пытаясь набрать воды.
– Год от года все хуже и хуже… – послышался тихий женский вздох, и я чуть не выронила ушат. Кто это?
Я обернулась, но никого не увидела. Голос доносился откуда-то из камышей, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок.
– Кто здесь? – прошептала я, стараясь не выдать своего страха.
Голос депрессивной личности доносился откуда-то из камышей.
Глава 12
– Совсем мужик перевелся, – прозвучал тонкий, словно шепот ветра, голосок. И снова горькие, надрывные вздохи, которые, казалось, могли прорезать тишину.
Такие вздохи, полные отчаяния и разочарования, часто можно услышать на женских форумах, где женщины делятся своими бедами и ищут утешения. Но здесь, на берегу реки, они звучали особенно остро, как будто сама природа сочувствовала им.
Я огляделась, пытаясь понять, откуда доносится этот голос. Вдруг мой взгляд упал на девушку, которая стояла в воде. Ее длинные, мокрые волосы облепили плечи и белую, мокрую рубаху, а васильковые глаза смотрели прямо на меня с какой-то странной меланхоличной отрешенностью.
– Привет, – тихо произнесла я, не зная, что еще сказать.
– Я же говорю, мужики все сволочи! – всхлипнула мокрая девушка, и я заметила, как ее глаза вспыхнули странным, неестественным светом.
– Козлы… – добавила она, будто выплескивая всю свою обиду и злость.
Я кивнула, вспоминая недавние события своей жизни. Да, в мужчинах действительно есть что-то такое, что заставляет женщин страдать.
– А меня вот Ефим бросил, – продолжила девушка, и ее голос задрожал от обиды. – А я с горя утопилась… Теперь вот русалкой плаваю…
Русалкой? Я не поверила своим ушам. Неужели передо мной стояла настоящая русалка? Но как это возможно? Я ведь всегда думала, что русалки – это просто выдумки из детских сказок.
Девушка ловко ушла под воду, а затем вынырнула на небольшой дощатый кривой причал, который тянулся вдоль берега. Она достала гребень из волос и начала аккуратно расчесывать длинные, спутанные пряди. В воде болтались две бледные ноги, облепленные мокрой рубашкой.
Эм… Не русалка она никакая. Вон! У нее ноги! Я-то думала там рыбий хвост, а там две обычные ноги. Даже разочарована!
– Козлы они все… – вздохнула она, продолжая вычесывать колтун из водорослей. – Обманщики и предатели… Да как их земля носит!
Я почувствовала, как мое сердце сжалось от сочувствия. Но в то же время я не могла не задаться вопросом: что с ней не так? Вроде бы с виду обычная девушка, но что-то меня в ее облике настораживало.
– Угу, – ответила я, стараясь скрыть свое удивление. – Понимаю.
– Ничего ты не понимаешь, – сказала она, грустно глядя на туман, который стелился по реке. – Ты ведь не знаешь, каково это – быть отвергнутой, когда все твои мечты рушатся.
Я задумалась. О, нет! Я действительно знала, каково это, когда тот, кого ты любишь, уходит. Прямо вот в памяти еще свежо! И я решила поддержать девушку.
Я подумала, что мне тоже есть что сказать.
"Сквозь череду дней, окрашенных в серый мрак, я погружаюсь в бездну разочарования, где каждый шаг кажется предательством. О, как же трудно мне, женщине, дарить любовь, окруженной стеною недопонимания и равнодушия, построенной из разрушительных слов и ложных обещаний. Каждый раз, когда сердце открывается, как весной распускается цветок, я лелею надежду, что найдется тот, кто оценит мою глубину, увидит в моих глазах свет!"
Я собралась с духом и вложила все это в короткое и емкое: "Угу!"
Русалка вздохнула, и я заметила, как в ее глазах мелькнуло что-то похожее на уважение. В воздухе отчетливо запахло женской солидарностью.
– Так ты топиться пришла? – спросила она, приподняв одну бровь.
– Нет, просто к водичке решила подойти, – ответила я, чувствуя, что меня неправильно поняли. – Ведь жизнь продолжается, несмотря ни на что.
