Общество забытых мучеников
Анви Рид
Red Violet. Темные мирыАкадемия Скура #2МИФ Проза
Продолжение романа «Общество мертвых и исключительных», вторая часть дилогии.
Ритуальные убийства, потрясшие Академию, открывают Эбель пугающую тайну ее прошлого. Новые шифры и улики ведут далеко за стены старинного собора – туда, откуда никто не возвращается. Туда, где она однажды умерла. Эбель предстоит узнать еще больше секретов и вступить в игру с убийцей, который неотвязно идет по ее следу.
Для кого эта книга
Для поклонников жанра темной академии, где древние культы, загадочные артефакты и запретные знания переплетаются в одном сюжете.
Анви Рид
Общество забытых мучеников
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© Рид А., 2025
© Оформление. ООО «МИФ», 2025
?
Моим подругам.
Вы сильнее, чем думаете. Не забывайте это
Глава 1. Предал ли предатель
РЕДЖИС
Лучше бы он умер той злосчастной ночью вместо Эбель, чем попал в эту академию. Ад был не под землей, а здесь. В лесах города Санди. В старом заброшенном соборе. В комнате Ноа. На долбаных парах. На скурском кладбище. И рядом с ней.
Ад был там, где была Эбель Барнс.
Она была проблемой. Одной большой, нет, гигантской проблемой. И Реджис понял, что избежать ее не получится, ровно тогда, когда в свой первый учебный день нашел ее в трапезной и ее голубые глаза впились в его медово-зеленые. В тот момент Реджис подумал, что умер. Иначе почему он стал видеть мертвецов?
Реджис всю жизнь испытывал чувство вины: во всех грехах, во всех бедах был виноват он – отец не раз повторял это. Да и сам Реджис это прекрасно знал. Его не надо было тыкать носом в смерть брата и матери. И не надо было напоминать о смерти Эбель. Но Барнс, будто издеваясь над ним, являлась к нему сама каждый гребаный день.
Предыдущей ночью Реджис под храп Ноа и писк летучих мышей, сидя на скрипучем подоконнике, смотрел в окно на Дебору Вуд – та выводила с кладбища ученицу. В темноте он не узнал в ней Эбель, просто решил, что это новенькая, которую за каким-то грехом занесло на кладбище. Узнала ли она сама Реджиса? Вспомнила ли все то, что пережила вместе с ним? Реджис надеялся выяснить это как можно скорее.
Первый шанс ему выпал на занятии по шифрологии. Барнс казалась спокойной, будто не она недавно поднялась из могилы. Ее новая подруга и соседка по комнате Соль шутила, Эбель смеялась, переглядывалась с преподавателем. И ни разу не посмотрела на Реджиса, в то время как он не сводил с нее глаз.
Он все еще не верил, что та, кого похоронили на скурском кладбище, сейчас сидит прямо перед ним.
Реджис чувствовал во всем происходящем подвох. Тайну, что своим куполом накрыла собор, стоило двум новеньким появиться в академии. Но тогда его волновала лишь Эбель Барнс. И пустая могила, которую он направился изучать на следующий же день, да. Он возомнил себя хреновым криминалистом, что ищет улики. Копом, которому дадут повышение за раскрытое дело. Если бы жизнь Реджиса сложилась по-другому, он явно бы преуспел в детективном деле: ему удалось подслушать разговор смотрителя кладбища, мистера Пирсона, со своим сыном. Узнать о каком-то странном мужике, привезшем труп на кладбище. Засвидетельствовать обещание мистера Пирсона защитить Бенни, который так боялся вернуться, и… И понять, что Эбель грозит опасность. Ведь мистер Пирсон хотел ее убить.
Эбель спасла Дебора Вуд. Но вот Датча Пирсона спасти было некому… Дьявол, оберегающий скур, в конце концов пришел и за ним.
Пока Эдвин устраивал вечеринку в честь новенького, тот самый новенький рылся у пустой ямы. Искал… Да черт его знает, что он искал. И зачем. Зачем Реджис вообще ввязался в это? Зачем копал пальцами землю, рассматривал следы от ботинок, вглядывался в вырезанное на кресте, теперь запретное для него, имя? И зачем косился на пустой гроб из орешника? Кровь стыла в жилах, стоило представить Эбель, лежащую в нем. Закрытую исцарапанной изнутри крышкой. Погребенную заживо под толщей могильной земли. Реджис дернул торчащую из рыхлой земли проволоку, но та была переломлена – колокольчик не зазвенел.
В этом чертовом гробу должен был лежать Реджис. Причем давно. Впрочем, неважно… Он жив. И теперь ему нужно доказать дьяволу, что жив он не просто так.
На следующий день Реджис вновь увидел Эбель в трапезной. Она подсела к нему за стол и представилась. Так, будто никогда этого прежде не делала. Словно видела его в первый раз. Спросила его имя. Если до этого Реджис думал, что Эбель делает вид, будто они незнакомы, то ее невинные глаза и голос, напитанный искренним интересом, разрушили все, что он успел себе нафантазировать. Да, Реджис соврал бы, если бы сказал, что не почувствовал облегчения. На самом деле амнезия Эбель все для него упростила. Будто кто-то специально стер ей память о том ужасе, что он с ней сотворил. Они стали незнакомцами. Чужаками, у которых появился второй шанс. Но как же, черт возьми, было больно осознавать, что она… что Эбель Барнс больше не принадлежит ему. Реджису Фобсу, чей мир снова рухнул.
Он не знал, что ему делать. Как вести себя с ней. Как вести себя вообще. Все было чертовски запутанно. Нити сомнений оплетали Реджиса, затягивались на его шее, душили. Он никогда не чувствовал себя настолько потерянным. Настолько пустым. И настолько одиноким. И пусть бы еще сто раз он подумал о смерти, этого все равно было бы недостаточно, чтобы описать всю тяжесть груза, свалившегося на него откуда-то с неба. Наверное, сам Бог издевался над ненавистным исключительным, решив преподать ему урок. И – Реджис готов был поклясться – это шоу забавляло всесильного до одури.
Привести мысли в порядок было крайне сложно. Разобраться в запылившихся полках собственного разума, запрятать бурные чувства в самую дальнюю комнату, запереть на ключ, выкинуть его к чертовой матери и больше никогда не находить. Включить свет в темных уголках своей души. Вновь завести уже давно не бьющееся сердце. Это была тяжелая работа. Титанический труд[1 - Описывать твои чувства, Реджис Фобс, вот что титанический труд… Здесь и далее примечания автора.]. Но Реджису была необходима перезагрузка. Очистка. Ему надо было подготовиться, прежде чем окунуться в пучину чужих тайн. А нырять в эту холодную воду нужно было как можно скорее.
И все из-за Ноа. Дебила. Кретина. Тупицы. Называйте как хотите, ведь любое оскорбление, касающееся его умственных способностей, будет правдивым. Только он мог додуматься до того, чтобы обсуждать какие-то шифры, ритуалку и послания убийцы в коридоре академии прямо во время урока. Да, он не мог знать, что за углом на подоконнике будет сидеть прогуливающий пары Реджис. Но умнее Ноа Эдвин от этого не становился. Зато Реджис узнал, что в Санди был найден труп и дело явно особой важности, раз коп обратился за помощью к криптографу. Который, кстати, тоже не отличался сообразительностью.
Грустно было слышать, как самодостаточный профессор идет на поводу у манипулирующего его чувствами студента. Единственное, о чем Реджис думал в тот момент: смерть Эбель не должна быть связана с каким-то странным трупом в Санди. Но, похоже, связь все-таки была.
Через пару дней, утром, после того как Эдвин полночи выносил Реджису мозг, доказывая, что этот год обещает быть интересным, на кладбище нашли нового мертвеца. Датч Пирсон был похоронен заживо. Его закопали в могиле, раньше принадлежавшей Эбель. Убийца добрался до невинного (с чем Реджис мог поспорить) старика и замучил до смерти. Тот даже не был скурой. Но забытое Богом кладбище приняло и его. Мертвого Пирсона нашел его сын. Точнее, он нашел его торчащую из земли руку, в которой была зажата старая испачканная Библия. И все бы ничего, если бы не одно но. Одно огромное, гигантское, размером с самомнение Эдвина, но[2 - Ну сколько можно обижать этого сладкого мальчика?].