– Ну что ж, удачи тебе, – сказала русалка, и в ее голосе прозвучала легкая насмешка. – Может быть, однажды ты встретишь того, кто действительно оценит тебя. Я вот уже почти сто лет жду.
Я улыбнулась, хотя перспективы столетнего ожидания меня не грели.
Она на секунду повернулась ко мне спиной, а у меня желудок подскочил к горлу и потребовал тут же вернуть блинчики обратно. Спины у нее не было. Вместо спины зияла жуткая… дыра… На примере этой дыры можно было спокойно показывать анатомию. Я прижала руку к лицу, убеждая желудок, что мне показалось. Но желудок так явно не считал. У него было хорошее зрение и отличная память.
– Ах, Ефимушка мой, – вздохнула она, грустно глядя на туман. – Если бы ты только знал, как мне плохо без тебя.
– А где он сейчас? – спросила я, стараясь не показывать своего ужаса. Хотя нервные клетки все еще трясли друг друга с криком: "Ты это видел? Видел?!" Это ненормально!
– Так утопила я его лет сто тому назад, – ответила красавица, и в ее голосе зазвучала улыбка. – Легче немного стало. А потом снова утопить захотелось. А уже всё. На один раз удовольствие. Пойду утоплю кого-нибудь… Есть у тебя кто-то на примете?
Ну, как бы…
– Есть! – кивнула я.
Погодите! Кажется, есть у меня тут один знакомый!
"Я тебе еще устрою!", – вспомнила я голос, и у меня опять заныла шея.
О, а почему бы и нет?
Мало ли, вдруг он в следующий раз с ножом на меня бросится? Нет, а кто знает, что у него на уме?
– Этот… как его… – начала я, понимая, что разговариваю с настоящей русалкой. Прямо как с соседкой.
– И кто же это? – оживилась русалка, а в ее глазах вспыхнул хищный блеск. – С удовольствием утоплю! Люблю топить мужчин!
Глава 13
Я попыталась живо описать неизгладимые впечатления от встречи, а перед глазами стояла красивая высокая фигура.
– А! Это колдун! Лизар! – заметила русалка с усмешкой. – Черномазией занимается… Раньше простым парнем был. Ни о какой черномазии не промышлял. Я его еще молодым дураком помню. Вместе на вечорках сидели. Женился, да на ком! Девка-то видная была… Аглаферой звали. Мы ее попросту Грушей кликали. Вот мы тогда думали, свезло Груньке, так свезло. Отец его рано помер. По весне, кажется. Когда он сам еще под стол бегал. Отец его красавцем был, да всю жизнь по бабам шлялся. А все хозяйство мать его держала. Баба суровая, Аглаей звали. Ее на деревне даже собаки боялись. Бой-баба. Как на мирской сходке рот откроет, так никто слово поперек не скажет. Она-то хозяйство крепко держала. Семья зажиточной считалась. Не нравилась Грунька Аглае… Что-то невзлюбила невестку. Говорит, красивая. А раз красивая, так гулящая. А мужик – голова, а баба – шея. Он поначалу жену свою защищал, отмахивался, так мамка его Груньку-то пуще гнобить начинала. Молодые уже избу хотели свою справить, чтобы от мамки подальше. А как Грунька понесла, так Аглая вообще лютовать стала. Не нужны мне, дескать, твои выродки. Знаю я, что ты у нас по деревне гуляешь! Грунька в слезы. Совсем лица на девке нет. Сама свадебке не рада. А как родила, да дети подросли, так Аглая вообще как с цепи сорвалась. На людях да при сыне – с уважением да любовью, но все и так знали, что не даст она девке жизни. Аглае-то Катька нравилась. Такую невестушку себе хотела. Одна Катенька осталась. Да мать с ней неходячая. Вот и стал Лизар по хозяйству потихоньку помогать Катьке да мамке ее.
Катенька? Вот прямо… Я едва не подавилась этим именем. Что ж мне все Катеньки попадаются! Словно имен других нет!