Спустя пару дней заточения в одной комнате с Ноа, в день, когда их выпустили после «карантина», Реджис вновь увидел Эбель, идущую с кладбища прямо во время занятий.
– Что там, Фобс? – спросила его мисс Вуд.
Она тренировала особо опасных в одном из пустых кабинетов. Эрик с Йонни этим безмерно гордились, считая, что именно частные уроки делают их избранными. С чем Реджис, конечно же, согласиться не мог.
– Ничего. – Реджис заслонил окно спиной, чтобы директор ненароком не увидела прогуливающую пары ученицу. – Там ничего.
– Тогда покажите мне ваш доклад о мерах предосторожности, которые обезопасят вас и окружающих от вашего дара, – скомандовала Дебора Вуд и сразу же получила написанную от руки работу.
Реджис был ответственным студентом. Это явно вызывало недовольство Эрика – тот цокнул на весь кабинет. И радовало Йонни – он ободряюще кивнул.
Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что Эбель прогуливается по кладбищу как у себя дома. Она ходила туда так часто, что можно было подумать: либо она хранит там все свое золото, либо она вампир, который каждую ночь вынужден прятаться от обычных смертных в гробу.
Неудивительным было и то, что после пар Реджис столкнулся с Эбель в главном зале. В академии училось совсем мало студентов. Но любопытных глаз, казалось, в тот момент было в разы больше. Наверное, всему виной стали лики святых, осуждающе смотревших на скур с витража. Хренов Эрик не смог не съязвить по этому поводу. Ублюдок. Хорошо, что Эбель тоже считала его таковым и со спокойной душой послала его куда подальше. Но видимо, Эрику к «ублюдку» надо было приписать на лбу еще и «тупоголовый», чтобы всем стало ясно, что этот богатенький маменькин сынок захочет поиграть с новой игрушкой.
Реджис не мог этого допустить. Он держал себя в руках, пока гнев раскаленным обручем стискивал голову, разливался по венам, струился к покрасневшим кулакам. Эрику повезло, что Реджис не захотел об него мараться. Не тогда, когда Эбель нуждалась в нем. Реджис знал, что она против насилия. Но и падать в ее глазах второй раз тоже не хотелось, поэтому, схватив Эбель за рукав, он молча вывел ее из главного зала. Он ждал от Эбель чего угодно, но не: «Мне нужно поговорить с сыном смотрителя кладбища. А говорить он будет только с тобой. Сходим вместе?»
Твою мать, Бель…
То есть после всего, что произошло… После твоей смерти. Моих адских страданий. Головной боли каждый чертов день. После твоего: «Привет. Я Эбель Барнс, а тебя как зовут?» Ты, черт возьми, приходишь ко мне и говоришь это?.. ЭТО?! Ты просто убиваешь меня… Медленно и мучительно. Вырываешь мне сердце своими вечно холодными пальцами. Очевидно, ты восстала из мертвых, чтобы свести меня с ума. Проклятая Эбель Барнс…
Реджису ничего не оставалось, кроме как согласиться и помочь ей.
Слабак.
Чертов слабак…
Каждым своим действием он закапывал себя все глубже. Все становилось только хуже, стоило ему открыть рот. Все усложнялось, когда он шел на поводу у любопытства. Но сейчас он не видел для себя четкого пути. Он блуждал в густом тумане и, как мотылек, летел на робкий свет. Пусть этот свет и сигналил ему из самой преисподней. Этот же свет привел Реджиса в сторожку смотрителя кладбища. К здоровяку Бенджамину, что по сей день оплакивал почившего отца. Это, кстати, совсем не волновало Эбель.
Она всегда была такой. Если ставила перед собой цель, то добивалась ее несмотря ни на что. Этим она Реджису и нравилась. Полная его противоположность, она без страха воплощала в жизнь все то, о чем Реджис мог только мечтать. И сейчас ее любопытные глаза шарили по обшарпанной сторожке, пока Бенни без раздумий закидывал Эбель новыми уликами.
Так глупый сорокалетний ребенок совершил огромную ошибку. Он пустил Реджиса и Эбель под купол. Тот самый таинственный купол, накрывший учеников и саму академию. Бенни дал ей Библию отца. Сказал, что ему она не помогла, но может помочь Эбель, а потом… Потом здоровяк взял в руки карандаш и начертил круг и шестиконечную звезду со странным символом внутри.
И тогда Реджис понял, что Библия понадобится не Эбель, а ему.
Твою хренову мать…
Колени подкосились, но Реджис ухватился за спинку стула.
Твою. Хренову. Мать!
В него будто выстрелили из звуковой пушки. Закидали светошумовыми гранатами. Тонкий свист пробил голову насквозь, перед глазами замелькали вспышки.
– У п-п-папы было т-т-тут, – Реджису пришлось как следует проморгаться, чтобы понять, куда указывает Бенни, – тот указывал на свою грудь, – все в к-к-крови.
Вот дерьмо…
Реджис громко сглотнул и посмотрел на Эбель. Она хмурилась, рассматривая рисунок и накручивая на палец локон. Эбель думала. Вела собственное расследование. Вспоминала. Анализировала.
– Ух-х-ходи, – почти рыдая, выпалил в ее адрес Бенни.
Слава богу (хотя… пошел бы он к черту!) появился хоть какой-то предлог, чтобы выставить Эбель за дверь. Потому что внутри Реджиса разгоралась ярость, жгучая, как огонь в дьявольском котле. Она накрывала его с головой и забирала воздух из легких. Реджису тяжело было справляться с гневом. Гнев дурманил голову, автоматически переключая все тело в режим уничтожения[3 - Робот-убийца…]. Себя. И всего вокруг.
– Проваливай, Барнс, – со злостью процедил Реджис.
Челюсть свело от боли.
– Больше не приходи сюда. – Он вытолкнул ее на улицу. – И держись от меня подальше.
Реджис с грохотом захлопнул дверь прямо перед носом Эбель – с полки на стене упала лампадка. Запах ладана разлился по комнате, и Реджис, медленно вздохнув, попытался успокоиться. Все пошло коту под хвост. Точнее, ни черта никуда не пошло, потому что ни черта и не было. Реджис просто хотел спасти Эбель. Оградить ее от всего. Не дать вспомнить. Не дать опять… умереть. Но в дрянной сторожке на дрянном скурском кладбище он понял, что бессилен. Смерть шла за ним по пятам, только эта старуха с косой была либо слепой, либо тупой. Она забирала в свои объятия всех, кроме Реджиса. Хотя нет… нет… Эта старуха не была тупой. Наоборот. Она была чертовски умна, ведь всякий раз протягивала свою костлявую руку тем, кого Реджис отпускал. Ей хватало секунды. Мгновения, чтобы забрать у них душу.
Смерть издевалась над Реджисом. Наказывала. Упивалась его страданиями. Так она забрала у Реджиса мать. Брата. И Эбель.
И сейчас она вернулась, чтобы забрать Барнс вновь.
– Ред-д-джис? – хлюпнул носом Бенни.
Реджис положил свою тяжелую ладонь ему на плечо и натянул на лицо улыбку.
– Ч-ч-что с тобой?
– Нарисуешь этот символ еще раз для меня? – Реджис знал, что Бенни ему не откажет.
А еще он знал, что Бенни будет больно вновь вспоминать окровавленное тело отца. Но спустя минуту вновь расплакавшийся Бенджамин протянул ему рисунок. Потом сел на кровать и забился в угол, давая понять, что и новому другу стоит оставить его в покое. И Реджис ушел. Стоя на кладбище под моросящим дождем, он развернул сложенный листок. Смерть, следовавшая за ним по пятам, остановилась рядом и, вонзив костлявую руку ему меж ребер, сжала сердце. Реджис закусил щеку и проглотил смешавшуюся с кровью слюну. Сжал кулак и, рванув к дубу, ударил прямо по стволу. Кора затрещала. Труха посыпалась на землю.
Нет. Только не сейчас. Только не Эбель. Только не так же, как Тимо…
Он ударил еще раз. И еще. Сбитые костяшки зажгло. На саднящих пальцах выступила кровь. Но Реджис не чувствовал боли. У него перед глазами стоял сигил, который был на теле мертвого Датча Пирсона.
И… на теле мертвого Тимо Фобса.
